Книга: Кишот
Назад: Глава четвертая Сестра вспоминает свою Ссору с Братом и вступает в многочисленные Противостояния
Дальше: Глава шестая Санчо, воображаемый Сын Кишота, пытается осознать собственную Природу
Глава пятая
Кузен Кишота, “добрый” доктор Смайл, Человек со множеством Секретов
Среди многочисленной и процветающей индийской диаспоры Атланты (население 472522 чел.) доктор Р. К. Смайл был известен как “маленький король”. Даже среди старшего поколения мало кто помнит сегодня забавный мультфильм Отто Соглова и его главного героя – маленького, похожего на шарик человечка с пышными подкрученными усами в длинной отороченной мехом красной мантии и островерхой золотой короне. Мультяшный маленький король был любителем невинных удовольствий и симпатичных женщин. Сними желтую корону, и получится довольно точное описание фармацевтического миллионера Смайла. Он любил играть в игры своего индийского детства – установил стол для игры в карром в своем постколониальном особняке на Пичтри-Баттл-авеню, содержал хорошо известную, правда на уровне Атланты, крикетную команду (“В крикет мы играем так себе, но экипировка у нас что надо!”) и время от времени организовывал в парке Сентенниал любительские соревнования по кабадди. Он был счастлив в браке со своей женой Хэппи, мастерицей по приготовлению бирияни, но не отказывал себе в удовольствии флиртовать с каждой встретившейся симпатичной женщиной, что нашло отражение в его втором прозвище, которое использовали исключительно у него за спиной преимущественно молоденькие представительницы индийской диаспоры Атланты: Малыш Большие Ручонки.
Несмотря на склонность распускать руки, у индийцев Атланты мистер Смайл пользовался неизменным уважением как щедрый меценат, поддерживавший издание печатной и электронной версии лучшей индийской газеты Атланты “Радждхани”, что в переводе означает “столица”, своим названием утверждавшей Атланту в статусе индийской столицы Америки, и широкой души человек, осуществлявший вспомоществования всем индийским объединениям города, организациям соотечественников самого разного рода, как общеиндийским, так и специализированным по языковому (бенгали, гуджарати, хинди, тамили, телугу), варновому, кастовому, религиозному либо конфессиональному признаку (он жертвовал деньги адептам Деви, Махадева, Нараяны и даже приверженцам малых культов – железного бога Лохасуры, бога-коня Кходияла и бога холеры Хар дуля). Он проявлял одинаковую щедрость к мусульманским и индуистским организациям, однако не разделял всеобщего восхищения местных индийцев премьер-министром Индии Нарендрой Моди, его партией Бхарата Джаната Парти (БДП) и ее идеологическим прародителем, Союзом добровольных слуг Родины (СДСР). Единственными собраниями индийской диаспоры, приглашения на которые он всегда вежливо отклонял, были мероприятия со сбором средств для поддержки этих организаций в Индии. Несмотря на это, он пользовался популярностью среди всего разношерстного индийского населения Атланты и даже называл себя живым подобием связующей всех местных индийцев силы, благодаря которой семьдесят пять тысяч южноиндийских мусульман Атланты и сто тысяч их собратьев-индуистов становятся значительно ближе друг к другу. При всем при том он сам не был религиозным человеком – его ни разу не видели ни в огромной мечети Аль-Фарух на Четырнадцатой улице, ни в трех десятках других мечетей Атланты.
– Честно говоря, – признавался он своим самым близким друзьям, – я (а) не испытываю внутренней потребности в молитве, к тому же (б) чисто внешне храм Сваминараяны нравится мне больше.
Он имел в виду большой кришнаитский храм в Лилберне.
– Но прошу за это строго меня не судить, яар. Я простой аптекарь. Я делаю лекарства.
В своем бизнесе по производству лекарств, в том числе строго рецептурных препаратов, он действовал прямолинейно, решительно и – как мы очень скоро увидим – совершенно беспринципно.
– Еще дома, в старые времена, – рассказал он во время выступления на одном из гала-вечеров индийской диаспоры, – на углу нашей улицы был небольшой аптечный пункт, его хозяин охотно продавал любые лекарства без рецепта от врача. Он сидел, скрестив ноги, в своем киоске и просто махал рукой. “Забирай, позже занесешь”, – мог сказать он, но когда ты приходил к нему в следующий раз, никогда не спрашивал, где прошлый рецепт. Попросишь у него двадцать таблеток обезболивающего, а он возражает: “Зачем так мало? Бери целую коробку. Зачем мучаться и бегать каждую неделю, береги свое время!” То, что он делал, вредило здоровью людей, но точно шло на пользу бизнесу.
