Приехать в гостиницу его попросила Ариадна. Нейтральная территория, как она сказала. Ханс-Петер не понимал, что она имеет в виду. Наверное, Ариадна не в себе после случившегося.

Она ждала в столовой. Криста была с ней – очень крупная девочка в светло-желтой куртке, которую она не стала снимать в помещении, даже не расстегнула молнию, застегнутую до самого подбородка. Ладонь Кристы была мясистой, вялой на ощупь.

– Привет, Криста. Я Ханс-Петер, если помнишь. Ты бывала здесь в детстве.

Криста не ответила.

Ариадна сварила кофе и нарезала сдобу, которую принесла с собой. Она неуверенно улыбнулась Ханс-Петеру. Следы побоев на лице были уже не так заметны.

– Спасибо, что приехал, – сказала она.

С верхнего этажа доносился гул работающего пылесоса. Там была вторая уборщица, которая работала одновременно со сменщиком Ханс-Петера. Он не был знаком с ней, почти никогда не видел.

Ханс-Петер не знал, что сказать.

– Значит, мы тут одни! – пробормотал он и покраснел до самой шеи.

Ариадна была одета в вязаный розовый пуловер с аппликациями в виде цветов, в ушах красовались широкие кольца. Это было так непохоже на нее, она никогда не носила украшений.

– Ты и Криста, – сказал он.

– Да.

– Как вы?

Она нервно улыбнулась:

– Странно, но я будто ничего не чувствую.

Ханс-Петер надкусил сдобу, пальцы стали липкими.

– Да, реакции могут быть запоздалыми, как я понимаю. Наверное, и ты, и Криста сейчас в стадии шока. Как ты думаешь?

– Может быть.

– Вы уже говорили о похоронах?

– Юнас Эдгрен нам поможет. Он коллега Томми. Но мы не будем делать больших похорон, только для семьи, это мы уже решили.

– Понятно.

– А лежать он будет в поминальной роще. Иногда мы с ним говорили о том, что это хорошая вещь. Безымянно, но все же интимно. Уверена, что Томми хотел бы именно этого.

Ханс-Петер налил еще кофе.

– Вы будете жить в Экерё после всего этого? Ты уже подумала?

– Мы переедем, – поспешно ответила Ариадна.

– Найти дешевую квартиру непросто.

– Продадим дом. За него много заплатят.

– А потом? Как ты будешь справляться потом? Содержать и себя, и Кристу.

Ариадна смахнула крошки в ладонь и стряхнула в чашку.

– Он был застрахован, – медленно произнесла она. – Я об этом не знала.

Дверной замок щелкнул, и в гостиницу вошла Бритта Свантессон. Она была на рынке, купила три карликовые розы в горшках, чтобы поставить на подоконник.

– Решила порадовать нас, – сказала она. – Гостиница ведь называется «Три розы»? Или я ошибаюсь?

Положив пальто на стул, она подошла к Ариадне и Ханс-Петеру.

– Хорошо бы сейчас чашечку кофе.

Ханс-Петер посмотрел на девочку. Надев наушники, она, казалось, забыла о существовании остального мира. Ханс-Петер обратился к Бритте:

– Вы знаете, что произошло?

– Да, знаю.

– Я позвонила Бритте вчера вечером, – сказала Ариадна. – Мне надо было поговорить.

Мать хозяина гостиницы вздохнула.

– Да, что тут скажешь… вам предстоит тяжкое время, и тебе, и девочке. Но если честно, вам и раньше было нелегко.

На глаза Ариадны навернулись слезы.

– Нелегко, – прошептала она.

– Мы еще кое о чем говорили, правда, Ариадна?

Та кивнула. Обе женщины посмотрели на Ханс-Петера.

– О чем? – спросил он.

– Ульф.

– Ничего не случилось? – Ханс-Петер напрягся.

– Он неплохо держится. На следующей неделе его оперируют, и он полностью доверяет врачам.

– О, это приятно слышать.

– Особенно он доверяет одной из них, – продолжала Бритта. – Женщина-нейрохирург, ее зовут Джойс. Я говорила с сыном на днях. Давно уже не слышала, чтобы Ульф отзывался о ком-то с таким теплом.

– Надо же.

– Похоже на любовь с первого взгляда.

– Но он же болен, – сморозил Ханс-Петер.

– Любовь творит чудеса, – улыбнулась Бритта. – Кстати, он просил кое-что передать. Он решил продать и эту гостиницу. Если кого-нибудь из вас заинтересует предложение.