Кимура
В памяти Кимуры одно за другим всплывают воспоминания, связанные с Принцем.
После той первой встречи в торговом комплексе он думал, что никогда больше не повстречает этого школьника.
Но не прошло и двух недель, как он снова встретился с Принцем, как будто его привела к нему какая-то невидимая сила.
В тот раз Ватару тоже был с ним. Это случилось неподалеку от станции, откуда они возвращались, проводив родителей Кимуры.
Родители приехали в Токио днем ранее на встречу выпускников своей школы и остановились в маленьком отеле поблизости от дома Кимуры. Когда Ватару вернулся из детского сада, они повели его в магазин игрушек, пообещав купить все, что он захочет. Ватару было несвойственно просить купить ему что-нибудь, поэтому он был несколько ошеломлен, когда дедушка и бабушка наперебой твердили ему: «Возьми это, возьми то!» Ему, кажется, вполне хватало воздушного шарика, который ему бесплатно подарил продавец. Кимура после этого получил очередной выговор от отца: «Он боится попросить купить ему игрушку, потому что ты никогда ему ничего не покупаешь! Бедный ребенок, о, бедный несчастный малыш!»
— Ватару всегда таким был, с самого рождения, — попытался объяснить Кимура, но отец его и слушать не захотел. Вместо этого он приплел его бывшую жену.
— Когда она заботилась о мальчике, его больше интересовали игрушки, как и положено маленькому ребенку! — безжалостно заявил он. — Она ушла потому, что ты такой невыносимый!
— Это неправда. Я уже говорил тебе. Она набрала кучу кредитов и сбежала.
— Она просто не могла вынести жизни с тобой и с твоим алкоголизмом!
— Я тогда так много не пил.
Это было правдой. Он всегда был немного безалаберным, но, когда жена от него еще не ушла, прекрасно обходился без алкоголя. Если б он тогда пил так, как сейчас, то не добился бы опеки над Ватару.
— Ну а сейчас ты только и делаешь, что пьешь.
— Ты только так говоришь, а сам ничего об этом не знаешь.
В ответ на это лицо его отца стало еще более суровым.
— Я могу сказать это, просто судя по твоему виду. И по твоему запаху.
Он всегда был таким, сколько Кимура его помнил. Заявлял, что может все сказать о человеке, едва взглянув на него, потому что «дурное не скроешь» и дурные намерения дурно пахнут. Кимуре это никогда не нравилось, и он отметал подобные суждения как предрассудки прошлого и стариковское ворчание. Старый друг его отца, Сигэру, в свое время часто заходивший к ним в гости, как-то раз сказал с кривой ухмылкой: «Кимура-сан вечно про кого-нибудь говорит: “От этого типа воняет, и от того тоже воняет”», на что мать Кимуры ответила: «Только каждый раз это он сам и напердел!»
Найдя игрушку для Ватару, они отправились в новый парк с большой игровой площадкой. Кимура уселся на скамейку и стал наблюдать, как его мать с замиранием сердца карабкается вслед за Ватару, который сразу же побежал к горке. Кимура был рад недолгой передышке, когда он наконец был не единственным партнером сына по играм. Сунул было руку в карман, чтобы достать бутылку, но отец его остановил. А Кимура даже и не заметил, что его старик присел рядом.
— Какого хрена ты делаешь? — поинтересовался Кимура звенящим от ярости голосом, но его отец и не думал отпускать его руку. Несмотря на покрывавшую голову седину, старик был жилистым и все еще достаточно сильным. Он сжал пальцы так, что Кимуре стало больно. Тот сдался, и отец забрал бутылку.
— Тебе известно определение алкоголизма?
— Хочешь сказать, что это я и моя жизнь, да?
— Ты стоишь на краю пропасти, и если продолжишь пить, то, вне всяких сомнений, станешь настоящим алкоголиком. Я спрашиваю, знаешь ли ты, что такое алкоголизм? — Он протянул Кимуре бутылку, и тот торопливо ее схватил.
— Ну, это значит, что человеку нравится пить и он пьет много.
— Если в общем и целом, то да. Но это зависимость, а зависимость — это болезнь. Алкоголик отличается от человека, который просто любит выпить и может в любой момент остановиться. Сделав один глоток, он продолжает пить. У алкоголика нет умеренности или выдержки. Алкоголизм означает, что ты не можешь остановиться. Это связано с твоей физиологией. И если кто-то вроде тебя делает глоток — то для него все кон- чено.
— Это наследственное, так что ты такой же, как я. Или я получил его от мамы?
