11.0 Ртуть

Лечебная ртуть всегда была под рукой, потому что ею лечили больных сифилисом, которые весьма часто оказывались в приютах для умалишенных. В ряду старинных средств от сифилиса, к которым также относились серебро, висмут и мышьяк, ртуть выделялась особенно солидной репутацией. Достаточно упомянуть то, что в алхимической системе Парацельса (1494–1541) ртуть — это одно из главных веществ в мироздании.

Врачи заметили, что у некоторых пациентов начало приступов мании сопровождается обильным слюноотделением, а при бреде и галлюцинациях рот, наоборот, сохнет. Заметили также, что если стимулировать слюноотделение имбирем или сангвинарией, то пациентам становилось легче. Ртуть тоже производила слюногонный эффект.

Среди описаний странных случаев, когда увеличение объема слюны совпадало с улучшением состояния психики, выделяется клиническая миниатюра Бенджамина Раша. Буквально в паре предложений он рассказывает о женщине, которая после родов почувствовала необъяснимое отвращение к новорожденному ребенку, но после того, как, следуя рекомендации Раша, она положила в рот ртуть, отвращение исчезло и настроение улучшилось.

Врачи верили в то, что экстремально изобильное слюноотделение каким-то образом связано с возвращением разумности. Точнее сказать, рассудок восстанавливается не благодаря слюноотделению, а благодаря трудно описуемым процессам в лимфатической системе, в результате которых жизненная энергия перенаправляется в мозг и желудок.

Герман Бургаве рекомендовал при лечении инфекции добиваться выделения огромного количества слюны. Каждые два часа пациент должен был принимать ртуть в такой дозе, чтобы он мог выплевывать 1,3–1,8 литра избыточной слюны за сутки. Курс лечения следовало продолжать 36 дней.

В психиатрии не все врачи думали, что слюноотделение после приема ртути — это обязательный признак того, что исцеление началось. Ртуть считалась настолько могущественным лекарством, что только от одного ее проникновения в организм ждали излечения от множества разнообразных болезней.

Что именно происходило с ртутью в теле человека, не знали. Кто-то применял ее как успокоительное, кто-то — как стимулятор. Разнонаправленность действия объясняли дозой — в малой дозе ртуть стимулирует, а в большой дозе затормаживает.

Главное достоинство ртути врачи видели в том, что она запускала выделительные процессы в организме, а это многое значило для медицины тех времен. С глубокой древности основной задачей лечения считалось выведение из тела вредных веществ. Ртуть в этом смысле была сильным средством, настолько сильным, что Уильям Каллен называл ее «самым полезным и универсальным из известных лекарств». Каллен хвалил ее за то, что она активирует все органы и системы, ответственные за выделительные функции.

Как и многое в старой медицине, вера в силу лечебного метода опиралась на гуморальную теорию, в которой особенное место занимала печень. Ртуть должна была активировать печень и нормализовать производство жизненно важных веществ, тем самым помогая выздороветь внутренним органам.

Слюноотделение, а также изменение цвета языка говорит о том, что печень получила по-настоящему хорошую встряску, а застой желчи и крови ликвидирован. В соответствии с принципами гуморальной теории выздоровление происходит тогда, когда восстанавливается баланс основных жидкостей организма. Это справедливо в отношении всех болезней, в том числе и психических. «Печень часто виновата и в мании, и в меланхолии», — писал английский врач Джордж Барроуз (1771–1846), подразумевая последствия накопления желчи. Ртуть, по его мнению, должна произвести целебно шокирующий эффект на печень, на весь организм в целом и на сознание: «Возбуждение от ртутного действия очень сильно напоминает возбуждение при лихорадке, и те, кто знаком с безумием, знают, что своевременный приступ лихорадки независимо от причины часто приводит к совершенному излечению психического расстройства».

Первооснова болезненных состояний всегда одна и та же, поэтому не так важно, что конкретно болит и что конкретно перестало нормально функционировать. Руководствуясь универсальной моделью здоровья и болезни, можно упростить диагностику и лечение до того уровня, на котором информация об отдельных симптомах не имеет решающего значения. Все равно лечение будет одним и тем же, и не только потому что набор лечебных средств относительно невелик. Организм един, и то, что действует на человека хорошо и оздоравливающе, затрагивает своим действием все части организма.

Грубо обобщая, можно сказать, что таков был отличительный принцип англоязычной медицины времен Бенджамина Раша. Логичная, научно-философски обоснованная теория полезнее, с точки зрения практической медицины, чем подробное изучение органов по отдельности. В Париже учили по-другому: принципиально важно разбираться в специфике отдельных заболеваний, нет смысла искать единый подход к лечению всех болезней, не зависящий от того, какой орган болит и почему.

В философии такому расхождению взглядов соответствует диспут между рационалистами и эмпириками. Как рационалисты в философии, представители англоязычной медицинской школы утверждали, что знание первопринципов имеет первичное значение по отношению к знаниям, полученным опытным путем. Все, что должен знать врач, дедуктивным методом извлекается из системы базовых принципов. Теории, которые строятся на изучении анатомии частей тела и их функций, безосновательны и, строго говоря, являются не научными теориями, а не более чем набором частных фактов.

Отсюда упрощение и догматизм, свойственный наиболее типичным представителям англо-американской медицины первой половины XIX в. Убежденность в лечебной силе какого-либо вещества держалась на основании всеохватывающего, максимально неконкретного учения о болезнях. Болезни происходят из-за застоя венозной крови или какой-нибудь другой жидкости. Поэтому больному человеку нужно назначить лекарственные средства, ликвидирующие этот застой. Эти предпосылки не ставились под сомнение даже тогда, когда лекарство не помогало или даже ухудшало состояние пациента.

