Глава 5
Печальная церемония
В больнице святого Дамиана Графа снабдили адресом похоронного бюро Галлер, находившегося неподалеку – к юго-западу. И вскоре Граф и его спутница остановились перед обителью скорби. Бюро занимало два нижних этажа недавно отремонтированного старинного углового дома, величественного, благодаря аркадам, и не слишком мрачного, с неизменными цветами на всех подоконниках. Фирма располагала собственным гаражом, находившимся в переулке, и цветочным магазинчиком для скорбящих родственников в вестибюле справа от входа. Там царила приятная прохлада и витали странные ароматы.
– Мне бы хотелось купить цветы, – нерешительно проговорила она.
– Они чертовски дороги по нынешним временам, Лидия. Мартинели вряд ли одобрил бы подобные траты.
– Кажется, те махровые петунии подходят…
Букетик обошелся недорого в результате нехитрой комбинации: пока женщина рассматривала цветы, Граф поймал взгляд продавца и, подняв вверх палец, показал зажатые в другой руке банкноты. Понимающий кивок, и вот уже петунии ценой в один франк в руках у Лидии, а Граф и продавец скрылись за великолепной композицией из лилий высотой в шесть футов. Еще два франка перешли из рук в руки.
От цветочного магазина Граф и Лидия заглянули в отделанную черным и белым мрамором приемную фирмы Галлер, где стояли несколько стульев и задумчиво прохаживался неопределенного возраста человек во фраке.
– Словно ждет нас, – удивилась госпожа Шафер.
– В некотором роде да. «Они собирают все смертное…»
– «…холодными бессмертными руками», – закончила Лидия. – Господин Мартинели любил это стихотворение. Он часто читал его мне.
– Честное слово, я начинаю думать, что вы были правы. Возможно, в Шпице Мартинели еще не знал, что обречен, однако приговор Троллингера не оказался для него неожиданным. Вопрос в том, кто кого обманывал: Мартинели, демонстрируя неосведомленность, или Троллингер, делая вид, что пациенту не известен диагноз?
Предствитель фирмы торопливо подошел к посетителям.
– Нас направили сюда из больницы Святого Дамиана, – объяснил Граф. – Фирма Галлер, по их словам, взяла на себя заботы о покойном Говарде Мартинели.
– Да, господин. – Молодой человек проявил к ним более чем вежливый интерес. – Вы друзья усопшего?
– Эта дама знала господина Мартинели.
– Пожалуйста, подождите здесь, я приглашу младшего партнера фирмы – молодого господина Галлера.
В приемной не обнаруживалось ничего похоронного, если не принимать гравюру Илийского собора за напоминание о конечной судьбе каждого смертного. С настороженным видом Лидия присела на стул с ситцевой обивкой. Внезапно она объявила:
– Забавно.
– Забавно?
– Теперь, когда он умер, от нас ничего не скрывают.
– Да, потому что теперь никто не может причинить ему вреда – ни мы, ни кто-нибудь другой.
Заскрипела дверь, и откуда-то из глубины здания к посетителям вышел молодой Галлер – симпатичный парень, темноволосый и серьезный, одетый элегантно, но скромно. Выглядел он умиротворенным и словно излучал дружелюбие.
– Мы чрезвычайно рады познакомиться с друзьями покойного господина Мартинели, – произнес господин Галлер, подтверждая словами отмеченное посетителями удовольствие от их визита.
Граф, назвав себя и представив Лидию, пустился в объяснения:
– Я лично не знал господина Мартинели, а госпожа Шафер познакомилась с ним лишь этим летом. Однако ее потрясло известие о его кончине. Она не знала, что господин Мартинели серьезно болен, пока ей не сказали на съемной квартире, что его увезли в больницу Святого Дамиана. Мы сейчас оттуда.
Сочувственно обратившись к Лидии, господин Галлер объяснил, что последнее обострение оказалось внезапным.
– Признаюсь, мы считали, что господин Мартинели одинок – у него нет родственников, и, насколько мне известно, он не упоминал о друзьях.
– Я встретилась с ним этим летом в Шпице, – пояснила Лидия.
