Глава 26
Я обнял и поцеловал бабушку и дедушку, при этом снова ощущая в себе пресловутое раздвоение личности: это были не мои родственники, а настоящего Ланского. Но от стариков исходило столько тепла и доброты, что любая эмоциональная броня оказывалась бесполезна. Да и, положа руку на сердце, я не хотел сопротивляться этому чувству.
Машина времени ненадолго вернула меня в счастливые детские годы. Наверное, это был лучший подарок в жизни.
- Как ты похудел! — укоризненно покачала головой бабушка. — По-моему, тебя вообще там не кормят! Надо пожаловаться твоему командиру.
- Брось, мать! — усмехнулся дедушка. — Хочешь, чтобы над внуком все смеялись? Армия есть армия. Согласись, на парня теперь приятно посмотреть: уже не мальчик, а мужчина!
Бабушка вздохнула:
- Одна кожа и кости! Смотреть страшно!
- Ничего, когда уйдёт в отставку, отрастит пузо, как его отец, а пока пусть будет худым и поджарым!
Судя по интонации Ланской-старший ему не нравился. Интересно, почему, но сейчас не время и не место вникать в такие детали.
Дедушка подмигнул мне:
- А есть-то ведь хочется, да?
- Ещё как! — признался я. — Готов целого быка проглотить, можно даже сырым, лишь бы с солью!
- Это я по себе помню. Сколько бы ни давали, всегда было мало, — засмеялся дедушка. — Ничего, поправим упущение.
Он потянул за шнурок звонка, вызывая официанта.
Тот моментально возник на пороге, словно стоял там и ждал, когда позовут.
- Всё, что мы заказывали, готово?
- Точно так-с, — подобострастно ответил официант. — Прикажете подавать?
- Подавайте, — кивнул дедушка.
Видя мой недоумённый взгляд, дедушка пояснил:
- Времени у нас мало, так что я взял на себя смелость и заказал за тебя. Надеюсь, вкусы твои не сильно изменились с недавних пор…
Я понятия не имел, какие были вкусы у прежнего хозяина тела, поэтому сказал чистую правду:
- Спасибо! Ты же по себе должен знать: в армии учат есть всё, что дают. Я — не исключение. Буду рад любому угощению.
Он засмеялся:
- Так и есть. Смотрю на тебя, слушаю — вылитый я.
- Так и есть, — согласилась бабушка. — Всё-таки ты по нашей линии пошёл, а не по Ланским. Но мундир тебе идёт. Просто заглядение!
Тут я опомнился.
- Бабушка, дедушка, родные мои! Моя семья от меня отказалась. У вас не будет проблем?
Дедушка насупился.
- Это Ланские отказались от тебя! Мы, Аксаковы, от своих не отрекаемся. Заруби себе на носу, внучек! Никто и никогда не сможет нас в этом упрекнуть. А если попробует… Мало ему не покажется!
Ага, если я правильно понимаю, это мои бабуля и дедуля по маминой линии. И между ними и Ланскими определённые тёрки. Кстати, не факт, что тому причиной моё заключение в тюрьму и последующее шельмование. Всё могло начаться намного раньше.
В моей прошлой семье тоже был разлад между двумя ветвями родни, причём возник он по совершенно пустяковому поводу: кто-то что-то не то сказал или не так посмотрел. Причина забылась, а размолвка осталась. Правда, на мне это не отразилось, я оставался всеобщим любимчиком и баловали меня, что там, что там.
- Спасибо! — с чувством произнёс я.
Старики усадили меня между собой. В их компании я снова ощутил семейный уют, было хорошо и не хотелось никуда возвращаться.
Принесли еду, тарелки выстроились передо мной.
- А как же вы? — удивился я.
- Ты кушай. Мы уже пообедали, — ласково сказала бабушка и с умилением посмотрела на меня.
Я вдохнул аромат блюд.
- Божественно!
- Ты ешь давай! Потом нанюхаешься, — улыбнулся дедушка.
Салат, наваристый борщ, стейк из мраморной говядины с гарниром… Еда с невероятной скоростью исчезала в моём желудке. Армия приучила есть быстро, ведь в любую секунду могла последовать команда выйти из-за стола.
Лишь когда принесли кофе и десерт я слегка перевёл дух.
- Мы хотели отпросить тебя на сутки, но даже у дедушки не получилось, — печально произнесла бабушка.
Она повернулась к супругу:
- Надо было всё-таки предложить ему деньги!
- Ты что, мать! Он бы никогда не взял, — удивлённо воскликнул её супруг и повернулся ко мне:
- Я разговаривал с твоим комбатом — полковником Булатовым. Тебе повезло, он хороший офицер. Жаль, не все в армии его величества такие. Он рассказал нам, что ты недавно совершил геройский поступок.
- Геройский — громко сказано, — сказал я максимально безмятежным тоном. — Ничего такого, экстраординарного я не сделал.
Не хотелось волновать дорогих сердцу людей.
- Одобряю! Скромность — украшение настоящего мужчины. И здесь ты весь в Аксаковых, — с гордостью проговорил дедушка.