— Ни один из нас не пьет. А знаешь почему? Потому что мы оба знаем, что алкоголизм неизлечим.
— Конечно же, излечим!
— В мозгу человека есть одна область, называемая зоной А-десять.
«О господи, пап, ты собрался прочесть мне научную лекцию?» Кимура принялся ковырять пальцем в ухе, демонстрируя отцу свое полное отсутствие интереса.
— Они поставили эксперимент, в котором при нажатии на специальный рычаг происходила стимуляция этой зоны в мозгу. И что, как ты думаешь, делали люди, которые участвовали в этом эксперименте?
— Сдаюсь.
— Они продолжали нажимать на рычаг и не могли сами остановиться.
— И что это значит?
— Когда происходит стимуляция зоны А-десять, мозг издает сигналы удовольствия. Если кто-то нажимает на рычаг, он сразу же испытывает приятные ощущения. Так что они продолжали делать это снова и снова. Все равно что обезьяны, которые не могут прекратить мастурбировать. Видимо, это удовольствие сродни удовольствию от вкусной еды или хорошо сделанной работы.
— И что с того?
— Употребление алкоголя стимулирует зону А-десять.
— И что с того?
— Когда ты пьешь, у тебя возникает чувство, будто ты сделал что-то сто́ящее, даже если ничего не сделал. Это просто. Просто и приятно. И что, как ты думаешь, происходит затем? Ты продолжаешь пить, как те люди, которые продолжали нажимать на рычаг. И со временем твой мозг начинает меняться.
— В каком это смысле «мозг начинает меняться»?
— Если уж это началось, назад пути уже нет. В твоем организме появляется как бы переключатель, реагирующий на поступление в него алкоголя. Возьмем, к примеру, алкоголика, который не пил уже долгое время. Симптомы его зависимости прошли, организм очистился от яда, он вернулся к нормальной человеческой жизни. Но если сделает всего лишь один глоток, уже не сможет остановиться. Потому что его мозг все еще работает таким образом. И никакая сила воли или душевные привязанности не смогут это изменить. Это просто физиология работы человеческого мозга. Все равно как зрачки мужчины рефлекторно расширяются, когда он видит обнаженную женщину. И поделать с этим он ничего не может. Это и есть механизм зависимости.
— Механизм, значит… Не нужно тут трудными словами разбрасываться. И что с того, что механизм? Что насчет того, что бренди был известен еще в древней Месопотамии?
— Мы даже не знаем, действительно ли это так. Не стоит верить всему, что ты слышишь, иначе выставишь себя когда-нибудь дураком. Послушай, есть только один способ победить алкоголизм — это полностью отказаться от спиртного. Один глоток — и все кончено. Тебе не должны быть нужны алкоголь или наркотики, чтобы почувствовать удовлетворение. Ты должен заниматься хорошей и честной работой. Получение удовольствия простым путем приводит к тому, что человеческое тело формирует зависимости.
— Опять сложные слова.
— Ты должен поступить как я, устроиться на подходящую работу, — с нажимом сказал старик. — Это даст тебе здоровое чувство удовольствия и осмысленности твоей жизни.
— Подходящую работу? Ты всю мою жизнь проработал на складе супермаркета.
Сколько Кимура себя помнил, его родители жили очень скромно. Они работали в супермаркете рядом с их домом, в основном на работе с неполной занятостью. Скромно работали, скромно зарабатывали. Кимура в глубине души всегда их за это презирал.
— Работа на складе — это важная работа, а вовсе не занятие для дураков. Я должен был управлять складом, принимать заказы… — Отец возмущенно фыркнул. — А что насчет тебя? Ты в жизни не занимался нормальной честной работой!
— Ты имеешь в виду, кроме моей нынешней работы в охранной фирме?
— А, ну да, да, конечно. Это хорошая работа. Извини меня, — извинения прозвучали вполне искренне. — Но до этого ты вообще не работал.
— Забудь ты о прошлом. То есть я хочу сказать, ты что, сейчас обвинишь меня в том, что у меня не было работы, когда я учился в школе? Так ни у кого ее не было! И потом, у меня была работа и до того, как я устроился охранником.
— Что за работа? — Отец внимательно посмотрел на него, и Кимура отвел взгляд.
