Дежурившие той ночью у «Джунглей» бойцы из роты безопасности приглушили рацию, которая связывала их с командным пунктом. В любом случае, если что-то не так, они будут в первых рядах.

Бойцы дремали в глубине фургона, оставив сидящих впереди водителя и командира роты поболтать. Приоткрыв окно, те выкурили по сигаретке и продолжили беседу, вроде бы касающуюся кино.

— Знаешь, это как в фильмах ужаса, когда баба бежит по лесу, каждые три метра на что-то натыкаясь, а убийца спокойно и неспешно идет следом за ней.

— Не вижу связи.

— Да нет, подожди. Ладно, ей удается выбраться из лесу, и она видит какой-то домишко. Стучит в дверь, кричит, что ее сейчас зарежут, что ее преследует псих и все такое. Так вот, если хозяин не откроет, зрители же сочтут его мудаком? Нормально?

— Ну да… Неоказание помощи человеку в опасности. Но я по-прежнему не вижу связи.

— Связь в том, что мы делаем в точности то же самое. Все эти беженцы как будто спасаются от серийного убийцы, они стучатся в нашу дверь, а мы делаем вид, что не слышим.

— Согласен, только вот этих стучащихся десять тысяч. Если мы откроем этим, набегут десять тысяч других, потом еще.

— Да, понимаю, с точки зрения математики все так, но по-человечески… это как-то всегда стопорит…

Внимание командира роты, выбрасывающего сигарету в окно, привлекло какое-то движение снаружи.

— Зажги.

— Что?

— Фары, твою мать! Фары зажги!

Два пучка света пронзили сумерки, и в метре от капота фургона возник человек, обхвативший окровавленными руками потерявшего сознание ребенка.