Итак, мы снова вернулись к тому, с чего начинали: «Оживший покойник». Но такой вариант меня ничуть не огорчал. Я счел само собой разумеющимся, что к моему возвращению все собравшиеся уже будут знать, кого я к ним везу. Когда я уезжал, некоторые еще не успели этого сообразить. Мне стало интересно, как в таких непростых обстоятельствах встретят бывшего коллегу и патрона, восставшего из океанской пучины.

Однако стоило ему переступить порог кабинета, как он сразу же взял инициативу в свои руки. Быстрым шагом подошел к Бернарду и обжег его полыхающим взглядом. Молодой человек с трудом встал.

– Что, черт возьми, с тобой случилось?! Ни с чем не можешь справиться без посторонней помощи? – ледяным, колючим голосом поинтересовался Диксон.

– С этим не могу, – ответил Бернард, причем его тон никак нельзя было назвать робким. – С Вулфом разбирайся сам. И я молю Бога, чтобы это оказалось тебе под силу.

Диксон повел головой из стороны в сторону, окидывая взглядом присутствующих.

– Ну что ж, я вернулся, – объявил он. – Мне все равно вскорости пришлось бы воскреснуть, но благодаря моему одаренному племянничку пришлось поторопить события. Уорд, что ты на себя нацепил? Выглядишь как манекен во время тотальной распродажи. Что, Полли, все еще их терпишь? Теперь тебе придется заодно терпеть и меня. Синтия, я слышал, ты скоро собираешься бегать во главе стаи. – Он сдвинул голову еще чуть-чуть. – А где Генри? Я думал, он здесь.

Я и сам задавался этим вопросом. Ни Вулфа, ни Демареста нигде не было видно. Я повернулся, чтобы спросить у Фрица, где они, но при моем появлении Бреннер тут же вышел. Меня удивило не только отсутствие этой пары. Теперь к честной компании присоединились два новых гостя: на диване в дальнем углу восседали инспектор Кремер и мой любимый сержант Пэрли Стеббинс.

Лавируя между стоящими и сидящими, я стал пробираться к инспектору. Добравшись до Кремера, я почтительно у него поинтересовался:

– А где мистер Вулф?

– Куда-то ушел с адвокатом, – низким голосом отозвался Кремер. – Взял и устроил какую-то бессмысленную суету. Кого ты притащил?

– Мне сказали, что это Джордж Диксон. Насколько я понимаю, мистер Вулф вам позвонил и предложил приехать арестовать убийцу?

– Так оно и было.

– Пэрли, у тебя вся спина белая.

– Пошел к черту!

– Ладно, не заводись.

Рассыпая извинения, я принялся пробираться обратно к двери в прихожую, посчитав, что должен как можно быстрее доложить Вулфу: его задание выполнено – Диксон доставлен. Не успел я преодолеть и половину расстояния, как на пороге возникли Вулф с Демарестом.

Быстро окинув взглядом присутствующих, адвокат тихонечко скользнул вдоль стены к дальнему стулу у книжных полок, из чего я заключил, что он явно не собирался бросаться Диксону в объятия.

Вулф направился к своему столу, но, добравшись до середины комнаты, вдруг обнаружил, что путь преграждает Джордж Диксон, во все глаза глядевший на него.

– Ниро Вулф? – Диксон протянул ему руку. – Меня зовут Джин Домери. Искренне рад с вами познакомиться.

Вулф не пошевелился. Неожиданно в комнате стало до боли тихо. Взгляды всех присутствующих устремились в одном направлении. Все гости смотрели на Вулфа и Джина.

– Здравствуйте, мистер Домери, – сухо бросил Вулф, обогнул Джина и направился к своему креслу.

Гробовую тишину нарушал лишь звук его шагов. Джин Домери опустил протянутую руку. Когда тебе отказывают в рукопожатии, ты либо опускаешь руку, либо сжимаешь ее в кулак и пускаешь его в ход. Решив не лезть в бутылку, Джин полуобернулся, встал лицом к Вулфу и заговорил с ним уже совсем другим тоном:

– Мне передали, что за мной послал племянник. Как оказалось, это ложь. Вы заманили меня сюда обманом. Чего вам надо?

– Присядьте, сэр, – произнес Вулф. – На объяснения может уйти весь вечер.

– У меня нет столько времени. Что вам угодно?