– Очень удачно, что вы сейчас в городе, госпожа Шафер. Посещение друзей так трогательно и приятно. Указания господина Мартинели выполнены до последней буквы, и нам хочется, чтобы и близкие усопшего по достоинству оценили наши хлопоты. Мы уже связались с соответствующими службами в Шпице и даже перевели плату за хлопоты.
Граф посмотрел на него с вежливым удивлением. В ответ на немой вопрос господин Галлер пояснил:
– Все подробности оговорены господином Мартинели перед его кончиной. Смета расходов – весьма щедрая. Больнице Святого Дамиана уважаемый клиент выдал аванс наличными. Часть этих денег сейчас передана нам, и из нашей доли мы оплатили расходы в Шпице. Господин Мартинели должен быть похоронен на семейном участке, за церемонией погребения, которая состоятся послезавтра, присмотрит пастор Ольгерд.
– Я знаю его, и кладбище тоже, – заметила Лидия. – У нас там участок. Оттуда открывается такой дивный вид на озеро…
Такое совпадение растрогало господина Галлера, поэтому он сказал:
– Нам сообщили, что на участке семейства Мартинели давно никого не хоронили, лишь прошлой весной там нашел последний приют его дядя. Семья рассеяна по городам и весям, да и сам господин Мартинели жил в Женеве. Это… – Младший компаньон похоронного бюро многозначительно взглянул на Графа. – Это в некотором роде объясняет причину того, что он заплатил наличными. Ему, мне кажется, не хотелось затягивать оформление наследства.
– Предусмотрительный человек!
– Насколько мне известно, он занимался архитектурой и строительством.
– Это вам в больнице сказали?
– Кажется, он говорил об этом своему доктору.
Господин Галлер взглянул на букет в руках Лидии.
– Вы хотели оставить цветы здесь, госпожа Шафер?
– Если можно.
– Не хотели бы вы – некоторым людям, правда, это не нравится – взглянуть… на господина Мартинели?
– Да, очень!
– Прекрасно. Подождите несколько минут.
Млачший компаньон фирмы исчез в холле.
– Он ужасно мил, не правда ли? – спросила Лидия.
– А что я вам говорил? Он просто в восторге. Обратите внимание – гроб пока не закрыт, хотя усопшего должны отправить в Тун утренним поездом, а сейчас уже половина десятого.
– Господин Граф, какое глупое предположение. Разве может выйти так, что это не господин Мартинели! Неужели кто-нибудь другой успел бы занять его место? Это невозможно!
– А по дороге из Шпица?
– Но его разоблачили бы на квартире. Ее снимал в конце мая лично господин Мартинели.
– Вы уверены?.. Это я проверю завтра, – решительно произнес Граф. – Но даже если и так, подмена могла быть совершена в авто.
– В каком авто?
– Доктор Троллингер отвез его в больницу на авто.
Совершенно ошеломленная, Лидия проговорила:
– Я никогда не слышала о такой… такой…
– Кажется, мне предстоит встреча с доктором Троллингером.
Вернувшись, молодой Галлер с торжественно-серьезным видом проводил посетителей через маленький внутренний зал к двойным дверям, за которыми находилось нечто вроде часовни.
Посредине мозаичного пола возвышался на катафалке задрапированный гроб.
Возможно, он стоял здесь с утра. Но даже если, как подозревал Граф, его только что вкатили из какого-то помещения поменьше.
Похоронное бюро Галлер ни в чем нельзя было упрекнуть.
Не желая мешать прощанию, молодой Галлер остался у двери. Лидия, сопровождаемая Графем, подошла к гробу и, взглянув на покойника, положила пурпурные петунии на траурный покров еще более яркого пурпурного цвета. Потом отвернулась.
– Бедный господин Мартинели, – прошептала она. – Он выглядит прекрасно. Даже не подумаешь, что его убила болезнь.
Галлер заговорил от двери таким тоном, как будто услышал лестный комплимент:
– Это все лейкемия, госпожа Шафер. До самого конца и не подумаешь, что пациент болен. Следов не видно и после смерти.
