ГЛАВА 3
Великолепный белоснежный храм, сияющий яркими красками витражей, полный света, воздуха и тайн, ждал.
Мраморные колонны, увенчанные капителями-коронами, драгоценные фрески на стенах, золотые статуи в нишах — все вокруг, казалось, замерло в предвкушении чуда. Ликующие чистые голоса, перекликаясь, взлетали к высокому сводчатому потолку и, ударившись об него, звонким эхом осыпались вниз. Сегодня здесь не было паломников — только свои. Сестры. Радостные, возбужденные, легкими тенями скользили они мимо меня и растворялись впереди.
Охваченная общим волнением и нетерпением, я спешила туда, где исчезали до боли знакомые силуэты. К древней арке перехода, ведущего к средоточию нашей силы — сердцу храма. Затейливая каменная резьба высокой арки. Тонкая прозрачная ниточка Моста Слез. Шаги гулко разбивались о блестящую поверхность малахитового пола. Вперед, вперед…
Вбежала в святилище богини и остановилась за спинами сестер, почтительно склонив голову. Потом не выдержала и, оглянувшись — не видит ли кто, обежала глазами небольшое помещение. Женские лики, взирающие со стен, ласково и приветливо улыбались. Удивительное зрелище! Такое возможно в один-единственный день — знаменательный, торжественный, исключительный — день Наречения. Если Верховной будет угодно, когда-нибудь я тоже присоединюсь к избранным, и часть меня навечно сохранится здесь тонким ликом на стене хрустального святилища. Но это случится еще нескоро. Пока я всего-навсего Младшая и призвана сюда, чтобы наблюдать, свидетельствовать и славить счастливиц, которых удостоит своим выбором богиня.
Тонкий переливчатый звук пронесся по залу, и сразу же, заполняя все пространство, вспыхнул свет. Жалящий, беспощадный, он резко ударил по глазам, на мгновение ослепив присутствующих, а потом, словно огромное черное покрывало, на святилище упала тьма.
Началось.
Теперь я, как и каждая из нас, останусь в этой темноте до конца церемонии. Ослепшая, оглохшая, терпеливо ожидающая результатов. Лишь двоим из сестер — Нареченной Дня и Нареченной Ночи — выпадет честь заглянуть в бездонные очи Великой, услышать ее голос. Я же имею право только ждать и мечтать.
Вязкая мгла вокруг вдруг всколыхнулась сизым туманом, раздалась в стороны, и к моим ногам легла узкая, искрящаяся всеми цветами радуги дорожка.
— Подойди, дитя! — властно позвал красивый глубокий голос.
Обмирая от восторга, медленно двинулась вперед. Неужели богиня предпочла меня? Меня?! Младшую! Один шаг, второй, третий… И дорожка разделилась. Одна тропинка стремилась к Сердцу Ночи, другая уводила к Сердцу Дня. Какую из них предназначила мне богиня?
Тихий смех серебристыми колокольчиками зазвенел по залу.
— Выбирай, дитя. И если выбор окажется верным, в конце пути ты обретешь то, что так жаждет твоя душа. Амулет Нареченной…
Резко подскочила на кровати, пытаясь сообразить, где я, что происходит? Ночная греза не хотела отпускать. Строгий, исполненный силы голос все еще манил, призывал принять решение, предлагал достойную награду.
Амулет!
По-прежнему пребывая в полусне, не думая, не удивляясь, встала и по какому-то наитию пошла к шкатулке наиды. Открыла, достала маленький золотой медальон. И лишь только холодная цепочка коснулась шеи, отчетливо поняла: поступаю верно. Когда через несколько часов за мной пришли, я была собрана, сосредоточена и уверена в себе как никогда.
