Покупая шесть лет назад квартиру, Адам не обратил особого внимания на название этого дамасского квартала для среднего класса. Мухаджирин. Те, кто путешествует. Мигранты.

Два поворота ключа — и он вихрем ворвался в прихожую. Нора услышала его из кухни, и ее сердце забилось сильнее. Даже еще не видя лица мужа, она поняла, что момент настал. Тот момент, к которому они подготовились. От него зависела их жизнь.

— Ну что? — спросила она, обеспокоенная тем, что он вернулся домой средь бела дня.

— Его перевели в сектор двести пятнадцать. Он не выдержит. Где Майя?

— У себя в комнате.

— Ты знаешь, что тебе делать. Два чемодана. По одному для каждой. Действуй. А мне надо позвонить.

Нора поцеловала Адама. Своими еще влажными от чая губами. В его пересохшие от тревоги губы. Он развернулся и направился к выходу. Снял деревянную панель, скрывающую бойлер, засунул руку глубоко под резервуар и отцепил мобильный телефон, приклеенный к нему снизу двумя лентами толстого скотча. Набрав номер, обошелся без всякого вступления.

— Сегодня вечером. Нора и Майя. Это еще возможно?

— Ты с ними не едешь?

— Это подвергло бы их опасности. Тарека взяли.

— Знаю. Думаешь, он заговорит?

— Конечно заговорит. И кто бы на него рассердился? Заполучив человека из ССА, они не станут торопиться.

— Им известно, что операция «Павел» — это наша инициатива?

— Надеюсь, нет. Я сегодня видел Тарека в камере пыток, и он выстоял. Он спас мне жизнь. Но когда они его сломают — тебе обещаю: они его сломают, — он назовет мое имя и я стану мишенью. Мои жена и дочь — тоже. Они должны уехать без меня. Потом я присоединюсь к ним. Я все для этого сделаю.

— Inch’Allah.

— Ага, это в его интересах.

Меньше чем за минуту уложив чемодан, Нора собиралась поставить его к дверям. Оказавшись на пересечении двух тесных коридорчиков квартиры, она натолкнулась на комод в прихожей. Стоявшая на нем рамка с фотографией упала на пол, и стекло разбилось. На Нору нахлынули воспоминания, словно только стеклянная преграда их и удерживала.

2015 год. Майе шесть лет.

Черные волосы Норы тщательно выпрямлены, они струятся по ее плечам, словно поток черной туши. Майя с любопытством и жадностью глядит на все вокруг. Девочка, которую невозможно упросить сосредоточиться, даже чтобы просто сфотографироваться. Их обнимает Адам, высокий и широкоплечий. Атлетического телосложения, что особенно ценилось, когда он был студентом школы полиции. Той самой школы, которую спустя несколько лет взорвал переодетый в полицейскую форму человек из ИГИЛ. Тогда погибли два десятка человек. Адам по кускам собирал коллег, своих бывших инструкторов и нескольких гражданских.

Прежде он был примерным полицейским, исправным, верящим в свою страну и свое руководство. Он был преисполнен надежд, когда вместе с арабскими революциями на Сирию дохнул ветер демократии. Когда, как в Тунисе или в Египте, народ неожиданно осознал возможность борьбы за свои свободы.

Однако это благородное движение очень скоро было утоплено в крови тысяч демонстрантов, что привело страну к гражданской войне. И, воспользовавшись этой слабостью, Исламское государство еще сильнее принялось мучить население своей жестокостью и обскурантизмом, словно вирус — изнуренное тело. С тех пор у двоих палачей появилась одна и та же жертва. Диктатура Башара Асада и безумие ИГИЛ против безоружного сирийского народа. Именно вследствие подавления армией этого мирного протеста Адам принял решение включиться в борьбу. Не желая быть всего лишь свидетелем агонии своей страны, он примкнул к мятежному звену Свободной сирийской армии и встал на самую рискованную позицию противодействия правительству. Внедрившись в него через военную полицию.

Была ли это химия — так звери чувствуют тревогу или страх — или же интуиция — так нам удается без слов понять своих близких, — но на этот раз Майя не отвлекалась. Она осознавала, несмотря на свой юный возраст, что происходит нечто очень важное и что капризы и вопросы следует оставить на потом. Из детской она услышала голос отца:

— Днем вы отправитесь к Элиасу. Вечером он по военной дороге отвезет вас в Бейрут, а оттуда ночным самолетом вас доставят в Триполи, в Ливию. Это будет самой простой частью вашего путешествия. Сходи за Майей, я вызову такси.

— Мы едем к дяде Элиасу?

Нора обернулась к дочери, которая старательно тащила из детской свой чемодан, и, глядя на нее, такую маленькую и наивную, подумала, что предстоящая поездка будет совсем небезопасной.

Адам направился в гостиную и, несмотря на свой внушительный рост, привстал на цыпочки, чтобы взять с верхней полки стеллажа «Фантомаса» на языке оригинала. Париж, его тайны и интриги, описанные Сувестром и Алленом в трех томах, — и спрятанный в каждом томе паспорт. Два он отдал Норе, а свой положил в задний карман. Теперь необходимость бежать могла возникнуть в любое мгновение.

У подножия холма, где вырос квартал Мухаджирин, Адам, держа чемоданы у ноги, словно выдрессированных собак, в который раз повторил жене свои инструкции. Скорее ради собственного успокоения, потому что на самом деле Нора знала их наизусть. Семья дожидалась прибытия такси. Все это время Майя оставалась непривычно молчаливой, и родители не могли не отметить, что их дочь как-то вдруг повзрослела. Какая же она умная. Смелая. Каждый из них размышлял, что` она может понимать в сложившейся ситуации и что` от нее ускользает. Пока неожиданно ее глаза вдруг не округлились и не наполнились безропотным страданием.

— Что, Майя? — всполошилась Нора.

Девочка ответила не сразу. Отец наверняка скажет, что это ребячество, и все же она не сдержалась.

— Мсье Бу!

Такси пока не подъехало, и Адам не устоял перед отчаянием во взгляде дочери. Спринтерский забег до одышки, а потом подъем на три этажа, перепрыгивая через ступеньки, — и он оказался в ее спаленке, выдержанной в пастельных тонах. Поискал под одеялом, под кроватью, между подушками и наконец нашел мсье Бу — старого фиолетового кролика из потертого плюша.

Когда дочка только родилась, он прозвал ее Арнуба — «мой крольчонок». Потом она захотела завести живого кролика, но у Норы была аллергия на шерсть зверушек, так что девочке в утешение появился плюшевый Арнуба, которого она уже не выпускала из рук. В устах дочери, как у всякого ребенка, его имя исказилось; так крольчонок Арнуба был переименован в мсье Бу.

Адам наивно понадеялся, что мсье Бу сможет защитить Майю во время пересечения самых опасных стран планеты.

Когда Нора и Адам, усадив Майю на заднее сиденье и погрузив чемоданы в багажник такси, обнялись, ни один из них не захотел придать своему поцелую какого-то особенного значения. Это должен быть обычный поцелуй, как будто и вообразить невозможно, что за ним никогда не последуют другие. Однако невольные слезы Норы выдали эмоциональную напряженность обоих. Они буквально умирали от страха друг за друга.

— Я тебя догоню, — пообещал ей Адам, открывая дверцу машины. — Позвони мне из гостиницы, как только доберешься до Триполи.

Майя дыхнула на окно и нарисовала на запотевшем стекле сердечко. Когда такси тронулось с места, она по губам отцам прочла: «Я тебя люблю».