Граф помедлил у гроба, вглядываясь в спокойное, приятное, спящее лицо покойника. Умный лоб, светлые волосы зачесаны наверх, тонкий, изящный нос, добрый рот… Нижняя часть лица ничего примечательного собой не представляла, однако не отражала и особой слабости характера. И уж, конечно, Мартинели совсем не походил на заурядного мошенника.
Граф подошел к дверям. Лидия тем временем обратилась к Галлеру:
– Не знаю, как и благодарить вас!
– Мы всегда рады угодить клиентам.
Галлер проводил посетителей до дверей своего заведения и постоял под аркой, провожая их взглядом. Когда Граф и грустная Лидия скрылись за углом, он повернулся, вошел в здание и затворил дверь – прямоугольник света исчез вместе с ним.
– Надеюсь, вы довольны, – еще раз упрекнула своего спутника Лидия.
– Весьма. Получить свидетельские показания из первых рук – редкая удача.
– Теперь вы видели его. Вы можете себе представить, что он выманивает у кого-то деньги?
– Нет. Теперь нет. Но вряд ли это лицо сильного человека – скорее, он был слабохарактерным.
– Вы же видели его только после смерти, – возразила девушка.
– Мертвые не управляют собой.
– Он не казался слабым.
– Но он считал себя слабым – если мы правильно толкуем подчеркнутые отрывки.
– Если бы вы слышали, как он говорил. – Голос Лидии звучал мечтательно.
– Они могут заговорить нас до смерти.
– Кто они? – не поняла собеседница.
– Эти очаровательные книголюбы. Не хочу чем-либо очернить память господина Мартинели, но, полагаю, нам следует проанализировать его характер. По вашим словам, он боялся своего слуги, и я склонен думать, ваше мнение абсолютно точно. Он боялся признаться в своей дружбе с вами, как бы высоко ни ценил ее в своем одиночестве. Он боялся хоть как-то объяснить, почему уехал из Шпица, не уведомив вас.
– Это все болезнь. Господи, да никто и никогда не думал обо мне больше, чем господин Мартинели, – мрачно добавила Лидия.
Граф взглянул на нее с высоты своего роста и подумал, что, скорее всего, молодая женщина говорит правду. Ее однообразная жизнь вряд ли изменится с годами. Инициатива, находчивость – это не про Лидию. Теперь же она выглядела совершенно одинокой.
– Давайте заглянем в кафе, которые вам так нравятся, – предложил Граф. – Предлагаю вам провести полчаса за кофе-гляссе, затем я провожу вас домой и постараюсь связаться с Троллингером.
– Сегодня вечером?
Граф посмотрел на часы.
– Сейчас только четверть одиннадцатого. Скорее всего он еще в своем кабинете, а если его там не будет, я загляну к нему домой. Троллингер – связующее звено между нами, Мартинели и Шмидом. Не хочу, чтобы он успел забыть подробности, которые могут оказаться ценными для нас.
– Ну если это он убил Мартинели, вряд ли он такое забудет!
– Судя по выражению вашего лица, я понимаю, вы относитесь к этой версии еще легкомысленнее, чем я, – улыбаясь, заметил Граф.
– Вряд ли он сумел одурачить больничный персонал.
– Имитируя лейкемию? Я тоже в это не верю. Но стоит убедиться, что он не мог этого сделать.
– Может, лучше вам встретиться с ним поскорее? Не нужно меня провожать. Если бы я не ходила одна по вечерам, то никогда не бывала бы в театре и в кинематографе. Я сяду на трамвай – он останавливается недалеко от моего дома. – Когда они добрались до кафе, Лидия печально добавила: – Я даже не поблагодарила вас, господин Граф. А если бы не вы, я не попала бы в больницу и в похоронное бюро. Не понимаю, почему я все время спорю с вами.
– В споре рождается истина. Но больше я не дам вам повода для возражений, пока не увижу Троллингера и не восстановлю – хотя бы попытаюсь! – пометки Мартинели.
– Господин Граф, я не знаю, откуда вдруг такое нахальство, но я хотела бы попросить вас… – она замялась.
