Форма западноевропейских и русских куполов эпохи барокко иногда напоминает «конус на перевёрнутом конусе», при этом нет оснований видеть в ней воспроизведение под церковным крестом древнейшего схрона «захоронения» умершего. Ср.: Рачинский А.В., Фёдоров А.Е. Навершия славяно-арийских храмов. М.: ЛЕНАНД, 2014. С. 535. Внешнее сходство русских костровидных куполов с «луковичными» навершиями храмов Индии или Ирана, вероятно, объясняется близостью у протославян и индоариев погребальных обрядов, восходящих к эпохе до их разделения. Однако следует отвергнуть какую-либо связь символики купольных наверший русских церквей, как и «членённых на дольки» «куполов с фонарём» на севере Италии (собор св. Марка, Пизанский собор), в Южной и Восточной Германии, Австрии и пр., со священным индуистским символом – плодом «амалаки», растительным подобием «солнца-лотоса», напоминающем луковицу. Неприемлемым является объяснение слова купол из санскритского kapala «чаша, оболочка, скорлупа, череп; сосуд, сделанный из верхней части человеческого черепа», используемый для ритуальных целей сектой «капалика». Абсурдным является утверждение о том, что «тайные практики» этой секты «во многом напоминают древние, уже давно не существующие у славян, но реконструируемые на основе фольклора особенности празднования Купалы (принесение человеческих жертв, каннибализм /…/)». Там же. С. 535–579.