Что за работа? Кто-нибудь нанимал его, он брал пистолет и распоряжался чужими судьбами. Этих направо, тех налево. Не очень-то гуманная работа, нужно сказать. Но если б он рассказал об этом отцу, старик решил бы, что потерпел абсолютный крах как родитель. Кимура едва не сказал ему — просто для того, чтобы отец почувствовал себя так же скверно, как он сам, но вовремя остановился. Не было никакого смысла в том, чтобы обременять отца, уже перешагнувшего порог шестидесятилетия, столь болезненным знанием. У него и так хватало проблем, связанных с подступающей старостью.
— Как я понимаю, это работа, о которой ты не должен рассказывать. Я прав?
— Ты можешь судить об этом по одному взгляду?
— Вот именно.
— Ты бы в обморок упал, если б я сказал тебе, пап, так что я избавлю тебя от этого.
— Слушай, ну, по молодости я тоже впутывался в неприятности…
— В моем случае все гораздо серьезнее, — Кимура горько улыбнулся.
Нет ничего скучнее, чем когда старики начинают с гордостью рассказывать, через что им пришлось пройти в молодости или какие заварушки они устраивали в свое время.
— Забудь ты об этом. Просто брось пить.
— Я ценю твою заботу о моем здоровье.
— Я беспокоюсь не о тебе, а о Ватару. Ты достаточно крепкий: даже если на тебя наступит великан в огромном ботинке и размажет тебя по полу, ты, скорее всего, все равно выживешь.
— Я что, по-твоему, таракан? — Кимура рассмеялся. — Если на меня наступит великан, я умру, как и любой другой на моем месте.
— Слушай, если тебе не безразлична судьба Ватару, брось пить.
— Знаешь, я думал об этом, ну, о том, чтобы бросить пить ради Ватару… — Говоря это, он откручивал крышку бутылки с бренди.
— Какой толк от того, что ты об этом думал? — простонал его отец. — Еще раз тебе говорю, единственный путь победить зависимость — это полностью отказаться от алкоголя.
— Давай просто признаем, что я дрянной пьяница, вот и всё.
Старик смерил его внимательным взглядом.
— Если б ты был просто пьяницей, это было бы еще полбеды. Хуже будет, если ты действительно станешь дрянным человеком. — Когда отец это говорил, у него немного дрожали губы.
— Ну да, ну да. — Кимура открыл бутылку и поднес ее ко рту.
От слов отца ему было немного стыдно, и он сделал только небольшой глоток. Почувствовал, как под действием алкоголя его мозг действительно словно меняется — как губка для посуды, которую с силой скручивают. По спине его пробежала дрожь.
Позже в тот день, посадив родителей на поезд, Кимура повел Ватару обратно тем же путем, каким они пришли сюда, — по старой торговой улице, выходившей к их жилому району.
— Папочка, там кто-то плачет. — Ватару потянул Кимуру за рукав, когда они шли по дороге мимо закрытой бензоколонки.
Кимура был как в тумане — он держал Ватару за руку, но был словно не с ним, и слова отца без конца крутились у него в голове. «Алкоголизм неизлечим» — снова и снова. Раньше он всегда цеплялся за мысль, что, даже если у тебя есть зависимость, ты можешь начать лечение, тебе станет лучше, и потом ты снова сможешь пить. Все равно как если у тебя венерическое заболевание и воспалился член, и, пока не вылечишься, ты не можешь иметь отношений с женщиной; но после того, как ты вылечился, все снова становится можно. Кимура почему-то был уверен, что с алкоголизмом то же самое. Но если его отец прав, то алкоголизм сильно отличается от венерического заболевания. Против него нет лекарства, и ты никогда не сможешь снова пить.
— Смотри, папочка! — Он снова услышал голос сына, взглянул на его лицо, затем посмотрел в направлении, куда показывал Ватару. Между закрытой бензоколонкой и следующим за ней зданием собралась группа детей в школьной форме, их было четверо.
Двое держали третьего за руки так, что парень не мог дернуться. Четвертый стоял лицом к ним. Тот, которого держали, был, похоже, в отчаянии. «Пожалуйста, прекратите!» Его лицо исказилось гримасой плача.
— Что происходит, папочка?
— Не бойся. Это просто большие мальчики занимаются своими взрослыми делами.
Кимура хотел пройти мимо. Когда он вспоминал свои школьные годы, ему на память всегда приходили случаи, как кто-то кого-то задирал, и иногда это тоже бывало довольно жестко. Обычно Кимура был среди тех, кто обижал других, так что он знал, что обычно это происходит без какой-либо определенной причины. Люди просто чувствуют себя лучше, когда они могут самоутвердиться за счет других. Унижая кого-то, ты сам становишься выше. Чувствуешь себя в безопасности. Так уж люди устроены.
