Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Лори и Джонни перепробовали все что можно, но в конце концов исход дела решило то, что Лори просто выбрала удовольствие для себя.
Твердо вознамерившись обращать внимание на свои ощущения, Лори провела выходные на семинаре, посвященном осознанности, под названием «Пробуждение женственной богини» или что-то вроде того. Там она занималась йогой и спала девять часов в сутки. Она осознанно питалась. Осознанно дышала. Она делилась своими чувствами с незнакомыми людьми, находила новых друзей и с облегчением поняла, что не одинока в своих проблемах. И позвольте мне еще раз подчеркнуть (Лори просила меня об этом): она спала девять часов в сутки.
Остальные двадцать с лишним часов (когда она не спала) Лори посвятила попыткам сосредоточиться на ощущении себя как живого существа и на своем взаимодействии с миром. Она вернулась обновленной.
— Я не могу быть источником радости в жизни любимых людей, если я неспособна стать источником радости даже для самой себя, — провозгласила она. — А я больше всего на свете хочу приносить радость моим близким.
— Подожди секунду. Джонни, я и все остальные люди, которые тебя любят, давно тебе это говорили, — сказала я. — Что с тобой сделали на семинаре?
— На меня обратился божественный взгляд Лакшми, богини процветания, и я почувствовала свою силу и красоту, — серьезно ответила она. Потом улыбнулась и добавила: — Ты, наверное, скажешь, что это просто метафора, обозначающая активацию чего-то там в моем мезолимбическом чем-то там, но я плевать хотела на науку. Оно, черт возьми, подействовало.
Эта глава посвящена науке, на которую Лори плевать хотела. Но наука, черт возьми, действует.
Итак, мы подошли к финальной главе. Мы уже выяснили, что в некоторых важных аспектах ваши сексуальные реакции могут не соответствовать стандартному нарративу:
Все это может стать неожиданностью для 10–20% женщин, чей сексуальный ответ совпадает со стандартным нарративом. Мы также выяснили, что люди, особенно женщины, заметно отличаются друг от друга и существенно меняются на протяжении жизни.
Что приводит меня к вопросу об уверенности и радости.
В течение многих лет я много раз повторяла слова «уверенность и радость», но поняла, что именно в этом заключается суть моей работы, только после того, как однажды на лекции студентка подняла руку и сказала:
— Подожди, Эмили. Не могла бы ты пояснить эти термины? Что такое уверенность и что такое радость?
— Хм-м, — сказала я. — Давайте вернемся к этому вопросу в следующий раз.
Я пошла домой и всю неделю думала об этом. Я читала научные публикации. Я перечитывала записи в собственном блоге. Я наблюдала за тем, как мои собаки резвятся во дворе. И когда на следующей неделе я пришла на занятия, вот что я сказала своим ученикам.
Уверенность означает, что вы знаете настоящую правду о своем теле, разуме, сексуальности и жизни. Знаете, что ваши гениталии состоят из тех же элементов, что у всех остальных людей, и эти элементы организованы уникальным образом. Знаете об акселераторе и тормозе. Знаете о контексте и разнице между удовольствием, стремлением и выученным ожиданием. Знаете о нонконкордантности возбуждения и ответном желании. Знаете настоящую правду, даже если она не похожа на ту «правду», которой вас учили. Знаете настоящую правду, даже если она не совпадает с тем, как вам бы хотелось, чтобы выглядела правда.
Радость означает, что вы любите эту настоящую правду о своем теле, разуме, сексуальности и жизни. Любите свои гениталии, акселератор и тормоз, а также то, как ваш мозг реагирует на контекст. Любите сам контекст. Любите нонконкордантность возбуждения и ответное желание. Любите настоящую правду, даже если она не похожа на ту «правду», которой вас учили. Любите настоящую правду, даже если она не совпадает с тем, как вам бы хотелось, чтобы выглядела правда.
Я сказала все это своим студентам, и та девушка, которая в прошлый раз попросила меня уточнить формулировку, снова подняла руку. Она сказала:
— Радость — это самое сложное.
За прошедшие годы студенты и участники семинаров не раз соглашались: радость — это действительно самое сложное.
К счастью, как показывают исследования, существует практика, которая вполне может научить нас… радоваться. Ей и посвящена эта глава. Для начала мы разберемся, почему одной уверенности недостаточно, затем познакомимся с процессом «проверки реальности», позволяющим перейти от уверенности к радости. И наконец, мы изучим безоценочность, важный навык, позволяющий в любой момент уверенно направляться от радости к экстазу.
Рассмотрим историю миссис Б., которая открывает посвященную женской сексологии статью в New York Times. Статья начинается так: «По словам миссис Б., с тех пор как ей исполнилось сорок пять, из ее сексуальной жизни исчезли громы и молнии, остались лишь дым и зеркала. Она редко (на самом деле почти никогда) бывает заинтересована в сексе настолько, чтобы предложить его своему партнеру, с которым прожила десять лет, и во время секса обычно не достигает оргазма. Она хотела бы, чтобы все сложилось иначе».
Если вы дочитали до этих строк, то вам уже понятно, что миссис Б. имеет не спонтанный, а ответный или контекстно зависимый тип желания, а также, похоже, неспособна испытать оргазм при вагинальном сексе. Все это уверенно ставит ее в один ряд с большинством женщин. А она хотела бы, чтобы все сложилось иначе. И это легко понять. Я думаю, она усвоила (как большинство из нас), что спонтанное желание и оргазм при вагинальном сексе — норма, и, поскольку она не испытывает ни того ни другого, это значит, что она не укладывается в норму.
Что она ущербна. Если бы я верила, что я ущербна, я тоже хотела бы, чтобы все сложилось иначе.
Но она не ущербна, она нормальна — более того, ее случай совершенно типичен. И если она хочет, чтобы ее совершенно нормальная сексуальность сложилась иначе, какое воздействие это оказывает на ее сексуальное благополучие? Запускает акселератор или давит на тормоз? В итоге она сама называет себя «сексуально мертвой». Трудно придумать что-то хуже.
Для тех, кто так переживает из-за своей вполне нормальной сексуальности, одного только знания (и приходящей с ним уверенности) часто бывает недостаточно.
По моим наблюдениям, уверенность оказывается бессильна по крайней мере в трех случаях. Во-первых, вы можете знать, что это правда, но продолжать считать, что она неважна. Один читатель моего блога, узнав об ответном желании, прокомментировал так: «Я думаю, вы упускаете из виду тот факт, что “ответное желание” играет второстепенную роль по сравнению со спонтанным [желанием]».
Значит, большинство женщин имеют «второстепенное» желание? Ой-ой.
Разумеется, «незначительность» ответного желания вовсе не доказанный факт — это оценочное суждение, мнение. «Я не должна тратить на это столько сил, — думаете вы. — Желание должно просто приходить само собой». За этой мыслью скрывается чувство: «Я не должна быть такой. Я неадекватна».
Как вы думаете, ощущение собственной неадекватности воздействует на акселератор или на тормоз?
Вот именно.
Второй случай, когда уверенности недостаточно: иногда сексуальная уверенность похожа на принятие своего тела. Вы с воодушевлением относитесь к этой идее, стараетесь больше о ней узнать и применять ее на практике. Вы смотрите на свое тело в зеркало и записываете все, что вам в нем нравится. Но потом вы выходите в большой мир, и какой-нибудь женоненавистник смеется над вами и говорит гадости. Сколько бы вы ни практиковали доброе и сочувственное отношение к своему телу, какая-то часть мира все равно скажет вам, что вы ущербны. И, возможно, этой частью мира будут ваш партнер, ваши друзья, ваша семья или даже ваш врач. Трудно держаться за то, что вы знаете, когда все вокруг говорят, что вы неправы.
И третье, почему уверенности недостаточно: вы не просто слышите голоса извне, настойчиво убеждающие вас, будто с вами все-таки что-то не в порядке. Вы сами десятилетиями впитывали три установки — моральную, медийную и медицинскую, — подразумевающие, что вы испорченная, не такая как нужно, больная. Возможно, в глубине души вы считаете себя отвратительной неудачницей, которая никогда никому не сможет показать свою истинную сексуальную сущность. Вы можете понимать умом, что это неправда, но этот тихий голосок, прячущийся в дальнем уголке вашей психики, невозможно убедить никакими научными доводами.
