Глава 16
Эш остолбенел.
От противоестественного, густого мужского голоса из уст женщины у него волосы встали дыбом.
Вдова по-птичьи резко склонила голову на один бок, потом на другой, глядя на Эша.
— Вернись к своим звездам, мальчик, — пробасила она. — Правило двенадцати и одного. То, что должно случиться, должно случиться.
После этих слов женщина как сомнамбула двинулась прочь и скрылась за углом в темноте переулка.
Оцепенение отпустило Эша, и он невольно протер глаза ладонью.
Это точно было? Ему не почудилось?
Что же она такое? Жутковатая безумица? Или одержимая, носитель духа?..
Эш ощущал прикосновение тайны, и пусть оно было не приятным и волнующим, а скорее леденящим кровь, это была его тайна.
Она появилась неизвестно откуда, и теперь уходила неизвестно куда. Шаги вдовы все еще раздавались в лабиринте узких переулков на фоне доносившегося с площади шума.
И Эш побежал за ней.
Он не знал, что скажет ей, когда найдет, но упустить ее просто не мог.
Пробежав весь переулок насквозь до следующей улицы, Эш растерянно остановился.
Шаги все еще звучали где-то неподалеку — неспешные и тяжелые. Но самой женщины нигде не было видно. Эш бросился в другую сторону, но он словно пытался поймать эхо.
А потом с площади донесся оглушительный рев.
— Твою ж акаду… — пробормотал он и помчал к рынку прямо по дождевой воде, пойманной в ловушку вмятин на мостовой. Топот лавиной хлынул ему навстречу, и вскоре Эш увидел испуганных горожан.
Стая хищников вновь превратилась в обычную толпу.
Эш прижался ближе к фасадам домов, чтобы не попасть под ноги в очередной раз сменившему настроение людскому потоку.
И через несколько минут очутился на площади.
Трепещущие факелы отражались в десятках крошечных водных зеркал, разбросанных дождем по мостовой. Раненые простолюдины, цепляясь друг за друга, пытались убраться подальше от освещенного пятна, вокруг которого лежало не меньше двух десятков горожан, убитых в столкновении со стражей. Повозку с писчим с площади уже убрали, пустое жестяное блюдо валялось в стороне, рядом со стонущим бородачом без правой руки, из которой хлестала кровь.
А стража под предводительством бархатного чиновника и латника на коне взяли в кольцо телегу с живым грузом стигматиков, пытаясь оттеснить ее в сторону и атакуя высокого воина, выполнявшего роль возницы.
Высокий уже дошел до стадии преображения. Его коричневую кожу покрывали наросты и шипы, огромные желтые глаза светились зеленым вертикальным зрачком. На спине и плече стигматика виднелись глубокие раны. Он отчаянно метался вокруг телеги, со свистом раскручивая перед собой два боевых топора на длинных рукоятках. Стражники шарахались от него, и тут же другие нападали сзади, ступая по телам своих мертвых соратников.
А в освещенном круге, как на ристалище, между тем сражались четверо.
Потемневшего Дария с бугристыми бурыми руками Эш узнал сразу. Он сражался с другим мечником, пластичным и вертким, как кошка. Дар ревел, наступая, а тот уклонялся, не успевая контратаковать.
Но все внимание Эша сейчас приковывали вовсе не они. А чудовище, которое сражалось со вторым мечником.
Если бы не пылающие знакомые метки, Эш никогда не опознал бы в этом существе Шеду. Она словно стала на три головы выше из-за козлиных ног. Кожаная безрукавка расстегнулась, выпуская наружу не только две мягкие окружности груди, но и покрытую пучками рыжеватой шерсти звериную мускулатуру. Плечи налились силой, а в кудрявой гриве волос проступили рога. Хлыст в ее руке яростно щелкнул, оставляя отметину прямо поперек безобразной, по-волчьи вытянутой вперед морды противника. Тот взвыл, отскочив в сторону…
Эш вжался спиной в мокрые кирпичи оказавшегося позади здания.
Что происходит? Какого рожна они вообще влезли в эту драку?!
Но разбираться сейчас было не время. Хотелось вырваться вперед, на площадь, вмешаться в бой…
Но там от него никакой пользы не будет. Нужно действовать с расстояния.
Эш сорвал лук со спины и попытался прицелиться хоть в кого-нибудь из противников.
