Глава 6
Варька примчалась вечером и очень внимательно выслушала мой рассказ про новый бизнес бывшего мужа и исчезновение Костиной жены.
– На алименты подать не думаешь?
Я покачала головой. Не хочу иметь с ним никаких дел! Алисе перечисляет деньги, и спасибо. Хотя мог бы и побольше пяти тысяч. Правда, я не знаю, какую прибыль дает этот экокурорт и какие там накладные расходы. И ведь прибыль делится на четверых, если я все правильно поняла. Хотя у бывшего еще и кузница. Ладно, Алиса без меня задаст соответствующие вопросы. Она же вроде хочет новый айфон? Вот пусть папаша и поучаствует в его покупке.
Я спросила у подруги, что она думает про исчезновение Костиной жены.
– Пока ничего не думаю. Информации мало. У своих знакомых в органах спрошу, хотя туда, наверное, областные выезжали. А вообще думаю, что сбежала. И никаких следов в Сети не оставила, потому что прекрасно знала, что муженек – хакер. Могла иметь второй телефон, о существовании которого он и не догадывался. Задолбал тотальным контролем, вот и сбежала. Если нашла к кому, то почему бы и нет?
– Варя, она на седьмом месяце беременности!
– А ты на каком была, когда в тебя Глеб влюбился?
* * *
Глебом звали хозяина моей (теперь моей) лайки Прохора.
Познакомились мы на трассе. Я, как и обычно, ехала от четвероногих пациентов (мне кажется, что больше я никуда не выезжаю) и вдруг увидела, что у дороги лежит большая белая собака с окровавленным боком, а вокруг нее скачет мужик с безумным видом. Никакой машины рядом припарковано не было.
Я остановилась, сказала, что я – ветеринар, и сразу опустилась на колени рядом с псом.
– Его машина сбила! Он сбежал у меня! Тут две суки гуляют. Я за ним, но не успел поймать – он на трассу выскочил, а тут какая-то сволочь…
– Вы рядом живете? – Я поняла, что оперировать надо срочно.
– Километр. Полтора.
– Загружайте ко мне в машину. Сумку на переднее сиденье, сами с ним на заднее. Быстро! Я беременна, помочь вам поднимать его не могу. Сами поднимайте или голосуйте.
Мужик втащил Прохора, сел сам и стал давать мне указания, куда ехать. Уже у дома позвал соседа, они вместе перетащили пса на деревянный стол, пока я готовила все необходимое к операции. Глеб мне ассистировал. В обморок не грохнулся, делал все, что я говорила, не спорил, указаний не давал. У него только по щекам текли слезы и он то и дело повторял:
– Прохор, ты только живи! У меня, кроме тебя, никого нет.
Пока Прохор отходил от наркоза, мы с его хозяином пили чай.
Глеб спросил, кого я жду, мальчика или девочку. Я ответила, что у меня есть и девочка, и мальчик, а жду я двойню, но не свою – и вкратце поведала свою историю.
– Ничего себе… – только и сказал Глеб.
– А вы живете один?
– Жену и сына убили, – кратко ответил он. – Остались мы вдвоем с Прохором. Простите, я не хочу об этом говорить.
Глебу на тот момент было тридцать семь лет. Это был мужчина плотного телосложения, как я потом выяснила – охотник и рыбак. И еще он занимался тренировкой борзых и грейхаундов, участвовавших в собачьих бегах. Традиционной дрессировкой не занимался. Он часто выезжал на кинодромы в Англии, Нидерландах, Чехии, Венгрии, Финляндии, Дании, Швейцарии. Там он консультировал любителей беговых пород, кого-то тренировал. А лайку в свое время попросил завести сын.
Я поинтересовалась, выгодное ли это дело. Я никогда не интересовалась собачьими бегами. Я лечу животных.
– В Англии оборот собачьего букмекерского рынка, по официальным данным, составляет от полутора до двух миллиардов фунтов стерлингов в год. У них тридцать пять кинодромов.
