Вадим Панов
Реликт
Когда Тара Сердца озаряет мир любовью, тогда она утверждается явлением Красоты.
Беспредельность-1 (196)
Осталась лишь одна неизменчивость – Время. Все прочие Абсолюты давно сдались разуму, оказавшись элементами сложных, но решённых уравнений. Всё, чему когда-то молились наши дикие предки, обрело обыденную законченность школьного учебника. Всё, кроме Времени, о котором до сих пор известно только то, что оно боится Пирамид. Мы изучали Время на протяжении столетий, но пока не смогли решить его уравнение. Я считаю, мы не были достаточно упорны. А моя третья бывшая жена уверена, что дело не в разуме, а в чувствах, что истину можно вскрыть только эмоциями, а не физикой, которую вы принимаете за колдовство. Она считает, что Время сознательно притупляет наши эмоции и так хранит свою тайну. Я задался вопросом: означают ли её слова, что Время разумно? Она сказала: как любой Абсолют. Я засмеялся и напомнил, что все Абсолюты стали частью уравнений, названных именами тех, кто их решил. На что она ответила, что мы всего лишь обратили Абсолюты в рабство. Как ты считаешь, мы действительно подчинили их своей воле? Или просто разгадали? Что есть Абсолют для тебя: разумная сила или закон природы, препарированный гением разума?
Арий повернулся и посмотрел Таре в глаза:
– Ты хоть понимаешь, о чём я говорю?
* * *
– Нет на Земле благодати большей, чем высшая милость Ария! Всемогущего отца нашего!
– Всемогущего отца! – отозвалась площадь.
– Восславим Его!
– Восславим Ария!
– Восславим Ария! – Псевдовиртуальный жарчы воздел руки к небу, а правоверные опустились на колени. И не только на площади: на улицах и в переулках, в домах и квартирах, ресторанах и харчевнях, лавках и учреждениях, в тюрьме и на свободе – неважно, где застал тебя полдень: когда солнце в зените, ты опускаешься на колени и возносишь одну из двух обязательных молитв во славу Ария. Если ты в мобиле или электробусе – остановись и выйди, если забыл – тебе напомнит жарчы: Абдари внимательно следил за тем, чтобы цифровые посланники Всемогущего не оставляли без внимания ни одного правоверного.
– Я обращаю себя к Создателю всего – великому Арию! – прогремел на всю площадь жарчы. Он поднялся на виртуальную кафедру, но аналитическая программа посчитала, что достигнутый эффект не отвечает плановому уровню воздействия, и жарчы был масштабирован до трёх метров, после чего стал прекрасно виден всем правоверным. – Я отвергаю других богов, потому что вера моя, молитва моя, жизнь моя и смерть принадлежат непревзойдённому Арию. Моему Отцу и Господину, милосердному и справедливому, всевидящему покровителю…
– Всё-таки «покровитель» в данном контексте звучит неуместно, – пробормотал Арий. – Меня коробит от этого слова.
«Ты не раз и не два смеялся над своими поэтическими способностями», – прошептал в ответ Абдари.
– Я понимаю, что строчка далека от идеала.
«Конечно, понимаешь, ведь ты её написал».
Абдари привык вести себя раскованно, однако упоминание творческой неудачи царапнуло Всемогущего, который гордился молитвами и сожалел о том, что не сразу заметил стилистические шероховатости. Сегодня замечание царапнуло так, что Арий разозлился.
– Потрудись говорить мне «хозяин».
«Ты её написал, хозяин», – уточнил Абдари.
– И говори мне «вы».
«Вы её написали, хозяин».
– И перестань напоминать об этом.
«Как вам угодно, хозяин».
Полуденная молитва закончилась, жарчы растворился в воздухе, и жизнь базарной площади вернулась в обычное русло: торговцы расхваливали товар – лотки ломились от идеальных овощей и фруктов, выращенных на экологически чистых гидропонных плантациях, а в качестве приятного дополнения рынок окутывал чарующий запах спелых дынь (первый в этом году урожай начали снимать два дня назад), – и обитатели Моски торопились насладиться замечательным лакомством. Молитва закончилась, и с лиц правоверных исчезло выражение искреннего экстаза. Без следа и мгновенно, словно кто-то невидимый стёр бушевавшие эмоции, заменив их на повседневные выражения, кажущиеся Арию пустыми.
– Мне нравится, когда они читают молитвы.
Тишина.
– В этот момент маймылы невинно искренни.
Тишина.
– Почему ты молчишь?
«Я не знал, имею ли право отвечать вам, хозяин», – с язвительной почтительностью прошептал Абдари.
– Отвечай.
«Почитая вас, правоверные демонстрируют чистые, изумительно искренние эмоции».
– Ты уверен в их искренности?
«Во время молитвы – да. Как может быть иначе? Ведь они обращаются к вам, хозяин».
– Но верят ли?
«Верят, – успокоил Всемогущего слуга. – Им больше не во что верить и не на кого надеяться».
– Мне нравится быть среди них, – протянул Арий.
«Да, хозяин».
– Нравится ощущать их почитание изнутри, стоя рядом…
«Да, хозяин».
– Они такие простые…
«Да, хозяин».
Арий выходил к подданным в обычной для Моски одежде: удобный халат, недорогой, не бросающийся в глаза, слегка потёртый, но ровно настолько, чтобы не вызывать у окружающих презрения; шаровары, сандалии, рубаха и расшитая мудрыми изречениями шапочка. Лицо скрывает густая борода – без неё Всемогущий слишком узнаваем, а нависающие усы не позволяют окружающим видеть шевелящиеся губы: Арий любил общаться с Абдари голосом, оставляя ментальный канал для редких случаев.