– Присядьте, и я вам расскажу. Я собираюсь рассмотреть ряд фактов, истолковать их по-своему, а потом спросить вашего мнения. Рядом с вашим племянником стоит пустое кресло.

Для человека, пытающегося перехватить инициативу, пойти на поводу у собеседника и сесть означает поражение. С другой стороны, остальные уже расселись, а стоять в полном одиночестве, когда все сидят, глупо, если, конечно, ты не собираешься скоро уйти. А Джин не знал, что именно он собирается делать, поскольку был не в курсе, что именно против него затевается, поэтому предпочел сесть рядом с Бернардом.

– О каких фактах речь? – спросил он.

– Как я сказал, на объяснения может уйти весь вечер, что вовсе не значит, будто мне этого хочется, – начал Вулф. – Я бы предпочел покончить со всем как можно быстрее.

Потянувшись к нагрудному карману, он извлек оттуда несколько сложенных листков бумаги.

– Вместо того чтобы заниматься пересказом, я лучше вам это прочту. – Он оглядел посетителей. – Полагаю, если не все, то хотя бы подавляющее большинство присутствующих знают, что завтра мисс Нидер исполняется двадцать один год.

– Ну конечно же! – с обычным для себя жаром воскликнула Полли Зарелла.

Вулф полыхнул на нее взглядом. Он терпеть не мог подобных женщин.

– Я уговорил мистера Демареста, – продолжил он, – предать огласке это письмо на несколько часов раньше положенного срока. Как вы сами поймете, оно предназначалось только мисс Нидер. Однако, если вы спросите мистера Кремера, он подтвердит, что, когда речь идет об уликах, изобличающих убийцу, о конфиденциальности следует забыть.

Вулф развернул листки:

– Написано от руки на двух листках обычной белой бумаги. Сверху стоит пометка: «Йеллоустонский парк, шестнадцатое мая тысяча девятьсот сорок шестого года». Начинается документ так: «Моя драгоценная Синтия». За этим обращением следует: «Я запечатаю и отправлю это письмо Генри и попрошу, не открывая, передать его тебе в твой двадцать первый день рождения. Ты его отпразднуешь одиннадцатого июня следующего года. Как бы мне хотелось быть с тобой в этот день! Что ж, может, моя мечта и сбудется. Если же нет… Думаю, к этому времени ты уже во всем разберешься сама и сама решишь, как смотреть на случившееся. Ты должна обо всем знать, но пока еще рано». – Вулф поднял взгляд. – Текст идет сплошняком, без абзацев. По всей видимости, мистер Нидер считал, что они не нужны. – Он вернулся к чтению. – «Тебе скажут, что я покончил с собой, и передадут прощальную записку. Я знаю, что тебе будет очень больно, поскольку, невзирая на все наши разногласия, мы любим друг друга. Прошу тебя, не отчаивайся. Я не собираюсь сводить счеты с жизнью. Я надеюсь, что мы снова встретимся и я вернусь к любимой работе. Я пишу это письмо, чтобы объяснить тебе, чтó задумал. Полагаю, ты знаешь, что я боготворил Хелен. Тебе она была не по нраву, и это единственное, что я имел против тебя, потому что Хелен дарила мне свет и счастье, которого я никогда не знал вне работы. Она понимала, что я… Нет, пожалуй, не буду слишком затягивать. Я просто хочу поведать тебе, что случилось. Джин узнал о нас с Хелен и убил ее. Не знаю, как именно он это обставил. Но пойми: когда они отправились вдвоем на конную прогулку, с его умом и силой ему не составило никакого труда избавиться от нее. Он решил убить заодно и меня. Он и сейчас этого хочет, а как ты знаешь, если Джин что-то решил, то обязательно доводит дело до конца. Именно поэтому я три дня и три ночи безвылазно просидел дома. Именно поэтому решил исчезнуть. Я не считаю себя храбрецом, физически я слаб. Ты знаешь, что Джин всегда брал надо мною верх. С тех пор как он убил Хелен, я боюсь его до дрожи. Он никогда меня не простит и непременно поставит в задуманном точку. Я удивлен, что он не поехал за мной в Йеллоустонский парк. Впрочем, Джин не меньше моего любит работу, а скоро показ осенней коллекции. Думаю, он дождется моего возвращения. Я решил уехать только потому, что хочу сохранить себе жизнь. Увы, если я и вернусь, то произойдет это не скоро. Когда он обо всем узнает, то решит, что меня нет в живых. Возможно, у меня не получится сгинуть навеки. Поживем – увидим. Может, Джин сам помрет. В конце концов, люди смертны. Я пытаюсь спланировать свои действия, исходя из того, что знаю о нем, а знаю я достаточно много. Я допускаю: если на протяжении двух-трех лет или хотя бы года он будет считать меня мертвым, а потом я вдруг вернусь к жизни и начну работать так, как никому другому просто не под силу, возможно, он передумает меня убивать. Это только один из вариантов. Ладно, там поглядим. Прятаться вечно у меня не получится. Если каким-то чудом я вернусь до твоего дня рождения, то заберу это письмо у Генри и ты его никогда не прочтешь. Однако я все равно отправлю это письмо ему, чтобы ты узнала правду, если я никогда не вернусь. В предсмертной записке я напишу, что ты станешь достойной заменой мне. Напишу, что я твердо верю – ты сможешь держать марку, поскольку обладаешь удивительным талантом – талантом, которым я так горжусь. Лишь эти единственные слова предсмертной записки будут правдой. Я напишу их совершенно искренне. Я души в тебе не чаю и очень тобой горжусь. Твой Дядя Пол». – Вулф сложил листки, сунул их обратно в карман и поднял взгляд. – Слово «дядя» написано с заглавной буквы, – уточнил он.

