На следующий день после слушания Грехем и Анна Карпентеры решили отправиться в круиз.

— Нам необходимо уехать, — решил Грехем.

Анна, глубоко потрясенная последними событиями, равнодушно согласилась. Их дочери приезжали на слушание, и Эмили, старшая, прямо заявила:

— Мама, ты должна прекратить обвинять себя. По-своему, бедная Виви сильно любила тебя и папу, и мне кажется, что она не хотела бы видеть тебя в таком состоянии. Уезжайте. Уезжайте от всего этого. Хорошо проведите время с папой и заботьтесь друг о друге.

Во вторник вечером после отъезда дочерей с мужьями Анна и Грехем сидели на крыльце, планируя свой круиз. Голос Анны стал более живым и она даже рассмеялась, когда они вспомнили одно из своих прежних путешествий.

Грехему пришлось облечь в слова то, что он чувствовал.

— Безусловно ужасно, что во всех этих бульварных газетенках мы представлены ужасными родителями. Но мы сделали то, что должны были сделать, и мне кажется, что Вивиан понимает наши попытки восстановить справедливость ради нее.

— А я молюсь, чтобы она также поняла, что мы не можем ничего больше сделать.

— О, смотри, вон Прес Крепшоу с Брутом.

Они смотрели, как их старый сосед медленно шел по дороге мимо ворот в сопровождении немецкой овчарки.

— Проверь свои часы, — улыбнулся Грехем, — ровно десять часов.

Через минуту мимо ворот проехал автомобиль.

— Пресу следует быть внимательным, на дороге темно, — заметила Анна.

Они встали и вошли в дом.