19. Элайза. 10 февраля 1791 года
Я проснулась сухим ясным утром от звука проехавшей мимо повозки, ее железные колеса скрежетали по брусчатке. Спала я за квартал от лавки Неллы, в укромной канаве на задах пассажа Бартлета. Она была сырой и не такой удобной, как сарай, где я ночевала позавчера, но все-таки лучше, чем моя теплая койка у Эмвеллов, в доме с привидениями.
Едва проснувшись, я сжала зубы и проверила, не вернулись ли кровавые боли в животе – если дух мистера Эмвелла, который перестали дурачить, снова нашел ко мне дорогу. Но этого не случилось. Болей не было уже целый день, истечение крови почти прекратилось. И хотя я была за это благодарна, я не сомневалась, что мистер Эмвелл поджидает меня в засаде где-то еще. Это меня злило; он мог быть моим хозяином в прошлом, но больше им не был. Я ему не игрушка, не забава в смерти.
Еще я подумала о вчерашнем приеме у леди Кларенс. Если все прошло по плану, мисс Беркуэлл сейчас уже не должно быть в живых. Пугающее видение, но я помнила, что Нелла сказала мне о предательстве и о мести как лекарстве. Может быть, теперь, без нежеланного присутствия мисс Беркуэлл, леди Кларенс сможет заняться своим браком и завести ребенка.
Нетвердо держась на ногах, я поднялась с земли и одернула юбки – грязные, нуждающиеся в стирке. Рука моя коснулась обложки книги в кармане – книги о чародействе. Самой насущной моей задачей было найти адрес, указанный на обложке, потому что, кроме этого, надеяться мне было не на что, и избавить дом Эмвеллов от привидений я никак больше не могла.
Я направилась к книжной лавке на Бейсинг-лейн. Спала я скверно и теперь чувствовала себя дико, как животное. Руки у меня тряслись, за глазами билась головная боль, люди кругом двигались словно в водянистом тумане. Посыльные гонялись с тележками друг за другом, торговцы рыбой гоняли чаек, старик подгонял козу, стегая ее по крупу тонким прутиком. Пальцы ног болезненно терлись о тесные башмаки, я не сразу смогла отмахнуться от мимолетного соблазна вернуться домой или даже в контору по найму слуг, где меня нашла миссис Эмвелл. Теперь я буду в сто раз востребованнее, чем тогда. Для начала, я знала грамоту, могла читать и писать и состояла в услужении у богатой семьи. Мои умения точно оценили бы и в другом месте, в доме, не кишевшем неупокоенными призраками.
Размышляя обо всем этом, я дошла до чародейской книжной лавки, но мысли мои быстро рассеялись, когда я задумалась о множестве причин, по которым не могла сбежать – не в последнюю очередь из-за привязанности к миссис Эмвелл. Она через несколько недель вернется из Нориджа, и к тому времени я надеялась навсегда избавить дом от мистера Эмвелла – и Джоанны. К тому же я не могла представить, что письма госпожи станет писать какая-то другая девчонка. Эту обязанность я считала особой, оставленной лишь за собой.
И потом, дух тоже может перемещаться; если дух мистера Эмвелла смог схватить меня и последовать за мной в лавку Неллы, что помешает ему преследовать меня по всему Лондону? Даже отъезд из Лондона и возвращение в Суиндон ничего бы не решили, потому что сбежать от того, что может проходить сквозь стены, невозможно. Если я не могу сбежать от его духа, нужно найти способ его рассеять.
Именно в это мгновение столько было поставлено на кон; казалось, ничто, кроме избавления от духа мистера Эмвелла, не имело для меня значения. Поэтому я была так рада, когда наконец добралась до Бейсинг-лейн, и надеялась без хлопот отыскать книжную лавку. Но радость моя продлилась недолго; я переводила взгляд с одной витрины на другую – галантерейщик, пекарь, прочие – и хмурилась. Книжной лавки не было. Я прошла еще квартал, вернулась и даже рассмотрела лавки на другой стороне. Пока продолжались эти поиски, меня терзали бесконечные мучения: глаза щипало от слез, ледяной воздух обжигал гортань, горела и мокла натертая нога.
Снова пройдя по Бейсинг-лейн, я заметила, что между домами свистит ветер. В шаге от улицы начинался переулок шириной в одного пешехода, и по одну его сторону стояло здание с деревянной вывеской: «Продажа книг и игрушек». Я ахнула; лавка, мимо которой я прошла уже несколько раз, пряталась за другими витринами, словно хотела замаскироваться. Видела бы это Нелла – ее бы разочаровало, что я так долго не могла разгадать загадку.
