Глава 13

Игорь ещё в первое утро своего пребывания в поселении-замке Рой, вспомнил бородатый анекдот про индейца Зоркий Глаз, который только на пятый день своего пребывания в сарае, где его заперли, обнаружил, что у него нет стены.

Эта ассоциация у Егорова возникла в связи с тем, что никакого смысла таиться при покидании рабского барака, ставшего ему на какое-то время пристанищем, не было — двери не запирались на замок или засов и рабы или рабыни свободно могли ночью выходить во двор по нужде.

Посмотрев на Имариса мирно спящего рядом, сложив руки лодочкой под щекой, как когда-то давно в детском садике учили спать Игоря, попаданец, усмехнувшись невольным воспоминаниям, тихо встал, неспеша оделся и намотал на ноги обмотки. Задумчиво посмотрел на свои болотные сапоги — брать или не брать? — решил взять, чтобы потом не было мучительно больно от кваканья жабы в душе.

Так-то, по жизни, Егоров никогда жадностью не болел, однако, выкидывать или оставлять то, что ещё может пригодиться не желал. К тому же, болотники — это ведь не просто вещь, а то немногое, что у Игоря осталось от родного мира. Даже отобранные у него часы он собирался вернуть, хоть и не знал пока как. Сначала нужно сделать ноги, а потом уж подумать и о другом. Решать, иными словами, задачи по мере их поступления.

В этот раз ни одной из лун на ночном небе ещё не светило — они должны взойти поочерёдно через пару часов после почти наступившей полуночи.

— Быстрее чуть давай… быстрее… а-а-а…

На небольшом стожке подгнившей соломы, располагавшимся между бараком и забором мучного склада, под одним из пастухов стонала та самая прачка, что пару дней в начале пребывания Игоря в поселении делала ему недвусмысленные намёки, при каждой встрече. Пока до неё не дошло, что "руссо туристо — облико морале".

Егоров был уверен — в отношении собственного характера и привычек — что новый средневековый мир никогда не подомнёт его под себя и не заставит западать на столь неухоженных девушек. Хотя, надо отдать должное этой рабыне, она была вполне симпатична, и годочков ей вряд ли было больше двадцати.

Обойдя по широкой дуге милующуюся парочку, попаданец решительно двинулся вдоль ряда домов, кузни и длинного барака-общежития для семейных рабов к замковой тюрьме. Но сначала, свернув от общежития к башне, остановился возле небольшого склада, где хранились повседневно расходуемые запасы продовольствия.

Игорь пошарил в темноте возле забора и под травяной кочкой нашёл запрятанный им четыре дня назад кривой гвоздь, на который он случайно наткнулся, таская воду строителям новой ручной мукомольни. А ведь наверняка кого-то за утрату столь ценного железного имущества ободрали у столба.

Главной охраной от воровства здесь служила безмерная жестокость наказания за оное. Отрубание руки или рук — ещё не самая суровая мера. Только вот на попаданца теперь такая защита не действовала совсем. Егоров рассудил, что семь бед — один ответ. После того, что он совершит в ближайшие минуты его никто по головке не погладит. Да ещё и спланированная им сейчас кража — ничто по сравнению с тем гоп-стопом, который он собирался устроить барону Криму Рою чуть позже.

С помощью гвоздя и какой-то матери Игорь открыл ставни окна боковой стены, проник в склад и утащил оттуда, сложив в один из имевшихся там мешков — предварительно высыпав из него крупу прямо на глиняный пол — килограммов десять, не меньше, вяленного мяса — кажется, конины и говядины — и три десятка сухих пресных лепёшек. Если бы попаданец планировал обычный побег, то, само собой, был бы скромнее в своём хапужничестве.

Оказавшись вновь на улице, Игорь тщательно вернул ставни на место и двинулся выполнять следующий пункт намеченных действий.

Дверь в тюремный дом оказалась не запертой изнутри. Впрочем, окажись по другому, Егорову бы это проблем особых не доставило. "Я теперь из тех, про кого обычно говорят: в дверь выгони — в окно залезет", — пошутил над собой Игорь.

Конечно, бывшему сержанту спецназа полагалось быть полностью невозмутимым и спокойным, но Игорь ещё по своему прошлому опыту, участвуя в боевых операциях рискуя жизнью, знал, что так не бывает. Как говорил наставник и старший товарищ Пасюк, когда пули свистят, атеистов рядом нет. Вот и сейчас лёгкий мандраж попаданец всё же испытывал, хотя, держать его под контролем он научился давно.