Считается, что борзые попали в Европу из Азии или Африки, причем случилось это еще во времена Римской империи, и быстро стали предметами гордости и престижа. Их держали при всех королевских и княжеских дворах, а охота с борзыми была невероятно популярна. В Англии при дворе стали держать грейхаундов, в России – русских псовых борзых. Грейхаунды – это, можно сказать, национальная порода Великобритании, хотя лично королева предпочитает корги. В России почти все цари ездили на охоту, и тогда стал зарождаться собачий тотализатор: ставили на то, какая собака первой доберется до дичи.
Глеб рассказал, что первые забеги с использованием искусственного зайца в Англии прошли аж в 1776 году. И традиция сохраняется до сих пор – бег по кругу за искусственной дичью, которая движется по специальному рельсу. Великобритания до сих пор является законодательницей моды в этом виде развлечений. В последние годы этот спорт получил широкое распространение в Европе из-за запрета на охоту за живой дичью во многих странах, количество которых увеличивается с каждым годом. Но ведь нельзя терять рабочие качества собачьих пород, с которыми на протяжении веков ходили на охоту? Вот собак и направляют участвовать в бегах за механическими игрушками. Спорт зрелищный, участвует все больше и больше пород. Теперь можно увидеть не только борзых и грейхаундов, но и ирландских волкодавов, левреток и ряд других пород. Считается, что в США собачьи бега превысили популярность футбола и бейсбола.
В Англии в забегах участвуют по шесть собак в жилетках разного цвета: белая, черная, голубая, оранжевая, красная и полосатая. Проводятся они по субботам, и масса англичан делает ставки. С 1987 года их транслирует телевидение. И их показывают в десяти тысячах (!) английских пабах.
Содержание беговой собаки – удовольствие недешевое. Щенок, питание, тренер. До того, как собака впервые выйдет на старт, уйдет не менее тридцати тысяч фунтов стерлингов. А могут и все сорок. В США цена щенка от завоевавших титулы родителей доходит до пятидесяти тысяч долларов. Потом можно рассчитывать на призовые деньги (суммы доходят до двадцати пяти тысяч фунтов стерлингов в Англии), на щенков. Но бегать собака может только до четырех лет, на пике формы бегают три раза за две недели.
В России иметь борзых было престижно, и их наличие служило определенным показателем богатства и статуса. Борзыми давали взятки – они служили своего рода валютой. Вспомните «Войну и мир» Толстого – за одну породистую суку три семьи дворовых крестьян. Борзых упоминал и Пушкин, чтобы показать богатство или бедность своих героев: у Дубровского было двенадцать борзых, а у Троекурова – пятьсот. Современникам Пушкина это сразу же давало представление о доходах героя. До революции у нас было порядка двадцати тысяч русских борзых, сейчас – около шести тысяч. Щенок стоит около тысячи долларов. Можно найти не самого лучшего за триста. В новые времена первый официальный чемпионат был проведен в 1990 году. Но в России хозяева не получают денежных призов и проценты с тотализатора. Так что затраты не окупаются (если только через щенков), все на голом энтузиазме. Но ведь борзые у нас всегда были в первую очередь элементом престижа? И держали их исключительно богатые люди.
Это бизнес. Это кинодромы, судьи, тренеры, букмекерские конторы и, конечно, питомники. Вот в этом бизнесе и крутился Глеб. Я не знаю, сколько он зарабатывал, только ли тренировал или имел отношение к букмекерам и питомникам, но он построил себе большой загородный дом. Возможно, все дело было в том, что Глеб работал на международном уровне. Я не знала деталей. Но что-то он с кем-то не поделил.
Мы стали встречаться. Он вывозил нас с Алисой гулять в парки, иногда мы ездили вдвоем. Алиса посмеивалась.
– Очень «вовремя» ты завела кавалера, мама, – говорила она.
– Если твоя мама заинтересовала дядю Глеба в положении, то у него серьезные намерения, – наставляла мою дочь Варька. – И у мужчин любовь часто возникает из чувства благодарности. А твоя мама спасла Прохора.
