Глава 5. Помолвка с размолвкой

(19 апреля 2020 года)

…Вчера я напился. До изумления.

Нет, никаких там рвотных сюрпризов, неловких падений и прочих издержек физиологии. Алкоголь на жреца и правда действует куда меньше, но надраться все-таки умудрился. Сидя утром в своих прежних покоях – да, тех самых, что стали практически родными за первые полгода жизни в новом мире, – пребывал в некотором раздрае. Даже голова немного побаливала. Но больше всего, конечно же, «мутило» от воспоминаний…

У себя в марке даже не пытался лично ввязываться в хоть сколько-нибудь замысловатые интриги. Предпочитал экспериментировать «стратегически». Не стараться «обжулить» потенциальных противников по одному. А местные благородные семьи, как ни крути, противники.

Ведь вся земная история, собственно, это рассказы об усилении правителя через «прижимание» аристократии, и взятие на службу мелкого дворянства. По крайней мере, до того момента, пока республики вдруг не стали моднее княжеств, королевств и империй. Хотя и современная земная политика – что это, если не возня о границах прав новой аристократии…

Короче, у себя в Треверской марке я даже не пробовал играть «на равных», а сразу старался создать условия, чтобы у местных владетелей не было возможности даже «сделать ставку» в этой «монополии».

Действовал совершенно в духе трактата того знаменитого китайца… Ну, который считал вершиной воинского искусства и стратегии, умение победить врага вообще без сражений. Типа – чувак год натирал доспехи и точил меч, приходит – а ему уже репарации назначили, и сделать, самое главное, ничего нельзя (15).

Кстати, именно так получилось с моим Указом «О справедливости…»

Вынудив клановых вождей передать подчиненным семьям законную часть общих родовых земель, я резко, прямо в одно движение расколол их единство. Лишил владетельные семьи даже возможности выступить против…

Нет, иногда все же приходится действовать… Скажем так – «более традиционными методами». Но для этого у меня есть глава клана Серебряного Ветра Тарен Терпеливый – Коронный канцлер и Первый наместник Треверской марки.

Вот он – по-настоящему опытен именно в таких вопросах и вообще – «методах». Умеет без шума, пыли и драк разрешать мелкие постоянно возникающие кризисы. Правда, не смотря на громкие титулы, оставил Тарена всего лишь одним из четырех членов Малого коронного совета, на который и возложен присмотр за владениями.

Нет, доверяю я ему полностью, но…

Все-таки даже у самых положительных и добродушных «интриганов» с прозвищем «Терпеливый», всегда есть соблазн «заиграться». Терпение – штука отличная, и ее сильно не хватает в любом из миров. Особенно среди людей, так и норовящих врезать топором, вместо того, чтобы просто поговорить. Но иногда нужно сначала послать тяжелую пехоту, а потом уже разговаривать. Желательно – в каком-нибудь уютном месте и в присутствии расторопных парней, умеющих калить железо и пользоваться хлыстом.

В общем, оставить-то я его оставил, но вот сейчас, Тарена чертовски не хватало именно здесь. Мне до зарезу нужен был помощник, который бы знал все местные традиции и немного даже расклады. Доверенный человек, способный объяснить, что тут вообще произошло.

Потому что сразу после того, как ярл Эрвин ошарашил предложением породниться, и мы вместе вернулись в пиршественный зал, дальнейшие события …как-то не задались.

Не смотря на некоторое беспокойство и непонимание я, конечно же, мог только радостно принять предложение и многословно поблагодарить.

При всех будущих непонятках, оно было и правда, щедрое. Особенно учитывая, что речь шла не об одной из десятков, если не сотен племянниц или вдов из каких-нибудь побочных ветвей, а о любимой и единственной внучке правителя ивингов. О 20-летней Одиллии (16).

Классической такой девице скандинавского типа. Не сказать что сильно красавице, но и, слава местным богам – не коренастой поперек себя шире валькирии, которых немало попадалось среди здешних жителей.

