Глава 10
1
— «Он убивает людей», — повторил инспектор Бланд.
— Не думаю, что вам следует относиться к этим словам серьезно, — сказал сэр Джордж. — Она часто их повторяла, но ничего конкретного сказать не могла: кого, когда и почему он убил. Я для себя решил, что это просто смутные детские воспоминания о каких-нибудь конфликтах с туземцами или… да мало ли с кем.
— Вы говорите, что она не могла сказать ничего определенного… Не могла или просто не хотела?
— Не думаю, что… — Он осекся. — Я не знаю. Вы меня запутали. Я еще раз вам говорю, что не принимал этого всерьез. Возможно, этот малый просто ее разыгрывал, когда она была маленькой… или пугал, в шутку, конечно. Мне трудно вам объяснить… потому что вы не знаете моей жены. Я ее люблю, но половину того, что она говорит, пропускаю мимо ушей, потому что она частенько болтает всякие глупости. Во всяком случае, этот де Суза совершенно тут ни при чем. Не хотите же вы, в самом деле, сказать, что он, высадившись на берег, тут же помчался через лес к нашему лодочному домику и накинул петлю на шею этой несчастной девочки! Зачем бы ему это делать?
— Я ни в чем его не обвиняю, — сказал инспектор Бланд, — но, сэр Джордж, вы должны понять: у нас, если вдуматься, круг подозреваемых весьма ограничен.
— Ограничен! — Сэр Джордж взглянул на инспектора с изумлением. — Да на этом проклятом празднике толклось человек двести-триста! И любой из них мог это сделать!
— Поначалу я тоже так думал, но потом мне сказали, что на двери лодочного домика французский замок. То есть проникнуть туда без ключа не мог никто.
— А ключей было три.
— Совершенно верно. Один был спрятан для участников игры. Он до сих пор лежит на дорожке у клумбы с гортензиями в верхней части сада. Второй был у миссис Оливер. А где же третий ключ, сэр Джордж?
— Вероятно, в ящике стола, за которым вы сидите. Нет, в правом, вместе с дубликатами других ключей.
Он подошел к столу и пошарил в ящике.
— Да. Вот он.
— Вы понимаете, что это значит? — спросил инспектор Бланд. — В лодочный домик могли проникнуть: во-первых, тот, кто сумел отгадать все подсказки и нашел ключ (таковых, как нам известно, не было), во-вторых, миссис Оливер или кто-то из домашних, кому она могла одолжить ключ, и, в-третьих, тот, кого могла впустить сама Марлин.
— А впустить она могла практически любого, не так ли?
— Далеко не так, — возразил инспектор. — Если я правильно понял условия вашей игры, услышав, как кто-то подходит к двери, девочка должна была лечь и притвориться мертвой. И ждать, пока ее не обнаружит человек, нашедший ключ. Поэтому, как вы понимаете, она могла впустить лишь тех, кто имел отношение к организации этой игры. Иначе говоря, обитателей вашего дома, то есть вас, леди Стаббс, мисс Бруис, миссис Оливер и, возможно, месье Пуаро, с которым, я полагаю, она познакомилась сегодня утром. А кого еще, сэр Джордж?
Сэр Джордж задумался.
— Супругов Легг, конечно, — сказал он. — Алека и Салли Легг. Они очень активно помогали с самого начала. Майкла Уэймана, архитектора, он тоже живет у нас, проектирует теннисный павильон. Уорбуртона. Мастертонов… о, и конечно, миссис Фоллиат.
— Это все? Больше никого?
— Это все.
— Так что, понимаете, сэр Джордж, выбор не так уж и велик.
Лицо сэра Джорджа сделалось багровым.
— Что за вздор! Вы предполагаете… Ну и что же вы предполагаете?