Вчера, после возвращения с ужина, я не стала ничего рассказывать Кариффе, следуя нашему негласному правилу не обсуждать в Закатном ничего серьезного, касаться в разговорах только бытовых или разрешенных для обучения тем — так сказать, «во избежание». Да старуха и не расспрашивала. Все по той же причине. Вечер прошел как обычно. Только перед самым сном удалось ввернуть:
— Завтра по распоряжению Повелителя я уйду на некоторое время. Когда, не знаю, поэтому хочу встать раньше. На всякий случай. Юнна, Ида, приготовьте все необходимое.
Служанки согнулись в поклонах. А наставница полоснула взглядом и тут же отвела глаза. Заговорила о чем-то отвлеченном, нейтральном, в сущности, ни мне, ни ей не интересном. Но я понимала, она услышала, что нужно, сделала выводы и, если это будет в ее силах, постарается «подстелить соломку». Может, я слишком многого ждала от этой женщины, но когда утром увидела в дверях гостиной Гарарда, стоящего рядом с двумя мужчинами в сером, показалось, что появление здесь целителя Саварда — заслуга именно Кариффы.
— Доброе утро, сирра Кателлина. — Старик как всегда лучился бодростью и оптимизмом. — Уже собрались? Похвальная пунктуальность.
— Здравствуйте, мэтр Гарард, — улыбнулась приветливо.
Я действительно была очень рада его видеть.
— Позвольте представить вам моих коллег.
От этой фразы «коллеги» в сером еле заметно скривились. Видимо, по отношению к целителю они себя таковыми не считали. Впрочем, Гарарда неприязнь магов совершенно не смутила.
— Мэтр Иллат и мэтр Неор! — торжественно провозгласил он.
Мужчины одновременно коротко кивнули. Ну и кто из них кто?
Старик заметил мою растерянность.
— Иллат, — громким шепотом поведал он и указал на правого, с тонким шрамом на верхней губе. — Неор. — Теперь указующим перстом ткнули в левого. У этого шрамов не наблюдалось, зато имелся просто-таки выдающийся орлиный нос. Так что запомнить мэтров не составило труда.
Гарард закончил своеобразную церемонию представления, отступил на шаг и вдруг подмигнул мне. «Коллег» опять мгновенно перекосило. Судя по всему, у этой троицы имелись свои личные счеты. Чем-то иным своеобразное поведение целителя объяснить было трудно.
— Сирра Кателлина, — сухо начал горбоносый Неор, — согласно приказу императора мы с мэтром Иллатом проведем проверку и…
— В присутствии мэтра Гарарда, разумеется, — вмешался неугомонный старик, — личного целителя сиятельного саэра Саварда Крэаза, чьей наидой является означенная сирра. Как и положено в соответствии с законом.
Губы Неора дернулись, но он сдержался и мрачно подтвердил:
— Разумеется.
А Иллат нетерпеливо поторопил:
— Пора, сирра.
Портальный зал на первом этаже Закатного. Пентаграмма ждущего нас перехода. Снова коридоры, повороты, совершенно пустые, безлюдные, и, наконец, просторная круглая комната, в которой не было ни окон, ни мебели, лишь невысокий мраморный постамент в центре.
Маги сделали несколько шагов и остановились. Я застыла рядом с ними.
— Ну же, сирра, — через несколько секунд томительного молчания не выдержал Иллат. — Чего вы ждете?
Бросила удивленный взгляд на хмурое лицо с белой ниточкой шрама и вдруг поняла: Катэль уже не раз проходила подобный ритуал вместе с другими воспитанницами обители и знала процедуру проверки. А вот я не имела ни малейшего представления о том, как вести себя дальше.
— Вижу, вы от волнения обо всем забыли, сирра Кателлина. — Слава всем богам, Гарард решил помочь. — Не тревожьтесь, — целитель мягко придержал меня за плечи, — идите.
Прикосновение руки к спине указало направление, и я пошла. К постаменту и к тому, что на нем лежало. Что сейчас произойдет? Чего от меня хотят? Я должна что-то сказать? Сделать? Возложить руки? Сплясать ритуальный танец? Медленно, очень медленно, двигалась к цели, оттягивая неизбежное и на ходу соображая, как поступить.