Когда он сказал это, прозвучал ностальгический смешок, но мистер Смайл погрозил уважаемой публике пальцем и укоризненно зацыкал:
– Дамы и господа, здесь нет ничего смешного.
Позднее, когда его империя пошатнулась, люди, возможно, говорили:
– Он как будто прямо признавался нам. Стоял перед нами и смеялся в глаза. С невозмутимым видом рассказывал про свои делишки и про то, как их придумал.
– Многие из нас хорошо устроились в Америке, – продолжал он, – и тоже благодаренье небесам. Всем нам сейчас живется здесь хорошо. При этом многие из нас продолжают думать, что их корни остались в прошлом. Это не так. Мы живем в новом месте, наши обычаи не стыкуются с американским образом жизни, никто не говорит здесь на наших языках. Мы сами тащим за собой эти вещи. Наши корни – в нас самих, друг в друге. Мы сохраняем свою идентичность в своих телах и умах. Благодаря этому мы можем идти вперед, выйти за пределы, завоевать весь мир.
Позднее, когда его империю постиг крах, люди, возможно, говорили:
– Он был слишком жадным. Он хотел завоевать весь мир. Он заявлял нам об этом прямо в глаза, он стоял перед нами и во всем признавался. А мы были слишком глупы, чтобы понять это.
Прежде чем продолжить рассказ, мы должны поподробнее остановиться на важности исторических корней или хотя бы на том, что наш добрый – или, как оказалось, не такой уж и добрый – доктор Смайл имел в виду, когда говорил о своих корнях в случаях, когда хотел затронуть эту тему. Мы уже упоминали его предполагаемого предка, которому в начале прошлого века отказали в американском гражданстве, ссылаясь на то, что он не является свободным белым человеком. Пришло время сорвать с этой истории завесу тайны – она зазвучит совсем по-другому, как будто мы сдернем с птичьей клетки платок и заточенная в ней птица начнет петь. Как нам удалось выяснить, его звали Далип Смайл, его имя впервые всплывает в истории как имя известного лондонского шеф-повара, работавшего сначала в “Савое”, а затем в “Сесиле”, который в 18дб году был самым крупным отелем в Европе. Владелец одного из лучших ресторанов Нью-Порка “Шеррис”, перевез прото-Смайла и его супругу-англичанку в Нью-Йорк, на угол Сорок четвертой улицы и Пятой авеню, чтобы привить американцам вкус к индийской пряной кухне. (Жена-англичанка – каков поворот! – непредвиденное звено генетической межрасовой цепочки! Однако мы отвлеклись.) Далип Смайл – очень странное имя, ведь если, как настаивал доктор Смайл, фамилия “Смайл” произошла от Исмаил, то “Далип” могло быть сокращением от Далипсингхджи, индуистского раджпутского имени (как у знаменитого игрока в крикет), в то время как предки Смайлов, по всей вероятности, происходили из Карачи. Когда его спрашивали о странном противоречии в имени предка, доктор Смайл лишь пожимал плечами:
– Возьмите любую семью индийских мусульман и проследите их род хотя бы на несколько поколений, – возможно, говорил он, – вы непременно найдете того, кто перешел в ислам из другой веры.
И более не желал ничего ни обсуждать, ни объяснять.
Ценным в биографии предка для него было то, что Далип Смайл был звездой, большим человеком и avant la lettre звездным шеф-поваром, в большей степени любимым женщинами, в особенности после того, как он во всеуслышанье заявил, что блюда, которые он готовит, способствуют женской красоте и усиливают привлекательность, а карри и вовсе является мощным афродизиаком. До нас не дошло сведений о том, была ли его жена-англичанка рада его профессиональному успеху у женщин. Как бы то ни было, в один прекрасный день она скрылась в неизвестном направлении, и этот факт может рассказать о ее чувствах гораздо красноречивее любых слов; после ее ухода шеф Смайл неоднократно сочетался браком и разводился с чередой американских девушек, каждая моложе прежней. Он начал представляться принцем: принц Далип Смайл, четвертый сын эмира Белуджистана (ложь). Говорил, что является выпускником Кембриджа (ложь), а также близким другом короля Эдварда VII (правда). (Удивительно, но эта часть его собственных фантазий о себе отчасти воплотилась в жизнь: на короткое время король согласился быть патроном Далипа Смайла – это продлилось до тех пор, пока король не узнал, что остальные заявления Далипа Смайла о себе – ложь.) Золотой век шеф-повара – всего несколькими годами позже – был завершен. У него начались проблемы с законом.