– Но не могу не отметить, что, закончив молитву, маймылы становятся слишком занятыми.
«Вы отказались превращать их жизнь в вечный праздник».
– Вечный праздник развращает.
«Да, хозяин».
– Я устроил им чудесную жизнь… им не на что жаловаться.
«Да, хозяин».
– Им хватает еды, воды, есть куда стремиться, чтобы тешить своё скудное честолюбие, но при этом нет нужды бояться завтрашнего дня… Ведь завтра всё будет точно таким же.
«Да, хозяин».
– Может, оделить их милостью читать молитвы чаще? Например, пять раз в день?
«Оставьте как есть, хозяин, – почтительно попросил Абдари, прикинувший, что придётся вносить изменения в тщательно отлаженные программы религиозного обожания, переписывать священные книги и как-то объяснять нововведение искренним, но туповатым правоверным. В принципе, ничего сложного – ментальные боты прямого действия не позволят усомниться в необходимости новшеств, – но муторно… А хуже всего то, что Всемогущий сам возьмётся сочинять три дополнительные молитвы и будет истерить не менее месяца… – Пусть лучше работают».
– Да кому нужна их работа? – поморщился Арий.
Ториевые реакторы обеспечивают Моску энергией; фермы – овощами, фруктами, мясом; все необходимые исходники (ткани, кожа, кирпичи)… всё, что нужно, производится на роботизированных предприятиях, находящихся под постоянным контролем Абдари. Он же следит за тем, чтобы перепродавцы энергии, «владельцы» ферм и «собственники» фабрик не задирали цены, и экономика, сути которой никто из обитателей Моски не понимал, обеспечивала правоверным достойную жизнь – с неравенством, конечно, но без нищеты.
– Или устроить им голод? – вдруг спросил Арий, прикупив у ближайшего лавочника кусок сочной, невозможно сладкой дыни.
«Как в прошлый раз?»
– Можно и похуже. – Арий откусил дыню и, жуя, оглядел будничные физиономии маймылов. – Встряхнуть болото, чтобы вспомнили о том, что благоденствие есть не их заслуга, а моя милость. И обвинить во всём Петра, все знают, что Пётр – исчадие ада… А можно сотворить небольшую эпидемию…
«Они вам снова надоели?»
– Мне снова скучно.
«Поэтому мы снова на улице, хозяин».
– Я вышел, а ты вечно здесь.
«Да, хозяин. – Абдари помолчал. – Желаете совершить чудо?»
– Для этого и явился.
«Какое на этот раз?»
– Мне надоело исцелять. – Арий бросил корку в мусорный реактор, раскладывающий отходы на молекулы, облизал сладкие пальцы, прислушался к себе и продолжил: – Три последних раза я приводил в чувство безнадёжно больных, и меня уже тошнит от изумлённых физиономий. Маймылы должны вспомнить, что я не только доктор.
«Вы излечили безнадёжно больного всего один раз…»
– Решил со мной поспорить?
Отвечать на этот вопрос Абдари не стал. Вместо этого сухо доложил:
«Я проверил список пассажиров сегодняшнего экспресса из Санктпета: в нём едут четверо жоокеров, наверняка дерзкие…»
– Что они здесь забыли? Пётр знает, что я не люблю, когда его жоокеры являются в Моску.
Абдари промолчал. Он сказал, как можно развлечься, и ждал решения Ария. Тот, поразмыслив, согласился со слугой:
– Сделай так, чтобы полиция не помешала.
«Да, хозяин…»
А в следующее мгновение совсем рядом с ними раздался возглас:
– Слава Всемогущему!
Арий вздрогнул, решив, что узнан, повернул голову и с облегчением вздохнул, поняв, что на площади появился очередной фанатик.
– Слава Всемогущему!
Маймылы расступились и молча уставились на оказавшегося в центре круга монаха. Над площадью пролетело: «Кечил! Кечил пришёл!» – и толпа правоверных выросла мгновенно: они знали, что будет дальше, и не хотели пропустить нечастое, но увлекательное зрелище. Монах же уселся на брусчатку, приняв классическую позу наивысшего почитания, примерно минуту произносил молитву, то громко, заставляя окружающих повторять слова, то переходя на едва слышный шёпот. Затем выгнулся, направив руки в сторону Золотой Башни, выкрикнул последние слова и вознёсся – именно так это называли кечилы, – вознёсся: грудь молодого монаха лопнула, словно выбитая изнутри ударом кузнечного молота, и сердце птицей взлетело… нет… вознеслось на небо. Мелькнуло красным болидом и затерялось в облаках, окутывающих средние уровни Золотой Башни. Кечил повалился на бок, разглядывая обувь маймылов мёртвыми глазами, а те из окружающих, на кого попала кровь вознёсшегося сердца, весело запрыгали, размазывая по радостным физиономиям священные красные капли.
«Всегда считал "Вознесённое сердце" одним из лучших наших фокусов… – пробормотал Абдари. – Казалось бы: просто поток наноботов, а действует безотказно».
– Напомни, почему я пожелал остановиться на религии? – пробормотал Арий, разглядывая скачущих счастливчиков.
«Капитул принял решение использовать религиозную доктрину триста лет назад».
– Почему я не выступил против?
«Вам нравится их искренний экстаз, хозяин».
– Вернись к прошлому обращению, – попросил Арий, с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев.
Гнев на маймылов… на тупых маймылов…
«Хорошо».
– Урод.
«Я – единственный, кто может сказать тебе то же самое».
Несколько мгновений Всемогущий выбирал наиболее подходящий из вертящихся на языке ответов, после чего проворчал:
– Поэтому ты до сих пор жив.
И быстрыми шагами покинул опротивевшую площадь, по которой тащили к мусорному реактору тело вознёсшегося монаха.