Шаг… Другой…
Маленькая искорка на поверхности пьедестала разгоралась все ярче, и через несколько секунд я уже не могла оторвать глаз от того, что видела. На мраморном возвышении покоился самоцвет, крупный, темно-фиолетовый, завораживающе прекрасный. В его таинственной живой глубине вспыхивали и тут же гасли крохотные серебристые звездочки, рождались и умирали целые галактики.
Невольно потянулась рукой к груди. Точно такой же камень украшал медальон, висевший у меня на шее. Два артефакта, почти неотличимые друг от друга. Но если мой казался удивительно родным, дарил тепло, успокаивал, забирал тревоги и сомнения, то этот неуловимо настораживал, невольно заставлял собраться и словно бы отталкивал.
Шаг… Еще один…
Постамент приближался. Серебряные отблески в бесконечной фиолетовой бездне загадочно мерцали, плясали, расцвечивая все вокруг. Звали в нетерпении. И амулет на моей груди откликнулся. Завибрировал, моментально нагрелся, обжигая кожу, — казалось, он впитывает в себя мощный поток энергии, — а затем так же быстро остыл. В то же мгновение камень на возвышении успокоился. Потух, застыл безжизненно, будто заснул.
Остановилась в замешательстве, и тут же сзади раздалось резкое:
— Ждите на месте, сирра.
Иллат торопливо проскользнул мимо, даже не удостоив взглядом, и склонился над артефактом. Несколько минут он внимательно рассматривал самоцвет, что-то тихо нашептывал, а потом развернулся ко мне.
— Ну что там? — Неор, как видно, не отличался большим терпением.
— Она не дошла пятнадцати альнов.
— Уверен? — В голосе горбоносого звучало неподдельное удивление.
Иллат оскорбленно фыркнул, демонстрируя свое отношение к возгласу сослуживца.
— Сомневаетесь в моих словах, мэтр?
— Нисколько, — торопливо перебил явно не желавший ссориться Неор, — но в досье указана другая цифра. За время обучения в обители сирра Кателлина прошла восемь проверок. И во всех протоколах десять альнов. А теперь… Как такое возможно?
Иллат равнодушно пожал плечами, давая понять, что делать дальнейшие выводы — не в его компетенции.
— Это вполне объяснимо, коллеги. — А вот и Гарард подключился. — Уровень дара сирры понизился. Ее энергия сегодня иссякла быстрее и перестала подпитывать артефакт раньше, чем обычно.
— Но такого никогда не было! — Неор не успокаивался. — Мы подробно изучили хроники эпохи Великих войн. Нигде не упоминалось о том, что жрицы теряют свою силу.
— Вы же маг, дорогой мой, — снисходительно пожурил старик. Горбоносый скрипнул зубами, но промолчал, — и не хуже меня знаете, что случается всякое. Одаренный способен как увеличить свой резерв, так и осушить его полностью. Он может, в конце концов, выгореть и никогда уже не восстановиться. Не думаю, что адепты Проклятой богини чем-то отличались от нас. Кателлина стала наидой сильнейшего из дваждырожденных. Похоже, в результате… гм… взаимодействия с ним ее внутренний энергетический баланс пострадал. Это единственное разумное объяснение. Другого я не нахожу.
— Пожалуй, вы правы, — задумчиво пробормотал Неор и взглянул на Иллата.
Тот молча прикрыл глаза в знак согласия.
— Ну вот и чудненько, — деловито резюмировал целитель. — Составляйте протокол. Я доставлю свою подопечную в ее покои, вернусь и подпишу. Идемте, сирра Кателлина.
Не давая «коллегам» опомниться, Гарард подхватил меня под руку и бодро повлек к выходу.