После того как ему было отказано в получении американского гражданства, Далип вернулся в Англию, но уже спустя несколько лет приехал обратно в Штаты с невероятно огромным числом сопровождающих. В то время в Америке действовал закон, накладывавший тысячедолларовый штраф на лицо, способствовавшее чьей-либо иммиграции путем предоставления ему в США работы. Далип Смайл сделал подобные предложения двадцати шести людям. Сам он отрицал это. Его обширное сопровождение состояло исключительно из туристов, говорил он, туристов и друзей. Власти на это не повелись. Ресторан “Шеррис”, испугавшись штрафа в двадцать шесть тысяч долларов (семьсот тысяч в нынешних деньгах), прекратил сотрудничество с шефом Смайлом, для которого начался период долгого упадка, в конце которого он вместе со своей последней женой-американкой вернулся в Индию, где его следы потерялись. Если в Америке у него остались дети, их имена неизвестны.
Индийская диаспора Атланты долгое время не знала этой истории. Версия, которую излагал доктор Смайл и которую все принимали без лишних вопросов, была сильно отредактирована. В ней кулинарный гений предка живописался в подробностях, а эпизоды, связанные с обманом, махинациями и мошенничеством, были опущены. И только после того, как случилось все то, что случилось, какой-то дотошный писака докопался до настоящей истории Далипа Смайла и выяснил, что для установления родства между знаменитым шефом и миллиардером-фармацевтом нет достаточных оснований. И вновь его товарищам, индийцам Атланты, оставалось лишь качать головами и удивляться собственной готовности быть обманутыми. “Он не просто сознательно претендовал на родство с аферистом, но и совершал тем самым аферу, – писала одна из индийских газет, – проявлял такую же наглость: он ничего от нас не скрывал, а мы, поддавшись его обаянию, были слепы. Так он поднялся высоко-высоко. Но теперь рухнул”.
В последнее время супруга доктора Смайла подняла его на недостижимую высоту. Сыновья доктора Смайла уехали в колледж, чтобы изучать там исключительно полезные вещи, механику и финансы, в то время как их мать, миссис Хэппи Смайл, была большой любительницей искусства и теперь, когда ее гнездо опустело, начала убеждать мужа, что им просто необходимо приобщиться к этому миру, даже несмотря на то, что он считает искусство совершенно бесполезной вещью, а связанных с ним людей – бесполезными людьми. Сначала мистер Смайл решительно отверг ее предложение создать семейный благотворительный фонд и жертвовать деньги на проекты в области искусства, но супруга стояла на своем; она выяснила, какое большое внимание арт-индустрии уделяют создатели препарата оксиконтин, и верно решила, что муж не сможет противиться духу соперничества. Она выбрала момент, когда муж с бокалом мятного джулепа в руках отдыхал после рабочего дня в тени рододендрона в саду их особняка на Пичтри-Баттл-авеню, и обратилась к нему:
– Мы должны делиться, ты согласен? – начала она. – Это правильно.
Мистер Смайл неодобрительно взглянул на нее, и она поняла, что разговор будет непростым. Поджав губы, она неодобрительно уставилась на него в ответ.
– Чем именно я должен делиться? – спросил он. – Что дал нам мир, чтобы мы должны были ему что-то отдавать?
– Ты меня не так понял, – начала так она мягко и вкрадчиво, как только умела, – я просто хотела сказать, что нужно показать всем, как мы благодарны обществу, которое помогло нам обрести очень-очень много всего.
– Общество не помогло мне приобрести ровным счетом ничего, – заявил он. – Все, что я имею, я заработал сам, потом и кровью.
– Этот оксиконтиновый кхандан, эта семья – вот кто много отдает, – миссис Смайл достала из кармана припрятанного туза, – их семью, их фамилию очень-очень уважают. Неужели ты не хочешь, чтобы нашу фамилию тоже очень-очень уважали?
– О чем ты говоришь? – в голосе мистера Смайла зазвучала заинтересованность.
– Их именем названо очень-очень много крыльев всего. У них свое крыло в Метрополитене, свое крыло в Лувре, свое крыло в британской Королевской Академии художеств. Тот, у кого очень-очень много крыльев, летает очень-очень высоко.
– Мы с тобой не птицы, к чему нам крылья?
– Дело не в крыльях. В “Тейт модерн” их именем назван эскалатор, в Еврейском музее Берлина – лестница. У них даже роза есть их имени, розовая. И еще звезда. Очень-очень много всего.
– А мне-то что за дело до астероидов и эскалаторов?
Ответ на этот вопрос она подготовила заранее.