Я взялась за дверную ручку и шагнула в лавку. Она оказалась небольшой, размером с гостиную миссис Эмвелл, а внутри никого не было, кроме молодого человека за прилавком, уткнувшегося в толстую книгу. Улучив мгновение, я осмотрелась: у витрины на нескольких полках стояли пыльные детские игрушки и разные безделушки, а в глубине, за спиной приказчика, было отведено небольшое место книгам. В лавке было влажно и пахло дрожжами, возможно, из пекарни поблизости. Я закрыла дверь, тихонько звякнул колокольчик.
Приказчик посмотрел на меня поверх очков, широко распахнув глаза.
– Могу я вам чем-то помочь?
На последнем слове его голос сорвался. Он был молодой, всего на пару лет старше меня.
– Книги, – сказала я, указывая на полки. – Можно их посмотреть?
Он кивнул и снова занялся своей книгой. Я в четыре или пять шагов пересекла комнату. Подойдя ближе к полкам, я увидела, что на каждой есть наклейка, указывающая на предмет, которому посвящены стоящие на ней книги. Я бросилась читать наклейки: история и искусство медицины и философии. Я быстро все оглядела, размышляя, не может ли книга по чародейству повитухи быть из раздела «искусство медицины», или есть отдельная полка с книгами о сверхъестественном.
Я подошла ко второму ряду полок. Присела, чтобы получше разобрать мелкие наклейки на нижних, и ахнула: там, в самом низу, на половине одной-единственной полки была наклейка «Чародейские искусства». Томов на эту тему было всего с десяток, и я решила изучить их все. Начала с дальней левой книги, раскрыв ее в руках, но от картинок, напечатанных на первых страницах, меня охватил страх: большие черные птицы с пронзенными тяжелыми мечами сердцами; треугольники и круги, составленные в странные узоры; и длинный ряд слов на языке, которого я не понимала. Я осторожно поставила книгу обратно на полку, надеясь, что со следующей повезет больше.
Следующая была вдвое меньше и по весу, и по размеру, в мягкой, песочного цвета обложке. Я перелистала несколько страниц до заглавия, набранного мелким ровным шрифтом: «Заклинания для современного домохозяйства». Меня порадовало, что книга, судя по всему, была полностью написана по-английски – странных символов в ней не было, – а первые несколько страниц были заполнены разнообразными повседневными «рецептами», правда, совсем не такими, как для приготовления пудинга или супа:
Эликсир для избавления от склонности ребенка ко лжи;
Отвар, чтобы определить пол младенца in utero;
Настойка для сотворения огромного богатства в течение недели;
Отвар для уменьшения возраста в женском теле.
Их было бесчисленное количество, каждый страннее предыдущего, но я чувствовала, что где-то в этой книге смогу отыскать что-то полезное. Я уселась поудобнее, подвернув под себя ноги, и продолжила читать рецепты, один за другим, стараясь ни одного не пропустить; я особо искала что-то, связанное с духами и привидениями:
Состав, чтобы стереть воспоминания, определенные или целокупно;
Зелье, чтобы внушить привязанность предмету желания, пусть и неодушевленному;
Эликсир для восстановления дыхания в легких скончавшегося младенца.
Я оторвалась от книги, и по моей коже побежали мурашки, когда я ощутила на шее сзади теплое дыхание.
– Моя мать воспользовалась этим заклинанием, – послышался молодой голос всего в паре дюймов от меня.
Устыдившись книги у себя в руках, я захлопнула ее.
– Простите, – продолжал он, и голос его от меня отдалился. – Я не хотел вас пугать.
Это был приказчик. Я повернулась к нему, теперь яснее увидев прыщики у него на подбородке и его круглые глаза.
– Ничего, – пробормотала я, не поднимая книгу с колен.
– Вы ведьма, да? – спросил он, лукаво улыбаясь уголками рта.
Я смущенно покачала головой.
– Нет, мне просто любопытно, только и всего.
Этот ответ его вполне удовлетворил, он кивнул.
– Я Том Пеппер. Рад, что вы зашли в нашу лавку.
– С-спасибо, – пробормотала я. – Я Элайза Фэнниг.
И хотя мне не терпелось снова открыть книгу и продолжить поиски, я обнаружила, что Том, если посмотреть на него вблизи, довольно приятен взору.
