12 ноября, четверг

Марина позвонила, когда и Соня, и Иван уселись каждый за свой компьютер.

Иван давно собирался закончить тему городских свалок. То есть закончить ее, пока родная земля продолжает превращаться в большую помойку, было невозможно, но выложить очередное расследование по этому делу Иван хотел.

Тема животрепещущая и подписчиков ему наверняка прибавит.

Позвонила Марина не ему, Соне.

– Мариночка! – непонятно чему обрадовалась Соня и затихла, слушая, что говорит ей собеседница.

– Она вспомнила что-нибудь? – спросил Иван.

Соня кивнула и махнула рукой – не мешай.

Иван решительно выхватил телефон из рук жены и недовольно сказал в трубку:

– Марина, ты, если что вспомнишь, мне говори!

– Да я уже все рассказала. Собственно, и рассказывать-то нечего.

– Повтори. Повтори, Марина, пожалуйста.

– Ну… Мне показалось, что брат у Насти проблемный.

– В каком смысле? – не понял Иван. – Наркоман?

– Понятия не имею. Однажды он встретил ее после концерта, испуганный такой. Мы с Настей собирались в ресторанчик зайти, я ждала, пока она с братом поговорит. Он ей что-то говорил и руками махал. Я так поняла, что у него проблемы с полицией. В общем, в ресторан мы не пошли. Настя с братом уехала, а я домой.

– Больше ничего не вспомнила?

– Больше ничего. Дай Соне трубочку.

Соня еще пару минут поахала в трубку, пообещала Марине, что они куда-то обязательно придут, и наконец положила телефон на стол.

– У нее концерт в субботу. Надо пойти.

– Мы теперь на все концерты будем ходить? – испугался Иван.

– Если пригласит, на все! – отрезала Соня.

Жена, вздохнув, повернулась к компьютеру, Иван тоже.

Мусорная тема занимать перестала. Иван опять стал искать информацию об Анастасии Бережковой.

Через час он был почти уверен, что родом она из небольшого подмосковного города. В соцсетях у нее было несколько друзей оттуда. То есть подруг.

Не слишком надеясь на успех, Иван написал на своих страницах, что ищет любую информацию о недавно трагически погибшей Анастасии Бережковой.

В том, что друзья-подруги бывшей скрипачки интересуются его блогами и вообще знают о его существовании, он сильно сомневался, но ничего другого придумать не смог.

В городке, откуда предположительно была родом Бережкова, мусорная проблема стояла остро и сильно прибавляла властям головной боли. Недалеко от городка предполагалось построить мусороперерабатывающий завод, и у жителей это энтузиазма не вызывало. Иван отлично их понимал, как бы ни утверждали власти, что очистные сооружения будут не хуже европейских, жители в это не слишком верили. И Иван не верил.

В почту он заглядывал часто, каждые минут пятнадцать. Писем ему приходило много, и он боялся пропустить то, которого ждал. С информацией об Анастасии Бережковой.

Писем было много, но про Анастасию Бережкову никто не написал.

* * *

– Не задерживайся, – жалобно попросила Лиля.

– Постараюсь, – пообещал Игорь.

– Я вчера так переволновалась!

У нее был вид обиженного ребенка. Ему нравилось видеть в ней ребенка. Он соврал Ольге, что едет в командировку, и повез Лилю в Израиль. Он смотрел, как Лиля плещется в набегающих на берег волнах, и таял от восторга. Лиля с восторгом смотрела на море, а он точно так же – на нее.

В Израиле они были недолго, всего три дня.

– Мы когда-нибудь будем вместе? – шептала ему Лиля.

– Мы и сейчас вместе, – шептал он.

– Ты же понимаешь, что я имею в виду! – она обиженно от него отворачивалась.

– Мы будем вместе, Лилечка, – обещал он, притягивая ее к себе. – Обязательно будем, потерпи.

Лежать на широкой кровати под кондиционером было не жарко, приятно.

Когда он уже в Москве сажал ее в такси, Лиля плакала.

На следующий день он узнал, что Ольга больна.

– Сходим куда-нибудь в выходные? – Лиля смотрела на него с надеждой выпрашивающего мороженое ребенка.

– Сходим.

«Куда-нибудь» подразумевало в театр или на выставку. Премьеры и новые выставки Лиля отслеживала и старалась не пропускать. Ей нравилось быть интеллигентной женщиной, она хвасталась этими походами немногочисленным подружкам.

Еще она отслеживала новые книги модных авторов, читала их с заметной скукой на лице и прочитанным тоже хвасталась подружкам. Игорь подозревал, что до конца она не дочитала ни одной книжки.