Если вы знаете настоящую правду, но возмущаетесь, критикуете, ненавидите или стыдитесь ее, она не сможет улучшить ваше сексуальное благополучие. Если вы знаете правду, но важные для вас люди с ней не согласны, уверенность может выскользнуть у вас из рук, словно кусок мыла в ванне. И если вы знаете правду, но какая-то часть вашей личности так глубоко ранена, что просто знания недостаточно для ее исцеления, одна только уверенность не сможет направить вас к экстазу. Кроме нее вам понадобится радость. Вам нужно будет полюбить настоящую правду.
Первый шаг на пути от знания правды к этой любви — определить, что значит «знать настоящую правду».
Кроме фактов о вашей сексуальности существуют также факты о ваших чувствах по поводу своей сексуальности.
Обратите внимание на то, какие чувства вы испытываете.
Когда простого знания правды оказывается недостаточно, чтобы освободить вас от мифов и лжи, вы можете вернуться к маленькой наблюдательнице, от которой зависит, разочарованы вы или удовлетворены. Когда наблюдательницу устраивает то, как вы ощущаете свою сексуальность, она довольна и чувствует себя хорошо. Когда между тем, как вы ощущаете свою сексуальность, и ожиданиями наблюдательницы возникает несоответствие, она начинает испытывать фрустрацию. Затем — сердиться. И наконец, она сталкивает вас с эмоционального утеса в пропасть отчаяния, сдается и делает вывод: вы не можете достигнуть своей цели.
В мы познакомились с тремя способами преодолеть разрыв между тем, где вы сейчас находитесь, и тем, где вы ожидаете быть. Вы можете спросить себя:
Все это и есть разные виды «проверки реальности».
Мы уже не раз встречались с ними на страницах этой книги. В , когда Лори решила больше не пытаться захотеть заниматься сексом с Джонни и позволила себе этого не делать, она закрыла разрыв между текущим и желаемым состоянием, и это открыло дверь для нежности, не требующей перехода к делу. В , когда Оливия в результате медитации достигла продолжительного оргазма, она пыталась закрепиться в настоящем, быть здесь и сейчас, а не бежать вперед, преследуя какую-то цель. Цель осталась прежней — экстаз, — но Оливия изменила качество усилий, приложенных для ее достижения. В , когда Меррит не стала примерять на себя вдохновляющий образ женщины, любящей секс, и вместо этого выбрала образ женщины, не желающей секса, она изменила вид усилий, необходимых для достижения цели (умения доверять себе). В результате она не потеряла интереса к сексу навсегда — наоборот! Позволив себе закрепиться в настоящем, она открыла дверь туда, где хотела оказаться.
А вот маленькая наблюдательница миссис Б. осталась глубоко несчастной. Она считала, что между текущей ситуацией и желаемой лежит пропасть. Более того, она чувствовала беспомощность и неспособность что-либо изменить. Она сорвалась в пропасть отчаяния. Она провалилась в безнадежное горе, возникающее, когда маленькая наблюдательница убеждена, что эта конкретная цель недостижима. Пыталась ли она что-то изменить и терпела неудачу, снова пыталась и снова терпела неудачу или, когда оказалось, что ее сексуальность не удовлетворяет требованиям (заданным культурными стандартами, не имеющими ничего общего с реальностью), ее тело поступило правильно, перестав интересоваться сексом? Я не знаю. Но я знаю, что маленькая наблюдательница способна к обучению и что миссис Б. способна научить ее — если сделает такой выбор. Она может изменить свою цель, свои усилия или свои ожидания.
Представьте, что вы неспособны испытать оргазм при вагинальном сексе. Это нормально. Вы уже прочитали , узнали, что вы нормальны, и выяснили, какими еще способами реально получить оргазм, особенно при клиторальной стимуляции. Знание — сила! Но что если вы по-прежнему чувствуете фрустрацию из-за того, что не можете достичь оргазма при вагинальном сексе? Или стыдитесь этого? Или расстраиваетесь? Или осуждаете себя? При этом вам будет сложнее или легче искать новые способы получить удовольствие и достичь оргазма? Вот именно. И здесь наступает время для проверки реальности. Какую цель вы перед собой ставите? Какие усилия прикладываете? Сколько усилий, по вашему мнению, требует достижение этой цели?
Для многих из нас цель, существующая в мозгу, — например, спонтанное желание или обязательный оргазм при вагинальном сексе — это результат неосознанного выбора. Мы восприняли эти цели из культуры в форме сексуальных сценариев. Из этих сценариев складывается структура убеждений, сквозь призму которых мы интерпретируем сексуальный мир. И слишком часто эти сценарии становятся препятствием между нами и радостью.
Исследования последних нескольких десятилетий показывают, как изменились сексуальные сценарии в западной культуре. Среди сравнительно новых культурных сценариев есть такие:
Стараниями семьи и культуры эти сценарии вписаны в ваш мозг с самого детства — помните моральную, медицинскую и медийную установки из ?
Но сценарии не имеют отношения к тому, что мы понимаем рассудком и считаем правильным. Они служат образцом для эмоционального «кольца всевластия», шаблоном, согласно которому наша маленькая наблюдательница фильтрует и сортирует информацию. Вы можете не соглашаться со сценарием и все же действовать так, как он велит, и интерпретировать свои ощущения в его категориях.
Технически процесс организации своего опыта согласно изначально существующему шаблону называется «вероятностной порождающей моделью». Это значит, что информация — все, что вы видите, слышите, обоняете, осязаете или чувствуете на вкус, — сначала отправляется в ваш эмоциональный мозг, где ранее полученные сведения (может быть, о лимонах или о шлейках для крыс, об образе тела или о сексуальном отвращении) соединяются с вашим нынешним состоянием ума (стресс, любовь, самокритика и так далее), в результате чего ваш мозг формирует первичное решение: приблизиться к этой информации или удалиться от нее. Первичное решение запускает серию ожиданий о том, что еще верно для данной ситуации и чего еще от нее ожидать.
Проще всего разобраться с этим, представив себе некую местность и карту местности.
Карта — это условное изображение того, что существует на самом деле. Это упрощенная картина какого-то реально существующего места. В действительности это место не похоже на карту. Если мы допустим, что наши сексуальные сценарии и есть такая «карта», мы можем начать сравнивать их с местностью — настоящей, реально существующей местностью, которую карта, по идее, должна отображать. Вы пытаетесь ориентироваться в сексуальном мире, сверяясь с картой.
Но если карта не совпадает с местностью, значит ли это, что местность неправильная?
Нет. Проблема в карте. Составители карты допустили ошибку, или перерисовали ее с какой-то другой карты, не глядя на местность, или, может быть, даже нарочно хотели ввести вас в заблуждение. Карты могут ошибаться — именно поэтому вы стоите с картой в руках, недоуменно озираясь по сторонам, и чувствуете себя растерянными.
К сожалению, данные, обозначенные на сексуальных картах у большинства людей, ненадежны. Мы похожи на персонажа Брендана Фрейзера в фильме «Взрыв из прошлого». Родители вырастили его героя в бомбоубежище, ошибочно полагая, что в 1962 году мир пережил ядерный удар, и когда тридцать пять лет спустя он наконец вышел наружу, то оказался в обстановке, не имеющей почти ничего общего с тем, чему его учили. Точно так же у нас в голове есть карта, и мы выходим на местность, начинаем искать дорогу там, где она указана, но немедленно теряемся в чаще. Как мы убедились в , на нашей карте могут находиться объекты, устаревшие более тридцати пяти лет назад.
Но, пожалуй, самая большая трудность заключается в том, что, когда карта не совпадает с местностью, наш мозг больше верит карте, подгоняя под нее реальные ощущения. «Нет-нет, где-то здесь есть дорога, — говорим мы, продираясь через заросли. — Она обозначена на карте».
Пару лет назад я разговаривала с молодой женщиной, черпавшей большую часть своих знаний о сексе — или того, что она считала знаниями о сексе, — из порнофильмов. Она искренне удивилась, когда ее первый сексуальный опыт оказался совсем не таким, как она ожидала. Она думала, что оргазм можно испытывать легко и часто. Она думала, что прямая стимуляция клитора гарантированно позволит ей увидеть звезды. Она ошибалась. Но она упорно пыталась подогнать свои ощущения к карте. Она продолжала действовать так же, как герои фильмов, убеждая себя, что, если она делает то, что, предположительно, должна делать, значит, испытанное при этом чувство должно быть удовольствием. Прошло несколько месяцев, прежде чем она окончательно осознала диссонанс между своими ожиданиями и своими реальными ощущениями. Тогда она пришла ко мне, убежденная, будто с ней что-то не так.