Не знаю, о чем думали Неор, Иллат и мой неутомимый сопровождающий. Что касается меня, то я всю обратную дорогу пыталась понять, почему ни один из магов так и не обратил внимания на амулет, висевший на шее у наиды сиятельного саэра Саварда Крэаза.
В гостиной Гарард передал меня в заботливые руки служанок, обменялся долгим взглядом с Кариффой и отбыл. Дальше были обязательные ежедневные уроки и обед, после которого наставница потащила меня на прогулку. Некоторое время мы чинно прохаживались по дорожкам, обсуждая что-то пристойно-скучное, а потом одновременно тихо выдохнули:
— Где ты была, Кателлина?..
— Император знает о вашей семейной тайне…
Старуха мгновенно подобралась, лицо стало серьезным и строгим.
— Рассказывай, — потребовала она коротко.
— Раиэссу обо всем рассказал Игерд. Теперь будущих наид регулярно проводят через ритуал. Определяют наличие крови жриц, уровень силы. Где это происходит, не знаю, возможно, в самой обители. Большой зал. Постамент с артефактом-самоцветом, к которому нужно подойти. — О том, что догадываюсь о происхождении камня, говорить не стала. Не готова была пока делиться с Кариффой своими снами. Умолчала и о медальоне. Если наставница его не видит, значит, не надо упоминать. — Самоцвет начинает светиться сразу же, как носительница крови попадает в комнату. Наверное, поглощает ее энергию. Чем дольше одаренная подпитывает артефакт и ближе успевает подойти, пока он не погаснет, тем она сильнее. Мне оставалось пятнадцать альнов.
— Это много или мало?
Резонный вопрос.
— Не имею представления. Мне ничего не объяснили. Может, Гарард вам скажет? Но Катэль раньше удавалось подойти ближе, поэтому маги решили, что я стала слабее.
Желтые птичьи глаза Кариффы остро блеснули.
— Тебе помогла Великая, Кэти.
Не стала спорить.
— За все время, с начала проверок и до сегодняшнего дня, они не обнаружили ни одной девочки с сильной кровью. Но если бы нашли — уничтожили, — поделилась я самой неприятной новостью. И зачем-то добавила: — Император ненавидит вас, наставница.
— Раиэсс уважал и почитал Игерда. Замечал лишь то, что советник хотел показать. Верил безоговорочно. — Старуха грустно усмехнулась. — Отношение Айара ко мне уже не изменить. А вот у тебя есть шанс. Не упусти его, девочка.
— Думаете, Повелитель придет еще раз?
— Или он придет, или ты отсюда выйдешь. Император не любит оставлять вопросы без ответов. А ты одна большая тайна, Кэти. Интригующая, запутанная, странная. Раиэссу не удалось раскрыть ее сразу, от этого интерес только вырос. Он будет ждать, наблюдать, общаться. В любом случае жизнь твоя после проверки станет другой. Уверена.
В том, что Кариффа права, я убедилась уже на следующий день, когда появившаяся на пороге гостиной Юнна торжественно возвестила:
— Госпожа, к вам сирра Наланта.
— Проси.
Оторвалась от уже порядком наскучившей сферы и поспешила навстречу девушке.
Сестра Саварда впорхнула в комнату, и я залюбовалась ее летящей походкой, радостной улыбкой, ласковым светом выразительных теплых глаз.
— Наланта, — протянула гостье руки, — рада тебя видеть.
— Я тоже, Кэти. — Приветствуя, девушка на мгновение коснулась моих пальцев. — Хотела прийти еще в первый день, но сирра Борг сказала, что тебе нездоровится и ты никого не принимаешь. Надеюсь, теперь все в порядке?
Забавная версия. Повелитель придумал? Вряд ли это личная инициатива любезной дуэньи.
— Да, — перевела взгляд на застывшую в дверях церемонно-кислую Энальду, — сейчас я абсолютно здорова. Здравствуйте, сирра Борг.
Женщина кивнула, поджала губы и отвернулась.