– Игорь… Мне кажется, что тебе со мной скучно!

– Что за чушь, Лиля!

Черт возьми, она же знает, что у него погибла дочь!

Он удивился тому, что злится на Лилю. Нельзя злиться на неразумного ребенка.

– Мне не может быть с тобой скучно. Ты – моя жизнь. Просто я устал.

Внезапно ему показалось, что он попал сюда случайно, по недоразумению. Он зашел в гости. Там ему смертельно надоело, но приличия требовали не показывать вида.

Сейчас он выйдет на улицу и вернется в свою жизнь.

Игорь надел куртку. Обнял жену, поцеловал.

– Не придумывай глупостей, Лилечка. Я тебя очень люблю.

Вчерашней мороси не было. Пока он добирался до Лениного дома, даже пришлось опустить козырек над окном машины, чтобы солнце не слепило.

Он отпер дверь, пошаркал ногами, вытирая их о придверный коврик, не раздеваясь, прошел на кухню, включил чайник и неожиданно почувствовал себя дома.

Как будто ему пришлось ненадолго отсюда уехать, а теперь он вернулся.

Чувство было нелепым, он никогда не жил в тещиной квартире.

Игорь бросил куртку на диван, подумал и повесил ее на вешалку в прихожей.

Щелкнул чайник, он заварил чай.

Зазвонил телефон. Игорь медленно подошел к стоящей на подставке трубке. Экран трубки светился синим. Он поднял трубку и хрипло сказал:

– Алло.

– Простите, я ошиблась, – прозвучал в трубке женский голос, и раздались гудки.

Через несколько секунд телефон зазвонил снова.

– Вы не ошиблись, – быстро сказал Игорь в трубку. – Вам нужна Лена?

– Да, – растерялась женщина.

– Я ее отец.

– Игорь? – спокойно удивилась женщина. – Я Надежда Тихоновна. Вы меня помните?

– Помню.

Надежда Тихоновна, ближайшая тещина подруга. Бессменный гость на тещиных днях рождения.

– Леночка дома?

– Леночка умерла двадцать девятого октября.

– Как? – помолчав, тихо спросила тещина подруга. – От чего она умерла?

– Ее нашли отравленной вместе с художником, который писал ее портрет. Яд был в вине.

Женщина молчала.

– Вы давно разговаривали с Леной?

– Она приезжала ко мне двадцатого, кажется. Двадцатого октября, – Надежда Тихоновна говорила тихо, почти шептала. – Мы посидели, поболтали. Обычно она мне хотя бы раз в неделю звонила, а тут пропала. Я решила, что у девочки свои дела.

– Вчера вы сюда звонили?

– Нет. Я бы и сегодня звонить не стала, у девочки свои дела, зачем навязываться… Но утром позвонил Костя. Он забеспокоился, не может Лене дозвониться. Я сначала звонила на мобильный, потом нашла городской номер. Господи, ее не стало, а я ничего не почувствовала, даже обижалась на нее немного!

– Кто такой Костя?

– Они дружили еще со школы. Костя сейчас в Америке. Он хороший мальчик, я за Леночку радовалась. Где ее похоронили? Рядом с Олей и Любой?

– Да. – За окном раздался тихий стук – на подоконник села синичка. Попрыгала, улетела. – Надежда Тихоновна, вы дома у Лены бывали?

– Конечно, – равнодушно удивилась женщина.

– В последнее время бывали? Я хочу, чтобы вы посмотрели, не пропало ли что-нибудь.

– Боюсь, что тут я тебе не помогу, я не так часто у нее бывала. Летом один раз приезжала, в августе. Привезла с дачи ягоды и завезла Леночке.

– И все-таки я вас прошу посмотреть квартиру. Мне кажется, в квартиру вчера кто-то заходил.

– Сейчас приеду, – быстро сказала старая тещина подруга. – Такси вызову и приеду.

* * *

Жизнь казалась прежней.

– Пока, – говорил Марк и обнимал Стасю.

– Пока, – говорила Стася и его не отпускала.

Невозможно было представить, что когда-то ей хотелось, чтобы он поскорее ушел.

Стася заперла за мужем дверь, посмотрела, как отъезжает его машина, включила компьютер.

Она была потрясена, когда в дверь старенького тетиного домика постучали и веселый доктор Марк, которого она утром встретила на лесной дорожке, спросил:

– Можно?

– Можно, – пролепетала Стася.

В руках у него была бутылка вина и какие-то свертки.

– Я пришел в гости, – объяснил он.