–
– Золотая Башня поднимается на тысячу этажей, и каждый выложен драгоценными камнями, устлан шёлковыми коврами и уставлен мебелью из драгоценного дерева. Там есть чудесные сады, благоухающие всеми цветами мира, прохладные фонтаны, в которых плавают золотые карпы, высокие горы…
– Горы? – недоверчиво переспросил один из слушателей.
– Горы, – уверенно подтвердил Тахир. – Внутри Золотая Башня много больше, чем снаружи, и, когда Всемогущий желает насладиться восхитительной красотой горных вершин, он наслаждается ею, не покидая дворца.
– Невероятно, – прошептал какой-то юноша.
Возникла короткая пауза, во время которой слушатели принялись обмениваться впечатлениями, и Тахир покосился на красивую молодую женщину, в одиночестве сидящую за маленьким столиком. Необычную для Моски женщину: без никаба и даже хиджаба. С роскошными кудрявыми волосами, рыжими настолько, что казались красными. С необычной кожей желтоватого оттенка. Большими ярко-зелёными глазами, обрамлёнными пышными ресницами. И длинными синими ногтями. Одета женщина была свободно, как в Санктпете, где не чтили Всемогущего и его поучительные правила: в чёрный дорожный костюм – брючный! – и ослепительно белую блузку под жакетом. Её свобода – и в одежде, и внутренняя, читающаяся во взгляде, – манили Тахира. Он видел, что женщина увлечена рассказом, и несколько последних минут говорил только для неё.
А вот сейчас, переходя к самой интересной для мужчин части повествования, почувствовал некоторую неловкость.
– Но самые сладкие этажи Золотой Башни – двести из числа последних, – поведал Тахир после паузы. – В них расположен гарем Ария, подлинный сад красоты и прелести, достойный желаний Всемогущего.
– Неужели Арий находит утешение в объятиях женщин? – покачал головой плешивый мужичок. Судя по въевшейся в руки смазке – механик.
– Что в том особенного? – не понял Тахир.
– Получается, мы со Всемогущим похожи.
– Не путай женщину, на которую ты взбираешься, когда хочется, с идеалами красоты, призванными услаждать Ария, – мечтательно вздохнул самый молодой слушатель – узкоплечий паренёк с едва пробивающейся бородкой.
– Но мы с ним ищем одно…
– Конечно, вы похожи, – улыбнулся Тахир. – Ведь Всемогущий – наш отец.
– А я слышала, что Арий прибыл в наш мир со звёзд, – неожиданно произнесла женщина.
И все замолчали, в основном – удивлённо, хотя у некоторых мужчин в глазах промелькнули раздражение и даже злость, поскольку данные Арием правила запрещали женщинам участвовать в общих разговорах. Даже иностранкам.
Однако в Моске знали не только строгость нравов, но и радушие гостеприимства, потому Тахир ответил вежливо:
– Пришло время, и Всемогущий отправился в длительное путешествие, дабы освятить сотворённое благодатью. Арий путешествовал тысячу лет, изумляясь тому, что вышло из его Гения, но Моска восхитила его особенно, и здесь он повелел воздвигнуть свой дворец…
– Арий создавал Вселенную не в одиночестве, – заметила женщина.
В зале воцарилась тишина. Все знали о существовании братьев и сестёр Всемогущего, однако в Моске почитали только Ария, и с этим следовало считаться.
Даже иностранке.
Тахир не боялся за женщину, которая ему понравилась, – трогать её никто не станет, просто выгонят из чайханы, – ему стало жаль, что их знакомство, которое даже знакомством не назовёшь, закончится так скоро и так глупо.
Но и пожалеть как следует Тахир не успел: в зал вошли четверо крепких мужчин в чёрных одеждах, главный из которых, едва увидев женщину, вскричал:
– Это она!
–
– Пора? – осведомился заскучавший Арий.
«К тебе ещё никто не воззвал».
– Хотят справиться сами?
«Наверное».
– Идиоты.
«Не буду спорить».
– Мне надоело.
«Нужно подождать… – Абдари на мгновение умолк, очевидно сканируя происходящее в харчевне, после чего прошептал: – Сейчас!»
И Всемогущий появился.
Не в потёртом халате, но ярко-жёлтом шёлковом одеянии, окутанный ослепительным божественным сиянием и, конечно же, без ужасной бороды – Арий предпочитал брить лицо и голову, оставляя только брови.
Явился и одновременно перешёл на ментальный канал:
«Кто обратился?»
«Окровавленный мужчина в углу… Тахир…»
– Тахир, ты звал меня!
– Всемогущий… – всхлипнул мужчина. – Всемогущий!
Поскольку Абдари запретил полицейским вмешиваться, положение миролюбивых обитателей Моски оказалось плачевным – четверо хорошо подготовленных жоокеров избивали их умело и жестоко. Причина драки Ария не волновала, услышал, что из-за женщины, и подумал: «А из-за чего же ещё?» Гораздо больше Всемогущего возмутил тот факт, что прибывшие из Санктпета жоокеры никак не отреагировали на божественное вмешательство. Такое пренебрежение нужно было карать без всякой жалости, поэтому Арий не стал громогласно требовать: «Остановитесь!», а просто направил на дерзких пришельцев божественную длань и активировал плазменный разрядник, поразив наглецов молниями.
«Прекрасный выстрел, – одобрил Абдари. – Ты не потерял хватки, растрачивая себя на исцеление страждущих».
«Заткнись».
«Могу заткнуться, но тебе станет скучно».
«Давно ты стал шутом?»
«В том числе – шутом».
«Не умничай».
«Согласись: у меня получается».
