Если сначала все не так

Василий всем своим нутром чувствовал, что что-то пошло не так. А по опыту службы, если с начала операции идут сбои, то все, пиши пропало, потери гарантированы. От воспоминаний о службе его сердце защемило. Она была для него всем, Василий даже семью не завел, потому что было некогда, служба занимала все его время. Вася с детства мечтал служить в спецназе, стать этаким Рембо, человеком, способным спасти мир. Поэтому к цели своей шел долго и не отвлекался на мелочи в виде влюбленности, а тем более семьи. Мама всячески поддерживала его в данном стремлении и хоть воспитывала его одна, но никогда не жаловалась на судьбу, даже работая на двух работах. Главнее всего было то, чтоб любимый сын Вася мог посещать не одну, а целых две секции по боевым искусствам, а после еще с репетитором изучать английский язык, потому как настоящие герои не только сильные, но и образованные. Теперь Василий должен отплатить ей тем же. В детстве казалось, что мама сильная, она никогда не плачет, никогда не болеет. Что самая большая ее беда – это Васины синяки, полученные на тренировках, но оказалось, что это не так.

Белоснежная яхта приближалась к маленькому острову. Именно Василий нашел его, потому как тот в точности подходил по критериям, которые ему установил шеф. Надо сказать, когда вчера Алекс Базаров первый раз увидел остров вживую, то остался доволен и даже усмехнулся:

– Я в тебе не ошибся.

Остров был небольшим, каких множество в Бенгальском заливе. Отличало его лишь наличие небольшой уютной виллы и то, что он частный. То есть простым туристам на него попасть невозможно. Главное требование шефа о наличии статуи Ганеши на острове тоже было выполнено без труда. Тайцы очень верующие люди, а Ганеша у них почитался особо, и его статуя стояла почти в каждом дворе или доме. Разница заключалась лишь в размерах бога. На этом острове она была огромной и особенно красивой. Алекс, правда, приказал перенести ее в центр террасы к бассейну, но и на это особого труда не понадобилось, сопротивляться никто не стал. Да и возражать сейчас было некому. Обслуживающий персонал Александр потребовал убрать с острова на все три дня, что будет действовать аренда. На возражения Василия он сказал: «Не переживай, мы справимся своими силами». В поездку шеф взял лишь трех человек – Васю, Акакия и Лию, – поэтому как он собрался справляться, начальнику охраны было непонятно. Но все прояснил вчерашний разговор. Алекс сидел у бассейна, а Лия, как всегда, после очередного укола массажировала ему голову.

– Дорогие мои, – начал Алекс вкрадчиво, и от этого тона стало только страшнее, – я не хочу, чтобы на острове присутствовали чужие. Поэтому предлагаю вам решение: мы справляемся урезанным составом. Акакий отвечает за кухню, Василий за порядок, а Лия поможет поддерживать помещения в чистоте. Всего три дня: с тридцать первого декабря по третье января. За эту работу я вам заплачу столько, что вам хватит жить безбедно еще очень долго.

Надо сказать, названная сумма и порадовала, и напугала одновременно. Такие деньги просто так не платятся, за такие деньги убивают. Но конечно же, согласились все. Лия вообще была безмолвной тенью этого человека. Васе даже иногда казалось, что она не просто сиделка и медсестра, она возлюбленная, тайная возлюбленная, которую стыдятся, но отказаться от которой не в состоянии. А она все прощает просто за возможность быть рядом со своим господином. Правда, однажды Вася нечаянно увидел у девушки взгляд ненависти и злости, направленный на шефа, но это была секунда, а после он очень быстро сменился обожанием.

Морской воздух наполнял легкие, а яркое солнце не давало до конца осознать, что происходит что-то ненормальное. Телефон пикнул, доставив плохие новости из далекой и холодной Москвы. Сердце Василия сжалось от любви и боли, перехватив дыхание. Все, нечего рассуждать, это жизнь, и здесь каждый за себя, ему очень нужны эти деньги. «Все эти люди, – он обвел взглядом компанию, лениво опустошающую холодное шампанское, – никогда не подумали бы о тебе. Поэтому и ты им ничего не должен». Мысли, прозвучавшие так правильно в голове, не помогли, на душе по-прежнему было мерзко.

– Вольдемар, – к нему подошел голубоглазый парень со взлохмаченной мальчишеской челкой, которого он вытаскивал сегодня из полицейского участка, и доброжелательно протянул левую руку, потому как правая, виновница его задержания на тайской таможне, была в ортезе. Тайцы, добрые люди, не оставили человека без медицинской жесткой повязки и быстро нашли ему более современное, чем наш российский гипс, приспособление. Глаза у парня радостно блестели, словно он не мог поверить в происходящее с ним и радовался всему как мальчишка. – Мы не успели познакомиться, – широко улыбаясь, сказал он.

– Василий, – представился начальник охраны в ответ. – А я, честно говоря, думал, что вы Владимир.