– Вижу, – кивнула Стася.

– Я пришел снимать твою депрессию.

– Это вряд ли получится, – усомнилась она.

– Получится, – заверил он, огляделся, поставил вино на стол, достал из свертка коробку с пирожками. Пирожки выпекали в пекарне у магазина, Стася тоже часто их покупала. – Сначала мы выпьем вина.

– А потом?

– А потом чем-нибудь займемся.

– Чем?

– Сексом? – предложил он. Глаза у него смеялись.

– Для этого существуют специальные девушки, – объяснила Стася.

В убогом домике была жалкая старая мебель, но Стасе почему-то не было стыдно ни за домик, ни за мебель, ни за себя в ветхих джинсах.

Только так и могло быть. Она Золушка и встретила принца.

Стася тогда тоже засмеялась и удивилась этому. В то время ей казалось, что она навсегда разучилась смеяться.

В тот вечер Марк пробыл у нее недолго. К Стасе не приставал и ушел, как только заметил, что она снова погрустнела.

Она в тот вечер действительно быстро от него устала и хотела, чтобы он ушел.

Тогда она все время думала о Егоре.

Вино они с Марком допили в другой вечер.

Стася посмотрела почту, от коллег не было ни одного письма. К ней ни у кого нет претензий, она передовик производства.

Жаль, забыла похвастаться Марку.

Она перестала думать о Егоре через пару месяцев после того, как Марк начал снимать ее депрессию. К тому времени они все вечера и ночи проводили вместе, и она вспоминала о Егоре, только когда он звонил, мечтая, чтобы он забыл ее телефон.

Стася покачалась в кресле, глядя в экран компьютера, встала, достала из сумки телефон.

Номер Сони в электронной памяти еще оставался. Обычно Стася, приобретая новый мобильный, удаляла все ненужные контакты, а номер Сони почему-то оставила.

Ее номер Соня тоже не вычеркнула.

– Привет, Стася, – Сонин голос совсем не изменился.

– Ты прости, что я тебе не отвечала, – быстро сказала Стася. – Я… не могла ни с кем разговаривать.

– Ну и ладно. Как живешь?

– Нормально. Замуж вышла. Сонь, Иван ищет убийцу Егора?

– Он думает об этом.

Раньше у Стаси получалось понимать жену Ивана с полуслова. Кажется, и сейчас получилось. Иван дома, и Соне не хочется говорить при нем.

– Помнишь кафешку на Пятницкой, где мы с тобой встречались? Я, когда туда попадаю, все время тебя вспоминаю.

Они встречались на Пятницкой часто, почти каждую неделю, болтали ни о чем и много смеялись. Стася даже сказала об этом Марку, когда они гуляли по центру. Но Марк бывшей подругой не заинтересовался.

– Нам ничто не мешает и дальше встречаться, – засмеялась Соня.

– Сегодня сможешь?

– Смогу.

– Сейчас?

– Смогу.

Егор когда-то был для Стаси очень близким человеком, и нет ничего странного в том, что ей хочется знать, как идет расследование убийства.

А непонятные поездки Егора в клинику здесь совершенно ни при чем.

Ивана Стася знала не так хорошо, как Соню, но почему-то была уверена, что он не успокоится, пока убийца не будет найден.

Стася торопливо оделась и спустилась в метро. Пристроить машину в центре было проблемой, несмотря на платные парковки.

Соня ее ждала, сидела за столиком в углу, где они и раньше любили сидеть. Столики были другие и расставлены иначе, но Стасе показалось, что она только вчера сидела здесь с Соней.

– Ты совсем не изменилась, – сказала Стася.

– Ты тоже. Только прическа другая.

Раньше у Стаси были длинные волосы, почти до талии. Егор любил, когда она носила их распущенными.

Стася постриглась совсем коротко через пару недель после того, как ушла от Егора.

С тех пор волосы отросли, конечно. Она регулярно их стригла, когда волосы опускались ниже плеч.

– Я рада, что ты мне позвонила, – сказала Соня.

– И я рада, что позвонила, – честно призналась Стася. – И очень жалею, что не отвечала на твои звонки.

Подошла девушка-официантка, они заказали кофе и пирожные.

Девушка отошла, и Соня спросила:

– Ты хочешь знать, что Иван думает по поводу убийства?

– Хочу, – не стала отрицать Стася, посмотрела на Соню и повторила: – Я рада, что мы встретились.

* * *

Надежда Тихоновна за прошедшие годы не изменилась. Раньше была тихой, улыбчивой, с умными и добрыми глазами, и теперь смотрела на Игоря понимающим взглядом. Только не улыбалась.