— Погоди, погоди! Это и ваша вина тоже, не только моя! — Мальчишка, которого держали за руки, почти рыдал. — Почему я один должен за все расплачиваться?!
Кимура остановился и взглянул еще раз. У мальчишки были короткие выкрашенные в каштановый цвет волосы и школьная форма, которая была ему явно мала. Он выглядел хорошо сложенным и сильным — совсем не казался слабаком, которого все задирают. Больше было похоже на то, что его собрались наказать его же собственные друзья. Кимуре стало интересно — совсем чуть-чуть.
— А чего ты ожидал, придурок? Он прыгнул, потому что ты перестарался! — жестко сказал парень, удерживавший его за правую руку. У этого было круглое широкое лицо, чем-то напоминавшее неотесанный валун, но он все еще выглядел как маленький ребенок.
«Пожалуй, ученики средней школы всё еще, в сущности, маленькие дети», — подумал Кимура. И видеть детей, которые вели себя настолько жестко, было довольно странно.
— Но мы все в этом замешаны! И в любом случае еще до того, как я загрузил это видео в интернет, он уже твердил: «Лучше б я был мертв! Я хочу умереть!»
— Мы хотели довести его до желания покончить с собой, но он не должен был это действительно сделать! «Он должен быть в шаге от того, чтобы совершить самоубийство», — так было сказано! Принц просто в ярости, — сказал тот, который держал его за левую руку.
Принц. Имя отозвалось в голове Кимуры как выстрел. Но еще больше потрясли его вещи, сказанные этим мальчишкой, — про смерть и самоубийство.
— Ты просто получишь током, и всё, потерпи.
— Я не хочу!
— Сам подумай, — сказал четвертый, самый высокий из них. — Что с того, что ты его сейчас не получишь? Тогда мы все его получим. Так что в любом случае тебе этого не избежать. Но если мы все его получим, то будем в обиде на тебя. А если ты сейчас примешь свое наказание, все мы будем тебе благодарны. Если ты в любом случае получишь его, какой вариант ты предпочел бы? Ты хочешь, чтобы мы были на тебя обижены или чтобы остались тебе благодарны?
— Почему просто не притвориться, будто мы сделали это? Скажем Принцу, что мы всё сделали!
— Ты думаешь, он нам поверит? — Высокий горько усмехнулся. — Думаешь, что ты сможешь обмануть Принца?
— Прошу прощения, молодые люди, — Кимура заговорил с ними официально-вежливо, подходя ближе и ведя Ватару за руку. — Правильно ли я понял, что ваши издевательства привели к гибели вашего одноклассника? — Он ободряюще кивнул им. — Я определенно впечатлен. Очень впечатлен.
Школьники переглянулись. Их трое-против-одного мгновенно превратилось в четверку, и они все уставились на Кимуру недоверчивыми изучающими взглядами.
— Вам чего? — мрачно спросил высокий. Его лицо было красным — то ли от страха, то ли от ярости, Кимура не мог сказать точно, но все четверо явно пытались выглядеть крутыми. — Вы что, что-нибудь употребляете?
— Я что-нибудь употребляю? — повторил Кимура. — Да нет, просто вижу, что здесь происходит что-то не то, — сказал он, ткнув пальцем в того, которого несколько мгновений назад держали его товарищи. — Что вы имеете в виду под «шоком»? Это что, электрошокер? Какого хрена вы тут собрались делать?
— О чем это вы?
— Вы болтали довольно громко, так что я все слышал. Вы, ребятки, издевались над своим одноклассником, пока тот не убил себя. Неслабо… И что, теперь вы собрались тут, чтобы обсудить содеянное?
Пока Кимура говорил, Ватару начал тянуть его за рукав.
— Папочка, пойдем домой, — прошептал он.
— Заткнись, старикан. Забирай своего сосунка и проваливай отсюда.
— Кто такой Принц?
Как только он назвал это имя, лица всех четверых стали белыми как мел. Как будто Кимура произнес страшное проклятие. Их реакция еще больше расшевелила его любопытство. И в этот момент он вспомнил — это можно было бы назвать «отложенной реакцией», — что встречал этого школьника в торговом комплексе.
— А, точно, вспомнил Принца. И вас, ребятки, тоже — я видел вас в том туалете… У вас там было секретное совещание. Вы все были напуганы — «о нет, Принц так рассердится, что же нам делать?!» — Дразня их, он возвращался к воспоминанию о встреченном им мальчике, который называл себя Принцем. — Вы что, правда боитесь этого лощеного сопляка с модной стрижкой?