– Брендинг, – провозгласила она, – продвижение продукта. Ты грамотно вкладываешь деньги в свое имя, и твое имя начинают любить. Очень-очень. Любовь народа очень-очень способствует бизнесу, разве нет? Все будет очень-очень здорово!
– Да, – согласился он, – любовь помогает бизнесу.
– А я про что. Пришло время делиться, понял теперь?
– Ты все это подстроила, – догадался он.
Она залилась краской и захлопала в ладоши.
– Оперные театры, художественные галереи, университеты, больницы, – перечисляла она, не переставая аплодировать, – все будут очень-очень счастливы, а твое имя станет очень-очень известным. Еще хорошо бы начать коллекционировать предметы искусства. Сейчас мода на все индийское. На китайское тоже, но мы патриоты и будем поддерживать свой народ, да? Цены растут прямо на глазах, инвестиционный потенциал у этого вложения отличный. В нашем доме столько стен! Мы сможем предоставлять картины из своей коллекции в постоянное пользование крупнейшим музеям, это тоже прославит твое имя, очень-очень. Разреши, я все устрою сама. Кстати, – привела она решающий аргумент, – в мире искусства женщины очень-очень красивые. Вот что я хотела сказать.
Мистер Смайл любил свою жену.
– Окей, – согласился он. – Крыло Смайла, корпус Смайла, галерея Смайла, балкон Смайла, дворик Смайла, лифт Смайла, туалет Смайла. И звезда Смайла в небе!
В ответ она запела.
– Когда ты улыбаешься, когда улыбаешься, – пела она.
– Весь мир улыбается вместе с тобой, – подхватил он.
Что ж, настало время раскрыть определенные секреты, которые тщательно хранили доктор Р. К. Смайл и высокопоставленные сотрудники его компании Smile Pharmaceuticals Inc (сокращенно SPI, произносится как английское spy, “шпион”). Эти секреты в первую очередь связаны с тайной жизнью главного продукта компании, сублингвального фентанилсодержащего спрея, InSmilfT, которому фирма во многом обязана своим процветанием, но отчасти касаются и других опиоидных препаратов, производство которых происходит на главном заводе SPI в Альфаретте, штат Джорджия (население 63038 чел.). История эта довольно некрасивая. В конце концов, мы говорим о человеке, находящемся на пике своей карьеры, щедром, пользующемся всеобщим уважением и даже уже почти любимом. Очень неприятно сбрасывать такой персонаж с пьедестала и открывать, что он – колосс на глиняных ногах. Подобные разоблачения бросают тень на всю диаспору, и многие сочтут их попыткой выставить на всеобщее обозрение грязное белье. Но что поделать: если здание начало рушиться, рано или поздно ваше грязное белье увидят все. К моменту, когда доктор Р. К. Смайл приехал к своему родственнику Кишоту, чтобы объявить ему об окончании их официального сотрудничества, компания SPI уже была объектом пристального внимания властей, хотя доктор Смайл не принимал эти подозрения всерьез. В это время миссис Хэппи Смайл энергично осваивала роль мецената в сфере искусства, и затеянные ею спонсорские проекты уже породили в обществе вполне благосклонные обсуждения перспектив присвоить имя доктора Смайла новому крылу Высокого музея искусств Атланты и вот-вот готовому открыться новому корпусу Центра сценических искусств Кобб Энерджи; какое-то время жители города даже склонялись переименовать и назвать его именем огромную площадь Джона Пембертона, на которой располагались музей “Мир кока-колы” и океанариум Джорджии.
– Дай мне пять лет, – говорила она мужу, – и я сделаю так, что в Атланте ты будешь популярнее кока-колы.
Как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Молнии ударяют даже в безоблачном небе. Откуда доктор Р. К. Смайл мог знать, что у него уже не было пяти лет, чтобы дать их своей супруге?
Но начнем сначала: много лет назад, когда он делал самые первые шаги в фармацевтическом бизнесе, доктор Смайл поехал в Индию навестить друзей и родственников; на одной из бомбейских улиц мальчишка раздавал рекламные листовки. Доктор Смайл взял одну. “Вы алкоголик? – прочитал он. – Мы можем помочь. Звоните по этому номеру, и мы доставим вам алкогольные напитки на дом”.
Идеальная бизнес-модель, подумал он.