Игорь взял у нее стеганое пальто, повесил на вешалку.

Пожилая женщина огляделась, быстро прошла в тещину комнату, достала из книжной стенки шкатулку, открыла.

В шкатулке лежали ювелирные украшения. Теща украшения любила, когда-то унизывала пальцы кольцами, меняла серьги, бусы.

– Вроде бы все цело, – рассматривая содержимое шкатулки, заметила Надежда Тихоновна.

– Вы думаете, сейчас воры интересуются ювелиркой? – усмехнулся Игорь.

– Нет. Не думаю. Но проверить надо было, верно?

Она обвела взглядом одну комнату, прошла в другую, у незаконченного портрета задержалась и, вернувшись в жилище тещи, села на диван.

– На первый взгляд все на месте. Тебе не показалось?

Ему не показалось, кто-то удалил список вызовов из памяти стационарного телефона. Помимо того, что унес бутылочку сока.

– Наверное, показалось. Простите, что я вас выдернул.

– Ничего страшного. Я рада, что приехала.

Игорь отошел к окну, прислонился к подоконнику.

– Вы знали, что она заказала портрет?

– Нет, – старушка покачала головой. Подумала. – Портрет получился неплохой. Лена иногда такой бывала, веселой, задорной. А когда Костя уехал, грустная ходила. У него командировка случилась неожиданно и всего на полгода. Если бы он уезжал надолго, они бы поженились, вместе бы поехали.

Женщина на секунду прикрыла глаза.

– А подруг ее вы знали? – спросил Игорь.

– Только по рассказам. С Костей она ко мне приезжала, а с подругами нет. Скучно молодежи со старухой.

– А близкая подруга у нее была? Такая, которой все рассказывают?

– Я у нее была близкая подруга, – грустно усмехнулась Надежда Тихоновна. – Я и Костя.

Она опять на секунду прикрыла глаза.

– Дело давнее, но я расскажу. – Она сцепила пальцы. Они, как и у покойной тещи, были все в кольцах. – Я первая узнала, что у вас в семье не все ладно.

– В каком смысле? – не понял Игорь.

Она на него не посмотрела и вопроса словно не слышала.

– Леночке лет десять было… Оля в командировку уехала, ты приходил поздно, девочка скучала. Однажды решила тебя с работы встретить. Не знаю, где ты теперь работаешь, а раньше от дома до твоей конторы было всего две троллейбусные остановки. Леночка их пешком прошла.

Надежда Тихоновна посмотрела в окно и снова уставилась в стену.

– Она увидела, как ты вышел и обнял женщину. Вы с женщиной пошли в ресторан. В обнимку. Женщину Лена узнала – ваша бывшая соседка. Я перепугалась, когда Лена ко мне приехала. Маленькая была, а дорогу нашла. Ни бабке, ни матери сказать не решилась, только мне. Вот и получилось, что я стала ее близкой подругой.

Игорь замер, боясь взглянуть на гостью.

– Я, конечно, сказала ей, что у взрослых собственные дела, свои проблемы и все такое…

Ему захотелось, чтобы она немедленно ушла. Он и без ее рассказа знал, как сильно виноват перед дочерью.

– Продиктуй мне свой мобильный, Игорь. Я хочу знать, кто убил мою девочку.

Чужая старуха могла сказать о его дочери – моя девочка. Чужая старуха могла, а он – нет. Он был счастлив с Лилей и почти не думал о дочери.

Игорь продиктовал цифры, внес в электронную память номер Надежды Тихоновны. Предложил:

– Я вас отвезу.

Она отказалась. Вызвала такси, надела поданное им пальто, уже в нем снова подошла к портрету и ушла, печально кивнув Игорю на прощание.

* * *

Раньше в кафе столики стояли ближе друг к другу. Наверное, коронавирус внес свои коррективы. Теперешняя расстановка мебели нравилась Стасе больше, посетители в кафе были, но никто друг другу не мешал, и разговаривать можно было спокойно.

– Я застала Егора с бабой, – зачем-то призналась Стася, хотя подруга ни о чем не расспрашивала. – Поехала вечером на дачу и… застала.

– Мы поняли, что произошло что-то совсем нехорошее.

– Да уж. Знаешь, зачем я поехала? Чтобы сказать ему, что у нас будет ребенок.

– Он так и не узнал? – помолчав, спросила Соня.

– Не узнал.

Егор звонил, Стася на звонки не отвечала. На первый ответила, торопливо сказала, что была на даче и все видела, и сбросила вызов.