— Замечательно, — просияла Ланти, — тогда приглашаю тебя на прогулку. На цветочной горке Нижнего парка расцвели ритисы. Это так красиво! Ты ведь пойдешь со мной, Кэти?
В нежном голосе скользнули просительные нотки, и я вдруг отчетливо поняла, насколько одинока эта высокородная, всем обеспеченная девочка.
— Конечно пойду.
Причем не только из-за Ланти и необыкновенно чудесных ритисов. Вырваться бы, хоть на время, из печального золотого склепа императорской наиды, а там посмотрим.
Парки Соот Мирна произвели на меня впечатление сразу, как только я увидела посвященную им сферу. Большой императорский, Женский, Верхний, Нижний, Водный и Лесной — каждый из них поражал воображение, изумлял, очаровывал. Тенистые аллеи и просеки, цветочные поляны, оранжереи, роскошные клумбы. Причудливые парковые сооружения. Несколько озер, небольших речек, прудов и искусственно созданных каналов, пейзажные лабиринты. Здесь можно было найти все.
Нижний, или Внутренний, парк, отделенный от остальной территории ажурной кованой оградой, предназначался исключительно для членов императорской семьи и ближайших родственников. Сирра Паальда, по словам Наланты, редко сюда заглядывала. Повелитель и его наследники тем более. Наша четверка — мы с девушкой оживленно болтали впереди, Кариффа и Энальда напряженно молчали сзади — спокойно, так никого и не встретив, дошла до высокой земляной горки и замерла, любуясь.
Цветочные террасы, сбегающие по уступам вниз, прозрачные говорливые ручейки, увитые зеленью пологие лесенки — безупречная, совершенная красота.
— Нам туда. — Наланта ухватила меня за руку и потащила к одной из лестниц.
Маленькая полянка наверху, окутанная еле уловимым упоительно-нежным ароматом. Длинные узкие листья неизвестного растения. А среди них на тоненьких веточках — подрагивающие радужными крыльями изящные птички. Присмотрелась. Нет, не птицы — цветы, удивительно похожие на крохотных колибри. Их шелковистые полупрозрачные лепестки чуть заметно трепетали, непрерывно меняя окраску. Казалось, разноцветная стайка вот-вот вспорхнет и унесется прочь, подхваченная легким попутным ветром.
Завораживающее зрелище!
— В детстве Вионна каждый год приводила меня сюда, смотреть, как цветут ритисы. Она их очень любит. — Девушка запнулась и тихо исправилась: — Любила.
— А теперь?
— Последнее время она почти не покидает Закатный и ничему не радуется. Даже в гости перестала приглашать. Однажды я сама зашла, но долго не выдержала. Сказала, что у меня занятия, а она и останавливать не стала. Ты не думай, Кэти, я понимаю… — Ланти печально вздохнула, — знаю, что наиды постепенно теряют силы. Говорят, этого нельзя избежать. Но с Бионной все произошло слишком быстро. Кариффа тоже менялась, но по-другому.
— Ты была совсем маленькой, когда погиб саэр Игерд, могла забыть, — напомнила мягко.
— Нет, я помню, — насупилась девушка, — в то время…
Наланта не договорила и застыла, прислушиваясь.
Приглушенные голоса, торопливые шаги… Кто-то поднимался по лестнице. Еще одни любители ритисов? Повелитель? Вряд ли. Паальда? Дети?
Несколько секунд ожидания, и на площадку, непринужденно переговариваясь, ступили два молодых человека. Светлые, почти белые волосы. Золотисто-янтарные глаза, правда, не такие яркие, как у Раиэсса. Твердые линии губ. Упрямо выпяченные подбородки. Семейное сходство очевидно — Айары. Первый — скорее всего, одного возраста с сестрой Крэаза. А тот, что повыше, — мой ровесник.