Арий мысленно вздохнул, прекрасно зная, что спор с Абдари может продолжаться бесконечно, оглядел полутёмный зал чайханы, в котором завоняло жареным мясом, покосился на павших ниц маймылов, женщину, из-за которой всё началось… Женщину, которая не пала ниц, а дерзко смотрела на Всемогущего, явно желая привлечь его внимание. Желтокожая иностранка с рыжими, до красноты, волосами, синими ногтями и настолько зелёными глазами, что на мгновение Арию показалось, что мир вокруг стал ярко-зелёным.
И Всемогущий не сразу услышал взволнованный шёпот Абдари:
«Ты это видишь?»
Не сразу понял, о чём спрашивает слуга, а когда понял – ответил:
«Да».
«Её нужно убить. Сейчас!»
«Нет».
«Нет?»
Арий медленно подошёл к женщине и улыбнулся:
– Как тебя зовут, дитя?
– Тара, – ответила женщина, бесстрашно глядя на Всемогущего.
– Тара… – Имя оказалось простым, но на удивление приятным. – Мне нравится.
Арий подхватил женщину на руки – Тара послушно устроилась в его объятиях – и вылетел из чайханы.
* * *
– Они верят. Не стану лгать – мне нравится, что они верят в меня. Что обращаются ко мне. Призывают стать свидетелем или судьёй, молят о помощи или милости, улыбаются… искренне улыбаются, вознося молитвы. Я люблю наблюдать за ними во время молитвы – их лица чисты и открыты, а их души излучают настоящую любовь… Я знаю, что у них нет души, но мне нравится оборот: «Души излучают настоящую любовь». Маймылы способны растрогать меня до слёз, но иногда их детское обожание начинает раздражать. Иногда хочется спросить: «Почему?! Как можете вы верить в мою милость после эпидемий и войн, которые я на вас насылал? После ужасов, что с вами случались по моей воле, вы, рыдая, вопрошали: "За что?!", ползая в дерьме и крови…» Я не понимаю, как можно верить в мою милость после всех испытаний, через которые им пришлось пройти!
– Я знаю, почему ты не понимаешь, – тихо произнесла Тара.
– Почему?
Он думал, что услышит глупость, но ответ оказался оскорбительным:
– Потому что ты – не Бог.
* * *
– Хорошо, что нет облаков, – прошептала стоящая у панорамного окна Тара. – Открывается прекрасный вид.
– Отсюда вид лучше, – не стал скрывать Арий.
Он отдыхал, лёжа на широкой кровати, и откровенно любовался женщиной, решившей прогуляться по огромной спальне. Отправившись в путешествие, Тара накинула тонкую чёрную блузку, и чарующая полунагота необычайно возбуждала Ария. Необычайно! Они провели вместе целые сутки, но Всемогущий до сих пор не насытился и продолжал желать необычную женщину с неистовой силой.
– Да, милый, конечно, – улыбнулась Тара, поднося ко рту бокал с вином. – Однако тот факт, что тебе наскучил вид собственной страны, не делает её некрасивой.
Она держалась на изумление свободно. Не выражала ни почтения, ни раболепия, ни страха. Арий знал, что ей понравилось быть с ним, в таких вещах он не ошибался, однако похвалы не дождался ни разу.
«В ней нет ни одного нанобота, – в очередной раз повторил Абдари. – Ни одного импланта, ни одной микросхемы, ни одного разъёма… Её нужно убить, Арий, почему ты такой дурак?»
«Мне интересно».
«Ты знаешь законы и знаешь, что трахаешь то, чего не должно существовать. Она не имеет права на жизнь».
«Разве тебе неинтересно, откуда она взялась?»
«Спроси у неё», – предложил Абдари.
«Спросить?»
«Спроси, Арий, удовлетвори своё любопытство. А потом – убей».
Всемогущий улыбнулся, но задать вопрос не успел:
– Какого цвета моя блузка, милый? – вдруг спросила Тара, не отворачиваясь от окна.
– Цвета? – переспросил сбитый с толку Арий.
– Цвета.
«Чёрного», – подсказал Абдари.
«Я вижу, идиот».
– Чёрного.
– О чём ты хотел меня спросить?
Тара отпустила бокал, улыбнулась, посмотрев на то, как невидимая рука Абдари подхватила его, не дав разбиться, и водрузила на столик… – посмотрела, но не удивилась! – вернулась на кровать, улеглась на живот и замерла, с улыбкой глядя на Всемогущего. Её улыбка странным образом смущала, поэтому свой вопрос Всемогущий задал коряво:
– Почему… – Арий кашлянул. – Почему в тебе нет наноботов?
– Тебя это пугает? Или возбуждает?
Тара ответила так, будто прекрасно поняла термин «наноботы».
– Почему в тебе нет наноботов?
– Разве они мне нужны? – На этих словах ей следовало потянуться, но Тара не стала. Лишь улыбка сделалась чуть шире.
– Наноботы есть во всех.
– Даже в тебе?
– Ты говоришь с богом.
– Я знаю, с кем говорю, милый.
– Неужели?
Женщина не стала в чём-то убеждать Всемогущего. Но взгляд не отвела. И Арию показалось, что в зелёных глазах прячутся все тайны Вселенной. Все тайны, какие он ещё не разгадал.
Тара возбуждала. Тара манила. Тара казалась средоточием всего прекрасного и…
«Убей её!»
– Пойдём! – Поднимаясь, Арий взял женщину за руку и потянул за собой.
– Куда? – спросила она, послушно следуя за Всемогущим.
– Хочу кое-что показать.
– Что именно, милый?
– Увидишь.
– Это сюрприз?
– Ещё какой!
«Убей её, придурок! Убей прямо сейчас!»
По винтовой лестнице на два этажа вниз… Сейчас Арию захотелось, чтобы лестница оказалась винтовой, и она такой стала – довольно узкой, с потёртыми ступеньками, как в рыцарском замке… абсолютно диссонирующая с убранством этажей, сквозь которые вела, но это не имело значения – Арий захотел, и Абдари мгновенно перестроил лестницу, исполнив пожелание хозяина.
Они спустились на два этажа и оказались в научной зоне.
– Куда ты меня привёл? – Вопрос прозвучал уместно, однако с интонацией Тара не угадала, впервые допустив ошибку: в её голосе не чувствовалось страха. Совсем.
– Здесь я провожу божественные эксперименты над сущим, – объяснил Арий, медленно оглядывая оборудование, которого давным-давно не касался.
– Ты творил людей? – поинтересовалась Тара, остановив взгляд на прозрачных колбах с образцами.
– Да, – коротко ответил Арий, впервые почувствовавший неловкость при виде препарированных тушек. И чтобы избавиться от неё, подвёл женщину к вертикальному штативу и прижал спиной к стойке.
– Зачем мы здесь? – Страха снова не оказалось ни в голосе, ни в зелёных глазах.
– Хочу сделать тебя лучше. – Всемогущий зафиксировал женщине руки, затем ноги. Она не сопротивлялась. – Геометрия твоего тела не есть аксиома. Я могу тебя изменить.
– Я тебе не нравлюсь?
– Ты не хочешь стать лучше? – Квантовый компьютер запустился почти мгновенно. А может, Арий просто забыл его выключить в прошлый раз… Не важно. Важно то, что система провела самодиагностику и подтвердила готовность к работе.
«Можно и так, – одобрил Абдари. – Давай сначала исследуем, но потом всё равно убьём».
– Лучше для кого? – уточнила Тара.
– На мой взгляд.
– Зачем тебе это? – Очень тихо.
– Потому что могу.
А в следующий миг женщина вскрикнула – тонюсенькая игла вошла в спинной мозг. Прекрасное лицо исказила гримаса боли, на мониторах замельтешили цифры и таблицы – система занялась тщательным изучением предложенного биоматериала.
– Что же ты хочешь во мне изменить? – выдохнув, спросила Тара.
– Ещё не знаю, – рассеянно отозвался Арий, размышляя над предложенными Абдари вариантами экспериментальной модернизации. – Вдохновение подскажет…
– Отдашь меня на волю случая?
– Ты не веришь в торжество вдохновения?
– Мне нравится быть такой, какая я есть.
– Нет.
– Нет?
– Жизнь – это движение, постоянное изменение и стремление к новому, – ответил Всемогущий, наблюдая за отчётами системы, за тем, как наноботы потоком хлынули в девственное тело Тары.
– Ты стремишься к новому? – поинтересовалась женщина.
– Я ничего не имею против изменений и трижды была замужем, – с улыбкой рассказал Всемогущий. – Если тебе интересно.
– Как мужчина?
– Однажды. – Вопрос его не смутил. Не мог смутить. – В те времена я экспериментировал со скрепами и позволял себе и маймылам некоторые вольности. – Ещё два раза я шла под венец женщиной.
– Доводилось рожать?
– Да.
– Да?
– Ты шокирована? – Он поднял брови.
– Удивлена, – не стала скрывать Тара.
И он решил вознаградить её искренность ответной.
– Было забавно… я назвалась сестрой Всемогущего, на которую он оставил правоверных, чтобы совершить путешествие к звёздам, и родила от простого смертного. Маймылы пребывали в экстазе.
– Сейчас ты мужчина.
– Ты не могла не заметить, – самодовольно произнёс Арий. – Вернул себе первую форму, но рано или поздно она мне наскучит. А может, не наскучит… Я мужчина уже семьдесят, если не ошибаюсь, лет.
– Потерял страсть к изменениям? – почти ехидно осведомилась Тара. – А как же жизнь, которая есть движение?
– Я не жизнь. Я – Вечность.
– Ты всё равно смертен.
– Мы работаем над этим досадным неудобством. – Он внимательно посмотрел на экран. – Что случилось с наноботами?
И вздрогнул, услышав:
– Я их отвергаю, милый.
– Отторгаешь?
– Отвергаю. Не хочу, чтобы они были во мне, – и они умирают.
«Убей её!»
– Наноботы – машины, – мягко сказал Арий. – Они не умирают, а ломаются. Они мертвы изначально.
– Ты изменяешь живое мёртвым и считаешь, что обратил Абсолюты в рабство? Но твои инструменты несовершенны, милый, их можно сломать. Не говоря о том, что они мертвы изначально.
Несколько секунд Всемогущий разглядывал скованную женщину, затем сделал маленький глоток вина, непринуждённо приняв прилетевший откуда-то бокал, и поинтересовался:
– Как ты это делаешь?
– Не хочу носить в себе мёртвое, – в тон ему ответила Тара.
– Но как ты это делаешь?
– Просто не хочу.
– И ничего больше?
– Ничего больше не нужно. – Теперь она улыбнулась. – Неужели ты ещё не овладел этим Абсолютом?
– Каким?
– Отрицания.
– А такой есть?
– Ты ведь был женщиной, милый, имело смысл им овладеть.
Ещё глоток вина.
– Расскажи мне об Абсолюте Отрицания.
– Как получилось, что ты его не достиг?
– Зачем достигать то, что часть меня? – Арий бросил бокал и усмехнулся, увидев, как стекло и вино бесследно растворились в воздухе. – Я сам – Абсолют.
– Считаешь себя богом?
– Давно.
– Сотвори мир, – предложила женщина.
– Я творю его каждый день.
– Ты всего лишь чертишь на рассыпанном песке неумелые каракули. А когда прекратишь – ветер сдует их в океан. – Тара прищурилась. – Попробуй сотворить ветер, океан, Луну над твоей головой или десять лун. Попробуй сотворить то, на чём твоя подпись окажется вечной. Как подпись Бога на всём, что ты пытаешься познать.
– Я уже познал всё, – веско произнёс Арий.
– Даже не прикоснулся.
– Я могу создать жизнь!
– Оплодотвори меня, милый, и сравняешься в своих возможностях с любым простолюдином из своих рабов, которых называешь маймылами.
Она не была груба, она была намного хуже. Однако Всемогущий ухитрился сдержаться. Помолчал, тонко улыбаясь, не отрывая взгляда от пронзительно-зелёных глаз пленницы, затем поднялся, подошёл, поправил воротник чёрной блузы мягким, почти нежным жестом и прошептал:
– Ты не сможешь меня оскорбить.
– Потому что ты смирился?
– Потому что если ты сумеешь меня оскорбить… если вдруг у тебя получится… то самые страшные кошмары покажутся тебе доброй сказкой на ночь.
И увидел в зелёных глазах весёлые искорки.
– Если бы ты знал сказки, которые мне рассказывали на ночь, ты бы перестал использовать слово «кошмар» в наших разговорах.
– Ты дерзкая, – протянул Арий. – Пока мне это нравится, но помни: я могу мучить тебя целую вечность.
– Не произноси слово «вечность», пока не впишешь в свои уравнения Время.
– Время – это всего лишь бесконечное сейчас.
– Твоя бесконечность ограничена пределами жизни.
– Они сравнялись.
– Только в твоих ощущениях.
«Вторая партия наноботов тоже погибла, – доложил Абдари. – Полагаю, третий эксперимент можно не проводить. Убей её. Сейчас. Или её убью я».
«Зачем?»
«Я обязан тебя защищать».
Арий прикоснулся пальцами к щеке Тары.
Он знал, что Абдари прав, знал с самого начала, но медлил. Сначала убить необычную женщину не позволяла гордыня – могущество с приставкой «все-» не позволяло Арию серьёзно отнестись к опасности. А сейчас… Сейчас он оказался заложником слова, и это слово произнёс он сам – бесконечное сейчас.
Сейчас…
И женщина с зелёными глазами была его шансом.
Или измениться, или пропасть, потеряв на свете всё.
– Я ведь не должен ничего объяснять, не так ли? – очень тихо спросил Всемогущий. – Ты прекрасно знаешь, где находишься.
– Это научная лаборатория.
– Одна из них, – уточнил Арий. – Мой исследовательский центр занимает сто этажей небоскрёба, который маймылы называют Золотой Башней.
– У тебя нет и никогда не было учёной степени.
– Ты говоришь так, будто можешь это знать.
– Триста лет не такой уж большой срок.
Он вздрогнул. Снова.
– Для кого?
– Для того, чтобы не забыть, с чего всё началось.
– Маймылы позабыли.
– Конечно, ведь вы для них боги. Все вы. И я хотела спросить, милый, почему боги? Почему вы просто не остались на вершине, демонстрируя своё потрясающее превосходство? Зачем сказываться тем, кем вы не являетесь?
– Психологический приём, – ответил Арий, не опасаясь, что Тара не поймёт какое-нибудь слово. – Останься мы для них обычными, только образованными людьми…
– Не образованными, а заполучившими в свои руки передовые технологии, – с улыбкой уточнила женщина. – Уровень развития многих твоих коллег не очень высок, а другие отупели от вседозволенности. Но технологии…
– Мы за них заплатили, – жёстко произнёс Арий. – Каждое изобретение заказано и оплачено временем и золотом наших предков. Столетия – в фундаментальную науку, миллионы кредитов и десятилетия жизни – в робототехнику, миллиарды – в нанотехнологии, триллионы – в биотехнологии и генную инженерию. Не важно, что над проектами трудились не мы, а лучшие умы планеты: они работали по нашему приказу и за наши деньги, а значит, это наши изобретения.
– Вы просто их используете. Даже не вы, а ваши цифровые профили. Вы сами понятия не имеете, как работает всё вокруг.
– Не цифровые профили, а искусственный разум, – поправил Тару Всемогущий. – Тоже, между прочим, дорогостоящее изобретение.
– Вам принадлежат механизмы, умеющие чинить и строить другие механизмы, вы наполнили свои тела наноботами и перекроили генетические карты, украв у времени годы лично для себя, а у цивилизации – будущее.
– Мы и есть цивилизация, – рассмеялся Арий. – Мы двигали общество вперёд.
– Сюда? – уточнила Тара.
– Сюда, – спокойно ответил Всемогущий. – Мы двигали цивилизацию, но двигали её для себя. Мы и наши предки много работали, и мы заслужили самый большой из всех возможных призов. Мы владеем планетой.
– Да… – Тара грустно улыбнулась. – Вы повелели называть себя богами и творите нанотехнологические чудеса, но в действительности вы не более чем лавочники, сумевшие прикоснуться к крохотной части огромного мира.
«Пётр приближается, – доложил Абдари. – Просит о встрече».
– Сейчас, – ответил Арий. Посмотрел на скованную женщину и произнёс дурацкую шутку: – Никуда не уходи.
–
Пётр умел сделать так, чтобы простолюдины либо в ужасе разбегались – когда он «шёл с войной», либо приветствовали его с искренней радостью – при «парадных» появлениях. Сегодня был выбран первый вариант – яростный, поскольку обитатели Моски давно не видели своего Всемогущего в бою и не должны были остаться разочарованными.
Сначала – зарево.
На город опустилась тёмная ночь, и алое сияние с севера заставило жителей заволноваться. Всех жителей – маймылы не успели разойтись после второй обязательной молитвы во славу Всемогущего. Едва она закончилась, Абдари запустил программу «Битва богов», жарчы тревожно сообщили о приближении «Лжепророка, сметающего всё на своём пути» и призвали обратиться за помощью к Всемогущему. Пётр поджёг пару ферм и взорвал подстанцию, оставив без электричества четверть Моски, перепуганные маймылы в панике забегали по улицам в поисках укрытия, и только после этого Арий торжественно слетел с террасы трёхсотого этажа, стоя на невидимой подданным платформе, сделал круг над городом, громогласно призывая паникующих маймылов к спокойствию, а услышав от Абдари, что за происходящим наблюдают девяносто пять процентов обитателей Моски, направился к Петру. Встречу решили провести над северной частью города, на высоте четырёхсот метров: Абдари разогнал облака, увеличил образы облачённых в доспехи Ария и Петра и запустил аудиопрограмму «Преддверие битвы», в которой готовые к сражению боги громко обменивались страшными угрозами, заставляя жителей Моски дрожать от страха.
А настоящий разговор шёл по сети.
– Арий, какого чёрта ты убил охотников? – сварливо поинтересовался Пётр, прилетевший в Моску на прогулочной яхте с огромной открытой террасой, на которой обожал устраивать шумные попойки.
Однако к яхте Всемогущий пока не приближался, сохранял дистанцию в километр: следовало убедиться, что северный сосед настроен достаточно миролюбиво.
– Случайно, – махнул рукой Арий. – Я как раз демонстрировал маймылам могущество, и твои жоокеры просто подвернулись под руку.
– Случайностей не бывает.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Арий.
– Девчонка у тебя?
– Да.
– Возможно, она специально подставилась охотникам, чтобы привлечь твоё внимание.
– Откуда она знала, что я соберусь гулять по городу? – поинтересовался Всемогущий, мысленно изумляясь поразившей соседа паранойе. – Я сам этого не знал до тех пор, пока не проснулся и не решил поглазеть на маймылов.
– Ты разве не понял, кто она? – осведомился Пётр.
Несколько мгновений Арий молчал, после чего предложил:
– Ты мне скажи.
– Боишься произнести слово? Понимаю. – Пётр грустно усмехнулся. – Она – Реликт, дружище. Без сомнений.
Слухи о странных существах ходили давно. Слухи о Реликтах – странных и могущественных существах из прошлого (возможно, из прошлого), чьи способности не могли объяснить даже те боги, которые хоть что-то смыслили в науке, а не тупо следовали давным-давно написанным инструкциям. Недостоверно, на уровне легенды, было известно лишь об одном Реликте: якобы именно он стёр с лица планеты Куий и уничтожил правившего в нём Ярыга. Перепуганные боги провели расследование и выяснили, что незадолго до трагедии Ярыг привёл во дворец дряхлого старца, в котором не было ни одного нанобота. Ни одного разъёма. Ни одного импланта.
– Мы отрицаем существование Реликтов, – твёрдо ответил Арий.
– Алексашка меня подвёл… – этим именем Пётр называл своего ИИ. – Засёк девчонку слишком поздно: доложил, что в Санктпете появилась простолюдинка без наноботов. И сразу же исчезла, сумев обмануть систему слежения. К счастью, Алексашка сделал толковое описание, а по нему нарисовал цифровой портрет. Я разослал охотников во все города, в которые уходили экспрессы, а когда узнал, что ты перебил отряд, понял, что она здесь.
– Ты не ошибся, – неохотно подтвердил Арий.
Глаза Петра вспыхнули.
– Насколько она опасна?
– Понятия не имею, на что она способна, однако знает девчонка необычайно много.
– О нас?
– О нас.
– Я отправил сообщение остальным, – перешёл на деловой тон Пётр. – Но предлагаю начать допрос, не дожидаясь их прилёта.
– Договорились, – кивнул Арий. – А теперь давай сражаться – маймылы заждались.
– Только не затягивай, мне не терпится заняться девчонкой…
Услышав приказ, Абдари отключил «Преддверие», запустил аудиобитвы и вдвое увеличил образы. Сражаться боги любили по-настоящему, с применением полноценных плазменных разрядников и защитных полей. Не то чтобы побоище нельзя было нарисовать – иногда маймылам демонстрировали полностью нарисованный аттракцион, однако трудно, почти невозможно удержаться от возможности метнуть настоящий энергетический разряд… Не слабый, едва способный пробить грудь жалкого жоокера, а колоссальной мощности поток… Метнуть его… И тут же отразить – такой же, только посланный в тебя… Отклонить мгновенно сформированным полем и рассмеяться, увидев, как молния врезается в жилые дома, расплавляя камни и поджаривая неудачливых маймылов. Рассмеяться, вдохнуть запах озона и ударить снова, целясь прямо в яхту… для всех – в гигантского воина, закованного в чёрную броню… целясь, зная, что Алексашка защитит господина, отклонит удар… направит поток на жилые кварталы…
Не отклонил.
– Что? – прошептал изумлённый Арий, наблюдая за тем, как посланная им молния врезается в роскошную яхту Петра. Как раскладывает на молекулы обшивку и двигатели. Как добирается до реактора и тот послушно вспыхивает, добавляя к удару собственную мощь. И как грохочет над Моской оглушительный взрыв, выжигая северную часть города и вызывая восторг у оставшихся в живых маймылов.
Которые решили, что милостивый Арий снова их защитил.
* * *
– Каково это – быть всемогущим?
– Я ждал, что ты спросишь.
– Все спрашивают? – улыбнулась Тара.