И у Полли Зареллы, и у Синтии в глазах стояли слезы.

Вдруг Полли резко вскочила, не удосужившись вытащить платок, вытерла глаза рукой и вонзила уничтожающий взгляд в Джина Домери.

– Я увольняюсь! – выкрикнула она. – Предупреждаю вас за две недели при свидетелях! Вы сказали, что теперь мне придется мириться и с вами! Как бы не так! Мы откроем новую компанию «Зарелла и Нидер»! Мы с Синтией вам покажем! Собираетесь на пару с Уордом Роупером конкурировать с нами? Тьфу!

Вместе с этим «тьфу» изо рта у нее вылетел плевок. Мне показалось, это произошло случайно.

– Мадам, сядьте, черт подери! – рявкнул Вулф.

Полли кинулась было к Синтии. Похоже, она готова была прямо сейчас приступить к обсуждению деталей будущего совместного предприятия, но, услышав голос Джина Домери, остановилась.

– Ясно, – произнес Джин; голос его звучал спокойно, но выдавал, что Домери-старший очень напряжен. – Вы заманили меня сюда, чтобы обвинить в убийстве жены. И какие у вас доказательства? Истеричное письмо Пола Нидера? Что за вздорные фантазии!

– Вы не поняли, – покачал головой Вулф. – Меня интересует совсем другое. На вздорные фантазии нет времени. Письмо лишь прелюдия, а теперь мы займемся нашим делом. Итак, когда и где вы в последний раз виделись с мистером Нидером?

Джин покачал головой:

– От фантазий к фактам? Каким это «нашим делом» вы собрались заняться? Где и когда я его видел – мое дело, а никак не ваше. Вы вроде собирались рассмотреть какие-то факты?

– Так вы не станете отвечать на мой вопрос?

– Не стану, конечно. А с какой, вообще, стати? Я не обязан вам отвечать. Я вообще ничего не обязан делать.

– Вы совершенно правы, – согласился Вулф. – Однако позвольте заметить, что сейчас вы ведете себя не очень умно. Полагаю, вы знаете, что вон те два джентльмена, сидящие на диване, – полицейские. Инспектор Кремер и сержант Стеббинс. Их присутствие здесь вовсе не наделяет меня властными полномочиями. Тем не менее совершенно очевидно, что, отказавшись отвечать мне, вы будете вынуждены ответить им. Кого вы предпочтете, решайте сами. Итак, давайте попробуем еще раз. Когда и где вы в последний раз видели мистера Пола Нидера?

И снова Джин показал, что способен быстро принимать здравые решения.

– Точной даты я вам не назову. Скажу только, что наша последняя встреча состоялась в офисе в начале мая прошлого года. Как раз перед тем, как он уехал в отпуск.

