Глава 37
Огни

Эдриенн вскочила со стула и прижалась к окну. Кабинет был достаточно высоко, чтобы смотреть поверх деревьев, и она смогла разглядеть колеблющийся свет фар, движущихся через лес.

Ее сердце бешено забилось, а разум лихорадочно принялся разрабатывать новый план. Мне нужно найти Вольфа. Он уже перестал прятаться? У меня нет времени, чтобы забрать свои вещи, но это не важно. Кто это? Мне нужно как-то предупредить их, чтобы они не выходили из машины. Попытается ли Эдит их прогнать?

Несмотря на то, что тело Эдриенн уже было готово бежать, она понимала, что что-то не так.

Машина двигалась по подъездной дорожке к дому, но затем резко свернула в лес. Эдриенн прижалась к окну и согнулась пополам над столом, пытаясь понять, что там происходит. Неужели водитель свернул с пути? Насколько она знала, других дорог в этом районе не было.

Пегги интересовалась, может ли ее брат срезать путь через Эшберн. Она говорила, что дорога отходит от подъездной дорожки Эшберна и может сэкономить ему целых пятнадцать минут, если он захочет поехать в соседний город.

– Эй! – Эдриенн стукнула кулаком по стеклу. Оконная рама затряслась, но девушка уже знала, что машина была слишком далеко, чтобы водитель смог ее услышать. – Не уезжайте!

Автомобиль медленно двигался мимо дома. Дорога, должно быть, сильно заросла. Таксист едва смог проехать по подъездной дорожке, а короткий путь мог оказаться еще хуже. Это означало, что у нее было несколько минут, пока машина не скрылась из виду.

Она попыталась чуть сильнее наступить на раненую ногу, но ей пришлось стиснуть зубы от боли.

Она схватила со стола фонарик. Это был ее единственный свет во всем доме без электричества. Что, если я покажу ему сигнал SOS?

Свет от фар уже миновал середину пути. Водителю придется оглянуться, чтобы увидеть Эшберн, а если дорога настолько опасна, что ему придется очень внимательно ехать, то Эдриенн сомневалась, что он будет на что-то отвлекаться.

Эдриенн прижала фонарик к оконному стеклу и попыталась направить свет на машину. Луч был слишком слаб, он не дотягивался даже до края леса, а до дороги было больше пятидесяти метров.

Ее осенила идея. Эдриенн с такой силой выдвинула ящик стола, что его содержимое едва не вывалилось наружу. С бешено колотящимся сердцем девушка рылась в нем, чтобы найти увеличительное стекло, которое заметила, когда искала батарейки.

Когда дорога свернула прочь от Эшберна, свет автомобильных фар стал совсем далеким. Полная луна была достаточно яркой, чтобы осветить прогалину между деревьями. Если я смогу направить туда свой фонарь, его свет попадет в тот большой дуб на краю дороги. Его будет невозможно не заметить.

Эдриенн распахнула окно, выставила увеличительное стекло наружу, затем направила фонарик на лупу так, чтобы его луч прошел сквозь стекло.

Изменения были поразительными. Обычно луч фонарика расширялся, а его свет по мере удаления становился слабее. Однако, проходя через увеличительное стекло, он отражался обратно, сужаясь, а не расширяясь, и усиливался вместо того, чтобы рассеиваться.

Эдриенн позволила себе улыбнуться, когда луч превратился в настоящий прожектор. Баланс был очень хрупок. Если она подносила фонарик слишком близко к стеклу, поток света вновь перекрещивался и становился слабее. Она поправляла лупу и фонарь, двигая их то ближе, то дальше друг от друга, фиксируя углы, пока не попала в цель: большой дуб на пути следования машины.

Рев автомобильного двигателя оборвался визгом тормозов. Наблюдая за машиной, Эдриенн почти не двигалась, а луч подрагивал в ее трясущихся руках. Автомобиль остановился всего в нескольких метрах от ее прожектора.

Шины взвыли, когда машина рванулась вперед. Насколько Эдриенн могла понять, водитель утопил педаль газа в пол. Машина пронеслась мимо нее в облаке пыли. Она продолжал бешено мчаться по дороге, удаляясь от Эшберна так быстро, как только позволял двигатель.

Улыбка Эдриен исчезла. Она бросила увеличительное стекло и фонарик обратно на стол и смотрела, как машина уносится по дороге, становясь все тише и удаляясь, пока вовсе не исчезла из виду. Затем, растерянная и убитая горем, Эдриенн плюхнулась обратно на стул.

Она уронила голову на руки. На мгновение снаружи воцарилась тишина, а затем далеко внизу возобновилось щелканье. Эдриенн проглотила яростный, разочарованный крик, затем сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

Поймет ли водитель, в чем дело? Скорее всего, нет. Он заметил бы свет лишь на секунду, прежде чем уехать. Предполагаю, он либо продолжит верить, что это был призрак, либо убедит себя, что это ему померещилось. Вернется ли он сюда вечером? Думаю, ответ тоже «нет». Короткая дорога экономит всего пятнадцать минут. На обратном пути он выберет более безопасный путь.

Она сунула увеличительное стекло обратно в ящик, затем закрыла окно и заперла его на засов.

Она фыркнула от смеха при этой мысли. Счет был два-ноль в пользу Эдит. Тьма снаружи сгущалась, борясь даже с лунным сиянием, а в животе у Эдриенн загудело от голода. Она доела последнюю упаковку лапши прошлой ночью, а в кладовке поживиться было нечем. Большая часть оставшейся еды была из корзины Мэрион: два яйца, банка варенья и банка бобов. Все, что у нее было – мука, рис и мешок чечевицы – нужно было приготовить прежде, чем есть.

