Глава 30

Женя.

– Слушаю! – раздался в динамике домофона голос Николая Михайловича, после того, как я набрала номер квартиры.

– Николай Михайлович, это мы!

– Женечка! Открываю.

У меня, конечно, были ключи от бабулиной квартиры, но я всё равно всегда звонила в домофон. Я всегда считала, что заходить в гости “без стука” , пусть и к родной бабуле, открывая дверь своим ключом, было неправильно.

– Дедуля! – Ванюшка рванул первым из лифта и сейчас уже обнимался с Николаем Михайловичем, который стоял в дверях.

– Добрый день!

– Добрый, добрый! – галантный поцелуй ручки.

– Николай Михайлович! – я всегда смущалась, здороваясь с ним.

– Проходите, соскучились уже по вам! Марьюшка сейчас придет, она решила булочек с корицей к вашему приезду испечь, и ведь уже в духовку поставила, да вот за молоком для Ванюшки побежала!

По квартире, и правда, разносился умопомрачительный запах выпечки и корицы. Ванюшка любил бабулины булочки есть именно с молоком, вот она и рванула в магазин, благо он имелся за углом, в соседнем доме.

Я всю дорогу думала, как начать разговор, как сказать, что мы с Егором больше не вместе? Как бабуля к этому отнесется? Но так ничего и не придумала.

Сейчас я даже была рада, что бабули нет дома. Есть ещё пусть даже эти 5 минут отсрочки, их то мне и хватило. Это были те минуты, за которые всё встало на свои места ещё и потому, что, пройдя в гостиную, я вдруг не увидела нашей с Егором свадебной фотографии, которая всегда красовалась у бабули на самом видном месте. И только я собралась спросить у Николая Михайловича об этом, как пиликнул домофон, сообщая о том, что бабуля вошла в подъезд. А Николай Михайлович, увидев мой удивленный взгляд в направлении опустевшей полки и услышав звук домофона, опередил мой вопрос, сказав вдруг:

– Женя, мы всё знаем.

– Да? – только и успела выговорить. Дверь квартиры открылась, впуская бабулю.

– Бабуля!

– Ванюшка!

Вот правду говорят, что старый, что малый! На встречу друг к другу они кинулись одновременно, раскинув руки в разные стороны.

– А мы вам подарки привезли! – сообщил сын, расстегивая свой рюкзачок и доставая из него так любимую бабулей сувенирную тарелку на стену и самую что ни на есть простецкую бутылку минеральной воды, в которую на самом деле была налита виноградная водка для Николай Михайловича. Хотя я подозревала, что на самом деле это был самогон. Потому что водка ТАК пахнуть не может! Её мне, кстати, помог купить Илья.

– Пошли, купим настоящую, домашнюю, сделанную моими друзьями для себя! – смеясь сказал он, когда услышал мою просьбу. Потому и бутылка была из-под минералки.

– Женя, это то, что я думаю? – увидев удивленный, и одновременно недоверчивый взгляд Николай Михайловича на бутылку минералки, я кивнула и протянула ему.

– Да! Домашняя. Мне друг помог купить.

Николай Михайлович тут же открутил крышку на бутылке и вдохнул полной грудью сивушный запах. Выражение на его лицо было при этом такое блаженное, будто он вдыхал самый нежнейший аромат на земле.

– Николаша! – бабуля рассмеялась, – вот кто бы мне раньше сказал, что профессор с таким благоговением относится к самогону, ни за что бы не поверила!

– Марьюшка! Ты не понимаешь! Это не просто самогон! Это домашняя чача!

Я понимала, что рано или поздно, но я должна буду им рассказать, а потому предложила:

– А пойдем чайку попьем.

– Ну, пойдем, попьем, – бабуля первой пошла на кухню.

Я уселась на свое место в углу и, наблюдая за тем, как бабуля занимается чаем, поняла, что я готова к разговору. Я даже уже набрала полную грудь воздуха и выдохнула, но бабуля опередила меня:

– Жень, мы знаем уже все, – сказала она это так буднично, будто речь шла не о моем разводе, а о цветке на подоконнике, который пора пересаживать.

– Откуда, бабуль, – только и смогла я проговорить.

– Удивишься, но от брата Николаши, – и она повернулась к своему Николаше, ища поддержки, и тут же получила её в поглаживании по плечу.

– Что? А у Вас есть брат? – потом я вспомнила, что да, у Николая Михайловича есть брат, он даже и на свадьбе то нашей не был как раз потому, что у брата случился инфаркт, и Николай Михайлович уезжал поддержать брата. И даже пробыл там почти три месяца, пока тот не оправился, – извините, Николай Михайлович, не то хотела спросить. Причем здесь Ваш брат?

– Да, Женечка, у меня есть младший брат. Вержицкий Петр Михайлович, он до недавнего времени проживал с женой в Сочи. А в этом вот году они решили перебраться к нам с Марьюшкой поближе. Видишь ли, у них больше никого нет. Их единственный сын Павлик погиб несколько лет назад. Детей у Павлика и его жены Светланы не было. Не успели, – Николай Михайлович тяжело вздохнул, и бабуля погладила его по руке, успокаивая. Он в ответ поднес её руку и поцеловал. У меня от этой нежности даже в носу защипало, а он продолжил:

– Вот мы и подумали, почему бы нам, старикам, не жить уже ближе друг к другу. И Петруша с Розочкой, его женой, начали искать себе жильё. Решили, что, раз уж у них всё равно никого нет, то им проще будет перебраться. У них в Сочи свой дом, в хорошем месте. Им за него очень приличные деньги предложили, здесь они тоже хотят в своем доме жить, вот и начали с поиска дома. Маклера они, конечно, наняли, но и с нами советовались, далеко ли от нас, хороший ли район. Мы вот с Марьюшкой тоже им помогали, объявления тоже стали отслеживать. Петруша на старости лет бильярдом увлекся, пришлось и это тоже учитывать. А потом Марьюшка увидела объявление о продаже…

– Нашего дома, – закончила я его фразу, – да?

Николай Михайлович улыбнулся, как будто виновато, и кивнул.

– Ты мне скажи, ты когда собиралась нам сказать о том, что вы с Егором расстались, и где вы сейчас с Ванюшкой свои чемоданы оставили?

– У дяди Пети и у Саши! – выпалил Ванюшка раньше, чем я успела что-то сказать.

– И почему я не удивлена! – бабуля усмехнулась, – а теперь давай, рассказывай всё по порядку и, главное, кто такой Саша?

И только Ванюшка собрался ответить, как бабуля его опередила:

– А для тебя, молодой человек, у меня есть новая игрушка. Вон на столе в гостиной лежит, тебя ждет!

Ванюшка обнял бабулю и убежал, а я начала рассказывать.