Перед спуском в подземелье, в самом здании было всего две комнаты, правда, больших. Одна выполняла роль кухни, столовой и кладовой — здесь стояло три здоровенных грубо сколоченных не закрывающихся шкафа, а другая спальни, в которой сейчас находились сам тюремщик, развалившийся на продавленной низкой кровати, и спавший на подстилке из набитого, похоже, соломой большого холщёвого мешка тот самый мальчишка, что прибегал к водоносам с приказом явиться к тюрьме на работу.

Кем был этот мальчишка вертухаю — слугой или родственником — понять было сложно. Но не рабом — это точно — отсутствовал ошейник, да и одет он был по местным меркам прилично — в чистые портки и льняную рубашку.

Мерзавцу Анару Игорь мог свернуть шею — самый быстрый и эффективный способ убить тюремщика, но попаданец решил не повторять тот способ, который он уже использовал с Густом. Кого-нибудь это могло навести на мысль, что случившееся с дружинником не было несчастным случаем, и, скорее всего, являлось делом рук чужака. А значит, каторжанин гораздо более опасен, чем выглядит. Егоров же считал, что лучше пусть его недооценивают, тогда будет гораздо больше шансов на победу, случись ему сойтись в бою с баронскими вояками.

Попаданец нашёл меч тюремщика — на удивление, у этого пьянчужки и лентяя он был заточен, как бритва — подошёл к кровати и быстрым движением рассёк Анару шею.

Некоторое время при скудном свете звёзд от распахнутого окна попаданец спокойно наблюдал за конвульсиями тюремщика. С ним он сделал то, что обещал Одрию. Вот пусть их Порядок примет к себе пока этого мерзавца.

Глазами, привыкшими к темноте, Игорь не забывал контролировать и пацана — вдруг проснётся? Когда тело Анара обмякло, попаданец снял с гвоздя моток бечевы, отрезал от него два куска, из тряпки, лежавшей на табурете соорудил кляп, заткнул им рот мальчишке и, уткнув забрыкавшегося пацана лицом в подушку, ловко скрутил ему сначала руки, а затем и ноги. После чего закрепил кляп. Убивать ребёнка, даже если это родственник вертухая, Егоров не собирался.

— Лежи тихо и не дёргайся, — скомандовал он ему, — Понял? Будешь вести себя правильно, останешься живым, нет — зарежу, как барана, — пригрозил Игорь, — Ты хорошо понял?

Несерьёзность намерений каторжанина мальчишка распознать, естественно, не мог, поэтому закивал так отчаянно, что Егоров даже испугался — не отвалилась бы у мальца головёнка.

Сразу в подземелья он спускаться не стал, а провёл скорый поиск трофеев.

Первым делом уложил в мешок с продуктами — сейчас было не до разборчивости — штаны и двое рубах пацана. Прикинув стати иск-магини, Игорь понял, что одежонка мальчишки будет ей коротковата, но не ходить же ей в её ободранном и сгнившем платье? А в штанах, пусть и коротковатых, Тании Молс будет вполне удобно, да и наверняка привычно — Егоров видел, что женщины здесь, включая и обоих баронесс — мать и дочурку-лучницу — свободно щеголяли в чём-то вроде брюк.

В мешок же отправил и себе запасной комплект одежды вертухая — ему тоже будет коротковато, зато в заднице великовато, охотничий нож, пару деревянных мисок, одну ложку — второй не нашёл, оставшийся моток верёвки и на этом посчитал, что взял достаточно. Правда, прибрал себе в карман четыре больших медных монеты, лежавших в кошеле из толстой ткани. Подумал, и со вздохом погрузил в мешок и свои родные болотники, набив тем самым его под завязку.

Факелы он увидел стоящими в углу перед дверью в подземелье, тут же лежала магическая зажигалка, такая же точь-в-точь, что и взятая им у убитой им наёмницы.

Спускался Игорь, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить дурачка. Пусть дверь в подземелье он закрыл за собой плотно, и звуки отсюда на поверхности не слышны, но сопровождение из диковатого смеха и подвываний ему вовсе не было нужно.

— Ты жива ещё, моя старушка? — спросил он негромко, подойдя к яме иск-магини, и увидел два сверкнувших глаза, отразивших свет его факела, — Жив и я, привет тебе, привет, — он скинул запор с люка и откинул его, — Давай руки, пора выбираться.

— Пришёл! Чуж… Игорь, ты пришёл! — она подбежала к образовавшемуся отверстию и подняла скованные колодкой руки.