Когда я сказала ей, что женщинам намного легче испытывать оргазм в уже сложившихся отношениях, чем в первый раз с новым партнером, она мне не поверила. До такой степени она была убеждена, что в карте все написано правильно, а местность — ее тело — ошибается.
Кроме того, я сказала ей, что удовольствие зависит от контекста и даже клиторальная стимуляция в неправильном контексте нередко кажется неприятной. «Как щекотка, — объяснила я. — Если она не вызывает приятных ощущений, значит, контекст пока еще неподходящий. Когда клиторальная стимуляция не вызывает приятных ощущений, это не значит, что твой клитор не работает, это значит, что ты еще недостаточно возбуждена».
Первый шаг к радости — признать несоответствие между картой и местностью, помня при этом, что местность не может быть неправильной.
В том, что касается секса, Оливия — одно большое жизнерадостное «да», а значит, она вполне может испытывать бесконечный экстаз… или бесконечные сомнения в себе и беспокойство, не говоря уже о динамике преследования. Все зависит от того, как она относится к этой своей способности.
Еще в начале первой главы Оливия выяснила, что ее карта неточна, — история, которую она рассказывала себе (что постоянно хотеть секса ее заставляют гормоны), была метафорой, защищавшей ее от культурных посланий, сообщавших, что ее поведение недопустимо.
Но она нарисовала новую карту, в основу которой легли научные данные и безоценочное внимание к собственным внутренним ощущениям. Она осознала, что ее чувствительный акселератор, объединившись с маленькой наблюдательницей, порождает чувство бесконтрольности происходящего, но он же способен подарить ей радость и удовольствие. Чувство бесконтрольности возникало у нее, когда спираль из стресса, самокритики и нового стресса закручивалась слишком туго. Радостное удовольствие возникало, когда она научилась ослаблять это напряжение, позволяя стрессу рассеиваться своим путем и не трогая акселератор и тормоз.
«Сбросьте скорость. Сохраняйте спокойствие, — это совет Оливии для всех партнеров с более высоким желанием. — Не преследуйте, не тяните и не толкайте. Будьте как игрок со щеткой в керлинговой команде. Подготовьте дорогу для секса».
Патрик, когда на него не давят и он не чувствует, будто обязан что-то делать, становится изобретательным, любопытным и веселым и готов экспериментировать без тени смущения. Он знает, каким подарком может стать чувствительный акселератор Оливии, и знает, какие трудности это может вызвать.
Итак. Когда Оливия получила магистерский диплом, Патрик устроил для нее что-то вроде чувственной охоты за сокровищами, в которой участвовали почти вся ее коллекция игрушек, два вида лубрикантов, как минимум один момент, когда ее несли, обнаженную, в наручниках и с завязанными глазами, по коридору в другую комнату дома, а также несколько очень хороших друзей. (И это, пожалуй, самая классная история на тему «как наука сделала мою сексуальную жизнь лучше» из тех, что я слышала.)
В конце за праздничным столом Оливия, переполненная эндорфинами и окситоцином, полушутя предложила Патрику выйти за нее. Предложение было шутливым только наполовину. Некоторые люди не верят мне, когда я рассказываю эту историю (я делюсь ею с разрешения участников). Как ни странно, это единственная история, в которую они не верят, как будто нешаблонное, свободное от условностей наслаждение — единственная реальная причина для скептицизма в том, что касается женской сексуальности. И все же оно существует — удовольствие, необузданное любопытство, а также партнеры, обожающие все проявления сексуальности женщины, и ее прошлые раны, и дикие дебри ее воображения. Подобные истории вселяют в меня надежду: я надеюсь, что больше женщин сможет исцелиться от стыда и обрести любовь, принимающую их целиком и полностью, со всеми проявлениями эротической чувственности.
Оливия — одно большое «да». Это подарок. Это вызов. Она доводит до максимума свой сексуальный потенциал, когда ее сексуальный ответ перерастает в способность неспешно наслаждаться происходящим, не забегая вперед.
Сбросьте скорость. Сохраняйте спокойствие. Не тяните и не толкайте.
Позвольте ощущениям нарастать.
Самый надежный источник знаний о вашей сексуальности — ваши внутренние ощущения. Когда вы замечаете несовпадение между местностью и картой (а это рано или поздно случается с каждым), всегда принимайте как данность, что правду говорит ваше тело.
И не забывайте, что опыт других людей — а также их представления о том, каким «должен» быть этот опыт, — отличается от вашего. У каждого человека своя местность и своя карта, непохожие на чужие. И когда местность и карта не совпадают, это значит, что ошибается карта, а не местность.
Несколько раз в книге я упоминала гипотетических близнецов, но сейчас, чтобы проиллюстрировать свою мысль, я расскажу историю реальных близнецов. Мы с моей сестрой Амелией — однояйцевые близнецы. У нас одинаковая ДНК, мы родились с разницей в десять минут, росли в одном доме, ходили в одну школу, смотрели по телевизору одни и те же передачи и нередко читали одни и те же книги. И все же к тому моменту, когда мы начали сексуальную жизнь, у нас в головах сформировались очень разные карты.
В моей голове существовала моя собственная уникальная версия медийной установки. Я была уверена, что идеальная сексуальная женщина — это склонная к приключениям шумная особа, которую вожделеют все мужчины, очарованные ее смелостью и опытом. Разумеется, она без труда достигает оргазма при вагинальном сексе, испытывает спонтанное желание и у нее такая влажная вагина. Любая женщина, не пытавшаяся пробовать в сексе что-то новое, была, на мой взгляд, ханжой и безнадежно отсталой неврастеничкой.
Заметьте, здесь ничего не говорится о том, что идеальная сексуальная женщина сама испытывает большое удовольствие, просто это так выглядит со стороны. Культура внушала мне, что сексуальная женщина должна быть такой, и так я себя и вела. К моменту начала моих первых сексуальных отношений я была сексуальным продуктом, подготовленным и упакованным для чужого удовольствия.
Эта карта была такой действенной и убедительной, что я не могла отделить ощущения, которые должна была испытывать, от ощущений, которые испытывала на самом деле. В восемнадцать лет в моих первых сексуальных отношениях — с человеком, который позднее будет преследовать меня и угрожать убить, — я воображала, как партнер причиняет мне боль, а я смеюсь. Я смеялась до тех пор, пока сама не перестала понимать, действительно ли мне нравится испытывать боль. В то время я еще не представляла, насколько все это неправильно. Ближе к концу этих отношений (закончившихся вызовом полиции) я впервые посмотрела на свою вульву и расплакалась.
Мне невероятно повезло, что курс секс-педагогики начался у меня в том же семестре, когда я вступила в эти нездоровые отношения. Я одновременно продвигала себя как сексуальный продукт, согласно инструкциям, полученным из женских журналов, эротических романов и порно, и узнавала правду о сексуальном благополучии. В следующие десять лет я значительно пополнила свой запас знаний, но еще важнее то, что я выработала намного более здоровые взгляды. Я узнала, что тело женщины и ее удовольствие принадлежат ей одной и никому больше, что можно сказать «нет» сексуальному контакту, не отказываясь от всего, что его сопровождает: любви и нежности, удовольствия и игры, и что мои собственные внутренние ощущения — это вполне официальный источник, которому можно доверять, выбирая, хочу я что-то пробовать или нет.
А вот, пожалуй, самое важное из того, что я осознала: мои внутренние ощущения иногда бывают противоречивыми, и это нормально (я птичья стая!), и чем больше терпеливого и бережного внимания я уделяю моим внутренним ощущениям — особенно вызывающим дискомфорт, — тем больше радости и уверенности испытываю.
У Амелии, в отличие от меня, к подростковому возрасту в голове сформировалась собственная уникальная версия моральной установки. Умные женщины не интересуются сексом, считала она. Умных девочек привлекает красота разума, а не тела. Только глупые девочки идут на поводу у своих «примитивных животных инстинктов». Классические взгляды среднего класса Викторианской эпохи. Она считала, что идеальная сексуальная женщина должна быть более или менее асексуальной, и принимала собственное отсутствие интереса к сексу за подтверждение своей разумности.
Потом Амелия начала заниматься сексом, и постепенно ей это даже понравилось! Так она открыла для себя новую область на карте, исследовала новые территории. Она создала пространство, где секс получил статус приятного времяпрепровождения, которым можно занять вечер пятницы, если по телевизору не показывают «Секретные материалы». Она перерисовала карту, отметив на ней возможность быть умной и наслаждаться сексом, но по-прежнему вела свой корабль по узкому проливу.