Все четверо молчали.
У высокого в руке был полиэтиленовый пакет из комбини. Кимура быстро шагнул вперед и вырвал пакет из его руки. Лицо мальчишки, застигнутого врасплох, исказилось паникой, и он вцепился в пакет, пытаясь его вернуть. Кимура с легкостью увернулся, схватил левой рукой его протянутую вперед кисть и с силой выкрутил мизинец. Мальчишка издал пронзительный вопль.
— Я сломаю тебе палец. Не думайте, что можете шутить со мной, ребятки, я взрослый дядя. Я пожил побольше вашего и выдержал гораздо больше смертельно скучных часов этой жизни, чем любой из вас. Знаете, сколько раз я ломал людям пальцы? — Несмотря на их смысл, слова Кимуры звучали равнодушно. Он отдал пакет Ватару. — Что там?
— Прекрати это, старикан! — наперебой запротестовали мальчишки.
— Одно движение, и я сломаю ему палец, — пригрозил Кимура. — Сказал же, сделаю.
— Папочка, что это? — Ватару вытащил из пакета какой-то прибор. Это было явно что-то самодельное, похожее на пульт управления игрушечной машины, с торчащими во все стороны проводами и выключателем.
— Ну, и что это такое? — Кимура отпустил руку мальчишки и взял устройство. — Выглядит как блок питания для игрушечного поезда…
У одного из школьных друзей Кимуры, мальчика из богатой семьи, было полно моделей поездов, которыми он очень гордился и обожал всем показывать. Эта штука выглядела как блок питания, который подавал электричество на рельсы. А может, это он и был. Из него выходило несколько проводов, и один из торцов был замотан изолентой. С другого конца свисал шнур с вилкой.
— Для чего он?
Его вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа.
Кимура еще раз взглянул на устройство. Затем огляделся вокруг и заметил розетку на стене здания. Видимо, она была там на случай, если рабочим потребуется воспользоваться каким-нибудь электроинструментом. Над ней был пластиковый козырек, предохранявший ее от дождя.
— И что, вы хотели подключить эту штуку к сети, а потом подсоединить провода к его телу и ударить его током? Так? — Постепенно открывая для себя их план, Кимура начал чувствовать себя не в своей тарелке. Когда учился в средней школе, он, конечно, использовал в драках в качестве оружия самые разные вещи, но ему никогда не пришло бы в голову применять электричество, чтобы причинить боль. А это устройство выглядело именно так: его специально модифицировали, чтобы использовать в подобных целях. И чутье подсказывало ему, что оно использовалось достаточно регулярно.
— Вы, ребятки, часто таким занимаетесь?
Использование электрических приборов явно было новой ступенью школьных издевательств, гораздо больше похожих на пытки.
— Это что, была идея Принца?
— Откуда ты знаешь про Принца? — спросил дрожащим голосом мальчишка с каштановыми волосами, которого только что держали его приятели.
— Я встретил его в торговом комплексе сразу после того, как встретил вас, ребятки. Когда все вы были до смерти напуганы и плакались друг другу, что Принц на вас рассердится. Я тоже был там, припоминаете?
— А-а, точно… — Вглядевшись в лицо Кимуры, высокий мальчишка, похоже, его узнал. Вслед за ним стало доходить и до остальных — это ведь тот самый вонявший перегаром мужик, который вмешался в их разговор.
— В тот раз должен был быть наказан Такуя, — каким-то образом имя, услышанное тогда в туалете, всплыло у Кимуры в памяти. — Такуя был до смерти перепуган, потому что не выполнил приказов его высочества Принца, и тот был в ярости. Вы все наперебой повторяли: «О нет, нет, что же нам делать?!» — верно?
Дети снова переглянулись, как будто вели друг с другом беззвучный разговор. Потом круглолицый тихо произнес:
— Такуя мертв.
Остальные трое мгновенно обернулись и осуждающе уставились на него за то, что он сболтнул лишнее при незнакомце, и их лица стали как будто еще бледнее, чем прежде.
— Что ты имеешь в виду под словом «мертв»? Это что, такая метафора? — Кимура говорил беспечным тоном, пытаясь скрыть от самого себя, что ему мало-помалу становится страшно. — Ты имеешь в виду, он мертв, как рок-н-ролл? Профессиональный бейсбол мертв, Такуя мертв — так, что ли?
На лицах мальчишек появились натянутые, вымученные улыбки — не потому, что они смеялись над Кимурой, но потому, что были подавлены его потрясенным видом и, очевидно, внутренне ощущали себя примерно так же.