Печальная перспектива. Вечером она могла бы поесть бобов и немного джема, чтобы набраться сил. Но если она не совершит побег к следующему утру, ей придется есть сырые яйца, надеясь не подхватить сальмонеллу.

Эдриенн не могла заставить себя выйти из кабинета. Она сидела на стуле, опустив руки на стол, и смотрела на лес за окном. Я была так близка. Он увидел свет! Если бы он не поторопился с выводами, я могла бы быть далеко отсюда. Но вместо этого мне придется спуститься вниз, съесть самый печальный в мире ужин, а потом… что потом? Сидеть в гостиной с фонариком в руке, пока Эдит расхаживает вокруг дома?

Она вздохнула, потерла глаза и отодвинулась от стола. Хватит жалеть себя. Ты жива. У тебяе есть Вольф. Ты сможешь сбежать… если только придумаешь, как.

Атмосфера в коридоре царила угрюмая, и Эдриенн, занервничав, осветила фонариком всю его длину. Портреты все еще были залиты кровью. Половина дверей была открыта, а их темные внутренности были скрыты от света ее фонаря. Дверь в спальню Эдит находилась напротив, ее богато украшенная бронзовая ручка поблескивала в темноте. Я больше не хочу переступать порог этой комнаты. Даже когда я пыталась полюбить Эдит, мне было неприятно там находиться. Черная одежда, темные занавески, фраза, нацарапанная над ее кроватью…

ПОМНИ СВОИ СЕКРЕТЫ

Эдриенн замерла на полпути к лестнице, а ее глаза расширились. Эдит вырезала послания, чтобы напоминать себе о чем-то. «Никаких зеркал» – везде, где можно было бы повесить зеркало. «Сегодня пятница, зажги свечу» – на обеденном столе, где Эдит могла видеть эту фразу каждый вечер. «Зажги свечу, твоя семья все еще мертва» – на двери, ведущей на чердак. Все эти послания были размещены с умыслом. «Помни о своих секретах» – эти слова были вырезаны у нее в изголовье. А что, если они оказались там не просто так?

Она повернулась к двери в спальню. От страха по коже побежали мурашки, а волоски на руках встали дыбом. Она не хотела возвращаться в комнату Эдит, но возможность понять мотивы призрака могла бы очень помочь, когда на кону стояли побег или смерть.

Эдриенн порылась в кармане куртки, чтобы убедиться, что кухонный нож все еще там, сжала дверную ручку потной ладонью, повернула ее и вошла внутрь. Шторы были задернуты, но сквозь них все еще пробивался лунный свет. Лучи пересекали комнату, падая на ковер, кровать и рассеиваясь по стене. Вся остальная часть комнаты была полна плавающих теней и неясных силуэтов. Эдриенн подняла фонарик и осветила комнату. Свет отразился на полированном деревянном шкафу, стойках кровати и письменном столе. Насколько Эдриенн могла судить, она была здесь одна.

Девушка вздернула подбородок, вдохнула и закрыла за собой дверь. В комнате, так хорошо защищенной от солнца, было очень холодно. Эдриенн слышала свое дыхание, тихое шуршание ковра под ногами и слабый скрип, доносившийся сверху, когда дерево двигалось.

Ей пришлось пройти мимо шкафа, чтобы добраться до кровати, и она заглянула в открытую дверь. Черный шелк и вуали блеснули в луче фонарика. Эдриенн задумалась, удалось бы ей отыскать платье призрака из зеркала, но она оставила эту мысль. Она не хотела прикасаться ни к каким личным вещам покойницы.

Кровать осталась такой же, какой она ее запомнила. Темный балдахин свисал со столбиков кровати, обрамляя вмятину на матрасе, где Эдит спала каждую ночь. В изголовье, прямо над подушкой, были нацарапаны слова: «ПОМНИ СВОИ СЕКРЕТЫ».

Она видела их каждый вечер перед сном. Эдриенн протянула руку, чтобы дотронуться до исцарапанного дерева. Эта фраза была над ней, когда она спала. Для нее было важно помнить об этом. Но какие секреты она имела в виду?

Как бы сильно не претила ей мысль нарушать пространство Эдит, Эдриенн не могла уйти, пока был шанс, найти что-то, что могло ей помочь. Она открыла ящики прикроватного столика и осмотрела их содержимое. В верхнем ящике лежал исторический роман, пара очков для чтения и Библия. Эдриенн скосила глаза на книгу в кожаном переплете. Зачем ей Библия после всего, что она сделала? Священное Писание и оккультные воскрешения не очень-то совместимы.

Она заглянула во второй ящик, но он был полон нижнего белья, поэтому она быстро его закрыла. Нижний ящик был пуст. Эдриенн подавила вздох и закрыла его.

Повинуясь импульсу, Эдриенн придвинулась ближе к кровати, нагнулась над подушкой и посмотрела в потолок. Именно так лежала бы Эдит каждую ночь. Там, на самом верху балдахина, среди пыльной ткани, лежала маленькая деревянная коробочка.

Эдриенн ахнула и потянулась за ней. Коробка была красивой – резной, из темного дерева с маленькой золотой защелкой спереди. На секунду Эдриенн испугалась, что шкатулка будет заперта, но крышка легко поднялась, а внутри оказались секреты Эдит.