Отта наоборот – была скорее излишне сухощава, да и грудь… скорее обозначалась, чем и впрямь имелась в наличии. В обычном случае я вряд ли проводил бы ее заинтересованным взглядом, хотя на лицо девушка и казалась довольно миловидной. Или даже «симпатичной».

Но не суть: в вопросах политики лицо невесты – это не самое важное…

Да и ярл предложил имя невесты пока не озвучивать:

– Понимаешь, для многих давно уже не секрет мое участие …в твоем возвышении. Но услуга, оказанная в прошлом, даже такая, вовсе не повод дружить в будущем. Так что думаю, на время пока ты будешь в походе, другим лордам лучше не знать, насколько далеко мы решили зайти в желании сохранить и укрепить нашу дружбу. Да и не только им…

– Пока не до конца понимаю, но вроде не вижу повода возражать, – согласился я, не сумев скрыть сомнение в голосе. – Если так будет лучше…

– …будь уверен! Отта наследует мое достояние. Стань известно, что именно ее я отдам тебе, и мой брат испугается за свое положение. Сейчас его подбивают на неповиновение жена, и лишь некоторые доверенные слуги. А тут – боюсь, дело все-таки дойдет до усобицы, потому что он и сам в это поверит…

Чувствовалось, что ярлу очень неприятно углубляться во все это. Хотя кому, как не мне знать именно такие нюансы. Все-таки однажды убийцы, посланные невесткой Эрвина Сильного, уже приходили (17).

В общем, я тогда так и не решился задать самый главный вопрос: а что именно означает для меня получение в жены наследницы всего имущества властителя ивингов?!

Все-таки учитывая ближайшие планы, я и до свадьбы-то могу не дожить. Да и после свадьбы – попробуй, предскажи, кто именно из нас окажется долгожителем. Хотя понимать все эти, даже теоретические варианты, мне не только хотелось бы, но и было жизненно необходимо.

Но не решился. Отложил такие вопросы на будущее…

…В общем, вернулись мы в зал, и ярл озвучил свою новость, в так сказать «урезанном виде». Вариант – чисто «для прессы», как говорили в прошлой земной жизни.

Кстати, судя по всему, возможность такого брака на местных кухнях раньше не перетиралась. Стоило ярлу Эрвину озвучить предварительную договоренность, а мне ее официально подтвердить, как на лицах многих приглашенных появилось настоящее изумление.

Специально обратил внимание именно на «обычных» гостей, потому что «читать» придворных было слишком уж непросто. У них все – от внешности до эмоций, – находилось просто под каким-то тотальным контролем. Синхронные улыбки и сразу поздравления. Без паузы.

Новость, конечно, вызвала настоящий шквал приветственных криков и поздравлений. Тосты снова стали следовали один за другим, и казалось, винные подвалы цитадели попросту не выдержат …всего этого воодушевления.

Выдержали.

Хотя ущерб, наверное, все-таки получился о-го-го какой немаленький.

За первую половину вечера все и так успели изрядно поддать, а новость вызвала и вовсе неимоверную жажду. Гости так спешили опорожнить кубки и обсудить, кто же станет невестой, что совершенно «не стеснялись» и иногда перебивали друг друга в полный голос.

Надо заметить официальную версию «о простом желании двух владетельных семей породниться» (пусть даже одна из этих самых «семей», и состояла только из самого жениха), никто не оспаривал. По крайней мере, вслух.

Бросив, в какой-то момент прислушиваться, Игорь снова стал размышлять обо всем этом.

Думал-думал, и как-то увлекся. Потому что когда понадобилось сходить «до ветру», вдруг обнаружил что пьян.

Знаете, как бывает… Все вроде по-прежнему, но откуда тогда взялось это неоправданное воодушевление? Желание обнять весь мир, смеяться и шутить практически по любому поводу. И надо же было встретить в этот момент именно будущую жену, да еще и с какой-то совершенно безрадостной физиономией.