Только встретив будущего супруга, сестра начала воспринимать секс как один из способов узнавания другого, не просто развлечение, а более глубокое удовольствие, напрямую связанное с ее индивидуальностью. Это оказалась совершенно новая карта, и на ней была обозначена местность, о существовании которой Амелия не подозревала — хотя все это время она лежала у нее перед глазами, неисследованная.
Она провела со своим партнером пятнадцать лет и испытала за это время многие радости и трудности, с которыми сталкиваются женщины в долговременных отношениях. И если мне крупно повезло стать секс-педагогом, то ей повезло не меньше: иметь сестру — секс-педагога означало, что она в любой момент могла, как и другие женщины, позвонить мне или написать, чтобы спросить: «Это нормально?» Как большинство женщин, Амелия обладает контекстно зависимым желанием и нонконкордантностью возбуждения. И как многие женщины, она пересылает мужу записи из моего блога со словами: «Вот! Видишь?»
Мы с ней представляем прекрасный пример того, как генетически идентичные сады, засеянные одними и теми же семенами, по мере роста превращаются в два весьма отличающихся пейзажа. У нее, по-видимому, чуть более чувствительный тормоз, чем у меня, а у меня чуть более чувствительный акселератор. Поэтому медийная установка лучше подошла к моей природной сексуальности, а моральная установка — к ее природной сексуальности, и таким образом в наших головах пустили корни и дали ростки разные идеи.
К тому времени, как мы начали заниматься сексом с партнерами, мы обе имели некий набор убеждений о том, какими должны быть наши ощущения. И нам обеим, как почти всем женщинам, пришлось осознать, как мало на самом деле мы были подготовлены к этому, и заново учиться быть сексуальными.
Изучение науки о сексуальном благополучии помогло нам обеим нарисовать карты, лучше отражающие особенности нашего сексуального ландшафта, что, в свою очередь, позволило более эффективно обсуждать вопросы своего сексуального благополучия с партнерами. Кроме того, после этого мы перестали осуждать других женщин, чей опыт противоречил нашему: все объясняется тем, что люди разные. Но именно наша готовность поверить в собственный внутренний опыт, даже когда он не совпадал с тем, что, по нашему мнению, мы «должны» были испытывать, дала нам возможность принять эту науку — науку, описанную в этой книге.
Однако поиски правды и перерисовка карты были не самой сложной задачей — и для нас с сестрой, и для тех женщин, которые узнавали о сексе из порно, и для большинства женщин, с которыми я общалась.
Узнав, что с ними все в порядке, многие женщины немедленно чувствуют себя свободными и удовлетворенными своей сексуальностью как никогда раньше. Зажигается свет, и они говорят: «Оказывается, у меня просто была неправильная карта, а со мной на самом деле все в порядке!» Но некоторые, даже соглашаясь с тем, что их ответное желание или оргазмы без проникновения вполне нормальны, не могут согласиться с тем, что эта новая разновидность нормы заслуживает такого же права на существование. Знать, как устроена ваша сексуальность, важно. Но еще важнее принимать свою сексуальность такой, как она есть, без осуждения и стыда. А это самое трудное для многих женщин.
И здесь на сцену выходит безоценочность.
Если ваша сексуальность вызывает у вас беспокойство, или вы сердитесь на себя за то, что испытываете (или не испытываете) определенные чувства, или вы чего-то стыдитесь, вы нередко помещаете это чувство в коробку и прячете ее где-то глубоко внутри. И чувство сидит в коробке, ожидая, когда можно будет завершить свой цикл. Вы не избавились от него, вы просто поставили его на паузу. Но рано или поздно оно должно будет завершить цикл.
Теперь представьте, что вы не прячете свое отношение к сексуальности в коробку, а признаете его присутствие и начинаете с любопытством рассматривать, или чувствуете к нему заботливую симпатию, какую могли бы почувствовать к плачущему новорожденному или пугливому котенку, или просто нейтрально наблюдаете за этим отношением из-за кулис внутренних ощущений. Эта сочувственная самоосознанность создает контекст, не бьющий по тормозу и позволяющий вашему внутреннему состоянию завершить свой цикл.
Раньше я думала, что именно осознанность внутреннего состояния имеет значение, но одно исследование за другим подтверждает, что «наблюдение» за внутренним состоянием не является значимым фактором благополучия. Намного более важная переменная в этом процессе — безоценочность.
Люди, набирающие низкие баллы в опросах об осознанности и безоценочности, соглашаются с такими утверждениями: «Я говорю себе, что не должна думать так, как я думаю» и «Когда у меня в голове появляются расстраивающие мысли и образы, я оцениваю себя как плохую или хорошую в зависимости от того, с чем связана эта мысль или образ». Люди, набирающие высокие баллы в этих опросах, говорят совсем другое: когда их расстраивают какие-то мысли, они просто признают, что это происходит, не оценивая происходящее как плохое или хорошее, правильное или неправильное. Другими словами, отказ от оценки позволяет вам чувствовать то, что вы чувствуете, неважно, видите ли вы в этом какой-то смысл, комфортно это или нет, верите вы или нет, что должны это чувствовать. Безоценочность позволяет нейтрально замечать свое внутреннее состояние. С безоценочностью важно не то, что вы чувствуете, а то, как вы относитесь к тому, что вы чувствуете. И самый здоровый и разумный вариант — чувствовать себя… нейтрально.
В качестве иллюстрации я приведу свою любимую научную статью на эту тему, небольшое исследование, изучавшее роль осознанности в жизни людей с тревожным расстройством. Исследователи рассматривали в числе прочего симптомы тревожности участников и то, насколько эти симптомы мешали им в повседневной жизни, а также ответы участников на анкету «Пять факторов осознанности». Одним из пяти факторов значилось «наблюдать» (замечать внутренние ощущения), другим — «не оценивать» (не категоризировать внутренние ощущения как хорошие либо плохие).
И представьте себе: меньше подвержены тревожным симптомам оказались не те участники исследования, у которых они были выражены слабее, и не те, кто лучше сознавал свое внутреннее состояние (фактор «наблюдать»). Нет. Меньше подвержены тревожным симптомам оказались те, кто умел не давать происходящему оценок! Насколько тревожность нарушает течение жизни человека, зависело не от самих симптомов, а от того, как человек к ним относился. Не то, что вы чувствуете, — и даже не то, насколько вы осознаете, что чувствуете. А то, что вы чувствуете о своих чувствах. Как вы к ним относитесь. Люди, не оценивающие свои чувства, справляются лучше.
Корпус исследований, посвященных именно роли безоценочности в сексуальной жизни, невелик, но постепенно растет. В небольшом раннем исследовании на тему сенсорно-моторной секс-терапии женщины из проходящей лечение группы сообщали, что благодаря терапии перестали чувствовать, будто должны что-то ощущать, и начали относиться к себе мягче и снисходительнее. (Ничего не напоминает из, скажем, ? Сочувствие к себе, помните?)
Но настоящей победой в недавних исследованиях безоценочности и секса стала разработка системы измерения сексуальной осознанности на основе «Пяти факторов осознанности». Эта разработка показала, что сексуальная осознанность — то есть безоценочная осведомленность — служит важным показателем сексуального удовлетворения, особенно у женщин. Обратите внимание, разницу определяет не осознанность сама по себе. Например, общая телесная осознанность не влияет на нонконкордантность возбуждения — дело не в том, что люди не осознают, что их тело как-то выглядит и совершает какие-то действия. Дело в том, что люди могут осознавать, но не оценивать это — а могут осознавать и давать оценки, испытывать страх, стыд, фрустрацию, обиду, отчаяние. Решающую роль играет безоценочность.
Давайте рассмотрим пять случаев, в которых безоценочность может помочь: это «беспричинные» чувства, исцеление травмы, облегчение боли, усиление удовольствия и прощание с «обязательствами».
Что говорит «Ты великолепна в постели!» убедительнее, чем оргазм вашего партнера? Только то, что партнер неспособен удержать себя от оргазма, особенно если у него не слишком податливый акселератор.
Камилла логически продумала проблему «Я приготовил тебе пиццу, а ты попробовала только кусочек, что я должен чувствовать?» и пришла к изящному решению. Они с Генри установили правило, запрещающее ей испытывать оргазм.
Во всем остальном они могли делать что угодно, но отныне Камилле не разрешалось испытывать оргазм. Трудно поверить, что простейший прием реверсивной психологии действительно работает в реальной жизни: «Ты не хочешь иметь оргазм? Отлично. Тогда тебе нельзя иметь оргазм!»