Эту листовку он с тех пор всегда носил с собой. SPI претворила в жизнь идеальную бизнес-модель с огромным успехом, во впечатляющих количествах реализуя свою продукцию даже в самых крошечных городишках. Когда впоследствии дело доктора Смайла готовили для передачи в суд, всплыли совершенно удивительные факты. Так с 2013 по 2018 год SPI ежегодно поставляла по пять миллионов доз вызывающего сильное привыкание опиоида в городскую аптеку Кермита, Западная Вирджиния (население 400 чел.). В аптеку соседнего городка Маунт-Гей, Западная Вирджиния (население 1800 чел.) ежегодно поступало шесть миллионов доз опиоидов. Воистину звоните по этому номеру, и мы доставим вам алкогольные напитки на дом. В компанию Смайла позвонили почти все аптекари и врачи страны.
Невероятный объем сделок объяснялся еще одной уникальной особенностью бизнеса SPI – подобного не происходило больше нигде в фармацевтической отрасли, – вы могли быть приняты на работу даже при полном отсутствии опыта продаж медицинских препаратов и без диплома о высшем, не то что профильном, образовании. Выдвигалось всего два требования. Вы должны быть активны, напористы и агрессивны и обладать безупречной внешней красотой.
SPI собрала самую красивую армию продажников во всей Америке. (Один из их главных конкурентов, компания Merck, тоже шла по этому пути, но SPI продемонстрировала гораздо большие уверенность и энтузиазм.) Как выяснилось впоследствии, главой отдела продаж по Восточному региону США, головной офис которого находился непосредственно в Атланте, была небезызвестная Дон Хо, ранее работавшая танцовщицей в стрип-клубе “У Дженнифер” в Вест-Палм-Бич, Флорида (население 108161 чел.). В SPI она отвечала за продажи InSmile™ — препарата настолько опасного, что врачи могли назначать его только в соответствии с особыми инструкциями – по всему густонаселенному Восточному побережью США. Коммерческий директор компании доктора Р. К. Смайла был стопроцентно уверен в ее профессиональных компетенциях. Коммерческого директора звали Айвэн Джуэл; до того как попасть в компанию доктора Смайла, он успел поработать менеджером по продажам аквариумов, медицинского оборудования для диагностики сонного апноэ и билетов на транспорт в виртуальном агентстве в Нью-Джерси, которое лишили лицензии после того, как два года подряд оно подавало неправильно оформленный годовой отчет. Айвэн Джуэл и сам был весьма хорош собой, как он сам говорил, типаж Клинта Иствуда. “Я готов на все что угодно, лишь бы получить на несколько долларов больше”. Он был согласен с доктором Смайлом, что флоридский стрип-клуб – не то место, где крупные фармацевтические компании набирают свои кадры, но настаивал, что Дон Хо – чрезвычайно ценный работник.
– С ней тепло, она очень мила и умеет слушать, – говорил он. – А теперь представьте себе врачей, которые работают с раковыми пациентами с сильными болями. Дни и ночи вокруг них рак и предсмертная агония. И тут к ним приходит красивая женщина: это – раз – прекрасная возможность отвлечься, а если она готова выслушать все твои горести, облегчить твой стресс, поддержать, возможно, слегка помассировать плечи, не важно, ты уже превозносишь ее до небес, и два – когда оказывается, что эта женщина пришла продать тебе что-то, ты охотно покупаешь у нее все что угодно. Вот что нам нужно – раз и готово, сделка закрыта! Лично я вижу в ней человека, который будет закрывать для нас сделку за сделкой. Я собираюсь использовать ее (а) после неудачного общения с другим торговым представителем и (б) когда клиент сомневается, вчера говорит да, сегодня нет, а завтра нам нужно его твердое да. После общения с ней такие точно купят. Красивая женщина, которой интересны вы и общение с вами, – то, что нужно в подобных случаях. Это как улучшенная версия вашей жены, только очень красивая и совершенно не напрягающая.
Маленькому Королю, известному также как Малыш Большие Ручонки, пришлись по вкусу такие доводы.
– Если у тебя еще есть женщины вроде нее, – велел он своему коммерческому директору, – мы возьмем их всех.
И все же объяснить невероятное количество сделок компании тем, что в ней работали специалисты по продажам исключительной красоты – вдобавок к работающим с врачами-мужчинами прекрасным женщинам для работы с врачами-женщинами в штат были приняты несколько похожих на Клинта Иствуда накачанных красавцев – нельзя. Внешняя красота вкупе с драйвом и агрессией – этого все еще недостаточно. Если хочешь втюхать запрещенное к продаже лекарство практикующему онкологу, придется прибегать к различным техникам. Материальное стимулирование — вот более точное, чем техники, слово. Набор дополнительных материальных бонусов.