— То есть ты хочешь сказать, что он действительно мертв? Типа, человек, о котором вы говорили — который прыгнул, — это был Такуя? — Кимура вздохнул. Он никак не ожидал, что события примут такой мрачный оборот. — Ну что ж, если кто-то умер — то это уже навсегда.
Ватару продолжал тянуть его за руку, и сам Кимура уже начал подумывать, что остановиться здесь не было такой уж удачной идеей. Он повернулся, чтобы уйти.
В этот момент услышал за спиной возглас: «Постой, старикан, помоги нам!» — и обернулся. Четверо школьников выглядели испуганными и растерянными. Их лица подергивались мелкой дрожью, как будто они вот-вот собирались расплакаться. «Старикан», — сказал высокий, и круглолицый тотчас подхватил: «Сделай что-нибудь!» — после чего они вместе закончили: «Помоги нам!» Они, конечно, не планировали этого хорового выступления, но получилось как на репетиции школьного праздника. Просто все они одновременно сломались, вдруг поняв, что им нужно попросить о помощи; их голоса перекрывали друг друга, отчего их общая боль казалась еще более пронзительной.
— Сначала строите из себя крутых, а потом умоляете о помощи? И как это называется?
В этот момент они были не более чем просто несколькими испуганными маленькими мальчиками. Их мольбы и слезы полились наружу, словно прорвало плотину.
— Ты не выглядишь как какой-нибудь тупой сарариман, старикан!
— Ты должен разобраться с Принцем!
— Он нас всех убьет!
— У нас как будто все посходили с ума, вся школа сошла с ума, и все из-за него одного!
Кимура поверить не мог в происходящее. Он отмахнулся от них:
— Отвалите, чего вы от меня хотите? Что я должен, по-вашему, сделать?
Он чувствовал себя рыбаком, который забросил удочку, а на крючок ему попалось морское чудовище, которое могло запросто утащить его самого под воду. Ему стало страшно.
— Ладно-ладно, так и быть, я избавлю вас от Принца, — сказал Кимура в шутку, на самом деле совершенно не собираясь заниматься их проблемами. Но как только он это произнес, мальчишки просияли, как будто их лица озарил солнечный луч. Это расстроило его еще больше. Он огляделся. Они стояли на узкой улочке, но та хорошо просматривалась с главной дороги. Прохожий, заметивший их, мог бы подумать, что к мужчине с ребенком прицепилась компания школьников или что мужчина с ребенком решил прочитать проповедь компании школьников.
— Я сделаю это, только если каждый из вас заплатит мне по миллиону иен. — Кимура сказал это, чтобы им стало наконец ясно, что он никогда не станет этим заниматься, но, к его изумлению, мальчишки приняли его предложение за чистую монету и начали обсуждать между собой, как они вместе достанут такие деньги.
— Да вы чего, ребята, — Кимура почувствовал, что уже начинает паниковать. — Я же просто пошутил. Поговорите с вашими родителями. Если у вас такие проблемы с Принцем, пожалуйтесь вашим мамам и папам. Или вашим учителям.
Они что-то там бубнили и всхлипывали, готовые разразиться рыданиями.
— Да вы, как я посмотрю, в настоящем отчаянии… Что ж, простите меня.
Кимура посмотрел вниз и встретился взглядом с Ватару. Но тот смотрел не на него — его взгляд был прикован к бутылке в руке отца. К бутылке с бренди. «Когда это я успел?..» Он закрутил крышку обратно. А это значит, что он ее открывал. Он этого даже не заметил. Достал из кармана бутылку, отвинтил крышку, выпил, и все это — не отдавая себе отчета в том, что он делает. Кимура едва удержался от того, чтобы не цокнуть в раздражении языком. В глазах Ватару читалось беспокойство, а еще грусть.
«Что поделаешь, эти мальчишки на меня так жестко насели, — начал мысленно искать себе оправдания Кимура. — Конечно, мне захотелось немного выпить, они же просто вывели меня из равновесия». Он убеждал себя, что ему непременно нужно было выпить, чтобы собраться с мыслями, чтобы он мог позаботиться о Ватару. Алкоголь был для него как животворная влага для изнемогающей от жажды иссушенной земли, он питал все нервы в его организме, делал его сознание ясным, а суждения — точными. «Ну и что такого плохого в алкоголе? — Он даже ощутил прилив гордости. — Яд это или лекарство — все зависит от того, как им пользоваться, а я знаю, как пользоваться им правильно».
