Последним в ряду смертоносных событий этих недель была гибель молодого следователя Алиханова, который вел дело Умара Кулиева.

В машине у него отказали тормоза, она сбила легкое ограждение на причале, недалеко от кафе «Сахиль», и сверзилась в море.

Эдик Агаев на следствии и в суде все отрицал и получил шесть лет. Шефу лодок определили пятнадцать. Цаххана Алиева так и не нашли.

Бала был осужден на восемь лет. Многократные обращения в надзорные инстанции его родителей и мои пока ни к чему, не привели.

Незадолго до отъезда между роддомом и домом для престарелых я случайно встретил вдову Умара Кулиева. Мы остановились в растерянности, но, когда я хотел что-то сказать, она вдруг бросилась от меня, словно от зачумленного.

Я сдал дела. Мое новое место службы на этот раз оказалось неблизким – Камчатка. Директор сажевого комбината оказался провидцем.

Впрочем, и теперь нашлись люди, которые попытались снова убедить меня в том, что это – синекура.

Анна ни разу не сделала попытки со мной связаться. Из записки, брошенной в мой почтовый ящик, я узнал, что фотографии, сделанные ночью, когда мы с Анной выходили из кафе «Сахиль», неизвестный доброжелатель послал моей жене, «действуя во имя спасения оскверненного семейного очага».

Лена не уведомила меня об этом.

Я не заехал домой – у меня не хватило мужества. Прямо с парома, которым, конечно же, оказалась «Советская Нахичевань», я перебрался в аэропорт, улетел в Москву, а оттуда в Петропавловск-Камчатский.

– Там есть несколько браконьерских дел… – предупредил один из заместителей Генерального прокурора, напутствовавший меня перед отъездом. – Но не знаю, захотите ли вы повторить все с самого начала…

Во время двенадцатичасового перелета я перелистал нашу с женой научную студенческую работу – «Поведение браконьера в конфликтной ситуации». Мы ни разу не упомянули в ней о прошлом опыте как факторе, влияющем на поведение инспектора.

Но, может, мы и были правы.

Незадолго до отъезда я обнаружил у себя под кроватью убитую стальным капканом огромную серую крысу.

Осторожно, то и дело оглядываясь, чтобы предупредить внезапное нападение со стороны другого страшилища, я опустился на корточки.

Предыдущий печальный опыт никого и ничему не учит, даже таких биологически совершенных, как крысы. У крысы не было хвоста.