Доктор Р.К. Смайл лично придумал открыть при компании собственный лекторий. Вообще-то эта идея была лишь отчасти оригинальной. Идея привлекать известных докторов для продвижения какого-то конкретного продукта среди других докторов довольно стара. Сарафанное радио всегда считалось самым эффективным инструментом продаж. Но если вы хотите призвать нарушить инструкцию… Х-м. Это на грани. Может, даже за гранью, ведь под нарушением инструкции подразумевается рекомендация выписывать препарат в случаях, не предусмотренных в инструкции, в не предусмотренных для него целях. Ну и, конечно, в любых случаях, закрывая глаза на баловство наркоманов или, того хуже, серьезную зависимость. Иными словами, предложенное нарушение инструкции может превратить простого врача в наркодилера. А может и в наркобарона.
– Всю свою жизнь я – в прямом и переносном смысле – пересекаю границы, – рассказывал доктор Р.К. Смайл на открытии первого заседания врачебной конференции “SPL Делимся знаниями и информацией” в городке Эврика, штат Монтана (население 1037 чел.), небольшого закрытого мероприятия, которое проходило в историческом здании городского совета, одноэтажном бревенчатом строении в рустикальном стиле. – Я как-то прочел в одной книге, что если летаешь над землей, то не видишь никаких границ. Это стало моей высотой и жизненной позицией. Благодаря привычке высоко летать я стал человеком, для которого не существует границ.
Эти слова стали тайным кредо всех сотрудников SPI. Они все летали высоко и не видели границ.
После конференции в Эврике доктор Смайл утвердил для лектория компании бюджет в три миллиона долларов. Со временем работа с врачами стала вестись все более хитроумными методами. Компания выбирала и приглашала лекторов из числа докторов, авансом выплачивала им гонорары за лекции, которые потом, в силу непредвиденного стечения обстоятельств, оказывались отменены, при этом, согласно условиям договора, осуществленные докторам выплаты не подлежали возврату компании. Годовой бюджет в три миллиона долларов полностью уходил на такие, весьма значительные, выплаты – к примеру, потенциальные лекторы получали кто 56 тысяч долларов, кто 45 тысяч, кто зз тысячи или даже 67 тысяч долларов в год за выступления, которые даже не планировалось проводить! Такой бюджет сулил возможности для множества докторов. Такой бюджет позволил привлечь – скажем прямо, завербовать – медицинских светил. Эти врачи стали убежденными сторонниками препарата InSmile/ готовыми в обмен на существенное вознаграждение выписывать его с нарушением инструкции, убеждать коллег поступать так же и даже самостоятельно разбираться с возможными неприятными последствиями.
Да, к сожалению, некоторым из них приходилось проходить через процедуру расследования, возбужденного против них медицинскими инстанциями их штатов, но они справлялись с этим! Они выплачивали предписанные штрафы и продолжали сотрудничество с компанией доктора Смайла. Да, к сожалению, на некоторых врачей накладывали более серьезные дисциплинарные взыскания, поскольку они, к сожалению, в своей преданности препарату зашли слишком далеко! Это случалось, к сожалению, когда врачи предположительно выписывали рецепты на препарат пациентам, которые впоследствии умирали от передозировки назначенного врачом препарата! Когда, к сожалению, врачи предположительно назначали InSmile™ пациентам, вообще не страдающим терминальными раковыми болями! Когда, к сожалению, эти врачи, предположительно обманывали национальную программу медицинского страхования “Медикэр” на миллионы и миллионы долларов! Когда, к сожалению, они предположительно обманывали и частные страховые компании, выставляя им счета за процедуры, которых на самом деле не проводили! На специалиста по управлению болью и по совместительству лектора врачебной конференции “SPI. Делимся знаниями и информацией” из Род-Айленда наложили дисциплинарное взыскание! Другого лектора данной конференции, врача-невролога, арестовали! Подобные случаи повергали доктора Смайла и всех сотрудников SPI в настоящий шок. Компания тут же объявляла, что приостанавливает либо прекращает сотрудничество с такими медиками. У нее была безупречная репутация. Просто дополнительно организовала лекторий, вот и все. SPI не имела, да и не могла иметь, ни малейшего отношения к тому, чем выступавшие в нем лекторы могли заниматься в свободное от лекций время. Созданная ею врачебная конференция “SPI. Делимся знаниями и информацией” пользовалась в медицинском мире заслуженным вниманием и уважением, а если участвовавшие в ней уважаемые врачи делали выбор в пользу препарата InSmile™, это означает только, что они признавали его высокое качество. Любые попытки возложить часть вины за такие вопиющие случаи на сотрудников SPI смешны и даже оскорбительны. Действительно, среди менеджеров по продажам в компании работает несколько детей лекторов врачебной конференции, но их нанимали, руководствуясь выдающимися внешними данными, а не родственными связями. В конце концов, все они взрослые мужчины и женщины, и расценивать их работу в компании как возможность для руководства оказывать влияние на родителей-медиков – крайнее неуважение в отношении как SPI, так и этих достойных красивых людей. У SPI нет нужды выкручивать своим клиентам руки. Профессионалы покупают ее продукцию, потому что она им нравится.
