Глава 33

Елизаветино промелькнуло где–то за полминуты. Мощности Настасьиной бричке хватало с двойным запасом… а вот управляемость оказалась так себе. Могучий двигатель будто решил выпустить на свободу все свои триста двадцать демонических коней разом и не очень–то желал покоряться моей воле. Машину швыряло из стороны в сторону, и мне оставалось только изо всех сил держать руль и радоваться, что я все еще не запарковался в какой-нибудь уютный забор… и что на дороге пусто.

Ни овец, ни коров, ни людей мне, к счастью, не встретилось: село будто вымерло. Не пришлось даже сигналить – рева семилитрового мотора вполне хватало, чтобы с моего пути тут же убиралось все живое.

С интеллектом больше, чем у курицы: несколько хохлаток определенно закончили свой век под моими колесами.

Впрочем, никакой «дуделки» в Настасьиной машине все равно не было. Как не было и зеркал, фар, ремней безопасности, багажника, приборов – хоть каких-нибудь! – радио и нормальных ручек на дверях… как и самой двери с правой стороны.

Не было даже лобового стекла. И если в селе я все равно не мог как следует разогнаться, то с выездом на шоссе это стало настоящей проблемой. Стоило машине рвануть по асфальту, как ветер тут же вдавил меня в сиденье, почти лишая возможности двигаться. Само по себе это почти не мешало – Настасья явно готовила все в машине под себя, так что до рычага передач я дотягивался без проблем… а вот с песком и пылью, висевшей над дорогой, поделать ничего не мог.

Крохотные крупинки на скорости в сотню с лишним километров в час впивались в лицо, норовя набиться в глаза. От ветра выступали слезы, катились по щекам – и тут же высыхали, оставляя на лице липкие грязные полоски. Вести приходилось чуть ли не вслепую. Я едва не влепился в грузовик, виляя по дороге, ругался – но все равно раз за разом вылетал на встречную полосу, обгоняя неторопливых водителей. Кто–то сигналил, кто–то испуганно жался к обочине – а я мчался, удирая подальше от Елизаветино, пока охранники не опомнились. В гараже уж точно не было машины, способной потягаться с семилитровым Настасьиным чудовищем, но рисковать все равно не хотелось.

И только отмахав разом где–то половину дороги до города, я перестал топить газ в пол. Свернул с шоссе направо, прокатился еще где–то километр или два и сбавил ход, давая отдохнуть и себе, и измученному мотору. Изначально я думал использовать машину только для побега из усадьбы, а потом оставить ее где-нибудь и пересесть на электричку… но не смог.

Железный монстр сослужил мне хорошую службу, не подвел. И бросить его сейчас оказалось бы чем–то… чем–то вроде предательства.

Так?

Пожалуй – но дело было уж точно не в одной лишь сентиментальности. То ли Ход, который до сих пор держался, то ли какая–то особенная чуйка заставляли спешить. Будто подсказывали: времени мало, и оно уже и так утекает сквозь пальцы.

И если я не успею – как тогда, с Костей – будет плохо. И пусть у меня нет силы Багратиона, чтобы остановить готовящуюся войну в Питере – скорость у меня все-таки есть.

Скорость, которую может дать только эта машина.

Только по-хорошему неплохо бы заправиться: вряд ли Настасья смогла выпросить так уж много бензина, а я уже проехал километров пятьдесят… Про расход лучше даже не думать: форсированный семилитровый движок кушать мало не умеет в принципе.

Повезло. Станция нашлась почти сразу. Совсем крохотная – если бы я мчался так же, как по шоссе до этого, наверняка проскочил бы мимо киоска и трех колонок, затерянных в зелени вдоль дороги. На первых двух с циферками «семьдесят два» и «семьдесят шесть» красовались таблички «бензина нет». Но с третьей мне повезло. Девяносто третий – не самый ходовой, судя по всему – стоил семьдесят пять копеек за литр, раза в полтора дороже остальных.

Впрочем, мне ли переживать о деньгах?

Я остановил машину у колонки и где–то с полминуты сидел и слушал, как тихонько потрескивает остывающим металлом двигатель. И только потом вытер рукавом грязь с лица и выбрался из машины.

И тут же встретился глазами с заправщиком – рослым загорелым парнем года на три-четыре постарше меня, одетым в замасленную на коленях темно-серую спецовку. Он то ли уже давно вылез из своего киоска наружу, спасаясь от жары… то ли выбрался специально ко мне – поглазеть на невиданно ржавое чудовище, грохочущее на всю округу.

– Интересный у тебя агрегат. – Заправщик засунул руки в карманы. – Громкий.

– Не без этого, – кивнул я. – Мне бы заправиться.

– Еще пойми, чем заправлять, и откуда она такая взялась… Залью, а потом выяснится чего нехорошего. И как городовые за цугундер не взяли? – Заправщик обошел Настасьину бричку полукругом и посмотрел на меня. – Номеров я что–то не вижу… Права то у тебя хоть есть?