– Смелее. Что еще?
– Я просто умираю от желания узнать, что скажет доктор Троллингер.
– У нас одинаковые желания! И вы хотите, чтобы я сообщил о результатах визита сегодня же? В этом дело, да? Мне разрешено пользоваться телефоном, но…
– Да, я понимаю, – Лидия неуверенно взглянула на собеседника. – Моя квартирная хозяйка – очень милая женщина, но таких привилегий от властей у нее нет. Но думаю, она не станет возражать, если я устроюсь в гостиной и впущу вас, – поспешно продолжила Лидия. – Я не стала бы предлагать…
– Договорились, – прервал ее Граф. – Я приеду. Воспользуюсь трамваем – так траты времени и денег минимальны, если вас это волнует. Конечно, если владелица квартиры не против визитов малознакомых мужчин – не следует раздражать квартирную хозяйку, и уж во всяком случае – не на третий день проживания у нее! – Лидия решительно потрясла головой – дескать, все в порядке. – Кстати, я могу появиться не слишком и поздно. К Троллингеру я отправлюсь на авто – полагаю, отсюда до него не более трех минут.
– Вы просто замечательный человек.
Кафе, отличавшееся весьма незамысловатым интерьером, встретило посетителей светом и музыкой – в углу шипел патефон, режущие ухо мелодии заставили Графа поморщиться. За столиками сидели женщины, девушки и несколько молодых людей в военной форме – вероятно, находящиеся в краткосрочном отпуске. Сухопарая буфетчица перетирала чашки. Дивно пахло кофе и шоколадом. На блюде лежали пышные булочки. Лидия повеселела и показала на них.
– Подумать только! А говорят, муки в Берне осталось на пару дней!
– Тут и шоколад есть, и мороженое. А еще, наверняка, где-то ждет разрешения на свободное пользование телефоном телефонная книга.
Граф заплатил за заказ и, разыскав для Лидии свободное местечко, вернулся к стойке – полистать справочник. Когда он вернулся, Лидия с удовольствием потягивала свой кофе-гляссе. Граф записал адрес молодой женщины, кивнул и направился к двери. Последнее, что запомнилось ему, – круглые внимательные глаза девушки и ее керамический стаканчик с двумя соломинками, напомнившими Графу флейту Пана.
Он поехал вверх по улице Кирхенфельд, отпустил таксомотор, не доезжая до квартиры Мартинели, и медленно прошелся сначала под арками здания, а после – по противоположной стороне улицы. Ни на окнах, прикрытых тяжелыми занавесками, ни на дверях Граф не заметил вывески доктора. Не обнаружилась она за углом. Тогда он направился по очень узкому переулку к параллельной улице. Тут плечом к плечу стоял ряд частных домов, за ними прятались прачечная, лавка сантехнических принадлежностей, небольшой магазин канцелярских товаров…
Здесь, в районе Кирхенфельд-Шоссхальд, поражал резкий переход от роскоши к честной бедности, и от честной бедности – к грязной нищете и убогости.
Граф продолжал внимательно осматриваться по сторонам и, наконец, в эркере дома рядом с Кирхенфельд заметил вывеску. Она гласила:
Флориан Троллингер, доктор медициныЧасы приема: 12:00–13:00, 20:00–22:00
За окнами, задернутыми занавесями – наверное, кабинета доктора, – горел свет, так же, как в эркере – этажом выше.
Граф покрутил головой: дом напротив, в котором сдавались внаем меблированные комнаты, угрюмо смотрел на него многочисленными окнами. На углу светилась витрина убогого кафе. К тротуару приткнулась древняя «мартини».
В подобном месте уважающий себя медик мог держать практику только в том случае, если бы и жил здесь. И, совершенно очевидно, в доме, где Мартинели нанял квартиру, о существовании врачебного кабинета на задворках даже не подозревали.
В вестибюле пестрели звонки и таблички с именами. Граф нажал кнопку приемной врача.
Назад: Глава 4 Больница святого Дамиана
Дальше: Глава 6 В гостях у доктора
