Timothy Garton Ash, «Germany After Bitburg», в Hartman, Bitburg in Moral and Political Perspective, стр.202–203.

Mary Nolan, «The Historikerstreit and Social History», в Baldwin, Reworking the Past, стр.231.

Детальное обсуждение «Спора историков» см. Richard J. Evans, In Hitler's Shadow, а также Baldwin, Reworking the Past.

Нольте утверждает, что вторжение Германии в Советский Союз было в основе своей превентивным ударом, предпринятым для защиты западной цивилизации. В соответствии с этим сценарием порыв Гитлера на Восток был вызван его страхом перед русской революцией, ГУЛАГом, а также жестокостями Сталина. Здесь воскресал дух расизма, заставлявший вспомнить высказывания Геббельса, называвшего коммунизм порождением узкоглазых варваров. Нольте задаётся вопросом: «Возможно, нацисты и Гитлер совершали “азиатские” жестокости потому, что сами боялись стать жертвами подобных “азиатских” жестокостей?» Расовой войне нацистов предшествовала классовая война большевиков, и именно она каким–то таинственным способом побудила Гитлера предпринять «окончательное решение», считает Нольте. Хотя он и затрудняется объяснить причины, по которым нацисты предприняли тотальное уничтожение не только евреев, но и цыган, гомосексуалистов, нищих, бродяг, а также умственно и физически неполноценных, ряд крупных средств массовой информации поддержали теории Нольте. То, каким образом шли эти обсуждения в СМИ, показывает, насколько политический спектр страны сместился вправо после Битбурга. Идеи, ранее ассоциировавшиеся с находившимися на периферии неофашистами, теперь обсуждались популярными журналистами. «Кто совершил больше преступлений — Гитлер или воевавшие с ним союзники, до сих пор остаётся неизвестным, — писал издатель «Der Spiegel» Рудольф Аугштайн. — Начал эти преступления против человечности, вне всякого сомнения, Сталин в 1928 году». Среди наиболее последовательных сторонников Нольте был и Иоахим Фест, главный редактор ведущей консервативной газеты «Frankfurter Allgemeine Zeitung».