Вместе с осознанием того, что отравляющий эффект ртути перевешивает все ее мнимые достоинства, постепенно приходило понимание того, что в реальности никакого стимулирующего воздействия на печень ртуть не оказывает. К 1860-м гг. накопилось достаточное количество доказательств бесполезности ртути для здоровья печени. Это было не так очевидно, как токсичность ртути, производившей довольно яркое и заметное действие. О смертельной опасности лечения ртутью писал автор изданной в 1819 г. книги, которую можно считать первым в истории медицины исследованием побочных действий лекарства — «Наблюдения за использованием и злоупотреблением препаратами ртути при различных заболеваниях».

Часть признаков отравления ртутью врачи причисляли к свидетельствам того, что лечение ртутью успешно началось — собственно, избыточное слюноотделение было одним из таких признаков. Другие проявления токсичности ртути — например, рвота и кровавый понос — объясняли обострением невылеченной болезни. Сложнее было подобрать объяснение, успокаивающее пациента, для таких неприятных последствий полоскания рта ртутью, как язвы на губах, щеках, языке, выпадение зубов и гниение челюсти. Врачи в таких случаях ссылались на неправильно подобранную дозу или брак, допущенный производителем лекарства.

Отчаянная ртутная атака на болезнь описана американским врачом Джоном Истеном Куком (1783–1853) в «Трактате о патологии и лечении». В 1824 г. к нему обратился мужчина, много лет страдавший от расстройства пищеварения. В течение месяца Кук пытался лечить его каломелью (хлорид ртути) и слабительными. После ухудшения состояния пациент прошел десятинедельный курс лечения каломелью — в сумме он принял более 16 граммов хлорида ртути. Симптомы усилились, и пациенту стало совсем плохо. Тогда был проведен новый, двухнедельный курс — 27 граммов хлорида ртути, большое количество ревеня и слабительных. По завершении курса Кук решил, что доза недостаточно высока, и на протяжение шести недель бомбардировал организм пациента огромным количеством лекарств — 54 грамма хлорида ртути плюс бесчисленное количество слабительных (ревень, скаммонин, алоэ). Когда несчастный умер, Кук был уверен, что причиной смерти стало то, что больной не следил за питанием (вместо рекомендованного молока ел суп) и не воздерживался от алкоголя.

Седативный эффект, ради которого ртуть обычно применяли в психиатрии, был ни чем иным, как набором симптомов отравления ртутью: сонливость, заторможенность, апатия и далее путем постепенного угасания к коме и абсолютному успокоению в могиле.

Гомеопаты, фитотерапевты и представители других направлений альтернативной медицины возмущались тем, что ортодоксальные медики игнорируют бесспорный вред этого ядовитого вещества. Отчасти популярность альтернативной медицины во второй половине XIX в. объясняется тем упорством, с которым врачи применяли ртуть, обычно в виде каломели. Грандиозным преимуществом гомеопатии в такой ситуации была ее полная безвредность.

В 1855 г. автор статьи, посвященной злоупотреблениям в американской медицине, поражается, как можно не видеть, что ртуть убивает, а не лечит: «Едва ли найдется болезнь, которую врачи-аллопаты не лечат препаратами ртути, и, что хуже всего, их учебники санкционируют эту преступную практику. Кажется, бесполезно пытаться доказать, что ртуть является самым вредным и опасным средством, поскольку это общеизвестно… Чем тогда объяснить продолжающееся повсеместное использование этого губительного средства? Мой ответ — объяснить это можно только невежеством».

Альтернативная медицина на фоне лечения ртутью выглядела как врач на фоне палача. Оливер Уэнделл Холмс (1809–1894), американский медик и писатель, в речи, произнесенной в 1860 г., имел в виду в первую очередь ртуть, когда говорил: «Я твердо убежден в том, что, если взять все лекарственные вещества в том виде, в котором они сейчас используются, и утопить их на дне моря, это было бы лучшее, что можно сделать для человечества, и худшее, что можно сделать для рыб».

О том, что токсичное воздействие ртути может привести к нервно-психическим расстройствам, было тоже хорошо известно. Выражение «безумен как шляпник» иногда ошибочно привязывают к персонажу «Приключений Алисы в Стране Чудес» (Болванщик в переводе Н. Демуровой). В действительности выражение появилось до публикации «Алисы в Стране Чудес» и было связано со специфическим профессиональным недугом мастеров, изготавливавших шляпы. В процессе производства войлока использовался раствор ртути, отравлявший тех, кто вдыхал его пары. Ртуть, накапливавшаяся в организме, приводила к развитию «Синдрома безумного шляпника», который проявлялся нарушением координации, дрожью, невнятной речью, потерей памяти, депрессией, раздражительностью и тревожностью.

Несмотря на собранный многолетний опыт, говоривший явно не в пользу ртути, врачи продолжали ее назначать. В Америке первый шаг в сторону запрета был сделан в годы Гражданской войны, когда командование армии северян приказало не использовать каломель. Запрет каломели был воспринят как символ поражения ортодоксальной медицины и, соответственно, как победа альтернативной медицины и народного целительства.

Тем не менее ртуть продолжали применять вплоть до второй трети XX в. К концу XIX в. она лишилась статуса универсального средства, подходящего для лечения всех болезней. Зато она вошла в почетный список лекарств, которые результативно использовали не для устранения симптомов, а целенаправленно для удара по причине болезни. Таких лекарств на заре XX столетия было все лишь три: хинин против возбудителей малярии, эметин (экстракт рвотного корня) против микроорганизмов, вызывающих амебную дизентерию, и ртуть против бледной трепонемы, возбудителя сифилиса.