Прохор, кстати, всегда сопровождал нас на прогулках и проникся ко мне любовью. Без Алисы Варька говорила мне, что я нашла истинное сокровище: мужику нужен не только секс! Я напоминала, что Глебу не двадцать лет и его не интересует любое существо женского пола. Ему общение нужно, понимание.
Во время прогулок мы в основном говорили о собаках и, в частности, их интеллекте. Обсудили впервые опубликованную в 1994 году книгу «Интеллект собак» зоопсихолога Стенли Корена, профессора из Университета Британской Колумбии (Ванкувер, Канада). Опросив дрессировщиков собак, он составил рейтинг умственных способностей 133 пород. В наши дни в Гарвардском университете тоже решили выяснить интеллект разных пород, но уже с использованием современных достижений науки и техники – провели МРТ-сканирование. Выяснилось, что у представителей разных пород в одних и тех же участках мозга по-разному развиты нейронные сети. Но рейтинг Корена и рейтинг, составленный нашими современниками, практически совпали. Самые умные – это бордер-колли, пудель, немецкая овчарка, золотистый ретривер и доберман. Среди аутсайдеров значится борзая (и ряд других пород), с чем Глеб был совершенно не согласен. Он объяснил, что их просто сложно дрессировать – они долго осваивают команды. Этот человек, постоянно имеющий дело с собаками, сказал, что есть исполнительные и послушные породы, а есть не очень.
– Нашла о чем с мужиком говорить, – хмыкала лучшая подруга.
– Нам это обоим интересно! – отвечала я.
– Может, импотент? – спрашивала Варька.
– А может, так оно и лучше? – отвечала я. Мне, беременной двойней и обремененной семейными проблемами, секс не требовался. Я о нем вообще не думала. Я забыла, когда в последний раз занималась сексом. Это было еще со Славой. После рождения Владика секс точно был. Но сколько раз? Удовольствия я тогда не получала, выполняла «супружеский долг», и Слава это чувствовал. В моей жизни вообще был только один мужчина – мой единственный законный муж, оказавшийся то ли психом, то ли подонком. Будет ли секс с Глебом?
Но если отношения с Глебом меня на том этапе полностью устраивали, что-то с бизнесом Глеба было не так… В него стреляли – и спас его Прохор, оказавшийся на пути пуль. Пес подпрыгнул – и принял их в свое тело.
– Вася! Прохор! Ранен! Истекает кровью! Быстро! Мы у дома.
Я была за рулем. Развернулась с нарушением правил и помчалась с превышением скорости. За мной рванули автоинспекторы, но для меня важнее был Прохор.
Потом ребята из ГИБДД помогали тащить Прохора в дом, я оперировала, один парень из ГИБДД мне ассистировал, Глеб тем временем пытался сделать все, чтобы у меня не отобрали права. Мне же по вызовам нужно ездить к больным животным! И я еще и беременна! На мое счастье, срочно требовалась помощь коту одного из начальников Госавтоинспекции. Ребята помогли доставить Прохора ко мне домой, и я помчалась спасать кота. Спасла. В тот же день посетила еще двоих знакомых этого начальника. Не знаю, как выдержала.
К дому Глеба тем временем приехали представители других подразделений полиции, забрали извлеченные мною из тела Прохора пули, допрашивали Глеба, что-то измеряли, что-то обсуждали…
В общем, я осталась с правами, штраф заплатил Глеб. Я получила новых клиентов и новых друзей. Те два парня, которые гнались за мной до дома Глеба как за нарушительницей, заезжали ко мне каждый день, чтобы вывезти Прохора на улицу. Мои помощники использовали инвалидную коляску, купленную для моей матери. Прохор – серьезная собака! Он может делать свои дела только на улице. Прохора сажали в инвалидную коляску, вывозили на улицу, там ставили рядом с инвалидной коляской, придерживали… Заезжали и их товарищи, которым они про нас рассказали. И даже их начальник! При каждой нашей встрече он спрашивает: «Скорость больше не превышаешь? Не гоняй, Вася. Тише едешь – дальше будешь. Народная мудрость!» Как здорово, что в ГИБДД много мужиков, которые любят собак! Помогал хозяин белок дядя Коля, который больше не завел собаку, но был рад общению с Прохором. Они каждый день приходили ко мне с тетей Зоей, а она просила меня убедить ее мужа все-таки взять собаку. Он отвечал, что с Прохором мне с радостью поможет, но сам собаку больше не возьмет. Как он уже неоднократно говорил, он не переживет расставания еще с одной собакой. Глеб заезжал вечером. Когда Прохор впервые встал на лапы (пули попали в переднюю и заднюю правые), Глеб сказал, что уезжает из страны и просит меня взять Прохора себе. Он также оставил мне ключи от своего дома и сказал, что я могу туда переехать или использовать как дачу. Мне же ребенка надо будет куда-то вывозить на лето…
– Ты навсегда? – спросила я.