Правило изменило две вещи. Во-первых, оно избавило Камиллу от давления, а Генри — от тщетного ожидания. Они оба смогли расслабиться и забыть об этом, отчего стали чувствовать себя свободнее. Правило сделало кое-что еще. Генри уже изменил свое отношение к прелюдии и начал рассматривать их отношения в целом как один бесконечный способ дразнить Камиллу. Новое правило вывело игру на новый уровень.
Сняв со счетов оргазм, этим они озадачили маленькую наблюдательницу Камиллы. Если Генри, например, занимался с Камиллой оральным сексом и она чувствовала себя настолько возбужденной, что могла вот-вот испытать оргазм, она вспоминала, что вообще-то не должна его испытывать, и ее маленькая наблюдательница начинала ежеминутно проверять уровень возбуждения и сравнивать его с целевым состоянием (удержаться от оргазма), а значит, постоянно думала об оргазме и о том, насколько близко к нему находится. Внутри запрета «не иметь оргазм» скрывается… «иметь оргазм». Если вы скажете себе «не думать о медведе», что случится сразу после этого? Оргазмы не возникают автоматически, как мысли, но в правильном секс-позитивном контексте, если вы договорились, что оргазм запрещен, а потом дали человеку достаточно времени, чтобы попробовать от него удержаться… Я просто скажу, что это весьма увлекательная игра и вам стоит ее как-нибудь попробовать. Что возвращает меня к оргазму, от которого ваш партнер не может удержаться.
Генри соображает так же хорошо, как Камилла. Я знаю это, потому что однажды она позвонила мне и сказала, что он придерживается их уговора строже, чем она сама. Во время секса он использовал вибратор, и, когда она почти дошла до оргазма и в самом деле хотела его испытать, он остановился. Она была раздосадована. Пожалуй, даже взбешена. Но эй, ведь это она придумала правило. Он просто вел себя как джентльмен. Он дважды проделал это снова — почти довел ее до оргазма, а потом остановился. Потому что был джентльменом. В конце концов он подвел ее так близко, что она просто не смогла удержать себя, и оргазм случился сам собой. Это ловкий трюк — у женского оргазма нет «точки невозврата», такого как эякуляция у мужчины. Поэтому, чтобы довести женщину до такого состояния, чтобы она не сумела удержаться от оргазма, требуется высокий уровень постоянного возбуждения.
Да, я повторю это снова, секс-педагог — лучшая работа на свете, потому что люди рассказывают вам такие истории.
Я часто сталкиваюсь с таким мнением: «Если проблема с дискомфортным чувством не имеет решения, значит, нет никакого смысла позволять себе его испытывать». И все же смысл есть. Испытывать чувство, с которым вы ничего не в силах сделать, нужно затем, чтобы оно разрядилось, завершило цикл, закончилось.
Я разговаривала об исследовании безоценочного отношения с моей коллегой Джен, и она поделилась со мной, что в прошлые выходные попала как раз в такую ситуацию. Она заметила, что пришла в необъяснимую ярость из-за сущего пустяка — потеряла марку от письма, которое собиралась отправить. Позднее она догадалась, что на самом деле ее гнев вызвала не марка. Гнев возник в ней прошлым вечером, когда она посмотрела фильм об одном придурке-женоненавистнике, напомнивший ей собственную историю отношений с таким же женоненавистником, случившуюся двадцать лет назад.
— И что ты сделала с гневом? — спросила я.
— Я сказала себе, что не нужно испытывать гнев, потому что придурок давно исчез из моей жизни.
— То есть ты дала оценку? Нажала на тормоз?
— А что еще я должна была сделать? Беситься из-за парня, которого не видела двадцать лет?
Угроза — придурок-женоненавистник — была уже далеко, Джен не могла сразиться с ним или убежать от него. И все же она испытывала гнев. Что же ей стоило предпринять? Она могла завершить цикл. Ведь ощущения существовали в ее теле без всякой связи с придурком, благополучно оставленным позади.
Однако в детстве этому почти никого не учат, а данный навык требует тренировки. Когда у нас возникают чувства, с которыми мы действительно ничего не можем поделать, и мы не знаем, как позволить себе просто чувствовать и ничего не предпринимать, наш мозг начинает искать ситуацию, в которой он способен что-то сделать, и пытается перенести чувства на эту ситуацию. Поэтому не злитесь на парня, которого давно нет в вашей жизни. Просто пропустите гнев сквозь себя. Неважно, чем вызван гнев, это просто случайная эмоция, чувства, оставшиеся от прошлого, которым нужно выгореть. Не жмите на акселератор, не жмите тормоз. Заметьте гнев и позвольте ему быть. Сохраняйте спокойствие, и он пронесется сквозь вас, как горячий пустынный вихрь или тайфун.
Когда человек переживает травму, это выглядит как будто кто-то проник в его сад и вырвал все растения, которые он долго и заботливо выращивал. Особенно ужасно, если человек, разрушивший сад, не незнакомец, а тот, кому вы доверяли. Вы испытываете ярость, чувство, что вас предали, горе при виде того, во что превратился сад, и страх, что он никогда не станет прежним. Но пройдет время, и он снова расцветет. Так происходит со всеми садами. И вы поможете своему саду, позволив ему расти дальше таким, какой есть, а не таким, каким он был до этого или каким вы хотели бы его видеть. Как это сделать? Сочувствие к себе: снисходительность, простая гуманность и осознанность. Терпение. Вам плохо, но вы не сердитесь на себя. Боль сопровождает исцеление. Если вы сломали ногу, в процессе заживания нога вряд ли будет чувствовать себя лучше, чем после. Вы ощущаете боль, зуд, потерю сил. С того момента как вы сломали ногу, она безостановочно болит. Но эта боль, вполне закономерная, постепенно начинает отступать.
Если заглушить физическую боль, процесс выздоровления в теле идет по-прежнему. Однако если мы попытаемся «заглушить» эмоциональную боль, мы получим передышку, но, увы, процесс исцеления тоже приостановится. Люди более просветленные, чем я, могут сбалансированно проживать эмоции горя и паники, но для большинства из нас исцеление сердца неизбежно сопряжено со страданиями. Мне жаль, но это так.
Недавно я работала с женщиной, подвергшейся сексуальному насилию. Она находилась на ранней стадии терапии. Она по очереди впадала то в гнев, то в отчаяние, то замирала и уходила в себя — и постоянно испытывала страх. Она долгое время практиковала медитации, но сотрясающие ее эмоции оказались слишком интенсивными, и она не могла пропустить их сквозь себя; они скапливались на выходе, как у бутылочного горлышка, и создавали внутри нее пробку. Она чувствовала, что паникует и неспособна избавиться от боли. Она хотела знать, что делать со всеми этими чувствами, как их исправить. Она хотела знать, как ей остановить боль и скоро ли боль закончится.
— Я могу сказать тебе, — начала я, — что все твои ощущения, все противоречивые чувства, вся боль — это нормальная часть процесса выздоровления. Каждый проходит через это по-разному, и нет способа узнать, как долго это будет длиться. Какое-то время все просто ужасно, потом постепенно начинает становиться лучше. Но вот что точно: все, кого я знала, находили выход.
Мы посидели молча, пока она впитывала в себя мысль о том, что невозможно заранее узнать, когда боль закончится, и ей придется просто доверять своему телу и своему сердцу, верить, что они излечатся. Наконец она сказала:
— Я как будто… сижу с оглушенной птицей в ладони. Если я нервничаю и пытаюсь ее растормошить, она никак не реагирует. Но если я буду неподвижно ждать, достаточно долго и терпеливо, птица очнется и улетит.
Да. Именно так.
Есть только два вида сексуального опыта, которые я могу назвать ненормальными: отсутствие согласия и нежелательная боль. Если всем участникам нравится происходящее и они имеют возможность в любой момент остановить это, тогда все, что они делают, — нормально. Если все участники испытывают те ощущения, какие хотят, и получают от них удовольствие, тогда все, что они делают, — нормально. Но нежелательная боль при сексе — боль при проникновении, боль при генитальном контакте, любая нежелательная боль — это ненормально.
Важную роль в лечении такой боли играет безоценочная осознанность этих ощущений.
