Примерно в то же время, когда представители вида Homo sapiens заселили Европу, по континентальной Азии продвигались другие люди современного типа. Но археология призывает нас ненадолго вернуться назад, прежде чем углубиться в перипетии этого нового приключения. Дело в том, что археологи нашли ископаемые останки, которые свидетельствуют о появлении сапиенсов в Азии намного раньше, чем 40 тысяч лет назад: костям человека современного типа, найденным в пещере Фуянь в Китае, по всей видимости, 80–120 тысяч лет; некоторым останкам из Лаоса — 60 тысяч лет; другим останкам, с острова Суматра, — 63–73 тысячи лет. Но эти данные получены из ископаемых останков. А что же генетика? Вот тут и возникает загвоздка: генетика рассказывает совершенно другую историю.

Первое, что заставляет переписать археологический сценарий, — тот факт, что сегодня население континентальной Азии генетически ближе к европейцам, чем к австралийцам, появившимся в результате первых миграций на восток после выхода из Африки. На основе этих данных, полученных из ДНК, определено примерное время разделения между австралийцами и евразийцами — 60 тысяч лет назад, тогда как разделение между азиатскими и европейскими популяциями произошло на 20 тысяч лет позднее.

И это еще не все. Палеогенетики также доказали, что у жителей континентальной Азии мало что сохранилось от генома денисовцев (родственников неандертальцев), тогда как у австралийцев его до 6%. Впрочем, если задуматься, несовпадение датировки и денисовское влияние друг другу не противоречат: первая волна миграции Homo sapiens на восток достигла Австралии примерно 50 тысяч лет назад. По пути эти люди скрещивались с денисовцами. Вторая волна последовала за ними позднее, примерно 40 тысяч лет назад, и на этот раз люди шли в континентальную Азию.

Когда речь идет о палеоантропологических останках, 40 тысяч лет назад — время сравнительно недавнее, но вполне возможно, что потомки этих древних людей не дожили до наших дней. Если взять европейский пример, нам известно, что у особей, найденных в «пещере с костями» (Пештера-ку-Оасе), нет потомков среди современных популяций. Не исключено, что и древних жителей Азии постигла та же участь. Но будем ли мы когда-нибудь полностью в этом уверены? До сих пор извлечь из их останков ДНК не удавалось; может быть, эти попытки так и останутся тщетными, поскольку генетический материал сильно поврежден.

Подведем итог. Homo sapiens не менее двух раз принимались колонизировать планету, начиная с Ближнего Востока. Схематически это выглядело так: через несколько десятков тысяч лет после первой волны миграции, докатившейся до Австралии, наших предков вновь стало манить неизведанное, и одни двинулись на север, в Европу, а другие — на восток, в Азию. Два скелета подтверждают это предположение. Один, из пещеры Тяньюань в Китае (его возраст от 39 до 42 тысяч лет), генетически определенно относится к азиатской ветви, тогда как другой, из села Костёнки в России (ему 35–39 тысяч лет) принадлежит к ветви европейской. Стоит отметить, что строгой границы между Западом и Востоком, очевидно, никогда не существовало. Изображение отдельных ветвей, азиатской и европейской, — упрощение, не учитывающее известных миграций между Европой и Азией.

Какими путями Homo sapiens шли колонизировать Азию? Роль Центральной Азии очень важна для понимания истории этого заселения. В 2001 году первое исследование, посвященное этому региону и основанное лишь на нескольких участках генома, то есть на Y-хромосоме, привело к гипотезе, согласно которой Центральная Азия была той «стартовой площадкой», откуда сапиенсы отправились колонизировать Западную Европу и восточную часть Азии. Таким образом, после их выхода из Африки одна из ветвей заселения тянулась от Ближнего Востока прямиком к Центральной Азии, чтобы затем распространиться на обе части света. Но результаты другого исследования, основанного на митохондриальной ДНК, напротив, указывали на то, что в Центральную Азию стекались популяции из Западной Европы, а также другие, шедшие с Востока. Какое из предположений верно?

Я составила планы исследований и организовала долгосрочные экспедиции, позволившие ответить на этот вопрос. Меня, как и многих других, кто серьезно изучает историю человека, всегда привлекала Центральная Азия. Это место встречи множества культур прошлого и настоящего. На палеоантропологическом уровне останки неандертальца (на стоянке в Тешик-Таше) соседствуют здесь с останками Homo sapiens эпохи палеолита (скелет из Оби-Рахмата). Сегодня кочевники-скотоводы, говорящие на языках тюркской семьи, живут в регионе бок о бок с земледельцами, изъясняющимися на индоиранских языках.

Чтобы убедиться в невероятном внешнем разнообразии местных мужчин и женщин, достаточно пойти на рынок. Здесь можно встретить людей с азиатскими чертами, очень похожих на монголов, а другие местные жители напоминают иранцев. Этот регион населен узбеками, каракалпаками, киргизами, туркменами, казахами и уйгурами, жителями пяти молодых республик (Туркменистана, Киргизии, Таджикистана, Казахстана и Узбекистана), только в 1991 году ставших независимыми государствами.

Так сложилось, что все свои экспедиции я проводила в сотрудничестве с Академией наук Узбекистана. Во время нашей первой встречи с ее президентом он сказал, что счастлив поддержать проект, который позволит получить серьезные научные данные об истории этого региона. И добавил, что советскому режиму свойственно было постоянно переписывать историю… Эти слова напомнили мне знаменитую цитату из книги Джорджа Оруэлла: «Кто управляет прошлым, тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым».

Кроме того, однажды при посещении Академии наук произошла очень важная для меня встреча. Под Рождество 2000 года я решила во время отпуска слетать в Ташкент, столицу Узбекистана, чтобы встретиться с Русланом Рузыбакиевым — генетиком, чьи имя и адрес я узнала благодаря подписи под одной из публикаций в интернете. Мне улыбнулась удача: секретарь сказала, что он на месте, и сообщила ему о нашем неожиданном визите. Вскоре Руслан нас принял: нам повезло, он говорил по-английски — это редкость в стране, совсем недавно вышедшей из состава СССР. Я рассказала ему о своем проекте по изучению генетического разнообразия населения Центральной Азии в сравнении с культурным разнообразием.

Ранее Руслан работал с американским исследователем, потому-то я и смогла найти его имя. Ему было известно, как по современным генетическим данным можно восстановить историю народов. Похоже, его приятно удивила моя смелость — то, что я прилетела из Парижа прямо к нему. Он преподаватель, который поддерживает и поощряет молодых ученых. И он тут же попросил позвать одну из своих блестящих воспитанниц, которая в то время заканчивала работу над диссертацией. Вошла молодая женщина корейского происхождения с сияющими глазами — Татьяна Хегай. Именно она и стала моей главной спутницей в дальнейших приключениях. Она открыла мне дверь в Центральную Азию. Благодаря ее умению работать и общаться с местным населением, ее огромному вкладу в проект, она стала незаменимой участницей всех моих экспедиций в тех краях — а кроме того, моей подругой.

Чтобы восстановить историю заселения того или иного региона при помощи генетики, надо учитывать разнообразие нынешних этнических групп. И потому мы с коллегами запланировали несколько поездок для сбора образцов. Мы начали с самого западного участка: с Каракалпакии, граничащей с Аральским морем. Местность, ставшая унылой и бесплодной из-за обмеления этого огромного соленого озера, привлекла наше внимание, поскольку здесь на сравнительно небольшой территории сосуществуют очень разные народы: каракалпаки (традиционно кочевой народ, строящий тростниковые юрты и укрытия для скота), казахи, узбеки, а ближе к югу — туркмены. Все они разводят в основном овец и верблюдов.

На втором этапе исследования мы отправились на восток Центральной Азии, в Киргизию, на Тянь-Шань. Эта зеленая и гористая страна — полная противоположность Каракалпакии. Летом скотоводы вместе со своими юртами поднимаются на высокогорные пастбища. Они разводят главным образом лошадей — как для верховой езды, так и ради мяса и молока, из которого делают кумыс. Работали мы и в центре Узбекистана, а также в оазисах Самарканда и Бухары. И наконец, забрались на восток, в Ферганскую долину — райский уголок, изобилующий садами с плодовыми деревьями. Мы собирали образцы у таджикского населения Таджикистана — страны, которая еще только начала восстанавливаться после гражданской войны. К участию в каждой из экспедиций мне удавалось привлекать студентов и студенток. Некоторые из них увлеклись полевыми исследованиями и, став учеными, успешно ведут собственные проекты в области генетической антропологии.

В каждом из районов этнологи помогали нам изучать места, где живут этнически однородные группы. В первые несколько лет за нами, как в фильмах пятидесятых годов, регулярно более или менее заметно следовали секретные службы.

Получив первые результаты, мы немедленно стали выяснять, какое место занимала в евразийской истории Центральная Азия. Шли популяции оттуда или стекались туда? Наши данные, к величайшему удивлению, не подтвердили ни одну из двух гипотез. Вместо этого они рассказывали совсем другую историю — о волнах заселения с востока на запад. К сожалению, отсутствие точных сведений об уровне мутаций не позволяет точно датировать эти миграции: мы можем лишь утверждать, что перемещения происходили в период между 45 и 25 тысячами лет назад.

Итак, Центральная Азия действительно была заселена в глубокой древности. Но произошло ли это в самом начале колонизации Евразии, приблизительно 40 тысяч лет назад, или намного позже, около 25 тысяч лет назад? В последнее время многочисленные исследования древней ДНК заставляют вернуться к первой гипотезе: они выявили достаточно выраженную генетическую близость между ДНК европейских останков (со стоянки в Гойе в Бельгии, возрастом около 35 тысяч лет) и единственным палеолитическим ископаемым с востока Азии (найденным на китайской стоянке Тяньюань). Так что у европейских Homo sapiens, возможно, действительно были азиатские предки. Надеюсь, вскоре новые данные, полученные от древней ДНК, прольют свет на эту тайну.

Так или иначе, наше исследование показало, что в какой-то период большая волна миграции хлынула из Азии на запад Евразийского континента. По дороге эти люди натолкнулись на горную цепь Гималаев, которую обогнули против часовой стрелки.

Вторым важным результатом нашего исследования стало установление того факта, что народы, говорящие на тюркских языках, кочевники-скотоводы этого региона, генетически отличаются от индоиранских земледельцев. Различия отчасти объясняются тем, что в последние 10 тысяч лет этим народам не сиделось на месте. Действительно, Центральная Азия — это «слоеный пирог» миграций: самые ранние, с востока на запад, сменились другими, с запада на восток, а затем снова последовали миграции с востока на запад. Я знаю мало мест на Земле, где наблюдалось бы такое же разнообразие народов и связей между ними.