Ага. Ясно. Непонятная ржавая машина без глушителя и опознавательных знаков, юный водитель, одетый невесть во что и с огромной – явно с отцовской головы – кепкой, закрывающей глаза. Впечатление мы явно производили… своеобразное. Вряд ли в обязанности заправщика входила проверка документов, но тратить время на споры я не собирался.

– Права? Есть, как не быть. – Я не глядя вытянул из кармана пятидесятирублевую купюру. – Вот такие. Можешь себе оставить, у меня еще есть… только залей до полного, любезный.

Даже целый бак бензина наверняка обошелся бы вдвое дешевле.

– Вот так права, – усмехнулся заправщик, с ловкостью фокусника смахивая полтинник грязными пальцами. – А номера?

Вот ведь люди, а? Пытаешься с ними по-хорошему, пытаешься…

– А номера не нужны. Будут спрашивать – скажешь, князь кататься изволил. – Я зажег и прокрутил между пальцев крохотного Горыныча. – Так что давай-ка за работу, любезный, пока мне ждать не надоело.

– Виноват, ваше благородие… Не признал!

Заправщик отступил на шаг, побледнел – и тут же метнулся к колонке, подхватил шланг и принялся скакать вокруг Настасьиной брички, разыскивая заливную горловину. Зрелище оказалось презабавное и явно стоило потраченных пятидесяти рублей… или даже чуть больше.

Я не стал помогать, отошел в сторону и устроился в тени, привалившись к прохладной стене. Прикрыл до сих пор чуть слезящиеся от дорожной пыли глаза, выдохнул и попытался урвать хоть несколько мгновений отдыха под негромкое бормотание приемника за оконцем киоска.

– …группой неизвестных сегодня около полудня. По предварительным данным машина принадлежала близкому другу княгини Воронцовой, с которым внутри находились еще три человека, – вещала невидимая радиоведущая. – Двое доставлены в Мариинскую больницу в тяжелом состоянии. Наш источник допускает связь покушения с другим громким событием сегодняшнего утра: убийством князя Константина, наследника рода Горчаковых. Тем не менее, никаких обвинений не выдвинуто, а полиция отказывается каким-либо образом комментировать…

Началось. Похоже, дед перешел в нападение – и ответный удар едва ли заставит себя ждать. И уже через пару часов…

– Заканчивай, – бросил я, направляясь к машине. – Мне пора.

Обратно на шоссе я выбирался с некоторой опаской – но обошлось. Ни охранников из усадьбы, ни даже городовых не было видно – ни в одну сторону. Первый пост попался только уже у самого Питера. Двадцать четвертая «Волга» с мигалками стояла на той стороне дороги, а двое городовых в темно-синей форме как раз тормозили какой–то пикап, за которым уже скопилась целая вереница машин.

Похоже, проверяли чуть ли не всех – но только на выезде. Я попытался спрятаться за грузовиком, срулив на обочину, но меня заметили. Городовой скользнул взглядом по машине, неодобрительно покачал головой… и отвернулся.

Похоже, у полиции сейчас есть дела куда важнее, чем какой–то там малолетний гонщик на ржавой бричке без номеров. Что ж – тем лучше для меня.

Выдохнув, я прибавил газу, подрезал грузовик и покатил к центру. Пару раз меня пытались остановить – махали полосатым жезлом, свистели вслед – но гнаться даже не пытались. А ближе к Невскому городовые и вовсе будто исчезли… или, скорее, стянулись к тем местам, где их присутствие оказалось нужнее.

Но клуб, хоть и принадлежавший наследнице графа Гижицкого, к таковым едва ли относился. Я решил начать свои поиски там, где видел «кожаных» в первый раз – в «Кристалле». Уже паркуя машину у тротуара, я заметил, как мало вокруг людей… То ли Багратион уже начал работать, понемногу разгоняя народ от возможного эпицентра родовых разборок, то ли после неоднократной стрельбы в самом центре города петербуржцы сами сообразили: сегодня лучше посидеть дома и не высовываться.

Если уж их благородиям приспичило кромсать друг друга прямо на улицах.

Отлично. Меньше будет лишних глаз. Не то, чтобы я собирался непременно устраивать в «Кристалле» бедлам, но внимание уж точно ни к чему. И если уж начнется шум – пусть лучше городовые приедут хотя бы на пять-десять минут позже.

Мне хватит.

Заходя в знакомую арку, я обновил усиленный Ход и на всякий случай набросил Кольчугу. Неплохо бы решить дело по-тихому, но если уж придется драться – лучше делать это во всеоружии.

Во дворе почти никого не было. Только у самых дверей «Кристалла» стоял и курил рослый парень… старый знакомый – бритую башку я узнал сразу.

Тот самый урод, который вчера чуть не отобрал у Лены сумочку.