Глава 16

Вечером вся труппа собралась в номере Клавдии Ильиничны. Пили шампанское, закусывали фруктами и вкусной ветчиной, шутили, смеялись, травили анекдоты. Премьера прошла успешно. Артисты наперебой расхваливали сцену, современную акустику, свежий воздух на сцене и благодарную публику.

– И какой город красивый! Как же нам, провинциальным артистам, повезло! Вышли на такой уровень! Будем играть на такой сцене! Всё это благодаря тебе и Карлу Штольбергу, Яночка! Спасибо тебе, Яночка, что согласилась нам помочь.

В первом часу ночи гости стали расходиться – устали, сказался насыщенный впечатлениями день. Яна приняла душ и с наслаждением легла на свой диван. Не успела она закрыть глаза, как раздался деликатный стук в дверь. Чертыхнувшись, Яна босиком прошлепала до двери и открыла замок. На пороге стояла молоденькая горничная.,

– Прошу извинить, – сказала она. – Я не хотела вас беспокоить, но вас очень настоятельно просят к телефону на стойке администратора.

Яна спустилась на первый этаж, взяла трубку и услышала скороговорку Ивана Демидовича.

– Яночка… позапамятовал я по старости твой номер мобильного, хорошо хоть визитка отеля была. Это привычка. Характер у меня шебутной, могу позволить себе лишнего и потеряться в чужом городе. А тут карточка отеля. Главное, иметь при себе адрес, где находятся твои вещи, коллеги… которые придут на помощь.

– Я поняла вас, – зевнула Яна, сконцентрировавшись на одном слове. – Вам нужна помощь?

Она тут же представила, что Иван Демидович, которого не было на вечеринке, где-то напился, загулял и теперь ему нужны деньги или транспортировка. Коллег он уже достал так, что решил воспользоваться услугами Яны, новой знакомой.

– И где мне вас выручать? – спросила Яна, борясь со сном.

– Дело деликатное.

– Настолько деликатное? – уточнила Цветкова.

– Очень… по телефону даже не могу сказать. Приезжай скорее, Яна, и никому ничего не говори! Дело жизни и смерти.

– Куда ехать-то?

– Так на твою квартиру.

– А что вы там делаете? Как вы туда попали? – удивилась Яна.

– Яна, приезжай! – взмолился Головко. – Нет времени на долгие объяснения.

Второпях Яна натянула юбку Клавдии Ильиничны и не заметила этого. Сбегая по лестнице вниз, она вызвала такси.

И вот такси остановилось у исторического здания с прекрасным фасадом. Яна впорхнула в парадную с мраморной лестницей и ярким освещением. В старинном лифте с зеркалом, двумя бархатными скамеечками и распашными решетчатыми дверками она поднялась на четвертый этаж. Порылась в сумочке, но не нашла ключи. Чтобы не терять времени, позвонила в массивную дубовую дверь.

Иван Демидович открыл мгновенно, словно он поджидал Яну прямо под дверью, как домашнее животное в ожидании хозяина.

– Яночка, очень хорошо! Скорее! Заходи! Тебя никто не видел?

– Нет… Я на такси…

– Идем на кухню, – потащил ее за собой Иван Демидович.

Яна только диву давалась. Похоже, что Головко ориентировался в ее квартире как в своей собственной, а вот она попала сюда первый раз. И, можно сказать, не по своей воле. Квартира Яну впечатлила: во-первых, своими размерами, а во-вторых, мебелью и убранством. Кухня-столовая была оснащена самыми современными электроприборами, шкафы ломились от посуды и хрусталя. Большой круглый обеденный стол был завален фруктами, конфетами, выпечкой и бутылками с разнообразными винами.

– Ого, сколько продуктов купили, только зачем?

– Яна, Яночка, давай на «ты», а то я неудобно себя чувствую. Я же тебя вот на коленке… – Иван Демидович потряс старческим коленом, сначала одним, затем другим. Это больше походило на нервный тик. – Всё это великолепие уже здесь было, кто-то тебя, наверное, сильно ждал. Ну, не меня же? Я здесь случайно. В ванной комнате вся косметика французского производства, а в спальне кровать усыпана лепестками роз, правда, они уже пожухли.

«Он готовил мне романтический сюрприз», – мысленно улыбнулась Цветкова.

Она опустилась на стул.