– А, – отмахнулся странный парень беспечно, – это я по паспорту. Скучное имя, скажу я тебе, слишком официальное. Вольдемар – это какая-то тайна, свобода. Меня все друзья Вольдемаром называют.

Василий неохотно отметил, что попал в список друзей, но решил не заострять на этом внимание, вдруг пронесет и новый знакомый так же быстро вычеркнет его из списка. Поэтому его следующий вопрос прозвучал нарочито вежливо с подчеркнутым «вы».

– Вы, Вольдемар, для нас неожиданный гость. Девушка ваша не предупреждала, что вы составите нам компанию, – каждое «вы» Василий ставил под ударение, в надежде, что парень это заметит.

– Это Скворцова-то? – уточнил почему-то парень, словно у него могла быть здесь еще какая-то представительница слабого пола. – Она вечно все забывает, – весело сказал он и махнул на девушку рукой. Та же уже расположилась на лежаке и, обняв свой рюкзак, сладко спала, не снимая огромные черные очки.

Девица Василию не понравилась, эдакая эмансипе, такие несут правду людям в лицо, которая, по сути, кроме них самих никому не нужна. Чувствуют себя при этом борцы за справедливость страшно крутыми и деловыми. Молодость бесстрашна, потому что жизнь еще не била их, и им кажется, что они могут изменить мир своей погоней за истиной. Не подозревая, что истина не одна. Позже те, кто выживут, узнают страшную тайну бытия, о том, что правда у каждого своя, но это будет после тысячи синяков и ушибов, которые нанесет им судьба. Василию было всего тридцать, но по службе он видел слишком много горя и слишком много разной правды, поэтому чувствовал себя старше этих двадцатипятилетних.

– По-моему, ваша дама сердца перебрала в самолете, – сказал Василий, стараясь скрыть в голосе брезгливость.

– Это Скворцова-то? – вновь почему-то уточнил Вольдемар. – Вообще на нее непохоже. В универе и не такое проходили, да и Юлианнка в этом плане у нас лучшая была, всегда всех проконтролирует и все наутро помнит. Даже не знаю, что случилось. Нервы, наверное, – философски закончил парень.

Яхта приближалась к острову, и до причала оставалось не больше двадцати метров, когда прозвучал женский визг:

– Человек за бортом!

Василий по привычке моментально реагировать снял свои туфли и как был, в джинсах и футболке, нырнул в море. В воде испуганно бултыхался Бронеслав Базаров, беспомощно оглядываясь по сторонам.

– Спокойно! – прокричал ему Вася, подплывая. – Держись на воде и не нервничай.

Яхта уже остановилась. Им скинули спасательные круги и спускали на воду небольшую резиновую шлюпку.

– Спокойно, – продолжал Василий, приближаясь к парню. – Сейчас мы с тобой вместе поплывем.

– Я плохо плаваю, – выдавил из себя Бронеслав, уже нахлебавшись воды.

– Ничего, зато я очень хорошо, – похвастался Василий. – Минус на плюс, и вдвоем у нас получится нормально, – он пытался успокоить парня, зная, что самое страшное в этот момент – паника.

– Ребята, не хочу вас огорчать, – послышался голос, – но я тоже плохо плаваю, и по итогу у нас будет ниже среднего.

Василий тихо выматерился.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он подплывающего к ним Вольдемара.

– Ну, я друзей в беде не бросаю, – философски ответил тот.

– А иногда надо, – сказал Василий жестко. – Возможно, твоим друзьям это даже понравится.

Увидев, что спасательная шлюпка уже приближается, Василий выдохнул. Но в голове снова промелькнула мысль: «Если сразу пошло не так, жди беды».

Лишь только их подняли на яхту, Бронеслав тихо сказал охраннику:

– Меня хотели убить.

– С чего вы взяли? Возможно, вы стояли у перил, голова закружилась, к тому же пили алкоголь, и солнце в Таиланде беспощадное, – попытался успокоить нервного молодого человека Вася.

– Не говорите чушь! – взвизгнул Бронеслав, но тут же огляделся и тихо добавил: – Я до сих пор чувствую на своей спине руку, которая меня толкнула.

Вольдемар подслушивал их разговор и старался не упустить ни слова, тем более мужчины словно забыли про его существование. Но момент был испорчен: подоспела мать Бронеслава в компании с братом и невесткой и стала осматривать целостность сыночка.

– Ты веришь ему? – спросил Вольдемар, подойдя к задумчивому Василию.

– От парня пахнет перегаром, да и на яхте он уже успел выпить три бокала, так что не думаю, что зловещая рука, толкнувшая его в спину, существует – ответил Вася, но Вовка Шкода, неплохой, по сути, журналист, почувствовал, что это ложь.

– Вот знаешь, Вася, хоть ты мне и друг, но я чувствую, врешь ты мне. Пойду-ка я будить Скворцову и советоваться, может, нам надо бежать отсюда, пока не поздно.

Когда смешной парень ушел, у Василия промелькнула трусливая мысль, что если бы он мог, то давно бы сбежал отсюда сам.