– Не знаю, – ответил он.
Я не спрашивала, что он сказал полиции. Я не знаю, почему погибли его жена и сын. Я не знаю, почему в него стреляли. Но мне было жалко себя. Я лишилась мужчины, роман с которым только начинался. Я лишилась мужчины, на поддержку которого рассчитывала…
Варька высказала предположение, что Глеб мог выращивать борзых щенков на взятки. У нас же это национальная традиция. Соответственно как-то участвовал в коррупционных схемах. Я заметила, что сейчас в моде другие породы. «А если эти люди увлеклись собачьими бегами?» – не отставала Варька и почему-то вспомнила начальника районного отдела судебных приставов в одной из российских областей, который брал взятки баранами. Например, за отказ от ареста колхозного имущества в рамках исполнительного производства. За баранов получил всего три года условно. Это не пачки наличных и не коллекции дорогих часов. Может, потому, что взятки борзыми и баранами – это исторически сложившаяся, патриархальная, мирная практика? «Грешки грешкам – рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело». И это говорит судья, правда у Гоголя.
А потом у Калерии Юрьевны случился инсульт, они вернулись с Владиком из Чехии. Владик уже ходил, прихрамывая, – и это было счастьем. Калерия Юрьевна подтягивала ногу и не разговаривала, и это было проблемой, но решаемой. Она ходила сама, и одна рука у нее действовала. У нас появился хромой на две лапы Прохор – и это было счастьем. Я родила близнецов (рожала в России в платном роддоме, как уже упоминала), быстро восстановилась, но… Отдать детей было тяжело. Я не стала на них даже смотреть. Я с самого начала настраивалась на то, что это не мои дети, я рожаю их ради спасения собственного ребенка. И еще двоих детей мне просто не потянуть! Даже одного ребенка!
Две бабушки-инвалида после инсульта, одна из них – овощ, ребенок, который только научился ходить и полностью ногу не восстановит никогда. Больной пес. «Распашонка» и никаких шансов на улучшение жилищных условий. Я не могла рассчитывать на дом Глеба. Это не мой дом, не мой муж. Он вполне может вернуться в Россию с новой женой. В любом случае мне неудобно жить за городом – далеко до клиентов. А моим детям нужно ходить в школу. Я не могу их возить каждое утро! Хотя бы утром я должна поспать. Их в школу отправляет Калерия Юрьевна, которая просыпается рано.
Но была здоровая дочь Алиса, здоровая кошка Сима и любовь всех моих домочадцев. И еще работа, которая приносит удовлетворение. И еще я познакомилась с массой людей, которые помогали мне просто так и ничего за это не просили.
– А мальчишечка-то бегает! – умилялись бабки во дворе. – И пес-то, пес! И Калерия молодец! Но главное – Вася.
Свекровь, сын и пес втроем осваивали хождение по земле на двух ногах или четырех лапах и поддерживали друг друга. Бабки во дворе не давали мне советов. Я очень быстро пришла в норму после третьих родов. Какой лишний вес? Проблемы с его сгонкой у меня не было, я об этом даже не задумывалась. Мне было о чем думать. Вес ушел сам, а жизнь более или менее устаканилась. Я решила главную проблему. Я приспособилась ко всем остальным.