— А почему, я не должен был прийти? Пацан сказал — пацан сделал, — усмехнулся Егоров, вспомнив распространённую в его ранней юности дворовую присказку, и, отложив факел на решётку, уцепил обоими руками Танию за колодки, — Делай раз, делай два, — он вытащил оказавшуюся неожиданно лёгкой иск-магиню и поставил её рядом с собой, — Пошли наверх, колодки там с тебя собъём.

От Тании так ужасно несло, что Игорь поневоле старался реже дышать. Однако, виду не показывал — по опыту жизни ещё в родном мире знал, что слабый пол сильно обидчив.

Когда он увидел, как молодая женщина еле передвигает ноги, в голове у попаданца появилась мысль о том, что он совершил огромную глупость. Только вот отступать уже было поздно — не возвращать же поверившего ему человека обратно в яму?

Пока поднимались по лестнице — молча, он ей сразу дал знак лишних слов не говорить — бывший спецназовец прокручивал запасной план, как ему теперь лучше поступить, учитывая состояние напарницы.

— Всё, — перейдя на шепот, скомандовал он, — Клади руки сюда, — показал он на стол.

Разжать колодки с помощью меча оказалось делом не плёвым, но вполне реализуемым.

Едва руки Тании Молс оказались свободными, она тут же начала соединять ладони и пальцы в быстрых движениях, подобных тем, что делал барон Крим Рой, чтобы обездвижить Игоря на той злополучной поляне.

Каких-то световых эффектов попаданец не увидел, зато обнаружил разительную перемену в иск-магине. Нет, она, разумеется, не стала чище или красивей, но явно стала абсолютно здоровой и полной энергии.

— Ух ты! — восхитился Игорь, — Это ты себя вылечила?

— Что? — переспросила Тания, видимо, она не в миг отошла от воздействия своей магии, — А… нет… это Восстановление… Игорь, прости, но тебя я сейчас не могу… только утром, когда резерв… лечить я тоже могу, но тоже, после заполнения резерва…

— Да ладно, чего уж там, — великодушно простил её попаданец, — Мне и не нужно пока, ни восстановления, ни лечения. А так даже лучше, что с резервом-то у тебя не гуд — иначе, вдруг бы не выдержала и шлёпнула чем-нибудь магическим по дому или замку нашего гостеприимного барона, а нам это сейчас не нужно.

Игорь специально не торопился покидать тюрьму, давая своей напарнице время прийти в себя. А то, магия магией, но собрать в кучу мысли Тании явно не помешает.

— Не нужно, — улыбнулась она, — Да и бесполезно. Дома владетелей всегда артефактами антимагии защищены, а искать их, чтобы дезактивировать, не хватит и пятины. Хотя на пару Огнешаров у меня энергии хватит — они совсем немного требуют, если сравнивать с Восстановлением. Игорь, я готова идти. Говори, что ты там придумал.

— Объясню по ходу, — у попаданца, при виде полностью дееспособной иск-магини, отлегло от сердца, — Только не забудь про наш уговор: я говорю — ты делаешь. Окей?

— Я помню… и… Игорь, спасибо.

— "Спасибо" потом скажешь, — отмахнулся попаданец и, подойдя к связанному мальчишке, склонился над ним, — Я пока далеко не ухожу, скоро сюда вернусь. Не вздумай куда-нибудь уползти. Всё понятно?

Напугав напоследок пацана, Игорь, кивком позвал за собой напарницу и вышел в ночь.

Верхний край одной из лун только начал подниматься на востоке, как раз в том направлении, куда они двинулись, и сделалось чуть светлее. Егоров почувствовал, как иск-магиня дёрнула его за рукав.

— В том направлении владения Цеввера, и редкие небольшие рощицы, нам не спрятаться. Лучше бежать туда, — она махнула рукой назад, — В Сонные. Может, успеем спрятаться в лесах.

— Уговор, Талия, — Игорь остановился, — Ты забываешь наш уговор уже с первых шагов.

— Прости, — молодая женщина отпустила его рукав.

И больше до выхода из поселения они не произнесли ни слова.

По прикидкам Егорова у барона Крима Роя служило около сотни бойцов, и больше половины из них в замке всегда отсутствовало, постоянно сменяясь неся службу на рогатках и в патрулях.

В двух сотнях шагов от околицы, прямо возле дороги находился один из постов — первый и последний на пути беглецов — попаданец рассчитывал, что с другими ему встретиться не придётся. Во всяком случае, не в этот раз.