Игорь в целом любил людей, но особенно, конечно, женщин. Поэтому как-то излишне сочувствовал плоскогрудым.

А тут идет она такая – поникшая. Вся в каких-то переживаниях посреди всеобщего веселья.

Нет, на самом деле: как жрец, он четко видел, что самый настоящий кисляк у девушки не только вместо лица, но и на душе. Ну и как он мог пройти мимо в этом состоянии «всеобщей любви»? Естественно, Игорь воспринял все это, прямо как личный вызов…

…Здесь в Эверберге, в обычное время коридоры вокруг тронного зала всегда пустовали. Естественно их и не освещали толком. Один два факела на каждые 30-40 метров, поэтому потолки, почти на всем протяжении, скрывались где-то высоко в темноте, а каменные стены с какой-то особой готовностью подхватывали звук твоих шагов и уносили куда-то в глубину огромной цитадели.

Но сегодня его использовали для пиршества, поэтому все было с точностью до наоборот.

В крепости собрались главы всех окрестных, хоть сколько-нибудь значимых, семей с женами и наследниками, поэтому учитывая продолжительность пира, в какой-то момент молодежь устала высиживать за столами и слушать скучные «взрослые» разговоры. Почти вся она, может быть за малым исключением, просочилась в боковые галереи и те самые коридоры, чтобы обсудить куда более увлекательные вещи, чем виды на урожай, цены на пшеницу и ячмень, или даже такой интересный вопрос – кто же именно из многочисленного правящего клана, станет женой ярла треверов.

Так что шансы не заметить странно поникшую Отту среди нынешнего многолюдства (если не сказать – столпотворения), конечно же, были. Но видно не судьба…

– Ливэ Отта, приветствую! – Игорь раскланялся несколько небезупречно, но по здешним временам вполне куртуазно. – Отчего бы тебе ходить с таким выражением на лице? Посмотри вокруг: неужто же любимой внучке ярла нерасторопные слуги единственной забыли выдать другое?! Праздничное! – размашисто взмахнув вдоль собственного профиля, он подчеркнул мысль самой широкой улыбкой из доступных. – Этих лентяев предлагаю «вздуть» позже. Завтра! А пока если хочешь – возьми моё! Или… давай схожу за своим кубком! В том золотом бочонке, что мне по ошибке выдали для питья, еще осталось почти на десяток счастливых лиц…

Толпящейся вокруг молодежи хватало и собственных тем для общения, но они просто не могли не заинтересоваться, о чем же шутит бывший загадочный чужак, а теперь ярл и, вроде бы, даже будущий родственник их собственного господина.

– Отчего это мне нужно веселиться, ливэ Ингвар? – как-то неожиданно холодно отозвалась Одиллия.

Игорю бы среагировать на странную «сдержанность» девушки. Тем более настолько неожиданную. В прошлом, она вроде бы дружила с Катей, поэтому не должна была иметь какого-то предубеждения к гостям своего деда. Да и при нечастых встречах, была вполне доброжелательно настроена.

Но вернувшись в свой первый здешний «почти дом», бывший журналист как-то расслабился. Вино и хмельной мед легли на подходящее настроение, и его было не остановить…

– Еще у себя дома, я подозревал, что когда вокруг много счастливых людей, – снова взмахнул рукавом гость, – у всех остальных на душе становится светлее. Даже когда есть настоящие причины для грусти… Открыв в себе талант «жреца», теперь это могу утверждать куда увереннее. Но если у тебя не так, то порадуйся за кого-нибудь из родственниц! Я слышал, что в этом деле и благородные, и не очень девицы равны. Радуются, когда кого-нибудь замуж отдают…

– Так это если брак ожидается счастливый, с достойным мужем. А можно ли уверенно утверждать такое сейчас? – уже откровенно недобро отрезала Отта, – впрочем, не трогаясь с места, – явно настроенная продолжать скандал.

Ни чем иным такой афронт быть не мог, и удивленные зрители замерли в полном недоумении.