Одним из любимчиков доктора Смайла был доктор Артур Штейгер, опытный анальгезиолог из города Бизби, Аризона (население 5200 чел.), которому предписали прекратить назначать своим пациентам любые обезболивающие препараты, поскольку против него было начато серьезное расследование. К этому моменту он получил от “SPI. Делимся знаниями и информацией” гораздо больше, чем любой другой практикующий врач, гонораров за лекции, несмотря на то что все долгожданные мероприятия, на которых он должен был выступать, оказались отменены из-за непредвиденного стечения обстоятельств. Доктор Штейгер публично выступил в свою защиту. – Мы видим, что власти развязали настоящую войну против врачей, которые регулярно используют в своей практике опиоиды, – заявил он. – Лично я сторонник агрессивного подхода к медицине. Я агрессивно помогаю своим пациентам. Я также сторонник заботы о них. И я агрессивен в заботе о своих пациентах. Таков уж я.
– Даже я не сказал бы лучше, – заверил доктор Смайл свою супругу Хэппи, прочитав заявление Штейгера.
Она любовно кивнула в ответ.
– Ты тоже борец, как этот доктор Аризона, – сказала она. – Только представить, как ты все это время боролся за благополучие нашей семьи. Очень-очень многого достиг, очень-очень большого успеха. Когда я завершу свою миссию, тогда твое имя будет везде – им будут называться музеи, концертные залы, рыболовецкие танкеры, парки… Очень-очень много людей будет уважать тебя очень-очень сильно. И тогда весь этот шум закончится сам собой. Мы живем в Эпоху, Когда Возможно Все, – продолжала она, – я слышала, так говорили по телевизору. Я сделаю так, чтобы все стало возможно для тебя.
Ее поддержка тронула доктора Смайла. Он любил свою жену. Его мучал вопрос: не обидится ли она, если он попросит ее немного похудеть.
Подвижные крылья его личного “Гольфстрима G650ER” напоминали доктору Р. К. Смайлу прическу жены. Ему казалось, что если бы волосы Хэппи Смайл были самолетом представительского класса, то вмиг домчали бы его прямиком в Дубай. Самолет был его любимой игрушкой. В ясные солнечные дни он мог поднять его в воздух без всякой цели, просто чтобы несколько часов полетать над Атлантой, парком Стоун-Маунтин и соседними Атенсом (население 115452 чел.), Итонтоном (население 6555 чел.) и Милледжвиллом (население 18933 чел.), над лесами Чаттахучи и Талладега или над местами, которые проходили участники марша Шермана. Железный генерал Томас Джексон, Роберт Эдвард Ли, Братец Кролик, дерево, которое принадлежит самому себе, война между штатами – все это расстилалось внизу, под ним, а он парил высоко в небе и ощущал себя в такие моменты истинным сыном Юга, которым, естественно, не был. Он пытался читать “Унесенных ветром”, заучивал диснеевскую “Песенку Юга” и патриотические песни Стивена Фостера, хотя на самом деле всегда был далек от литературы и музыки. К тому же – как, прямо скажем, все прочие связанные с культурой артефакты – эти произведения всегда наводили его на мысли о жене, которую, поднимаясь в небеса, он оставлял на земле. В полеты он обычно приглашал из SPI пять-шесть менеджеров по продажам, бывших коллег Дон Хо по стрип-клубу “У Дженнифер” в Вест-Палм-Бич, и то, что происходило в воздухе, оставалось в воздухе. Доктор Р.К. Смайл не был примерным семьянином, он сам признавал это в редкие минуты погружения в себя и размышлений о жизни, однако подобные эпизоды, по его мнению, (а) происходили не на земле, а потому не могли иметь отношения к его земной жизни, и (б) удовлетворив свои тайные фантазии, нарушив инструкцию, он возвращался к Хэппи Смайл еще более примерным мужем.