Егор не знал, где находится ее фирма, он понятия не имел, где живет ее тетя. Он звонил, она не отвечала.

– Надо сказать, Стасенька, – уговаривала ее тетя. – Ребеночек же…

– Не будет ребеночка, – шептала Стася и плакала.

– В жизни всякое бывает. Не мерзавец же он, женится. Плохое забудется, поверь.

Стася плакала и трясла головой.

– Егор изменился после того, как ты ушла, – вздохнула Соня.

– Я не ушла, я застала его с бабой!

Соня покивала и опять вздохнула.

– Он сильно изменился, правда. Пил много. И вообще стал какой-то… погасший.

– О господи! – взмолилась Стася. – Ира меня попрекает! Теперь еще ты!

– Я не попрекаю. Извини. Я все понимаю.

– Нет! Не понимаешь! – покачала головой Стася. – Чтобы понять, надо пережить то же, что я!

– Иван пытается понять, кто Егора убил, – помолчав, сказала Соня и вздохнула. – Я тоже хочу это знать. У меня такое чувство, что, пока не узнаем, нормально жить не сможем.

– И у меня такое же чувство. Знаешь… – Стася задумалась. – Мне раньше было противно о нем вспоминать. А теперь я его как-то по-другому вспоминаю. Как друга, что ли. Раньше с болью вспоминала, а теперь не то чтобы совсем по-доброму, но без злости. Скорее, с грустью. Несмотря на все, что со мной случилось.

– Говорят, время лечит. Наверное, так и есть.

– Наверное, – согласилась Стася. – У Ивана есть версии?

– Пока вроде бы нет. Но он об этом все время думает. Нашел одно интересное происшествие. Егор писал портрет одной дамы. Она богатенькая.

– Бедненькие портреты не заказывают.

– Не заказывают, – согласилась Соня. – Так вот. Дама попала в автокатастрофу и разбилась насмерть. Примерно за неделю до того, как Егор умер.

– Иван думает, что эти смерти связаны? – от любопытства Стася наклонилась к подруге.

– Пытается проверить. Но совпадение странное, правда?

– Правда. Хочешь еще кофе?

– Нет.

– Я тоже не хочу. – Стася немного подумала. – Я понимаю, когда убивают из-за больших денег. Но Егор?..

– Мог знать что-то ненужное, – вздохнула Соня.

Они еще немного поговорили, перебирая возможные версии. Когда вышли на улицу, удивились, что на улице не по-ноябрьски тепло, и еще немного посидели на лавочке у метро.

* * *

Письмо, которого он ждал, пришло через несколько часов. Иван заглядывал в почту, не слишком надеясь на успех, и полученное письмо показалось ему большой удачей.

Письмо было коротким: «Что вы хотите узнать про Анастасию?»

Почему-то Иван был уверен, что написала это женщина. Впрочем, он был слабым психологом.

«Все», – коротко отозвался Иван.

«Зачем?» – ответ пришел почти мгновенно.

«Расскажу при встрече».

На этот раз ответа не было несколько минут. Иван успел решить, что его и не будет, и принялся обдумывать, что бы поправдивее соврать невидимому собеседнику.

Ответ пришел, когда он решил написать правду.

«У «Чистых прудов» в пять», – прочитал Иван.

«Как я вас узнаю?» – написал он.

«Я сама вас узнаю».

Психологом он был слабым, но сейчас похвалил себя за догадливость. Переписывалась с ним женщина.

Времени до встречи было еще много. Он полез в стоящий на плите сотейник, достал вилкой кусок мяса, съел. Соня не выносила, когда он хватал еду из кастрюль.

– Ты варвар? – спрашивала она. – Аттила?

– Аттила, – кивал он.

Чтобы убить время, Иван заварил чай, с кружкой вернулся к компьютеру, принялся читать ленту новостей.

Новости не занимали. Он закрыл компьютер, оделся и поехал на свидание с незнакомкой намного раньше нужного времени.

Народу у «Чистых прудов» было немного. Подходили трамваи, из них вываливалась небольшая толпа пассажиров, утекала в метро. Две девушки, стоя недалеко от него, ждали кого-то, смеялись. Из метро вышла их подруга, девушки обнялись, расцеловались, ушли. Молодой человек, нетерпеливо топтавшийся рядом, дождался друга. Парни обниматься не стали, двинулись к пешеходному переходу.

Девушка остановилась перед ним ровно в пять. Несколько минут назад она, как показалось Ивану, тоже кого-то ждала. На Ивана она не смотрела, и когда и куда исчезла, он не заметил.