Боясь при этом пропустить хоть слово, хоть жест или даже интонацию, поскольку ни кто из них не сомневался: именно эту непонятную историю будут обсуждать у всех здешних очагов. Хорошо если в ближайшие полгода. Но это если из размолвки не вырастит настоящая вражда. Иногда кровь проливалась и за меньшее.

– У меня на Родине говорят, что «женщина жалуется на судьбу только в двух случаях: когда у нее нет мужчины, и когда мужчина у неё есть!» – попытался все свести к шутке Игорь, но под конец не удержался от небольшой шпильки. – Поэтому повод для радости все же вижу: теперь еще у одной из женщин появится законный повод поныть!

– Глупые простушки пусть делают что пожелают, но отчего радоваться мне? Это у тебя, ливэ Ингвар, теперь наконец-то появились причины веселиться. Кем ты был еще недавно – безродным чужаком, а теперь – породнишься с древним и уважаемым родом. Станут с тобой считаться, и перестанут брезговать другие великие дома…

Это было уже совершенно недвусмысленное оскорбление, и треверский ярл на мгновение замер, словно громом пораженный. Но на умение разговаривать это не повлияло.

– Не стану хулить род своего друга, человека сделавшего для меня столь многое… Кровь в жилах Эрвина Сильного и впрямь дает немало поводов гордиться. Но только у него-то и у самого их хватает. Ярл Эрвин по праву высоко несет не только родовое, но и собственное имя. А скажи мне: вот какая радость у достойного мужа взять в жены… ну вот тебя, например? Ты сама-то – чем таким известна?

– Что-о-о?!

– Не «штокай» тут на меня! Стою сейчас, и думаю в ужасе: а вот если даже в такой достойной семье, как твоя, вместо нормальной девки, достанется мне в итоге что-то столь же несуразное и крикливое …вот как ты?! Думаю об этом, и места себе не нахожу. От девиц из богатых домов, конечно же, не ждут особых прибытков, кроме тех, что можно в серебро обратить… да в связи полезные. Но вот – могла быть и покрасивее!

– Да меня тебе никто и не предлагает! Меня нужно быть достойным… – оскорбленно взвизгнула Одиллия, на миг, онемев от возмущения, и тут же перескочив на другую, совершенно противоположную мысль. – Да и что это тебя еще могло бы не устроить?!

Не дав ей возможности разразиться чем-то уж совсем недобрым, Игорь мгновенно парировал выпад.

– С одной стороны ты и верно, ничего… Наверное, можно сказать и красивая, – провел тот подчеркнуто «сальным» взглядом по небольшой, но вполне заметной да и чего греха таить – «приятной» выпуклости ниже талии, и тут же добавил совсем другим – пренебрежительным тоном. – Но с другой…

– …но с другой? – запальчиво выкрикнула без пяти минут невеста.

– Но «с другой» стороны – у тебя только лицо, – отрезал он, под почти откровенные смешки многочисленных зрителей.

Покрытая густыми красными пятнами возмущения и стыда, просто разрываемая изнутри от негодования, девушка не сумела ничего выговорить. Не выдержав всеобщего веселья, в жгучих и злых слезах она рванула куда-то вглубь цитадели, сопровождаемая ближайшими подругами.

– Вот видишь, – громко, но меланхолично прокомментировал гость вслед, явно, впрочем, ни к кому не обращаясь, – женщины всегда делают нас счастливыми. Сначала тем, что приходят в нашу жизнь, а потом – если наконец-то оставляют в покое!

Последняя реплика вызвала уже ни чем не сдерживаемый хохот и для Отты стала вовсе невыносимой – над ней смеялись «свои». Вдвойне обидные раскаты хохота, до самых покоев преследовали убегающую девушку. Жалили ее в самое сердце.

«…Да, – уже про себя подумал Игорь, – а не «пролюбил» ли я свой будущий союз? Надо сходить к ярлу Эрвину, а то как-то слишком далеко эта «милая» пикировка зашла… Нет, ну чего она на меня взъелась-то…»