По пути из Флагстаффа после встречи с Кишотом доктор Смайл грустил; его тоску не могла развеять даже синхронная забота со стороны всех шестерых специалисток по продажам. Его бедный престарелый родственник Исмаил Смайл всегда был среди сотрудников SPI белой вороной – старик среди молодых, доходяга, окруженный здоровяками, одинокий, безнадежно отсталый, эдакий всеобщий безумный дедушка. При этом он держался с определенным достоинством, был всегда тщательно выбрит и одет, обладал хорошими манерами, красиво говорил, демонстрируя исключительный словарный запас, всегда находился в приподнятом настроении и мог в любой момент обезоружить собеседника своей искренней прекрасной улыбкой. Теперь, когда Кишота пришлось уволить, доктор Р.К. Смайл опасался самого плохого. Немолодой человек ударится в драму, начнет бесцельно скитаться из ниоткуда в никуда в поисках своей невозможной любви. В один прекрасный день доктору Р. К. Смайлу позвонят из мотеля в самой глухой тьмутаракани, он поднимет в воздух свой “Гольфстрим G650ER”, привезет прах родственника в Атланту, чтобы предать его земле где-нибудь в тихом уголке Джорджии. И день этот, может статься, совсем не за горами.
Когда в конце разговора с Кишотом доктор Смайл попросил того “иногда оказывать ему небольшие личные услуги и туманно намекнул на некие “неофициальные поставки без огласки", то не имел в виду ничего конкретного. Своей просьбой он хотел поддержать старика, дать ему уйти с достоинством, чувствуя, что он все еще нужен. Подразделение, занимающееся поставками продукции частным лицам, иначе говоря, ВИП-обслу-живанием, в компании SPI официально отсутствовало, а о его неофициальном наличии было известно очень ограниченному кругу, в который не входила даже верная супруга доктора Р. К. Смайла. Тайное обслуживание желаний самых богатых и чрезвычайно знаменитых представляло собой особый сектор теневой американской экономики, который нельзя было игнорировать, но важно было сохранять в строжайшей тайне. Доктор Смайл умел хранить секреты, кроме того, ему льстила возможность осуществлять частные визиты в дома сильных мира сего. После того как компания внесла некоторые изменения в формулу оксиконтина, превратившие препарат в серьезное медикаментозное средство, гарантирующее – в отличие от других подобных лекарств – тем, кто использует сублингвальный спрей в немедицинских целях, мгновенное достижение искомого состояния блаженства, спрос на InSmile™ среди частных лиц, бесспорно достойных исключительного отношения и секретных домашних поставок, значительно возрос. Все больше роскошных особняков от Миннеаполиса до Беверли-Хиллс гостеприимно распахивали ворота перед неприметными арендованными машинами, на которых прибывал доктор Смайл. Он лично совершал эти визиты – маленький, ничем не примечательный внешне, он как нельзя лучше подходил для этой тайной работы: его внешность не бросалась в глаза, а неброскость – один из главных козырей в подобном бизнесе. Как все американцы, доктор Смайл сходил с ума по звездам, и возможность заходить прямо в дамские будуары и пещеры холостяков и лично встречаться там с людьми, что взирают на страну с обложек глянцевых журналов, давала ему ощущение американской радости, которую подогревало тайное знание о том, что на самом деле он, возможно, ценнее, чем большинство этих известных всему миру людей, чьи эротичные глаза, губы, груди и ноги были для него обычными проявлениями того, что доктор Смайл – как-никак, профессиональный врач – называл профессионально поддержанным совершенством. Он тоже был профессионалом. И тоже, пусть и в своем роде, поддерживал их.
Когда спустя некоторое время до доктора Смайла через самых доверенных докторов его лектория дошел слух, что некая особа, в прошлом звезда индийского кино, а ныне легенда американского прайм-тайма, была бы признательна, если бы компания организовала для нее обслуживание на дому, он в голос рассмеялся и захлопал в ладоши.
– Арэ, кья бат! – вскричал он в тишине своего домашнего офиса. – Вот так так!
Ведь теперь, если все пойдет хорошо, он сможет помочь своему бедному родственнику прикоснуться к собственной недостижимой мечте, хотя бы раз до того, как наступит неминуемый трагический конец. В силах доктора Смайла было организовать встречу безумного Кишота с его прекрасной дамой, и эта мысль грела ему сердце.
Но не будем забегать вперед. Нам еще только предстоит узнать, как произойдет секретное обращение мисс Салмы Р. в компанию Смайла и что будет в это время происходить с распадающимся на части миром.
Назад: Глава четвертая Сестра вспоминает свою Ссору с Братом и вступает в многочисленные Противостояния
Дальше: Глава шестая Санчо, воображаемый Сын Кишота, пытается осознать собственную Природу