Девушка была перепуганная и очень молоденькая.

– Это я, – с вызовом сказала она.

Вызов давался ей с трудом и замаскировать страх в глазах не мог.

– Как вас зовут? – спросил Иван.

Она помедлила перед тем, как ответить.

– Ксения.

На каждом ухе у нее было по три сережки с мелкими бриллиантами. Серьги составляли треугольник и отчего-то выглядели жалко, несмотря на живой блеск натуральных камней.

– Пойдемте куда-нибудь, Ксения, – предложил Иван. – Поговорим.

Она молча пошла к бульвару, Иван двинулся за ней.

Свободных лавочек не было. Пользуясь хорошей погодой, горожане с удовольствием отдыхали на свежем воздухе. Впрочем, назвать городской воздух свежим можно было лишь с большой натяжкой.

Ксения молчала, Иван терпеливо шел рядом.

У пруда она остановилась. Две плывшие по своим делам утки развернулись, направились к ним в ожидании корма. Иван пожалел, что нечем их покормить.

Девушка обернулась, огляделась. Она всю дорогу оглядывалась.

– Ты шпионка? – наклонившись к ней, тихо спросил Иван.

Она не ответила и опять стала смотреть на пруд.

Иван решительно взял ее за плечо и потащил через дорогу к кафе. Как ни странно, она не сопротивлялась.

Кафе располагалось в полуподвале. Народу, к счастью, здесь было немного. Иван посадил Ксению за свободный столик, подошел к стойке, вернулся с двумя стаканами сока и пирожными, показавшимися ему наиболее аппетитными.

Она обняла стакан руками, но пить сок не стала.

– Студентка? – усаживаясь, спросил Иван.

Как-то надо было ее разговорить.

– Как вы догадались? – она подняла на него глаза.

Недавнего страха в них, кажется, уже не было, только любопытство.

– На тебе написано, – усмехнулся он. – Где учишься?

Куртку она сняла и повесила на соседний стул. Туда же положила маленький рюкзачок.

– Не скажу.

– Ну не говори, – примирительно согласился он.

Она сжимала стакан и не пила сок.

– Чего ты боишься? – тихо спросил Иван.

Она закусила губу.

Сока ему не хотелось, но он отпил.

– Настю убили? – она снова подняла на него глаза.

И снова ему показалось, что страха в ее глазах не было. В них была безнадежность.

– Не знаю, – сказал Иван. – Пытаюсь разобраться.

И тогда она тихо заплакала.

* * *

Солнечный день сменился холодным темным вечером. Резкий порывистый ветер заставлял щурить глаза. Игорь тронул машину, медленно проехал вдоль дома, задержался у поворота и направился к Лениной работе.

Машину удалось припарковать только метрах в ста от офисного здания. Он шел к зданию и наклонял голову, потому что ветер бил в лицо.

Люди выходили из дверей неплотной толпой. Он остановился невдалеке от крыльца, боясь пропустить Веронику.

Она вышла в четверть седьмого.

– Вы? – удивилась Вероника, когда он к ней подошел.

От удивления ее глаза сделались совсем круглыми.

– Я, – сказал Игорь. – Я хочу вас попросить кое о чем.

– Попросите, – она улыбнулась и поежилась.

Около здания ветер, казалось, был еще злее.

– Пойдемте туда, где вчера были, – предложил он. – Погодка сегодня не радует.

– Чтобы высказать просьбу, необязательно идти в ресторан.

Она была ниже его на две головы, ему приходилось наклоняться.

– Вы торопитесь?

– Нет.

– А почему не хотите поговорить со мной в тепле?

– Так… – она повела головой.

Игорь потянул ее в сторону, они стояли на самом проходе.

– Вы замужем?

Она помолчала и тихо сказала:

– Я вдова.

– Простите. Не знаю, зачем я это спросил, я не собираюсь набиваться вам в ухажеры.

– Это я поняла.

– Простите, – еще раз сказал Игорь.

– О чем вы хотели попросить? – Она оглянулась, снова передернула плечами и пошла вдоль здания, отдаляясь от входа.

– Из квартиры Лены пропала бутылка сока.

– Вы вчера говорили, – напомнила она.

– Да. Пропал сок и больше ничего. Собственно, красть в квартире было нечего. Колечки, бусики целы.

Вход в ресторан был уже рядом.

– Давайте зайдем, – снова предложил Игорь. – Надолго я вас не задержу.

Она замялась, но согласно кивнула.

Столик, за которым они вчера сидели, оказался свободен. Игорь почему-то этому обрадовался.