Но от волнения у него дрожали руки, а сердце стучало так сильно, что каждый его удар сбивал Эшу прицел.
Разыгравшееся пламя в крови мешало ему сосредоточиться и выстрелить.
«Тебе никогда не стать хорошим стрелком, Эш», — говорил его учитель. «Горячность дает силу разве что мечникам. А лучнику она отрубает руки и выкалывает глаза…»
И тут Эш понял, что его собственное сражение разворачивается сейчас вовсе не со стигматиками, а с самим собой.
Его враг — горячность.
Стрелок должен быть холоден. Выдержка, спокойное биение сердца, ровное дыхание.
И пусть Эш на самом деле не обладает такой выдержкой, это не беда. Можно запихнуть настоящего себя в холодную оболочку, как старик Аварра помещал бешеных духов в неподвижные статуи.
Очередной удар хлыста Шеды глубоко рассек грудь воина-волка. Дарий впал в какое-то остервенение, с бешеной силой нанося один за другим похожие удары…
Нет, глядя на них, у Эша точно ничего не получится.
Он шумно выдохнул, на мгновение прикрыв глаза и заставляя себя не вслушиваться в крики и вопли. Потом медленно и глубоко вдохнул, собирая всю свою волю в кулак. Легкое жжение на лопатке напомнило Эшу о стигме, которая хоть и не давала ему силы, но тем не менее у него имелась.
Неважно, кто там сражается. Неважно, где Дарий. Не важно, где Шеда. И не имеет никакого значения, что сейчас происходит на площади.
Сейчас он убьет стигматика, которого выберет. Которого ему будет удобно убить. Не потому что ему срочно нужно кому-то помочь, а просто потому что он так решил.
«Терпение ворона велико», — услышал вдруг Эш еле слышный шепот. И он знал, что этот звук идет не снаружи, а изнутри.
«Ворон терпеливее времени…» — продолжал шепот, и от его звучания у Эша по жилам разлился неприятный холодок
Он открыл глаза, и вдруг совершенно по-новому увидел происходящее на площади. Оно словно отодвинулось еще дальше, но при этом видел все немного сверху. Звуки боя стали приглушенными, зато куда громче дул ветер и журчала вода по дороге. Движения воинов стали медленнее, как если бы те двигались сквозь толщу воды.
Эш натянул тетиву и замер, выжидая подходящий момент.
«Ворон терпеливее смерти…» — вновь зазвучал шепот, и Эш увидел, как едва светятся стигмы Шеды — она сражалась, играя. Ее хлыст плавно опускался на противника, разрывая кожу и мякоть под ней, на губах застыла улыбка.
И это не взволновало и не испугало Эша. Это просто было, как листва на дереве.
А вот Дар сражался на пределе. Его стигма пылала, связки сводило судорогой. Его противник мягко выскользнул из-под меча Дария и обернулся на Эша, словно почувствовав его взгляд.
Легкая стрела мгновенно скользнула в сумерки.
Мгновение — и она вонзилась воину в глаз.
Стигматик вскрикнул, отшатнулся — и тут же меч Дария снес ему голову…
Звуки вдруг хлынули Эшу в уши, зрение стало обычным.
Стражники всей толпой наконец-то смогли отрубить своему противнику руку. Весь исполосованный их мечами, с торчащей из лохмотьев мякоти костью на локте, он со злобным смехом все еще щерился и уворачивался от атак, танцуя на трупах поверженных им врагов…
— Остановиться! Все — назад! — прокричал вдруг чиновник, выглядывая, наконец, из-за спин стражи. — Переговоры!..
Эш поморщился.
Какие еще переговоры? Они ведь почти победили. А стигматики сами напросились — они ведь хотели забрать и невольников, и деньги, и под шум народного волнения по-тихому скрыться из города.
Вот только никто из них не ожидал, что здесь окажутся свои одержимые.
Однако Шеда, как ни странно, послушалась и остановилась. Израненный воин выбрался из-под ее хлыста и бросился к своему однорукому приятелю. Стражники расступились, опустив мечи.
Стигматик, похожий на ящера, выпрямился. Навстречу ему выехал чиновник.
О чем они говорили, Эш не слышал. Но зато из-за спины, с улицы до него донесся звук бряцающих об булыжники подбитых металлом сапог.
Дело запахло дурно.