– Ну вот, – удовлетворенно пробурчал Вулф, – совсем другое дело. Ну а теперь, мистер Домери, несколько фактов, как я и обещал. Никакого самоубийства мистер Нидер в прошлом мае не совершал. Вы сами слышали, что говорится в письме. На прошлой неделе племянница видела его живым здесь, в Нью-Йорке. Желая остаться неузнанным, он отпустил бороду, надел очки и прилизал волосы, расчесав их на левый пробор. Многие видели его и сегодня утром, только теперь уже мертвым. Обстоятельства его смерти…

– Так вот что за сюрприз вы мне приготовили! – Инспектор Кремер в мгновение ока вскочил с дивана и, метнувшись к столу Вулфа, напустился на него: – Богом клянусь, на этот раз вы перегнули палку!

– Перестаньте! – с раздражением фыркнул Вулф. – Чем вы недовольны? Я же добыл для вас мистера Домери. Хотите прямо сейчас взять дело в свои руки? Вы готовы на это пойти? Или же позволите ознакомить его еще с кое-какими фактами?

Кремер оторвал глаза от Вулфа и огляделся. Когда взгляд инспектора упал на Синтию, по всей вероятности, в нем отразились не самые добрые чувства, поскольку девушка встала и пересела поближе к Демаресту.

Кремер неспешно подошел к освободившемуся красному кожаному креслу и сел в него. Таким образом, он оказался в самом центре кабинета – лицом к Джину Домери. Пэрли Стеббинс тоже пересел с дивана: тихо передвинул кресло и расположился позади Джина, на расстоянии вытянутой руки от него.

– Ну давайте излагайте свои факты! – прорычал Кремер.

Вулф перевел взгляд на Джина:

– Я как раз собирался сказать, что только мисс Нидер знала, чей труп обнаружили в офисе. Обстоятельства смерти неизбежно привлекли внимание полиции. Стражи закона принялись за дело. Вполне естественно, в первую очередь следствие хотело установить, кто именно был убит. Как видите, мистер Домери, мистер Кремер крайне недоволен тем, что ни один из тех, кто это знал, не посчитал нужным поделиться с ним своим знанием. Мисс Нидер, мистер Гудвин и я скрыли эти сведения от инспектора. Сейчас он возмущен, что очень глупо с его стороны. Знай он, что убит мистер Нидер, скорее всего, сосредоточил бы все свои подозрения на мисс Нидер. И это было бы вполне естественно с его стороны. Во-первых, она присутствовала на месте преступления. Во-вторых, у нее имелся мотив – сохранить за собой наследство, завещанную дядей половину компании. В сложившейся ситуации главной задачей полиции было установление личности жертвы. Даже не знаю, мистер Домери, в курсе ли вы, какие силы полиция Нью-Йорка способна бросить на исполнение этой задачи. Будьте уверены, полиция отрядила бы всех своих людей на поиски следов, оставленных бородачом в очках с прилизанными волосами, расчесанными на левый пробор. Это как раз один из тех фактов, над которыми я прошу вас поразмыслить. Думаете, полицейские ничего бы не выяснили? Наверняка нашли хотя бы одного свидетеля, который видел бородача в очках. Я стараюсь быть с вами максимально честным и откровенным. Например, вполне вероятно, что отыщется свидетель или свидетели, которые расскажут полиции, что видели этого бородача в очках беседующим на улице или в каком-либо ином общественном месте с человеком вашей наружности. А потом те же свидетели вас опознают. Ведь такое вполне может произойти. Вы со мной согласны? – Вулф поднял палец к потолку и вдруг, согнув его, ткнул им в направлении Джина. – Я прямо вас предупреждаю! Вы сказали, что видели Пола Нидера год назад. В этом нет ничего предосудительного. Но теперь будьте внимательны и осторожны. Если и после всего сказанного мной вы продолжите врать, не обессудьте, коль скоро мы заподозрим… Поглядите на его лицо, мистер Кремер!

Вулф, не опуская пальца, выдержал театральную паузу, позволив тишине сделать свое дело. Все присутствующие уставились на лицо Джина. Голос Вулфа прозвучал как щелчок кнута:

– Мистер Домери, когда и где вы видели Пола Нидера в последний раз?

Это было ужасно. Никто не выдержал бы подобного давления. Что мог поделать Джин со своим лицом? Что ему было ответить?

Он не проронил ни слова.

Вулф откинулся на спинку кресла и, прищурившись, посмотрел на Домери-старшего.

– Мы можем продолжить свои рассуждения, – изрек Вулф лекторским тоном. – Почему вы решили, что самоубийство мистера Нидера было инсценировкой? Вероятно, прекрасно зная склад его характера, вы не поверили, что ему хватит духу раздеться и прыгнуть в кипящий гейзер. Согласен, на такое способны не многие. Так или иначе, мистер Нидер был прав. Вы ему ничего не простили и не отказались от мести. Вы сочли слишком опасным нанимать кого-либо для поисков мистера Нидера, а сами могли потратить на них долгие годы. И вы решили его выманить. Взяли с собой за компанию племянника и отправились рыбачить во Флориду, где с его помощью инсценировали собственную смерть. Кстати, интересно, что именно вы сочли нужным ему рассказать? Вы полностью раскрыли карты или…

– Нет! – воскликнул Бернард и вскочил, но повернулся не к дяде и не к Вулфу, а к Синтии, сидевшей теперь позади него. Именно к ней он обратился с пламенной речью: – Слушай, Синтия, скажу тебе как на духу! Я не собираюсь вилять, уклоняться от ответственности и лгать. Поверь, все, что он натворил, он сделал сам, по собственной воле. Я ничего не знал. Он использовал меня втемную. – Бернард резко повернулся к дяде. – Ты врал, что на тебя кто-то точит зуб, что твоя жизнь в опасности. Ты ни словом не обмолвился о Поле Нидере. Естественно! Ведь я-то думал, что он мертв. Ты сказал, что, если твой неведомый враг решит, будто ты погиб, он предпримет некие шаги и ситуация вскоре изменится, а ты «воскреснешь». Я не знал, о ком ты говоришь! Я не знал! – Он снова повернулся к Синтии. – Я, право, ничего не знаю, но скажу одно: будь я проклят, если и дальше позволю тебе слушать гнусную ложь о том, будто я замешан в этом преступлении!

– Заткнись и сядь! – велел ему дядя.

Бернард резко оглянулся на него, но Вулф кивнул, останавливая молодого человека:

– Большое спасибо, сэр. Благодаря вам кое-что прояснилось. Однако вопросов осталось немало. – Он обратился к Джину: – Например, эта ваша встреча в офисе с бывшим компаньоном. Вы назначили ее на вторник вечером, чтобы обсудить дела и прийти к взаимопониманию? Занятное, наверное, выдалось свидание. Какое-то время он считал, что вас нет в живых, да и вы полагали, что он мертв. Вы пытались его убедить, что непричастны к гибели своей жены? И зачем вам понадобилось убивать его в офисе? Что, других мест мало? Это была бравада? Вы специально решили оставить его там, на полу, с обезображенным лицом или просто торопились и хотели предотвратить его встречу с мисс Нидер и мистером Демарестом? И вообще, зачем вы разворотили ему лицо крюком? Потеряли голову? Вы же не боялись, что его опознают. Его уже давно считали мертвым.

– Он, словно волк, терзал бездыханное тело, – с пафосом произнесла Полли Зарелла.

– Возможно. – Вулф едва заметно пожал плечами. – Можете его забирать, мистер Кремер. Я с ним закончил.

– А где еще факты? Я рассчитывал на большее, – сердито уставился на Вулфа инспектор.

– Чего вы еще хотите? – возмущенно фыркнул Вулф. – Сами видели выражение его лица. Да хоть сейчас взгляните на него: ваш подопечный до сих пор не может с собой совладать. Я позвонил вам, предупредил, что сдам вам убийцу с рук на руки, и сдержал обещание. Вот он – забирайте. Свою часть работы я сделал, теперь ваш черед приниматься за дело. Прошлым вечером он зашел в здание, где совершил преступление, а потом из него вышел. Шапки-невидимки на нем не было. Большего вам и не нужно.

Кремер поднялся. Пэрли Стеббинс уже стоял.

– Тогда я прошу вас только об одном, – сказал инспектор, сделав шаг к столу Вулфа. – Отдайте письмо Нидера. – Он протянул руку. – Насколько я помню, оно у вас в нагрудном кармане.

Вулф покачал головой:

– Я его оставлю себе, а лучше вообще сожгу. Оно мое.

– Черта с два оно ваше!

– А чье же еще? Почерк-то мой. Я сам его написал, пока Арчи ездил за преступником, а мистер Демарест мне подыграл. Оно вам не понадобится. Заберите же наконец убийцу и принимайтесь за работу.