— Такуя… — глухим голосом сказал один из мальчишек. — В прошлом месяце его отца уволили.
— Ну и?.. — Кимура нахмурился, удивившись внезапной смене темы разговора. — Ты имеешь в виду Такую, который умер?
— Это случилось до того, как он умер. Его отец был арестован за то, что трогал одну из девочек в нашей школе. Когда эта история всплыла, его уволили.
— Я не знаю, что натворил этот мужик, но если он был замешан в чем-то с несовершеннолетней девочкой, то он получил то, что заслуживал; что посеешь — то и пожнешь. — Ноздри Кимуры раздувались от возмущения, но он заметил, что мальчишки выглядят неуверенно, как будто не знают, что на это сказать. — Погодите-ка… — Он ощутил укол сомнения. — Вы, ребятки, что, имеете к этому какое-то отношение? Вы хотите сказать, что это вы подставили отца вашего приятеля?
Они не стали этого отрицать, и Кимура подумал, что он был прав.
— Его отец был невиновен?
Пацаны подавленно молчали.
— Да как вы вообще сумели такое провернуть?
— Мы просто делали то, что говорил нам Принц, — промямлил мальчишка с круглым лицом. — И девочка тоже. Это случилось из-за того, что отец Такуи пытался собрать информацию о Принце.
— И Принц втянул вас в историю с сексуальным домогательством, так, ребята? Он это сделал?.. Умный парень. Безжалостный. — Кимура сказал это отчасти в шутку, но четверка энергично закивала головами. Они, несомненно, были хорошо знакомы с безжалостностью Принца.
— Еще он избавился от трех учителей, — добавил один из них мрачно. — Один впал в депрессию и уволился, другого поймали, когда тот трогал ученика, а с третьим произошел несчастный случай.
— Только не говорите мне, что вы и в этом тоже были замешаны.
Молчание.
— Знаете что, вам не нужно так его бояться. Просто подкараульте его все вместе и отлупите как следует. Бьюсь об заклад, у вас бы не было проблем, если б вы действовали заодно. Разве я не прав?
Принц не выглядел особенно сильным. И даже если бы выяснилось, что он гений каких-нибудь боевых искусств, они, без сомнения, все равно могли превзойти его за счет количества.
Их реакция на его слова была очень странной. Они вытаращились на него, как будто он предложил им совершить нечто немыслимое. Как будто они даже не были способны понять сказанное им.
Эта мысль никогда не посещала их головы. Было совершенно очевидно, что они никогда не обсуждали попытку свергнуть Принца.
Кимура вспомнил работу, на которую его однажды наняли. Он должен был охранять человека, которого похитили и держали полураздетым в грязной старой квартире. Тот человек ничего не говорил, просто валялся в темной комнате в каком-то тупом оцепенении. Кимура сидел в соседней комнате, смотрел телевизор и пил, убивая время. Но кое-что никак не укладывалось у него в голове. Тот человек не был связан, и дверь его комнаты не была заперта. Более того, входная дверь квартиры тоже была открыта. Если б он хотел, то мог бы запросто сбежать. Так почему он не сделал этого?
Кимура получил ответ на свой вопрос от другого охранника, который пришел его сменить.
— Слышал когда-нибудь о выученной беспомощности? — спросил его тот парень.
— Выученной… о чём? — переспросил Кимура.
— Давным-давно поставили такой эксперимент, в котором собаку били током. Чтобы ее не били током, ей нужно было подпрыгивать. И что, думаешь, та собака прыгала, а? Это было бы логично. Но штука в том, что перед этим собаку помещали в такие условия, когда ее били током независимо от того, стояла она спокойно или прыгала. Так вот, потом, уже имея возможность избежать боли, она этого не делала. Даже не пыталась подпрыгнуть, чтобы ее не били током.
— Она просто сдалась?
— Они убедили ее в том, что она беспомощна. Так что собака просто перестала пытаться, хотя могла избежать боли, сделав совсем небольшое усилие. То же самое с людьми. И с домашним насилием. Жена просто продолжает терпеть побои мужа, хотя может уйти в любой момент. Потому что чувство беспомощности пускает корни, сечешь?
— Так вот оно что… — сказал Кимура, бросив взгляд на дверь комнаты, в которой держали пленника.
— Ну да. Он не сбежит. Он думает, что не может. Люди не мыслят логически. Где-то глубоко внутри все мы — самые обыкновенные животные.