Это сложно, потому что, с одной стороны, безоценочная осознанность дает ключ к избавлению от боли во время секса, но с другой стороны, многим женщинам всю жизнь твердили, что боль во время секса — это нормально, такова жизнь, выпей бокал вина, ну что ты жалуешься, просто забудь об этом. Можем ли мы безоценочно осознавать свою боль и воспринимать ее серьезнее, чем это позволяют усвоенные нами культурные внушения?
Однажды мне представилась возможность поговорить с Кэролайн Пьюкалл, написавшей в соавторстве с Эндрю Голдштейном и Ирвином Голдштейном книгу When Sex Hurts («Когда секс причиняет боль»). Она заметила, что некоторые женщины терпят боль при сексе «просто потому что уверены, будто так и должно быть». И добавила, что нередко привычка переносить боль дольше, чем нужно, распространяется не только на секс, но и на другие стороны жизни. Они терпят боль, потому что думают, будто других вариантов не существует, что эффективное лечение недоступно (хотя оно доступно!) или поиски лечения доставляют столько хлопот, что это сводит на нет потенциальную пользу (но это не так!). Профессиональные медики иногда подкрепляют эту тенденцию, не принимая жалобы женщин всерьез или предполагая, что, если у женщины нет инфекции или травмы, боль существует «только в ее голове».
Если бы женщины (и наблюдающие их врачи) имели в вопросе женских генитальных болей такой же критерий скорости, как и в вопросе мужских генитальных болей, они без всяких колебаний обращались бы за помощью. Желание прикладывать больше усилий (в данном случае терпеливо переносить боль) не врожденное, а выученное. И его реально изменить, просто признав существование боли и допустив возможность, что все должно быть иначе.
Такие истории всегда наполняют меня праведным гневом. Однажды после моего публичного выступления ко мне приблизилась женщина в инвалидной коляске и сказала, что здесь она впервые услышала о существовании эффективного лечения вагинизма (хронического напряжения мышц тазовой диафрагмы, из-за которого проникновение во влагалище либо невозможно, либо крайне болезненно). Наблюдавшие ее доктора никогда не говорили ей, что вагинизм излечим.
Почему они ничего ей не сказали? Потому что доктора не знали этого? Или им было некомфортно обсуждать вопросы секса со взрослой двадцатилетней женщиной? Или им просто не пришло в голову, что женщина в инвалидной коляске имеет такое же право на полноценную сексуальную жизнь, как и любая другая? Я не знаю. Но я невольно задаю себе вопрос, стали бы эти доктора игнорировать жалобы на сексуальную дисфункцию и боль, если бы они исходили от двадцатилетнего мужчины в инвалидной коляске. Вот кратчайшее азбучное пособие о природе боли: вся боль появляется в мозгу как ответ на сигналы тела о некой угрозе. Боль означает, что мозг оценивает что-то как угрозу и что вам может потребоваться помощь. Если вы будете опираться на собственный опыт, а не навязанные культурой критерии, в попытках понять сексуальность, вы сможете услышать просьбы мозга о помощи и воспринять их серьезно.
Разобраться с болью у женщин во время секса трудно во многом из-за разнообразия «угроз»: от вполне понятных повреждений тканей, вроде разрывов во время родов или контактного аллергического дерматита, до сложных гормональных изменений во время менопаузы, которые ведут к сухости и атрофии, и до последних исследовательских данных о повышенной чувствительности центральной нервной системы в ответ на жестокое обращение или пренебрежение в детстве.
Все очень буквально: дело не в том, что вы чувствуете (боль). Дело в том, что вы чувствуете (терпите или нет) по поводу того, что чувствуете. Не осуждать не значит отрицать или отринуть. Это значит проявить доброту и не критиковать себя. Не осуждая себя, вы можете обратиться за помощью.
Итак, мы поговорили о том, как практиковать безоценочность с такими вещами, как фрустрация, боль и травма. Но некоторым из нас труднее всего принять удовольствие — и чем больше удовольствие, тем больше мы отгораживаемся от него всевозможными «надо» и «должна».
Помните сравнение с салат-баром из ? Вы можете взять то, что вам нравится, и не трогать остальное; кроме того, все подходят к столу с разными тарелками. Слишком много женщин делают выбор, основываясь не на том, что нравится им самим, а на том, что им «должно» нравиться, или на том, что, как им кажется, нравится их партнеру. Вы должны хотеть капусту с обезжиренной заправкой, а не засахаренные орехи пекан, и если вы принесете на стол тарелку запретной еды, вас осудят. Поэтому вы заранее отказываетесь от того, что доставляет вам удовольствие. А если в результате вы пострадаете, что ж… поднимите руку, если ваша семья или культура учили вас тому, что страдание — это в некотором смысле добродетель.
Страдание — не добродетель, а удовольствие — не грех. Нам всю жизнь лгали.
По моему опыту, безоценочно относиться к удовольствию женщинам труднее, чем безоценочно относиться к дискомфорту. Мы так привыкли интуитивно блокировать удовольствие, что даже не замечаем этого. Много лет назад у меня была студентка, находившаяся в процессе выхода из длившейся несколько месяцев депрессии. Понемногу она начала радоваться солнечному свету, друзьям и учебным занятиям.
— Я чувствую, что это неправильно, — сказала она. — Неправильно чувствовать себя хорошо, когда в мире столько плохого.
Я напомнила ей о том, как мы обсуждали безоценочность как способ справиться с депрессией.
— Этот навык работает и для удовольствия. Не давай оценок, не осуждай. Это не правильно или неправильно, это просто то, что происходит в твоем теле прямо сейчас. Тебе не нужно этого стыдиться, не нужно беспокоиться о том, что это чувство уйдет и никогда не вернется, не нужно вообще ничего делать — только сказать ему «привет!» и позволить ему быть таким, какое оно есть.
Она только скептически посмотрела на меня, но когда мы снова встретились несколько недель спустя, она сказала:
— Я все-таки попробовала эту штуку. Попыталась без оценок воспринимать удовольствие и радость. Ну и…
Она закусила губу, и ее глаза наполнились слезами.
Я ждала.
После долгой паузы она шмыгнула носом и сказала:
— Если их не оценивать и не осуждать, они растут.
Такова удивительная правда о безоценочности. Когда вы воспринимаете страдание без осуждения, страдание уменьшается и ваши раны затягиваются. Когда вы воспринимаете удовольствие без осуждения, оно растет и заполняет собой то пространство, которое до этого занимало осуждение. Я не знаю, почему происходит именно так, но это несомненный факт и очень важное свойство безоценочности.
— Ты меня об этом не предупреждала, — обвиняющим тоном сказала она.
— А если бы я предупредила, ты стала бы пробовать?
— Черт возьми, нет, — согласилась она. — Но… мне все-таки это нравится.
— И как ты относишься к тому, что тебе нравится удовольствие? — подсказала я.
Она закатила глаза, досадуя то ли на себя, то ли на меня, — и ответила:
— Ну, если так поставить вопрос, то это кажется вполне нормальным.
Это нормально. Но это не значит, что это легко или просто. Многих из нас учили, что удовольствие — это эгоизм, грех, пустая трата времени, то, чего следует стыдиться. Как мы смеем заниматься тем, что доставляет нам удовольствие, когда мы обязаны заботиться о потребностях других людей или своего партнера, стараться соответствовать чужим ожиданиям?
Но я скажу вам правду: удовольствие открывает перед вами двери к вашей истинной личности во всей ее полноте. В удовольствии вы находите безграничное единство с собой и с теми, кого больше всех любите. Почему? Потому что удовольствие случается только в контексте, когда ваш мозг чувствует себя в достаточной безопасности, чтобы дать вам целиком и полностью быть собой, без стыда, социальных рамок и всевозможных «надо и «должна». Экстаз приходит к нам, когда мы оставляем позади все, что нас не радует и не разжигает в нас любопытство. Экстаз приходит, когда мы без колебаний отдаемся удовольствиям. Вам позволено любить удовольствие. И первый шаг к этому — просто заметить его, не давая ему никаких оценок.
Меррит никогда не делает то, чего от нее ожидаешь, и в этом ей нет равных. Она начала доверять себе не когда смогла доставить себе удовольствие, а когда доставила удовольствие партнерше. Она приняла себя как сексуальную женщину… когда позволила себе не быть сексуальной. Она погрузилась в интенсивное удовольствие… после того как решила больше не пытаться получить удовольствие.
— Так оттаивают руки, когда приходишь с мороза. Сначала немного больно, потом пальцы согреваются, — вот как она описала ощущения, испытанные, когда она отпустила ту сексуальность, которую предположительно должна была иметь, и освободила место для сексуальности, которую на самом деле имела. — Можно было предположить, что лесби средних лет не попадется на эту удочку и не станет безоговорочно верить всему, что говорят вокруг об устройстве женской сексуальности, но отпустить все это оказалось нелегко.