— Вот именно: только предполагаю, — уточнил инспектор Бланд. — Мы еще многого не знаем. Возможно, Марлин по какой-то причине выходила из домика. Ее могли задушить где-то в другом месте, а тело принести обратно и положить на пол. Но даже если и так, то тот, кто это сделал, был досконально знаком с деталями игры, то есть мы опять возвращаемся к тому, что это был человек, посвященный во все эти детали. И еще, — тут голос его слегка напрягся, — хочу вас заверить, сэр Джордж, что мы сделаем все возможное, чтобы найти леди Стаббс. А пока мне хотелось бы поговорить с мистером и миссис Легг и с мистером Майклом Уэйманом.
— Аманда!
— Я попробую их найти, инспектор, — отозвалась мисс Бруис. — По-моему, к миссис Легг все еще много желающих узнать свою судьбу. После пяти, когда мы стали продавать билеты вдвое дешевле, пришло много народу, так что все аттракционы действуют. Пожалуй, проще будет добраться до мистера Легга или до мистера Уэймана. Кого из них вы хотели бы видеть первым?
— Да кого угодно, — сказал инспектор Бланд.
Мисс Бруис, кивнув, вышла из комнаты. Сэр Джордж поплелся за ней.
— Послушайте, Аманда, надо… — послышался его жалобный голос.
Инспектор Бланд понял, что сэр Джордж во всем полагается на энергичную мисс Бруис. А в данный момент хозяин дома очень напоминал ему маленького мальчика. Чтобы не терять времени даром, инспектор снял трубку, попросил, чтобы его соединили с полицейским участком в Хэлмуте, и навел справки о яхте «Эсперанса».
— Надеюсь, вам ясно, — сказал он Хоскинзу, хотя по лицу констебля сразу было видно, что ему ничегошеньки не ясно, — что единственное место, где может находиться эта чертовка, — это на яхте у де Сузы?
— Как это вы догадались, сэр?
— Из ворот она не выходила, ни из одних, ни из других, а в таком платье да на каблуках по лесу или по полю особенно не побегаешь. Скорее всего, она сговорилась с де Сузой встретиться у лодочного домика, и он отвез ее на моторной лодке на яхту, а сам снова возвратился на праздник.
— А зачем ему это было нужно, сэр? — спросил озадаченный Хоскинз.
— Ну, мало ли, — сказал инспектор. — И потом, это ведь только предположение. Но если она и впрямь находится на «Эсперансе», я уж позабочусь о том, чтобы она не ушла оттуда незамеченной.
— Но ведь эта красавица даже видеть его не желала…
— Да, так она говорила, и это все, что нам известно. Но все женщины такие лицемерки… — назидательно произнес инспектор. — Не забывайте об этом, Хоскинз.
— А-а-а, — понимающе протянул Хоскинз.
2
На этом разговор их прервался, ибо дверь отворилась, и в комнату с несколько рассеянным видом вошел высокий молодой человек. Серый фланелевый костюм сидел на нем как влитой, но воротник рубашки смялся, галстук сбился на сторону, волосы торчали во все стороны.
— Мистер Алек Легг? — спросил инспектор, поднимая голову.
— Нет. Я Майкл Уэйман. Как я понимаю, вы мною интересовались.
— Совершенно верно, сэр. Прошу. — Инспектор указал на кресло напротив стола.
— Не люблю сидеть, — сказал Майкл Уэйман. — Предпочитаю ходить. Кстати, почему полон дом полиции? Что-нибудь случилось?
Инспектор Бланд удивленно взглянул на него.
— Разве сэр Джордж вас не информировал, сэр? — спросил он.
— Нет, никто меня ни о чем, как вы сказали, не «информировал». А следить за тем, что тут происходит, не в моих привычках. Так что же случилось?
— Насколько мне известно, вы проживаете в его доме?
— Верно, проживаю. И что из этого?
— Просто я полагал, что все, кто живет в этом доме, уже проинформированы о сегодняшней трагедии.
— Трагедии? Какой трагедии?
— Убита девушка, которая исполняла роль жертвы.
— Да что вы! — Майкл Уэйман, казалось, был очень удивлен. — Вы хотите сказать, убита на самом деле? Не какой-нибудь трюк?