Эш шагнул в арку дома, скрываясь в темноту. Между тем чиновник подозвал к себе Шеду и Дария. Девушка медленно принимала обычный облик, и сейчас стыдливо придерживала безрукавку, не давая ей распахиваться на груди. Обменявшись парой фраз, бархатный господин неожиданно звучно крикнул:
— Найдите лучника! И без грубости там!
Тронув коня, он шагом направился куда-то с площади. Дарий и Шеда в сопровождении латника направились за ним следом. А стигматикам стражники услужливо передали флакончики с прижигающим снадобьем. Рассевшись прямо посреди трупов, воины принялись обрабатывать раны.
Эш растерялся.
Выходить из тени ему совсем не хотелось. Лучше переждать ночь где-нибудь в неприметном месте, а на рассвете убраться из этого проклятого города на все четыре стороны.
Но чиновник увел за собой Дара и Шеду, да и Полудурок все еще оставался во дворике у Верры.
Правда, было еще кое-что, не отпускающее Эша из города с легким сердцем. Но признаваться в этом даже самому себе ему не хотелось.
— … А куда он мог деться?.. — донесся до Эша голос кого-то из стражников.
— Да кто его знает… — ответил другой.
— … Откуда-то отсюда стрелял…
Прикусив губу, Эш бесшумно прильнул к стене арки боком, чтобы стать еще незаметней. Он вновь оказался перед выбором, уйти или остаться, подставляя шею под удар.
В прошлый раз он даже не задумывался, принимая решение. Где-то там был Аварра, и Эш не мог сбежать через задние ворота, бросив старого хозяина.
В этот раз он всерьез взвешивал все «за» и «против».
Если бы Дария увели в цепях, Эш ни минуты не колебался бы. Он растворился бы в темноте, и жил бы тенью на городских крышах, пока однажды не смог бы вытащить Дара на волю.
Но тот ушел за бархатным дядькой добровольно, спрятав меч в ножны. Что это вообще может значить?..
Да и парень без руки как-то очень спокойно воспринял переговоры.
Эш явно не знал чего-то важного, и без этого знания кусочки мозаики никак не хотели складываться в общую картину.
Он потянулся потереть зачесавшийся нос, чтобы не чихнуть, и острым обонянием уловил от своих рук едва уловимый аромат жасминовой воды.
И этот довод положил конец внутреннему спору.
Ладно. Пусть будет так.
В конце концов, не зря же «бархатец» велел найти его и привести «без грубостей».
— Меня ищете? — спросил он, делая шаг на свет.
Стражники с каким-то недоумением уставились на Эша, вынырнувшего прямо перед ними. Казалось, они ожидали увидеть кого-то более внушительного.
А Эш только сейчас осознал, что в сапогах у него набралось немало воды, да и вся одежда холодная и мокрая, как лягушачья шкура,
— Господин Даган приглашает вас проследовать в его дворец, — сказал юноше высокий стражник с безобразным шрамом на подбородке.
Эш кивнул и последовал за ним, морщась от противного чавканья воды в сапогах.
— Слушай, а кто он вообще, этот Даган? — как бы между прочим спросил он у своего провожатого.
Тот удивленно покосился на юношу.
— Господин Даган — старший сын сеньора города, в котором ты изволишь пребывать, — с укором проговорил он. — А если учесть состояние достопочтенного сеньора Дагана, то…
Он не договорил — по всей видимости, спохватился, как бы не сказать чего лишнего. Но и уже сказанного Эшу вполне хватило.
Парень с блином на голове в его сознании вдруг приобрел какую-то значительность — в конце концов, нечасто первые лица носят свой зад в дождь и темень куда бы то ни было.
Интересно, а откуда у местных городов появляются сеньоры? Их назначают во Внутреннем круге из числа наиболее благонадежных висельников, или же это должность, на которую ссылали самых неблагонадежных из числа своих вассалов?
Чуть больше, чем через четверть часа Эш очутился перед небольшим зданием с четырьмя колоннами, высоким крыльцом и башенками по углам. Стражник что-то шепнул караульным, и те расступились перед Эшем, пропуская к дверям, которые тут же распахнули лакеи.
Юноша немного смутился. Ему, бывшему рабу, открывали двери, словно господину. Стараясь сохранять ровное выражение лица, Эш вошел во дворец.