Можно было бы легко и этот заслон обойти — там несли службу сейчас двое дружинников — однако, Игорь хотел сразу же обозначить направление, в котором он двинулся, и то, что с ним вместе бежит иск-магиня в качестве напарницы. Пусть барон укрупняет поисковые отряды — тогда их станет меньше, объём поисковых работ на каждую группу, наоборот, больше, и измотаются ищейки быстрее.

Службу баронские вояки, как убедился подобравшийся к ним бывший спецназовец, несли отвратительно. Караульные хоть не спали и не напились, но часто посматривали на костёр, ворошили в нём дрова и тем самым резко снижали свои способности видеть в темноте.

Прислушиваться-то, они оба поочерёдно прислушивались, вот только беда к ним не с цокотом копыт приблизилась, а незаметно и бесшумно прокралась ползком.

Игорь взлетел над травой, как та ракета, когда ему до растяп оставалось меньше пяти шагов. Первому дружиннику, оказавшемуся на его пути, он мощно пробил ногой в голову, отправив того в глубокий нокаут. Второй не успел даже повернуть свою шею, как в неё вонзился острый меч тюремщика.

— Тания, ты можешь его добить чем-нибудь из своего арсенала? — попаданец не рефлексируя показал напарнице на валяющегося в отключке баронского вояку, — Нужно, чтобы ни у кого не было сомнений, что мы вместе. Чужак и иск-магиня. Только не Огнешар твой, естественно — а то ещё с башни увидят.

— Есть ещё Удушение, — кивнула Тания.

— Будет заметно, что его магией приложили?

— Большинство в дружине барона вместе с ним воевали в королевском войске. Эти все отличат.

От уничтоженного ими поста беглецы пробежали чуть больше полутора сотен метров до того места, где дорога сближалась почти вплотную с речкой, бегущей в направлении замка Рой.

— Всё, здесь останавливаемся, моемся — я тоже, ну, а тебе, сам Порядок с Хаосом велели — переодеваемся в чистое и возвращаемся обратно.

— Игорь…

— Уговор, Тания, — напомнил попаданец и принялся раздеваться, — Ты на меня не смотри, я стеснительный. Кстати, я тоже за тобой подглядывать не буду. Да, одежду тебе добыл. Вон, в мешке лежит. Коротковата, правда, но тебе ведь не на бал?

Иск-магиня отвернулась от почти оголившегося Игоря.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — с нотками сомнений сказала она, но в воде оказалась раньше попаданца, — Как я об этом мечтала!

Тания скинула в воде свои лохмотья и приеялась яростно чистым речным песком тереть себе всё тело и волосы, тут же промывая их освежающей, но не холодной водой.

— Шампунь у нас ещё тот, — прокомментировал попаданец, следую примеру напарницы, краем глаза успев разглядеть красоту её фигуры при отражённом от поверхности реки свете луны, — Ты там, случайно, наколки свои магические не сотрёшь, с таким-то энтузиазмом?

— Нет, не сотру, — счастливо засмеялась иск-магиня, — А ведь кто-то обещал не подглядывать.

— Я и не подглядывал, — оправдался Игорь, — По скрежету и лязгу понимаю, что ты там с собой делаешь.

Егоров первый завершил купание, забрал мешок и перешёл с ним реку по пояс на другой берег, где быстро оделся сам, развязал тесёмки мешка, извлёк оттуда штаны, рубашку и, подумав, кинжал для своей напарницы, отнёс всё за большой куст ивняка, показав знаком млеющей от удовольствия Тании, погрузившейся в воду по шею, что это для неё, и, взобравшись на холм, сел спиной к реке.

Отношение нормальных женщин к воде всегда было особым, поэтому Игорь свою напарницу не торопил — времени у них было полно, а пустые овощные склады, из которых уже выбрали весь первый урожай свеклы, находились меньше, чем в полукилометре отсюда.

— Мне кажется, я заново родилась, — сказала, подходя сзади к Егорову переодевшаяся иск-магиня, — Не знаю, чем твоя странная задумка закончится, но я тебе всегда буду благодарна за… вот за это…

— Оставим телячьи нежности на потом, — попаданец резко вскочил на ноги, — Вот когда вырвемся на волю окончательно, тогда и…, - Игорь замолчал и пошёл в направлении замка барона Рой.

Иск-магиня догнала его и двинулась рядом с ним, улыбаясь своим мыслям.

— А ты хитёр, иноземец, — хихикнула она, поняв, что он замыслил.