— У тебя чувствительный тормоз, — сказала я, — и возможно, он был заблокирован намного раньше того времени, когда в политику пришли феминистки.
И еще одна история напоследок.
Меррит и Кэрол поженились вскоре после того, как их дочь окончила старшую школу. Этот ребенок — разумеется, она была секс-педагогом для всех сверстников в школе — организовала для своих мам девичник с подарками. Кроме прагматичных подарков вроде сертификатов магазина садовых товаров и новых полотенец там была преподнесенная дочерью корзинка с бантиком, в которой обнаружилась бутылка игристого сидра, ароматизированные свечи и массажное масло.
— Не могу поверить, наш ребенок дарит своим родителям принадлежности для свидания, — сказал Меррит.
— Ой, да ладно вам. Это же не дилдо и хлыст!
На этом Меррит и Кэрол, покраснев и рассмеявшись, попытались отправить девочку на кухню мыть посуду. Но она продолжала:
— Я хочу сказать, оглянитесь, на дворе XXI век. Вы здесь, вы такие, какие есть, вы иногда раздеваетесь и ложитесь в постель, потому что любите друг друга. Пора уже к этому привыкнуть.
Именно это Меррит и делала с тех пор, бок о бок с Кэрол.
Некоторым людям достаточно просто узнать правду, чтобы освободиться от старых давящих мифов. Другим людям нужно узнать правду и при этом заметить собственные связанные с ней оценочные чувства. Когда они замечают, что у них есть какие-то оценочные суждения о себе, они могут отпустить эти установки и начать относиться к правде более нейтрально или даже положительно.
Но некоторым людям недостаточно просто избавиться от установок. Они знают правду. Они видят свои оценочные суждения о ней. Но их тело, разум и сердце изо всех сил цепляются за эти оценочные суждения, не желая отказываться от старых идей и вместо этого принять правду.
Почему?
В наших сценариях или картах записаны четкие представления о том, какими «должны» быть цели, усилия и временные рамки нашей сексуальности — мы должны без труда испытывать оргазм, обладать спонтанным желанием, и тому подобные мифы. Но если мы не функционируем так, как «должны», что это значит? Это значит, что с нами что-то не так. В некоторых случаях и для некоторых людей не совпадающая с картой сексуальность не просто означает, что они другие, — это означает, что они неудачники. Уроды. «Аномалия». Больные, отвратительные, неадекватные — все те ужасные слова, которые означают, что они ненормальны. Мы связываем свою идентичность со своей сексуальностью, с представлением о себе как о «порядочной женщине» или «хорошей девочке». Если это ваш случай, то избавление от мифов для вас может быть похоже на избавление от самокритики, о котором я писала в . Где-то в глубине души мы чувствуем, что отказаться от этих целей значит отказаться от надежды — это похоже на проигрыш. Это касается как целей, связанных с сексом (тип желания, оргазм, удовольствие), так и всех остальных жизненных целей — разорвать отношения, отказаться получать ученую степень или поступать в аспирантуру, смириться с тем, что форма вашего тела не соответствует культурному идеалу.
Отказ от «обязательств» — чувств и мыслей вроде «Я не должна быть такой» и «Я бы хотела, чтобы моя сексуальность была другой» — требует, чтобы ваша маленькая наблюдательница осознала, что предыдущая цель недостижима, а затем… прыгнула в пропасть отчаяния, куда мы попадаем, когда наблюдательница решает, что цель недостижима. Короче говоря, для этого требуется «проиграть», признать, что вы, скорее всего, никогда не станете той сексуальной личностью, которой вас учили быть всю вашу жизнь.
Именно поэтому вам может быть так трудно перерисовать свою карту, именно это может стать самым большим препятствием между женщинами и их сексуальным благополучием. Чтобы принять удовольствие, нужно признать свои желания, интересы и ощущения, которые нас всю жизнь учили считать постыдными. Чтобы принять ответное желание, нужно отказаться от всякой надежды на то, что мы когда-нибудь будем соответствовать той модели сексуальных отношений, которую всегда считали единственно «правильной». Как только вы узнаете правду, сможете ли вы отпустить ложь? Сможете отказаться от целей, с которыми связали аспекты своей личности? Для этого требуется преодолеть пропасть отчаяния, поплакать над неправильной картой и всеми теми местами, куда вы в итоге так и не попали.
Как люди справляются с таким очевидным «проигрышем»? Куда они направляются после того, как оказались в пропасти?
Чтобы найти выход, нужно спокойно наблюдать, замечая все аспекты своей идентичности, связанные с той ложью, которую вам рассказывали, замечая горе, которое вы чувствуете, когда отпускаете ту себя, которой всю жизнь пытались быть. Замечая гнев, который испытываете из-за того, что вам так долго лгали. Замечая все это без осуждения. Позвольте этому быть правдой.
Как мы видели в , эмоции — это туннели: вам нужно пройти сквозь темноту, чтобы в конце выйти на свет. Иногда это довольно просто, но иногда это чертовски больно. Иногда, когда вы отпускаете какую-то конкретную цель, вам кажется, что вы полностью отказываетесь от своей идентичности. Это непростой процесс; временами он становится откровенно дискомфортным. Но он того стоит, потому что в конце туннеля вас ждет высшая награда — вы сами.
Давайте вернемся к миссис Б. из начала главы. Как вы думаете, какова ее цель? Удовольствие? Контакт с партнером? Самопознание? Из того немногого, что нам о ней известно (и из того, что нам вообще известно о социализации женщин вокруг секса), представляется вероятным, что подсознательная цель миссис Б. — соответствовать ожидаемому идеалу. Она хочет, чтобы желание приходило к ней спонтанно, чтобы она могла испытывать оргазм во время вагинального секса. Коротко говоря, она хочет чувствовать себя «нормальной». Но мы уже знаем, что такого понятия, как норма, не существует — вернее, что мы все нормальны. Мы все собраны из одних и тех же элементов, но в особом, уникальном порядке. Двух одинаковых людей нет. И все же большинство из нас хотят чувствовать себя нормальными. (Это одно из нормальных свойств вашей сексуальности — время от времени беспокоиться о том, нормальны ли мы. Да, беспокоиться о своей нормальности — это… нормально.)
Почему нормальность становится целью? Чего на самом деле хотят люди, когда они хотят быть нормальными? У того, что я сейчас скажу, нет прямых научных доказательств — я даже не уверена, как могли бы выглядеть эти научные доказательства. Но я честно скажу вам, что думаю, основываясь на многолетнем общении со студентами, практикующими врачами, журналистами и случайными встречными со всех концов света. Я думаю, чувство нормальности дает ощущение принадлежности, ощущения себя своим в группе. Помните, что сказала Камилла в : «Мы все пытаемся чему-то принадлежать». Мы хотим знать, что находимся в безопасности, в границах общего человеческого опыта, что на нашей карте обозначено то же, что на картах у других. Если мы не находим на своей карте место, в которое попали (то есть испытываем ощущения, для которых у нас нет ни схемы, ни подсказки, ни сценария), мы теряемся. Неизвестная территория кажется пугающей и небезопасной — помните, в : «Я заблудилась / я дома». На неизвестной территории мы чувствуем: «Я в опасности!» У нас включается стрессовый ответ, и мы становимся как крыса с Игги Попом: нам кажется, что все вокруг представляет для нас угрозу.
Но если кто-то подходит к нам и говорит: «С тобой все в порядке — смотри, на моей карте есть это место. Здесь точно должно быть так», мы расслабляемся. Теперь мы знаем, что мы недалеко от дома, в безопасности, внутри границ. Здесь наше место.
Когда люди спрашивают меня: «Я нормален?» — на самом деле они хотят знать: «Меня признают своим?» Ответ на этот вопрос — да. Вы принадлежите своему телу. Вы принадлежите миру. Вы принадлежали ему с момента рождения, и это ваш дом. Вы не обязаны соответствовать придуманным кем-то сексуальным стандартам, чтобы заработать это право. Если вы меняете свою цель и хотите «чему-то принадлежать», значит, вы уже добились успеха, потому что вы уже здесь.
На двери моего офиса много лет висела маленькая карикатура. На ней старый буддийский монах сидит рядом с молодым монахом. Старый монах говорит: «Дальше не происходит ничего. Вот оно».