– Даже те, кто боится, – подтвердил Арий, мягко проводя ладонью по спине женщины. Изумительной, странной, загадочной женщины с рыжими, почти красными волосами, синими ногтями, желтоватой кожей и зелёными глазами невероятной прелести. – Рано или поздно интерес пересиливает страх и все желают знать, способен ли я стереть с лица земли город или воздвигнуть горы…
– Мне интересно, что всемогущество для тебя?
– Зачем?
– Затем, что остальное неинтересно. – Она дотянулась до тончайшей шёлковой блузы – её движения сводили с ума – и небрежно надела, возбудив Всемогущего чарующей полунаготой. – Твоя сила и её пределы – не тайна. Ваше превосходство есть сумма технологий, которой вы лишили остальных.
– Они сами того пожелали.
– Неужели?
Арий рассмеялся, припоминая далёкие годы, заложил руки за голову и рассказал:
– Мы предложили им базовый доход, деньги ни за что, точнее, за то, что они существуют, – они согласились; мы предложили им развлечения вместо работы и усилий – они согласились. Мы заменили их роботами – везде, где только возможно, они радовались тому, что становились ненужными. Они стали маймылами по собственной воле, Тара, сами выбрали быть нашими рабами. Мне их не жаль.
– Какого цвета моя блузка, милый?
– Чёрная. – Арий поцеловал женщину в плечо. Он не заметил, что её улыбка стала грустной. – Почему ты всё время спрашиваешь о ней?
– Хочу знать, видишь ли ты во мне хоть что-то белое, – ответила Тара, поднимаясь с постели.
– Твою чистоту?
– Моё сострадание.
* * *
– Абдари, Пётр действительно погиб?! Как он мог погибнуть?! Почему не сработал генератор компенсационного поля?! – Арий соскочил с платформы, не дожидаясь, пока она плавно опустится на открытую террасу, и повторил, поскольку не услышал ответа: – Абдари?
Тишина.
– Абдари!
Тишина во всём дворце. Абсолютная тишина.
– Абдари, тебя взломали? – неуверенно спросил Арий.
– Нет, милый, я его не ломала. – Тара одарила Всемогущего короткой улыбкой, медленно прошла мимо и облокотилась на перила, устремив взор на горящую с севера Моску. – Я его уничтожила.
Сейчас на женщине был тонкий чёрный халат. Длинный, в пол, словно выросший из прозрачной чёрной блузки. В руке она держала бокал с красным вином и, разглядывая паникующий город, делала маленькие, неспешные глотки.
– Как ты освободилась? – хрипло спросил Арий.
– С чего ты взял, что я была скована?
Он вздохнул. Она улыбнулась. Он понял, что скоро умрёт. Она не стала делать вид, что будет как-то иначе.
– Ты ведь знаешь, как называется чувство, которое сейчас испытываешь?
Лгать не имело смысла.
– Страх, – ответил Арий, с трудом подавляя дрожь.
– Необычно, да?
– Я позабыл о нём намного раньше, чем стал богом. И сейчас, когда мне осталось только несколько минут…
– Меньше, милый, не люблю затягивать прощание. – Затем – глоток вина.
Арий вздохнул:
– Неужели я не заслуживаю знать, кто вернул мне давным-давно позабытое чувство?
Тара помолчала, едва заметно кивнула, показав, что признаёт право Всемогущего на последнее желание, и с улыбкой спросила:
– Ты действительно думал, что вы первыми взобрались на вершину?
Арий догадался мгновенно:
– Всё уже было?
– И не один раз, милый. – Малюсенький глоток вина.
– То есть ты…
– Как ты, только умнее? – Тара тихонько рассмеялась. – Можно сказать и так, милый, потому что никто не сумел подняться до нашего уровня.
– Удиви меня.
– Нано – это всего лишь десять в минус девятой.
– А как далеко зашли вы?
– На вашем языке – иокто.
– Что же ты можешь?
– Однажды я две тысячи лет была песком в Сахаре – пожелала отдохнуть. – Она поправила волосы. – Не думаю, что ты на такое способен.
– Вы разгадали Время?
– У него нет тайны, милый. Время – всего лишь воображение, замкнутое в круг наших желаний.
– И чтобы вырваться из колеса, нужно бежать быстрее, чем оно крутится?
– Это философия белки, милый. – Тара не демонстрировала превосходства – она им была. – Чтобы вырваться из колеса, нужно очень этого хотеть и стремиться.
– Мы стремились.
– Но потом перестали. – Она помолчала. В бокале оставалось лишь несколько капель красного, и Арий понимал, что дольше их разговор не продлится. – Мы тоже остановились, таков удел тех, кто сумел подняться чересчур высоко. Только у нас хватило мужества это понять… и уйти. – Тара грустно улыбнулась. – Я думала, что мы погубим цивилизацию, но люди удивили: оставшись без богов и помощи, впав в дикость и тьму, они вновь стали стремиться… – Она посмотрела на мрачного, как отражение смерти, Всемогущего. – Я всегда называла их людьми, не придумывала обидных кличек. Наверное, я уже тогда в них верила, и они… Они ещё не раз меня разочаровывали, выделяя отвратительных, жадных, подлых и тупых мерзавцев, доверяя их сладким речам и становясь рабами. А потом, когда я убеждалась, что новые «боги» оказывались в старом тупике, и убивала их, люди вновь начинали стремиться. Придумывали геометрию и квантовую механику, рождали учёных и философов. И однажды, я верю, людям хватит мудрости и силы не позволить таким, как ты, превратить себя в быдло.
– Такое возможно?
Тара не ответила. Арий помолчал, пытаясь убедить себя в том, что триста последних лет провёл не так уж плохо. И хрипло спросил:
– И что теперь?
Она разжала пальцы, бокал выскользнул и со звоном разбился о плитку. Украсив красным эту часть дворца.