Он взглянул на книгу:
– Знаете, я не соврал. Это книга моей матери.
– Так, значит, ваша мать ведьма? – Я его просто поддразнивала, но он не рассмеялся, как я надеялась.
– Она не была ведьмой, нет. Но она теряла детей – одного за другим, девятерых до меня – и в отчаянии использовала эликсир со страницы, которую вы только что закрыли. Можно? – Он указал на книгу, дождался моего кивка и осторожно снял ее у меня с колен. Перелистал до страницы, которую я как раз читала, и указал на нее. – «Эликсир для восстановления дыхания в легких скончавшегося младенца», – прочел он вслух. Потом, глядя на меня, добавил: – Если верить отцу, я родился мертвым, как и все остальные. Заклинание вернуло меня к жизни.
Он напрягся, словно ему было больно делиться этим откровением.
– Если бы мать была жива, она бы сама рассказала вам об этом.
– Соболезную, – прошептала я; наши лица были совсем близко.
Он облизнул губы и взглянул на дверь лавки.
– Это лавка отца. Он открыл ее после того, как мать умерла. В витрине, там, где вы зашли, все безделушки – ее. Она собирала их для детей многие годы. Большинством никто не пользовался и даже не трогал.
Я не могла не спросить:
– Когда умерла ваша мать?
– Вскоре после того, как я родился. Вообще-то, на той же неделе.
Я прикрыла рот рукой.
– То есть вы стали первым младенцем, который выжил, а потом она не…
Том погрыз ноготь.
– Говорят, это проклятие чародейства. Из-за него книги, вроде той, что у вас в руках, надо сжечь. – Я нахмурилась, не понимая, о чем он, и Том продолжал: – Считается, что проклятие чародейства в том, что за каждое приобретение полагается большая потеря. За каждое заклинание, которое срабатывает, будет что-то еще – в настоящем, естественном мире, – что выйдет очень, очень скверно.
Я посмотрела на книгу у него в руках.
Уйдет немало времени, не меньше нескольких часов, чтобы прочесть все заклинания в ней. И даже тогда, кто знал, найду ли я что-то, что может оказаться полезным?
– Вы верите в проклятие чародейства? – спросила я.
Том задумался.
– Я не знаю, во что верю. Я только знаю, что эта книга для меня – особенная. Меня бы здесь не было, если бы не она. – Он бережно положил книгу мне на колени. – Я бы хотел, чтобы она была вашей. Можете взять ее бесплатно, если пожелаете.
– О, я могу вам заплатить, без сомнения… – Я сунула потную руку в карман в поисках монеты.
Он поднял руку, но не тронул меня.
– Я лучше отдам ее кому-нибудь, кто мне нравится, чем совсем чужому человеку.
В ту же секунду мне стало жарко, почти дурно, и желудок принялся выписывать у меня внутри кренделя.
– Спасибо, – сказала я, прижимая книгу к груди.
– Пообещайте одно, – сказал Том, – если найдете в книге заклинание, которое сработает, будет два из двух. Пообещайте мне, что зайдете в лавку и расскажете мне.
– Обещаю, – сказала я, распрямляя затекшие ноги, чтобы встать. И, хотя мне не хотелось уходить, причин остаться у меня не было. По пути к двери я в последний раз обернулась. – А если я испытаю заклинание, а оно не сработает?
Эта мысль, казалось, застала его врасплох.
– Если заклинание не сработает… Что ж, тогда книге нельзя верить и вы должны будете вернуться, чтобы обменять ее на другую.
У него лукаво блеснули глаза.
– То есть в любом случае…
– Увидимся. Доброго вам дня, Элайза.
Я вышла за дверь в тумане головокружения, с каким-то новым, странным чувством, которого не ощущала ни разу за двенадцать лет своей жизни. Оно было мне незнакомо, я не знала, как его назвать, но уверена была, что это не голод и не усталость, потому что ни то ни другое не делали мой шаг таким легким и так не согревали лицо. Я спешила на запад и, в конце концов, дошла до южной оконечности кладбища Святого Павла, отыскала скамью в тихом углу под церковью. Тут я могла прочесть все заклинания и, возможно, найти то, с которым пойду сегодня в дом Эмвеллов.
Я всей душой желала найти идеальное заклинание в этой книге возможного чародейства. Что-нибудь, что не только прогонит духов и восстановит все разрушенное, но и позволит мне поделиться добрыми вестями с Томом Пеппером – как можно скорее.