Будучи скорее ботаном, чем монахиней, я вижу в этом комментарий об уменьшающей несоответствие петле обратной связи, и о критерии скорости, и о том, как важно обучить маленькую наблюдательницу наслаждаться настоящим, а не рваться в будущее. Каждый раз, входя в офис, я напоминаю себе: «Вот оно. Прямо сейчас».
Но что если… я понимаю, это радикальная мысль, но просто выслушайте меня. Что если бы вы точно так же отнеслись к вашей сексуальности? Что если сексуальность, которая есть у вас прямо сейчас, одна и другой не будет? Что если это и есть оно?
Когда я задаю этот вопрос, он вызывает у женщин самую разную реакцию, от сияющей улыбки до внезапных отчаянных рыданий. Если мысль, что ваша сексуальность, такая как есть, и есть оно, заставляет вас улыбаться — превосходно! Надеюсь, эта книга поможет вам приумножить и наполнить новыми силами ваше сексуальное благополучие. Если при мысли, что сексуальность, которую вы имеете сегодня, и есть ваш единственный вариант, вы чувствуете горе, стыд, отчаяние, ярость, неуверенность, фрустрацию или страх, тогда читайте дальше. Возможно, прежде чем начать с радостью исследовать свою сексуальность, вам придется преодолеть страх, ярость или горе, которые стоят между вами и теплым светом сочувствия. Это непросто. Но это возможно — и я уверена, оно того стоит. Всегда помните вот о чем.
В тот день, когда вы родились, мир мог выбирать, что рассказать вам о вашем теле. Он мог научить вас жить с вашим телом уверенно и радостно. Он мог рассказать вам, что ваше тело и ваша сексуальность — прекрасные дары. Но вместо этого мир научил вас относиться к себе критически, быть недовольными своей сексуальностью и телом. Вас научили раздавать оценки и ждать от своей сексуальности того, что не совпадало с ее изначальными параметрами. Вам рассказали историю o том, что случится в вашей сексуальной жизни, и эта история оказалась фальшивой. Вам солгали. От вашего имени я взбешена ложью, которую вам внушал мир. И я работаю над созданием мира, который не станет больше лгать женщинам. Я неспособна отменить раны, которые мир вам нанес, и вы тоже не можете этого сделать. Но вы в силах исцелить их.
Как и ваши гениталии, ваша сексуальность совершенна и прекрасна именно в том виде, в каком она есть. Вы нормальны. Вы прекрасны. Поэтому, когда вы замечаете, что недовольны своей сексуальностью, когда замечаете стыд, фрустрацию или горе, направьте эти чувства прочь от себя, сосредоточьте их на культуре, рассказавшей вам неправильную историю. Направьте ярость не на себя, а на лгавшую вам культуру. Плачьте не о том, что вы не соответствуете выдуманному «идеалу», в лучшем случае безосновательному, а в худшем представляющему собой акт подавления и насилия, — плачьте о великодушном мире, который вы заслуживали по праву рождения… и не получили.
Когда вы позволяете себе испытывать все эти ощущения, вы не ставите перед собой цели изменить мир. Вы делаете это для того, чтобы ваши ощущения получили разрядку, освободились, расчистили пространство для чего-то нового внутри вас. Когда вы пропускаете сквозь себя горе и выпускаете его наружу, вы отказываетесь от той сексуальности, которая, как вам внушали, у вас «должна быть», от фантомной личности, слишком долго занимавшей место у вас в голове. Отпустив фантом, вы освобождаете место для новой сексуальности — вашей собственной. И когда мы все, одна за другой, сделаем это — мир изменится.
Сексуальность, которая есть у вас сейчас, — это оно. И она прекрасна, даже если — особенно если! — отличается от того, чему вас учили.
Я не знаю, на кого вы больше похожи: на Оливию, Камиллу, Меррит или Лори — или не похожи вообще ни на одну из встреченных мною женщин. Я не знаю, насколько легко вы открываете и создаете контексты, в которых рождается желание и наслаждение. Я не знаю, насколько уверенно вы чувствуете себя в своей сексуальности, в своем личном саду. Но я знаю, что этот сад принадлежит вам. И чем больше внимания вы ему уделяете, тем более здоровым и пышным он вырастет. Я знаю, что вы прекрасны и у вас есть все данные для того, чтобы в вашей жизни появились уверенность, радость и отличный секс. Я знаю, что вы нормальны.
Лори и Джонни жили с тех пор долго и счастливо — по крайней мере, «счастливо» занимало большую часть «долго». Жизнь — сложная штука, и Лори по-прежнему иногда загоняет себя или переутомляется, и тогда ее тело замыкается и отвергает любые удовольствия. Но в жизни Джонни и Лори полностью изменились три вещи.
Первое: Лори научилась обращать безоценочное внимание на свои ощущения, и это научило ее быть такой же доброй и щедрой с собой, как со всеми, кого она любила. Она научилась замечать маленькие удовольствия и разрешила себе наслаждаться жизнью.
Второе: хотя Лори немногое могла сделать, чтобы уменьшить реальные факторы стресса в своей жизни, она была способна уменьшить стресс, предпринимая более обдуманные попытки снизить давление и завершая каждый новый цикл стрессового ответа. Она позволяла себе плакать. Она стала дольше принимать душ, обращая внимание на ощущение струящейся по телу воды, а после душа не выливала на себя лосьон для тела, словно масло в сковородку, а медленно втирала его, думая о том, как это приятно и какая у нее красивая кожа. Делая зарядку, она визуализировала стресс как оранжевого монстра из мультфильма про Багза Банни — того, которому Багз Банни делал маникюр, — и представляла, как убегает от него через входную дверь и попадает в объятия Джонни. Она начала ощущать разрядку стресса как приятное переживание — по крайней мере, оно больше не было для нее источником страданий.
И наконец, она стала намного снисходительнее к себе самой. Заметив, что снова придирается к своему телу или чувствует вину, позволив себе какое-то удовольствие, она больше не говорила себе: «Прекрати это!» Она просто думала: «Ага, вот опять эти самокритичные мысли». Она тренировалась не давать оценок.
Возможно, эти перемены не продержались бы долго, если бы Джонни не разглядел скрытые в них возможности. Освоившись с мыслью о необходимости выключить ее выключатели, он начал замечать все новые и новые способы помочь Лори отпустить тормоз. Иногда это были простые вещи: например, вымыть посуду и вытереть кухонный стол. Иногда это было «Давай сегодня вечером не будем переживать, будет у нас секс или нет, а просто полежим и поболтаем». Иногда нужно было организовать свидание, на котором Лори получала достаточно времени, чтобы расслабиться. Партнеры с более высоким желанием могут подумать: «Просто она должна хотеть этого так же сильно, как я!» Они проявляют негативные чувства по отношению к сексуальным чувствам партнера. Но Джонни понял, что дело не просто в желании секса, а в создании контекста — скорее даже в создании образа жизни, — где есть место для потребностей обоих партнеров. Он с любопытством складывал пазл, пытаясь понять, как выключить выключатели Лори. Он не уставал удивляться тому, как изумительно раскрывается и расцветает сексуальность Лори, словно первые цветы на голой весенней земле. Он испытывал настоящее благоговение перед тем, как ее страсть бурно разрастается и перебрасывает лозы через стены сада под ласковым теплым дождем и солнцем правильного контекста.
Радость — это самое сложное. Скажу больше: написать эту главу о радости было сложнее, чем все остальные главы этой книги. Радость непроста и неочевидна. Это не пункт назначения, но и не «путешествие» к этому пункту. Радость — это то, как вы относитесь к своему путешествию по направлению к своему истинному эротическому «я». Вы имеете полное право любить свою сексуальность такой, какая она есть прямо сейчас, даже если — особенно если! — она не такая, какой должна быть по мнению других людей.
Я привыкла работать с доказательствами и научными методами. Я хочу понять какой механизм мозга лежит в основе радости, — и, не поймите меня неправильно, я нашла на эту тему кое-какие научные материалы. Если вам тоже нужны доказательства, я сделала все, что в моих силах, чтобы привести их здесь. Но наука может довести нас лишь до границы известного. За четверть века, что я работаю секс-педагогом, я поняла: радость — это то, что случается, когда вы перешагиваете границу известного и отправляетесь на поиски настоящих приключений.
В этой книге я не раз повторяла: доверяйте своему телу. Доверяйте ему полностью, будьте готовы прыгнуть с ним в неизведанное. Этот прыжок и есть радость.
Войти с помощью соц. сетей: