Глава 22

Подойдя к усадьбе, они подняли голову на массивную входную дверь, украшенную греческим портиком. Сара дернула за цепочку колокола. Звон потерялся в тумане. Никакого ответа, даже осторожных шагов за дверью.

Сара вынула из кармана ключ, взятый у судмедэксперта, и попыталась вставить его в замочную скважину. Неудача.

– В багажнике машины есть гвоздодер, – сказала она, рассматривая стыки двери.

Через несколько секунд, когда Адриан принес ей инструмент, Сара стала взламывать дверь и, после нескольких попыток, замок сдался в хрусте дерева и металла. Она протянула гвоздодер Адриану и, с сильно бьющимся сердцем, толкнула тяжелую дверь. Скрип петель эхом отразился от стены леса. Сара пальцами нащупала выключатель и нажала на кнопку.

У нее за спиной офицер Колл ахнул от удивления. Свет брызнул из деревянной люстры в металлической оправе, висевшей на сводчатом потолке холла. Прямо к гостям спускалась покрытая красной бархатной ковровой дорожкой широкая величественная деревянная лестница с карамельными отблесками. Разделенная на середине площадкой, она двумя длинными руками обхватывала холл второго этажа, а на площадке сухо и равномерно тикали настенные часы.

Сара решилась пойти дальше. Ее высокие ботинки громко цокали по паркету, и этот звук сливался с тиканьем монументальных часов. Она направилась к двери, ведущей в правое крыло усадьбы. Офицер Колл пошел к противоположной двери.

Войдя в первую комнату, Сара нашла гостиную, вся мебель в которой была накрыта чехлами. Она приподняла несколько из них и обнаружила лишь комоды с пустыми ящиками и унылые кресла. Во всех помещениях анфилады была одинаковая обстановка, годящаяся для блошиного рынка. Сара вернулась в холл.

Одновременно с ней туда вышел и Адриан.

– Ну что? – спросила его Сара.

– Пустая мебель под чехлами. Больше ничего.

Сара поднялась на площадку на середине лестницы и задержалась перед двумя фотографиями, висевшими по сторонам чехлов. На одной, черно-белой, она узнала фасад усадьбы в те времена, когда сад был еще ухожен, о чем свидетельствовали подстриженные по линейке кусты, окультуренные виноградные лозы и посыпанные песком дорожки, пересекавшие подстриженный газон. На второй была более странная композиция: на переднем плане на скрытом плющом пьедестале стояла статуя женщины в торжественной позе, задрапированная в ткань. Статуя располагалась спиной к объективу и лицом к заднему фасаду усадьбы. Водная поверхность, различимая между ней и зданием, позволяла предположить, что статуя установлена на островке посреди пруда или небольшого озера, откуда и был сделан снимок.

– Роскошь обладания собственным островом, – прокомментировал Адриан. – Я пойду осмотрю комнаты на втором этаже слева… если вы не возражаете, – добавил он.

Сара поднялась по лестнице до верха и повернула направо. По мере того как преодолевала ступени, она рассматривала другие фотографии, висевшие на стенах. Это была своего рода серия портретов, моделью для которых служила сама усадьба, сфотографированная с разных ракурсов, что позволяло оценить роскошь этого места в давно прошедшие времена.

На площадке второго этажа офицер Колл уже выходил из двери одного из помещений.

– Снова комнаты с накрытой чехлами мебелью, – бросил он. – Остались только те, что на вашей стороне.

Сара повернула ручку в форме головы старика и вошла в маленькую гостиную. Здесь мебель не была накрыта чехлами. Она нажала на кнопку выключателя, и вспыхнувший свет открыл ей винтовую лестницу в углу, полускрытую двумя глубокими креслами и столиком. Поднявшись по лестнице, Сара попала на верхний этаж усадьбы, на скромную площадку, куда выходила единственная дверь. Комната, в которую она вошла через эту дверь, освещалась сумеречным светом, проникающим через окно. Это оказалось то самое помещение, где не были закрыты ставни.

Сара попала в спальню со стенами, обтянутыми темно-зеленой тканью и украшенными пейзажами. Исключение составляла оставшаяся белой стена напротив широкой кровати с балдахином. На туалетном столике Сара обнаружила две щетки для волос, тюбик губной помады, косметичку с пудреницей и целый набор кисточек для губ и глаз. Рядом с баночкой тонального крема стоял флакон духов. Запах поразил Сару, словно удар кулаком: тот самый, который она почувствовала в машине своего отца.

Значит, она была на верном пути. Почувствовав прилив сил, Сара осмотрела гардероб, где нашла висящие на вешалках платья и несколько пар брюк. На полках лежало женское нижнее белье, сорочки и свитера. На одном из двух ночных столиков возле кровати лежали карманный фонарик, блистер с таблетками снотворного и труд по генеалогии, часто читаемый, судя по состоянию его переплета.

– Скажите мне, что на втором столике, – попросила она офицера, боясь обнаружить то, что страшилась найти.

Адриан открыл ящик.

– Он пуст.

Сара не знала, испытывает ли облегчение оттого, что до сих пор не обнаружила в доме следов пребывания отца, или еще более заинтригована этим.

Когда она стала пролистывать труд по генеалогии, из него выпала какая-то бумага. Сара нагнулась, подобрала этот белый прямоугольник и перевернула его. Ее сердце сжалось. Это была фотография. Фотография слишком хорошо ей знакомая, потому что точно такая же стояла в отцовском кабинете.

– А это что здесь делает? – вырвалось у офицера Колла.

Сара чувствовала себя как будто замаранной оттого, что этот снимок держала в руках неизвестная. Почему у этой женщины была их фотография? В мозгу Сары мелькнуло наиболее очевидное предположение: у ее отца была любовница, с которой тот тайно здесь встречался. Ревнуя Андре Вассили к его семье, она в конце концов его убила. Но этот сценарий плохо вязался с сожженными жидким азотом пальцами и рассыпанной по телу мукой.

Кроме того, присутствие этой фотографии в книге по генеалогии открывало возможность других версий. Только Сара начала их обдумывать, как у нее в кармане зазвонил телефон.

– Инспектор Геринген, это Эрика Лерстад.

– Да…

– Я вам звоню не со своего телефона, потому что общение с вами после выхода статьи стало делом очень щекотливым.

– Спасибо, что пошли на риск. Что вы хотели мне сказать?

– Мы обнаружили голосовое сообщение, оставленное на мобильном вашего отца.

– От кого?

– От женщины.

– Что она говорит?

– Я… Будет лучше, если вы услышите это сами. Я высылаю вам по кодированному мессенджеру сообщение от восьмого октября. За два дня до смерти вашего отца.

Под серьезным взглядом офицера Колла Сара села на край кровати, не сводя глаз со своего телефона.