Он

Он отпер, почти беззвучно, железную дверь. Втянул носом спертый воздух: настоящая дыра. Надо будет открыть мансардные окна — проветрить. В глубине помещения свалены подрамники. Сложены как попало драпировки. Впрочем, ничего лишнего.

Он сразу бросился к столу, где остались лежать еще с прошлого раза наброски. Иногда, он знал это по собственному опыту, достаточно было чуть-чуть подождать, прояснить картинку в голове — и снова взяться за работу. А бывало — редко, очень редко! — что, дав «отлежаться» эксизу пару дней, он смотрел на него свежим взглядом, и он ему — нравился!

Сегодня был как раз такой уникальный случай. Он одним движением поднял жалюзи на мансардных наклонных окнах — в свое время попросил рабочих начать ремонт именно с них и ими же впоследствии и закончить. Свет, даже слабенький, зимний, лился сверху, будто из трех колодцев. Каждый угол чердака осветился и преобразился, обретя четкость и значительность интерьера, как у малых голландцев. Он встал под один из световых потоков и с жадностью схватил эскизы. Медленно начал перебирать: кисти рук, грудь, поворот головы, движение плеча, шеи. И удовлетворенно хмыкнул: отлично. Просто отлично.

Он потер, разогревая, ладони, достал новый лист, прикнопил к планшету, с удовольствием проведя рукой по еще не тронутой бумаге. Хорошо бы взять тонированную, но и такая, белая, крупнозернистая, подойдет. Вынул потрепанную коробку с сангиной: внутри перекатывались красновато-коричневые мелки.

И стал ждать: напротив в углу зашевелилась гора тряпья, из нее показалась сначала растрепанная голова, а потом — и все остальное.

— Я принес поесть, — сказал он спокойно. Он был уверен, что она уже учуяла запах жареной курицы. — Но сначала поработаем.

— Пожалуйста! — услышал он тихий голос и поморщился. — Отпустите меня! Я скажу, где мои деньги! Я на квартиру себе копила. Они спрятаны…

— Тссс… — прервал он ее нетерпеливо. — Садись. Да не держись ты за одеяло! Здесь тепло. «Даже душно — подумал он. — Пока она ест, открою окна, проветрю».

И скорее почувствовал, чем услышал, как она всхлипывает. Дурища! Черт возьми, как же они ему надоели! Сейчас лицо опухнет, и что с этим делать? Пережидать еще полдня? Он выдохнул и попытался доброжелательно улыбнуться:

— Ну, ты что? Перестань капризничать, девочка. Мы с тобой уже почти закончили. Скоро будешь дома.