По сравнению со сдержанным и даже скромным внешним обликом внутреннее убранство выглядело избыточно. Парадную лестницу украшали грубоватые статуи прекрасных дев, с потолка свисала аляпистая, как корзина цветочницы на рынке, и слишком большая для этого холла люстра, в которой горели десятки свечей. По правую и левую руку от лестницы располагались массивные кресла с бархатными красными подушками и золотым шитьем.
Вся обстановка здесь должна была производить неизгладимое впечатление на посетителей своей роскошью. И наверняка со своей задачей справлялась — за исключением тех редких случаев, когда гостям было с чем ее сравнивать.
Именно здесь Эшу и предложили немного подождать.
Следуя приглашению лакея, он присел на край кресла, невольно стыдясь своих грязных и мокрых сапог, от которых на ковре очень быстро появилось сырое пятно.
Во дворце Аварры в таком виде он не посмел бы даже через порог переступить.
Между тем время шло, а ничего так и не происходило. Время от времени через холл бесшумно, как призраки, проскальзывали лакеи — в этом доме, похоже, их было трое.
И лишь через полчаса на парадной лестнице появились Дарий с тщательно застегнутой Шедой, умиротворенные и вполне довольные на вид. Их сопровождал воин в латных доспехах.
При виде друзей Эш поднялся, направляясь навстречу.
— А вот и ваш лучник, — с ухмылкой заявил воин. — А вы сомневались, что мы его найдем…
Его фраза прозвучала обидно, но объяснять, что вообще-то лучник нашелся сам по доброй воле, показалось Эшу неуместным. Еще не хватало, чтобы этот бугай решил, будто он оправдывается.
— Все хорошо, — спешно заверил приятеля Дар, поймав его встревоженный взгляд. — Идем доедать свой ужин, там все и объясню.
— На улицах не болтайте только, — нахмурился латник. — Любопытных ушей много, а нам лишние хлопоты ни к чему.
Эш приподнял брови.
Происходящее нравилось ему все меньше и меньше.
Попрощавшись с воином, все трое покинули дворец.
— Хороший выстрел у тебя получился, однако, — сказал ему Дарий, как только они очутились на улице.
— Ты мне лучше объясни, что вообще происходит? — зыркнул на него Эш. — И с какого перепугу вы в эту драку ввязались?
— Да мы не хотели, — смущенно пробормотала Шеда, пряча глаза. — Как-то само собой вышло. Меня ударили, я ответила… Потом Дарий вступился…
— Да неважно уже, в итоге-то все к лучшему сложилось — заметил Дарий с улыбкой. — Ладно, давайте и правда дойдем уже до Верры, а там поговорим.
Эш хмыкнул, запихнул руки в тугие мокрые карманы и всю дорогу молчал, грохоча сапогами по мостовой, пока Дарий объяснял Шеде назначение боковых канделябров в кабинете господина Дагана и маленького окошка с деревянными створками в стене.
Девушка слушала его, но почему-то явно нервничала и грызла ноготь на большом пальце с каким-то остервенением.
Это настораживало Эша еще больше.
Добравшись до дома Верры, все сразу поняли, что хозяйка вернулась: в крошечных окошках горел свет. Но оказалось, что это она для них оставила свечу на столе, а сама с малышами заперлась в нижней комнате.
— Пошли наверх, — велел Дарий.
— Лучше я вас здесь подожду, — почти шепотом проговорила Шеда.
— Нет уж, давайте-ка все вместе, — нахмурился Эш.
Девушка подчинилась, и все трое поднялись по скрипучей лестнице в небольшую комнатку, где на кровати и на полу у стены гостей ожидали приготовленные постели. Притворив за собой дверь, Дарий поставил свечу на бельевую тумбу у постели и уселся на единственный в комнате стул.
— Значит, так. Поскольку стигматики сами намеревались нарушить правила и огласка им тоже ни к чему, а в битве они проигрывали, им ничего не оставалось, как согласиться на переговоры и предоставить Дагану три дня на сбор налога…
Шеда присела на кровать, откинув рукой на одно плечо копну кудрей и обхватив себя руками, будто ей было холодно. Эш остался стоять перед Дарием.
— … Ну а нам господин Даган сделал предложение, от которого мы не смогли отказаться, — Дар довольно улыбнулся. — Ему нужна наша сила до окончания жаркого сезона. Эмеш совпадает с местным периодом кормлений, и он боится, что соседний город не потянет новый налог и попытается отобрать мясо силой. Потому что все в округе знают, что у Дагана не осталось своих стигматиков — последний одержимый, который состоял на службе города, погиб в начале весны…
У Эша нервно дрогнули уголки губ.