Усмехнулась про себя: назвала мужчину ровесником, сравнивая его не с Екатериной Уваровой, а с настоящей Катэль. Неужели так привыкла к этому телу, что уже начала отождествлять себя с ним, считать своим?
— Ланти! — радостно воскликнул младший, делая несколько шагов вперед. И добавил с юношеской непосредственностью: — А это кто с тобой?
— Аллард, Линсар, — послушно откликнулась моя спутница, — разрешите вам представить сирру Кателлину, наиду Саварда. Кэти, перед тобой Аллард Айар, старший сын и наследник рода, и Линсар Айар — его брат.
Речь девушки звучала вежливо и спокойно, вела она себя в полном соответствии с придворным этикетом. Но то, как зарумянились щеки, затрепетали ресницы, дрогнул голос, когда Наланта произнесла «Аллард», наводило на определенные размышления.
— А, та самая сирра, которая однажды ночью решила стать наидой нашего советника? — весело хмыкнул Линсар. — Наслышан.
— Линс, — строго одернул наследник, — это не твое дело.
— Простите, сирра, — немедленно покаялся младшенький, — не хотел вас обидеть, — и он ослепительно улыбнулся.
— Все в порядке, саэр.
— Просто Линсар. Саэром я еще успею стать.
— Это недопустимо, — проскрипела откуда-то сбоку вездесущая Энальда.
— О, сирра Борг, и вы здесь. Как я сразу не заметил? — поприветствовал мальчишка дуэнью. — Отдавая должное вашему знанию этикета, позволю себе все-таки не согласиться. Сирра — наида моего родственника, пусть и дальнего. Мы вполне можем обращаться друг к другу по имени. С разрешения советника, разумеется. Я обязательно спрошу Саварда, когда он вернется. Ну так как, Кателлина, согласна?
— Хорошо, Линсар, — рассмеялась я.
Трудно было сопротивляться этому морю обаяния. Да и не хотелось, честно говоря.
— У тебя красивый смех, Кэти, — тут же поведал юный обольститель.
— Линс!
Недовольный окрик Алларда сбил все настроение. Мы с Линсаром замолчали.
— А что вы здесь делаете? — Казалось, Наланта видит только старшего брата. По крайней мере спрашивала она именно у него.
Но ответил опять младший:
— Мама попросила принести ей букет ритисов, и я уговорил Ларда пойти со мной.
— А мы вот… гуляем. — Ланти нерешительно покосилась на Алларда.
Но тот даже не заметил.
— Я уже жалею, что согласился, — бросил он брату. — Ты же знаешь, как у меня со временем. Заканчивай поскорее.
У Наланты чуть заметно дрогнули губы, и она отвернулась.
— Сейчас.
Линсар потянулся к ритисам. Собрал один букет… Второй… Третий…
— Ланта, Кэти, это вам. — Шальная усмешка, лукавый блеск глаз. Очаровательный шалопай. — Пусть цветы напоминают о нашей сегодняшней встрече. И настраивают на следующую.
Ласково улыбнулась в ответ и поймала пристальный взгляд Алларда.
— Всего хорошего, Наланта, сирра Кателлина.
Наследник был сдержан и немногословен. Называть друг друга по имени он мне так и не предложил.
С Налантой и ее дуэньей мы расстались недалеко от Закатного. А во дворце я вдруг вспомнила кое о чем. Быстро добежала до покоев Вионны. Один негромкий удар, и дверь сразу же открыли, как будто только меня и ждали.
— Передай госпоже, — сунула в руки удивленной служанке половину своего букета, — скажи, от сирры Кателлины.
И не оглядываясь поспешила прочь.
Что бы я ни делала в тот день, мыслями постоянно возвращалась к прогулке. Вспоминала нежный смех Ланти, завораживающую красоту ритисов, широкую улыбку младшего Айара — дружескую, немного озорную, и на душе становилось теплее. Казалось, впереди ждет что-то очень хорошее.
А ночью проснулась от жаркого шепота:
— Кэти…