— Не знаю, что вы подразумеваете под трюком. Девушка мертва.
— И как же ее убили?
— Удушили веревкой.
Майкл Уэйман присвистнул:
— Точно как по сценарию? Ну и ну, это наводит на размышления. — Он прошел к окну и резко повернулся. — Так мы все теперь под подозрением? Или тут замешан кто-то из местных парней?
— Да не похоже. Местные тут, скорее всего, ни при чем.
— Так же, как и я, инспектор, — сказал Майкл Уэйман. — Многие мои друзья называют меня сумасшедшим. В известном смысле они правы. Но уверяю вас: я не брожу по округе в поисках веснушчатых девчонок, чтобы потом их придушить.
— Вы здесь, мистер Уэйман, как я слышал, проектируете теннисный павильон для сэра Джорджа?
— Вполне невинное занятие, с юридической точки зрения, — сказал Майкл. — А вот с профессиональной… как архитектор… я совсем не уверен в этом. Окончательный результат, боюсь, будет являть собой нечто криминальное… для любого человека, обладающего вкусом! Впрочем, вам, инспектор, едва ли интересны подобные мелочи. А что же вас интересует?
— Мне бы хотелось знать, мистер Уэйман, где вы находились сегодня днем между четвертью пятого и, скажем, пятью?
— Как это вам удалось установить время? Медицинское освидетельствование?
— Не только, сэр. В шестнадцать пятнадцать девушку видели живой.
— Кто же ее видел? Или спрашивать не положено?
— Мисс Бруис. Миссис Стаббс попросила ее отнести девушке поднос с пирожными и фруктовой водой.
— Наша Хэтти попросила? Никогда не поверю!
— Почему не поверите, мистер Уэйман?
— Это на нее не похоже. Чтобы она могла о ком-то вдруг побеспокоиться? Никогда. Все мысли нашей дорогой леди Стаббс сосредоточены исключительно на ее собственной персоне.
— Я жду ответа на свой вопрос, мистер Уэйман.
— Итак, где я был между четвертью пятого и пятью? Трудно так сразу сказать, инспектор. Я был здесь, поблизости, понимаете?
— Где это здесь?
— Ну, то тут, то там. Немного послонялся по лужайке, поглазел, как развлекаются местные жители, перекинулся парой слов с нашей трепетной кинозвездой. Потом, когда мне все до смерти надоело, прошел на теннисный корт и поразмышлял над некоторыми деталями будущего павильона. Мне также было интересно, сколько людям потребуется времени, чтобы узнать на фотографии часть теннисной сетки, которая была первым ключом в «Найди жертву».
— Кто-нибудь узнал ее?
— Ну, наверное. Но я, честно говоря, не обратил внимания, пришел ли кто на корт или нет. Понимаете, мне вдруг пришла в голову одна идея, благодаря которой мне наконец удастся соединить несоединимое — то есть то, что требует от меня сэр Джордж, и то, что хотел бы сделать я сам.
— А потом?
— Потом? Потом немного прогулялся и вернулся в дом. А прогулялся я к причалу, там поболтал со стариком Мерделлом. Ну а потом вернулся. Определить точно, где в какой момент я находился, не могу. Потому и сказал вам, что был здесь, поблизости. И это все, что могу вам сообщить.
— Хорошо, мистер Уэйман, — отрывисто произнес инспектор. — Надеюсь, мы сможем получить подтверждение ваших слов.
— Мерделл подтвердит, что я разговаривал с ним на причале. Но это было значительно позднее того времени, которое вас интересует. Я пришел туда где-то после пяти. Очень досадно. Верно?
— Я думаю, мы потом еще уточним, мистер Уэйман. Возможно, было совсем не «значительно позднее». — Тон инспектора был по-прежнему любезным, но появившиеся в нем металлические нотки не остались не замеченными архитектором. Он сел на подлокотник кресла.
— Нет, все же непонятно, — сказал он. — И кому это понадобилось убивать девчонку?
— У вас, мистер Уэйман, нет никаких предположений?
— Так, с ходу, я бы назвал нашу плодовитую писательницу, нашу Королеву Риска! Вы видели эту ее римскую багряную тогу. Наверное, она спятила и решила, что настоящий труп будет куда эффектней поддельного. Ну как, а?
— Вы это серьезно, мистер Уэйман?
— Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову.
— И еще один вопрос… Мистер Уэйман, вы видели сегодня днем леди Стаббс?
— Разумеется. Разве можно было ее не заметить? Вырядилась, как манекенщица от Жака Фатта или Кристиана Диора!
— Когда вы видели ее в последний раз?
— В последний раз? Не знаю. Помню, как на нее все оборачивались на лужайке… около половины четвертого или без четверти четыре…
— А после, после вы ее видели?
— Нет. А что?
— Спрашиваю, потому что после четырех часов ее никто, кажется, не видел. Леди Стаббс исчезла.
— Исчезла? Наша Хэтти?
— Вас это удивляет, мистер Уэйман?
— И даже очень… Интересно, что она задумала?
— Вы хорошо знаете леди Стаббс, мистер Уэйман?
— Я вообще не знал ее до приезда сюда, а приехал я сюда четыре или пять дней назад.
— И уже успели составить о ней какое-то мнение?
— По-моему, она совсем не такая уж наивная простушка, — сухо сказал Майкл Уэйман. — Весьма эффектная молодая женщина и умеет извлекать из этого пользу.
— Но живостью ума явно не отличается? Вы согласны?
— Это зависит от того, что вы подразумеваете под словом «ум», — сказал Майкл Уэйман. — Она, безусловно, далеко не интеллектуалка, но если вы думаете, что у нее плохо с мозгами, то ошибаетесь. Я бы сказал, — с горечью добавил он, — она даже очень себе на уме. Я других таких не знаю.
Инспектор поднял брови.
— Я слышал о ней совсем обратное.
— Ей почему-то нравится притворяться дурочкой, не знаю зачем. Но, поверьте, она особа весьма сообразительная.
Инспектор довольно долго молча на него смотрел, потом спросил:
— Вы и в самом деле не можете точнее указать, где в какой момент находились? Я имею в виду, до пяти часов.
— Извините, боюсь, что нет. Отвратительная память, в особенности на время. У вас ко мне все?
Инспектор кивнул, и Уэйман стремительным шагом вышел из комнаты.
— Хотел бы я знать, — сказал инспектор не то самому себе, не то Хоскинзу, — что было между ним и ее милостью. То ли он подъезжал к ней и получил от ворот поворот, то ли у них произошел какой-то скандал. И вообще, как вы считаете, что тут думают о сэре Джордже и его жене?
— Она ведь… чокнутая, — сказал Хоскинз.
— Это вы так считаете, а меня интересует общее мнение.
— И общее мнение такое же.
— А сэр Джордж? Его любят?
— К нему, конечно, относятся не так, как к ней. Он неплохой спортсмен и разбирается в сельском хозяйстве. Конечно, старая леди здорово помогла ему.
— Какая старая леди?
— Миссис Фоллиат, которая живет в домике сторожа.
— А-а, да, ведь Фоллиаты раньше владели этим поместьем?
— Да. И именно благодаря старой леди сэра Джорджа и леди Стаббс здесь так хорошо приняли. Она перезнакомила их со всей местной знатью.
— Наверное, ей за это хорошо заплатили?
— О нет, что вы! — Хоскинз, похоже, был шокирован подобным предположением. — Я слышал, она знала леди Стаббс еще до замужества и сама настояла, чтобы сэр Джордж приобрел это имение.
— Вот с кем мне обязательно надо поговорить, — сказал инспектор.
— О, эта старая леди все примечает. От ее глаз ничего не укроется.
— Нужно непременно с нею побеседовать, — загорелся инспектор. — Интересно, где она сейчас?