— Погоди, я правильно понял? Ты…
— Дослушай сначала? — перебил его Дар, нахмурившись. — Взамен по окончании службы нам, всем троим, оформят подлинные документы, с которыми мы сможем со спокойным сердцем ехать хоть на все четыре стороны!.. Свобода, Эш! У нас наконец-то будет настоящая свобода, без боязни, что какие-нибудь стражники…
У Эша в глазах потемнело.
— Какие нахрен стражники, Дарий?!
— Не будь идиотом, Эш! Которых Даган пустил бы следом за нами! — уже разозлился Дарий. — Причем ловили бы нас не столько стражники, сколько заставные! Думаешь, здесь так сложно выследить троицу воинов, среди которых есть мальчишка-лучник и грудастая девица?
— Ой, как здесь жарко становится… — с незнакомой интонацией промурлыкала Шеда, расстегивая верхнюю пряжку на своей безрукавке.
Но мужчины были слишком увлечены разговором, чтобы обратить на это внимание.
— Правильно ли я понимаю, что ты подписал нас троих на три месяца службы у этого Дагана? — негромко, но с такой яростью спросил у приятеля Эш, что его голос зазвенел в ушах.
— Я подписал нас всех на получение бумаг, с которыми у нас впредь не возникнет таких сложностей, как сейчас! — прикрикнул на него Дарий, поднимаясь со стула. — Дурак малолетний, лучше бы спасибо сказал!
— Сказать спасибо за что? За то, что ты без моего ведома надел мне ярмо, от которого я всю свою жизнь пытался освободиться? — выпалил Эш, не отступая ни на шаг и выдерживая взгляд Дария. — Кто сказал тебе, что ты вообще в праве что-нибудь решать за меня?
— Я сделал все правильно, и это на благо нам всем!.. — вспылил Дар. — А что мы должны были делать? Бегать искать по городу, в какой подворотне тебя благодарит за спасение твоя шлюха? Тебя не оказалось рядом, а решение нужно было принимать немедленно!
— Так и принимал бы — за себя только! Я не стану служить никакому Дагану, понял? Я свое уже отслужил.
— Хочешь выплачивать штраф в сто мин за убитого стигматика? Или сбежать, чтобы кроме одной погони по своему следу пустили еще одну? — возмутился Дарий.
— Раз уж так, я лучше буду штраф выплачивать!
— Где ты возьмешь сто мин за три месяца Эмеша?..
— Да плевать где, не твоя забота! — взбесился Эш. — А вообще все, что вам нужно было сделать — это просто не лезть ни во что! Так трудно было постоять в сторонке?
— Он не смог стоять в сторонке, когда меня ударили, — каким-то хмельным голосом вновь протянула Шеда. — Духи не просто так выбирают себе одержимых, они усиливают скрытые и даже тайные желания…
Дарий забористо выругался.
— Да, мы вляпались! — крикнул он Эшу. — Но в итоге-то все хорошо вышло!..
— В каком месте хорошо?! Кроме того, он теперь еще знает, что мы — беглые!
— Да, но он думает, что мы беглецы с переднего края!
— Какая в жопу разница?!
— Эш, ты ведешь себя, как ребенок!..
— Мммм, нет, он уже не ребенок… — промурлыкала Шеда, запустив свою руку Эшу по внутренней стороне бедра.
Эш подавился словами, которые собирался выплюнуть в лицо Дару. Он вырвался от похотливой ладони и обернулся на девушку.
— Ты что творишь?..
Шеда с пьяной улыбкой поднялась с постели и, выразительно покачивая бедрами, двинулась к парню. Ее стигмы слабо мерцали.
— Говорю же, духи собирают свою дань не только мясом… Не только смертью…
Плавным движением руки она распустила застежки на своей безрукавке.
— … Но и более приятными вещами… А вы оба такие возбуждающие, когда ссоритесь…
Эш попятился, уставившись на ее пышную, маняще покачивающуюся грудь.
Дарий остолбенел.
Девушка игриво прильнула к мужчине всем телом, положив руку ему на поясной ремень, а второй рукой она поманила Эша.
— Ну же, мальчики, — проговорила Шеда, улыбаясь. — Просто маленькая дань созвездию сатира. Нам всем понравится, я обещаю…