Ситуация со школьниками была такой же. Они давно решили для себя, что ни при каких обстоятельствах не смогут победить Принца. Или они были этому научены? Они видели, какие страдания Принц причиняет их одноклассникам и взрослым, снова и снова — и в какой-то момент убедились в том, что бессильны. Электрический шок, возможно, был частью всего этого. Кимура не знал, каким образом это происходило, какого рода приказы отдавал им Принц, но этот электрический шок создал между ними и Принцем какую-то глубокую связь.
Кимура еще раз внимательно взглянул на них. Они действительно были еще очень молоды. Они могли сделать себе модные прически, могли изо всех сил хмурить брови, стараясь выглядеть крутыми и жесткими, но внутри оставались просто напуганными щенками. Отстаивание своего положения в их крохотном мирке было для них вопросом жизни и смерти.
«Наверное, не слишком сложно задурить головы таким соплякам», — подумал Кимура. Он поймал себя на мысли, что не должен ввязываться во все это еще больше. Когда бездомная собака подходит к тебе и смотрит на тебя печальными влажными глазами, лучшее, что ты можешь сделать, — это не обращать на нее никакого внимания.
— Разбирайтесь с этим сами.
— Старик, ну пожалуйста, — сказал круглолицый мальчишка. — Ты должен нам помочь!
Ватару испуганно сжал его руку, пытаясь заставить его пойти наконец домой.
— Это не мои проблемы. — Кимура с изумлением обнаружил, что до дна осушил свою бутылку. — Не сомневаюсь, что вы вырастете хорошими взрослыми и встанете на ноги.
Затем он ушел.
* * *
— Эй, дедуля!
Кимура открывает глаза, услышав голос. Ему требуется несколько секунд, чтобы понять, что он находится в синкансэне. Он не спал, но и не бодрствовал, находясь где-то на границе сна и реальности, и внезапно появившееся у него перед глазами лицо Принца кажется ему призраком, возникшим из глубин его памяти.
— Эй, дедуля, не время сейчас сладко спать. Тебя что, совсем не беспокоит то, что с тобой случится?
— Даже если б меня это и беспокоило, я ничего не могу с этим поделать, связанный по рукам и ногам. Так что сам понимаешь…
— Ну, ты все-таки должен чувствовать, что ты в опасности. Я, конечно, ждал встречи с тобой в поезде, но ведь совсем не предполагалось, что у нас будет веселая совместная поездка в Тохоку, верно?
— Почему же? Мы ведь действительно вместе путешествуем. Можем поесть холодной лапши в Мориока… Я приглашаю.
Принц не отвечает на это даже ухмылкой.
— У меня к тебе есть одна просьба, дедуля.
— Да пошел ты.
— Не говори так. Я очень расстроюсь, если с твоим маленьким сыном что-нибудь случится в больнице.
Кимура ощущает свинцовую тяжесть в желудке и вскипающую ярость в своей крови.
— Что я должен для тебя сделать?
— Я скажу тебе, когда мы подъедем поближе к Мориока.
— А пока что ты просто хочешь, чтобы я варился на медленном огне?
— Полагаю, если б я попросил тебя убить кое-кого, ты и слушать об этом не захотел бы, верно?
Кимура закусывает губу. Такой легкомысленный разговор об убийстве кажется ему одновременно детским и взрослым.
— Кого? Кого ты хочешь, чтобы я убил?
— Я позволю тебе наслаждаться предвкушением. — Сказав это, Принц наклоняется и начинает разматывать веревку на ногах Кимуры.
— Ты меня что, отпускаешь?
— Если ты выкинешь какую-нибудь глупость, твой сын пострадает, ясно? То, что я тебя развязываю, не значит, что ты свободен. Не забывай об этом. Если мой человек не сможет со мной связаться, можешь попрощаться со своим милым мальчиком.
Кимура дрожит от ярости.
— А ты вообще хоть проверяешь свой телефон?
— Что, извини?
— Ты сказал, что с моим сыном случится что-нибудь плохое, если ты не ответишь на свой телефон. — Лицо Кимуры перекашивается.
— Ах да, все верно… Если он позвонит десять раз, а я не отвечу, то да, дела твоего сына будут плохи, дедуля.
— Я не хочу потом услышать, что ты пропустил звонок просто потому, что был невнимателен. Потому что в таком случае будут плохи твои дела.
— Не переживай об этом, дедуля. — Принц выглядит так, будто слова Кимуры ему глубоко безразличны. — И, кстати, есть еще кое-что, в чем мне потребуется твоя помощь.
— Что еще? Плечи тебе размять?
Принц показывает пальцем в сторону хвоста поезда.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной за чемоданом.