– Иван Демидович, рассказывайте в чем дело, не томите. Третий час ночи…

Головко стоял перед ней как школьник, он не знал, как начать и мялся с ответом.

– Я у чехов познакомился с девушкой, такая миленькая, веселая… Ну, не совсем в доме, они там на улице стояли. Ну, хорошо! Проститутку я взял! Я человек творческий, имею право. Между нами, может, взаимная симпатия пробежала. Ну, а куда я девчонку? В отель? Попрут меня с ней на улицу. Знаешь, я не долго думал. Вспомнил, что ты рассказывала про питерскую квартиру, пошарил у тебя в сумочке, нашел ключики и адресок. Нет, я знаю, что поступил нехорошо, что надо было спросить. Но ты так мило общалась с товарищами, что я взял ключи без спроса. Я утром бы их вернул, никто бы и не узнал, честное благородное. Не сердись на меня, Яна.

– Я не сержусь, не сержусь. Эта квартира всё равно для меня чужая. Но вы… ты, Иван Демидович, даешь… С проституткой… Когда же ты уже угомонишься? Давай, поведай, для чего ты меня сейчас дёрнул из постели? Уж не алкоголя вам подвезти? Кстати, а где твоя ночная бабочка? Уже упорхнула? Обчистила тебя? Или меня? Сколько взяла?

Головко всплеснул руками:

– Да господь с тобой! Такая девочка милая! Жаклин, между прочим. Перепугалась она до смерти, вот и убежала.

– Интересно, и что же ее так напугало?

– Труп.

– Труп?

– Да, уже холодный.

Яна вскочила со стула и схватила старика за руки.

– Где? – выдохнула она.

– В спальне.

Яна пошла красными пятнами. Чего-чего, а такого она не ожидала. Старик между тем продолжал:

– Раздавили мы с Жаклинкой твою бутылочку шампанского, она в ванную, а я в спальню, а там… Идём, покажу. Прямо и направо, – подсказал он, словно они занимались спортивным ориентированием.

Яна с упавшим сердцем последовала за ним по коридору, скрипя паркетными половицами. Головко открыл витражную дверь в спальную, приглашая Яну войти. Яна щелкнула выключателем, и хрустальная люстра осветила огромный зеркальный гардероб, туалетный столик, огромный плазменный телевизор на стене и широкую просторную кровать, на которой раскинулась женщина. Не нужно было иметь специального образования, чтобы понять, что она мертва.

Яна закрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Потом выдохнула:

– Впечатляет…

– Ты ее знаешь? – прошептал Иван Демидович, словно боясь разбудить спящую.

Цветкова отрицательно покачала головой.

– Почему ты позвонил мне? Где полиция? Где «скорая»? Чем я могу помочь?

– Да какая полиция? Какая тут «скорая»? Ежу понятно! Это же твоя квартира, может, у тебя тут какие-то свои разборки? Зачем я тебя буду подставлять?

– Иван Демидович, дорогой, ты в своем уме? Ты думаешь, что я грохнула эту тётку, присыпала ее розовыми лепестками и оставила здесь эту инсталляцию до лучших времен?

– Похоже, мы с тобой вляпались в неприятную историю…

– Это точно.

– У тебя есть какие-нибудь мысли по этому поводу?

Яна взорвалась:

– Да какие у меня могут быть мысли в три часа ночи!

– Подожди, не кипятись. Криком делу не поможешь. Тебе кто эту квартиру подарил? Может, у него спросить?

– Мысль здравая. Он как раз сейчас в полицейском участке с подбитым глазом дает показания, – вяло ответила Цветкова.

– Понятно… уголовник. Так, может, это он…

– Я тебя, наверное, расстрою, но это точно не он. Надо что-то делать… У меня здесь, в Санкт-Петербурге, есть знакомый следователь. Пожалуй, позвоню ему, а дальше уж как он скажет, так и будем действовать.

– Яна, можно тебя кое о чём попросить? Не позорь меня на старости лет. Не говори, что я приезжал сюда с проституткой, а то мне еще и взлом с проникновением впаяют. Давай скажем, что мы с тобой приехали на романтическое свидание, а тут сюрприз?

– Ты думаешь, что это лучше? – усомнилась Яна.

– Не так унизительно… Ты же лучше проститутки.

– Ты заметил? Спасибо и на этом, – вздохнула Цветкова.