Вероника, как и вчера, села на диванчик, а он на стул напротив нее. Не спрашивая, заказал два шашлыка из семги.

– Вы хотите, чтобы я еще раз посмотрела, что в Ленином компьютере? – спросила Вероника, когда официантка отошла.

– Да. Еще я хочу, чтобы вы осмотрели ее стол. Собрали все мелочи. Ну… не знаю. Бумажки с записями…

– Я уже сделала это. Мы с Нинелью вместе смотрели. Там ничего нет. Там была только косметичка. Жаль, я не знала, что вы меня встретите, я бы отдала вам ее. Почему-то раньше я не догадалась вам сказать про косметичку, забыла.

– Посмотрите еще раз, пожалуйста.

Она кивнула – посмотрю.

– Может быть, попадется флешка, – помечтал он.

Она опять кивнула.

Официантка принесла заказ, поставила тарелки, отошла.

– К нам приходили люди из полиции. – Вероника попробовала шашлык. – Я так поняла, яд был в вине, да?

– Да.

– Ни я, ни Нинель бутылку у Лены не видели. Но это не означает, что ее не было.

Она вопросительно посмотрела на Игоря.

Он кивнул – не означает.

– До пропажи сока я был уверен, что вино принадлежало художнику. – Он тоже положил в рот кусок рыбы, прожевал. – И поиски убийцы меня не волновали. Дочь не вернешь, а остальное не имеет значения. А теперь мне кажется, что, кроме меня, этого никто не сделает.

Вероника слушала, не глядя на него.

– Еще кажется, что разгадка где-то рядом, а я ее не вижу.

Она быстро и понимающе на него посмотрела.

– Сегодня одна старая женщина рассказала мне, что маленькая Лена видела меня с любовницей.

Черт возьми, зачем он это говорит…

– Лене было десять лет, и она, кроме той старой женщины, никому об этом не рассказала.

Вероника смотрела с сочувствием и грустью. Ему хотелось, чтобы на него так смотрели.

– Я приходил домой, и все было как обычно.

Хорошо, что она молчит. Ему не хотелось, чтобы его утешали.

Или хотелось?

– От чего умер ваш муж? – спросил Игорь.

– Я не хочу об этом говорить.

– Простите.

Как и вчера, он простился с Вероникой, выйдя из ресторана. Посмотрел ей вслед и направился к машине.

И понял, что эта встреча была ему нужна. Как будто там, в Лениной квартире, он был одним, а с Лилей совсем другим, и ему нужно было где-то перевоплотиться.

Немногословная Вероника перевоплотиться помогала.

– Опять поздно! – обиженно встретила его Лиля.

– Так получилось, – покаялся Игорь.

– Я вчера забыла тебе рассказать. – Лиля прошла за ним, наблюдая, как он переодевается. – У нашей руководительницы проекта роман с новым технологом. Представляешь! Он женат, она замужем. Господи, как противно!

Он промолчал.

Юную Лилю не смущало, что он женат.

Когда Ольга и Лена вернулись в Москву, ему казалось, что наваждение ушло. Лиля звонила ему несколько раз, ему не хотелось отвечать на вызовы, и он трусливо отмалчивался.

Через пару дней пришла эсэмэска.

«Ты меня бросил? – писала Лиля. – Найди смелость признаться!»

Эсэмэска застала его где-то на улице. Игорь достал телефон и, стоя у пешеходного перехода, позвонил Лиле.

– Привет, Малыш.

– Ты меня бросил?

Загорелся зеленый, толпа пошла через улицу, а Игорь отошел в сторонку.

– Лилечка, у меня дела.

– Ты меня бросил?

Ему хотелось сказать, что он ее бросил, но он сказал:

– Нет. Просто я очень занят.

– Когда ты приедешь? – требовательно спросила Лиля. – Скажи, когда! Если через месяц, я буду ждать! Я хочу знать, когда ты приедешь! Неужели ты не понимаешь, что я тебя все время жду! Каждую минуту!

Кажется, она заплакала.

– Я приеду сейчас, – сказал Игорь.

Он знал, что делать этого нельзя.

Он знал, что будет лучше для всех, если он скажет ей, что будущего у них нет и быть не может, попросит прощения и навсегда о ней забудет.

Лиля встретила его в легком светлом халатике. Халатик расстегнулся сам, когда она его обняла.

Под халатиком не было ничего, кроме тонкого нежного тела.

Наваждение вернулось и больше не отпускало.

Игорь застегнул молнию домашнего костюма. Лиля подошла, прижалась к нему.

Она давно не была тонкой, но он почему-то только сейчас это отметил.

Он поцеловал жену и мягко отстранил.

– Пойдем ужинать, – сказал Игорь.

– Пойдем, – согласно кивнула Лиля.

Ей нравилось быть заботливой женой.

* * *

Слезы текли по щекам, Ксения смахивала их рукой.

– Как ты нашла мое объявление? – спросил Иван. Девчонку надо было разговорить. – Ты интересуешься политическими блогами?

Она не ответила, опустила голову еще ниже.

– Двадцатого погибла Анастасия, а через несколько дней умер еще один человек. Художник, который писал ее портрет.

Ксения уставилась на него несчастными глазами.

– Вообще-то, погибли два человека, но это неважно.

– Как два? – не поняла она. – И почему это неважно? Как это может быть неважно?

– Думаю, убить хотели художника. И убили. С ним была девушка, но она, скорее всего, просто случайная жертва.

– Они тоже попали в аварию?

– Нет, – сказал Иван. – Их отравили ядом.

– Вы ищете убийцу?

Она перестала плакать. Пыталась оценить ситуацию.

– Хотел бы найти. Художник был моим другом. Ксюша, почему ты полезла в мой блог? Тебе кто-то сказал про мое объявление?

Она потрясла головой – ей никто ничего не говорил.

– Ксюша… – Иван не знал, как объяснить ей, что он не враг.

– Я все ваши блоги смотрю, – прошептала она, наклонив голову. – Степа их всегда смотрит, и я тоже.

– Кто такой Степа?

Она молчала.

– Твой парень?

Она не пошевелилась.

– Откуда ты знаешь Анастасию? Она твоя знакомая? Родственница?

– Степина сестра.

– Степа полагает, авария была не случайной?

– Ему угрожали, – Ксения шептала так тихо, что слова приходилось угадывать. – Ему давно угрожали, а потом Настя погибла.

– Вот что, – решил Иван. – Попроси Степу со мной связаться. Запиши номер.

– У него не отвечает телефон.

– Понятно.

Понятного было немного.

– Степа сказал, чтобы я не пыталась с ним связаться. Но я звонила. А у него телефон не отвечает.

– Телефон отключен?

– Да.

– Ты знаешь, где он живет?

– Он квартиру снимал, но там его тоже нет. Степа не велел ездить, но я поехала. Я позавчера туда ездила и вчера. Его там нет.

– У тебя есть ключи?

– Есть, но я их вам не дам, – насупилась она.

– Я их у тебя не прошу, – успокоил ее Иван. – Давай вместе съездим.

Он не ожидал, что она согласится, но Ксения кивнула и, подняв на Ивана глаза, серьезно сказала:

– Степа вас уважает. Он считает, что вы честный человек.

Иван спросил адрес, вызвал такси.

Степа снимал однокомнатную квартирку почти у МКАДа. В квартире было чисто и пусто. На диване брошенная книга – мемуары немецкого генерала о Второй мировой. Интерес друга Ксении к истории Ивана удивил. Впрочем, он мало знал интересы современной молодежи.

– Степа студент?

Она потрясла головой. Он уже знал эту ее привычку трясти головой, говоря нет.

– Он уже давно университет окончил.

– Где он работает, ты знаешь?

– У него своя фирма.

Она топталась у двери, наблюдая за Иваном.

– Где находится фирма?

Она покачала головой – не знаю.

– С его родителями ты знакома?

– Только с Настей. Мы один раз в ресторане встречались. Степа нас познакомил.

– Давно?

– Месяц назад.

Доставать из нее информацию было делом нелегким.

Летом Степа возил ее в родной город, в дом, где когда-то жила его семья. Теперь дом использовался как дача.

Адреса она не знает, но дорогу показать может.

– Только не сегодня.

– Почему? – не понял Иван.

– Поздно уже, – строго объяснила она.

Она не рискует ехать за город на ночь глядя с полузнакомым мужчиной. Правильно делает, между прочим.

– Запиши мой телефон, – предложил Иван.

Она записала. А свой номер не дала. Тоже правильно, Степа его уважает, но осторожность проявлять стоит. Тем более в ситуации, когда Степе угрожают.

И адрес свой она не назвала, когда Иван предложил отвезти ее домой. Пришлось высадить ее у ближайшего метро.

Приехав домой, он сразу сел за компьютер.

Информация о Степане Милованове в Сети была. Он оказался одним из активистов, организующих протесты против строительства мусоросжигательного завода в его родном городе.

Странно, что Иван раньше им не заинтересовался.