Я отхлебнул кофе. Он был такой, как я и люблю: крепкий и бодрящий.
Кажется, момент располагает к разговору по душам. Кто знает, возможно, удастся пролить свет на некоторые обстоятельства моего прошлого.
- Скажи, дедушка, почему ты недолюбливаешь Ланских?
- Я этого не говорил, — поджал губы он.
- Дедушка! — с нажимом произнёс я.
- Хорошо! — согласился он. — Ты уже взрослый и прошёл через многое, поэтому я могу говорить с тобой как мужчина с мужчиной. До сих пор корю себя за то, что разрешил дочке выйти замуж за твоего отца. Не понимаю, чего она нашла в нём: вдовце с ребёнком, да ещё и из семьи, которая сама рыла под себя могилу.
Оп-па! А вот этого я не знал: оказывается, мы со старшим братом — от разных матерей. Пока непонятно, играло ли это хоть какую-то роль в моих злоключениях, но информация полезная.
- Любовь, — сказала бабушка. — Маша любила Ланского. К тому же он выглядел так романтично в её глазах: рано потерял супругу, воспитывал сына. Ну и красив собой — этого качества у Ланских не отнять.
- Они всю свою карьеру строили благодаря смазливой внешности! — раздражённо произнёс дедушка. — Больше у них ничего за душой отродясь не было!
- Дедушка, а что такого с Ланскими? — уцепился за его слова я. — Ты сказал, что они сами рыли под себя могилу…
- Не уверен, что тебе стоит это слышать! — покачал головой он.
- Не забывай, хоть они и отказались от меня, я всё равно остался Ланским, — напомнил я.
- К сожалению, ты прав… Всему виной их проклятые амбиции. Ланские всегда пытались громко заявить о себе. Твой прадед по отцовской линии долго носился с прожектом получения из материи маны. Красивая физиономия помогла ему втереться в доверие государыни-императрицы Александры Фёдоровны, злые языки поговаривают, будто он даже стал её фаворитом в известном смысле слова, — усмехнулся дедушка.
Бабушка посмотрела на него с укоризной, но ничего не сказала.
- Прости, дорогая, — оказывается от деда ничего не укрылось. — Это тот случай, когда злые языки говорили правду. Ты, как бывшая фрейлина её величества, сама должна это знать.
- К несчастью, да, — вздохнула бабушка. — Об этом романе ходили даже не слухи — легенды!
- Ну, а император, как всегда, оставался в неведении, — горько произнёс дедушка. — Прожект был безумно дорогой и рискованный, министерство финансов даже не желало о нём слышать — предстояло вложить просто безумные деньги в этот эксперимент, без гарантии результата. Сергей Юльевич Витте — глава кабинета министров — долго пытался отговорить Николая Второго от этого безумства, но… ночная кукушка всегда перекукует дневную.
Бабушка усмехнулась.
- Тебе ли этого не знать, милый.
Он кивнул.
- В общем, бедный Николай Второй поверил в реальность этого проекта. Ведь в случае успеха это открывало бы перед страной огромные перспективы: практически неограниченные запасы маны, важное стратегическое преимущество перед любой иностранной державой. Разумеется, воплощалось всё в обстановке строжайшей секретности: далеко в Сибири построили научно-исследовательский центр, в полном соответствии с тогдашними правилами назвали его неким загадочным Объектом-13. Дальше, думаю, тебе нет нужды рассказывать…
- Мне бы очень хотелось услышать твою версию событий, — попросил я.
В разговорах сослуживцев нет-нет, да упоминался этот Объект, но я не придавал их словам особого значения. Выходит, что зря.
- Вы должны были проходить это ещё в школе, — заметил Аксаков-старший. — Хотя, цензура постаралась нивелировать историю так, что нынешнее поколение полагает, что Объект-13 существовал чуть ли не всегда.
Он перевёл дух.
- Произошла страшная катастрофа. Кто тому виной: свои напортачили, англичанка нагадила, а может приложили руки другие, неизвестные нам силы, но с тех пор Объект-13 — превратился в источник сплошных проблем для империи, а карьера Ланских пошла под откос. К тому же, любая тайна скоро становится явью — Николай Второй узнал о шашнях супруги… В общем, сказать, что в императорских кругах фамилия Ланских стала ассоциироваться с чем-то токсичным — всё равно, что ничего не сказать. Просто чудо, что твой отец всё ещё заседает в Сенате, а я, старый дурак, отдал за него свою дочь.
Глава семейства Аксаковых с горестью вздохнул.
- А теперь, проклятие твоего рода отразилось и на тебе. Мало этого странного случая с убийством, в котором ты признался — я никогда не верил, что случившееся, дело твоих рук, — видя, что я собираюсь возразить, он сурово прибавил:
- И не вздумай меня разуверять! Тебе никогда не удастся меня переубедить! Я слишком хорошо знаю тебя, Анатолий!
- Не буду, — пообещал я.
- Судьбе оказалось этого мало. Теперь ты поступил на службу. Я не могу и не имею права корить тебя… Четверть века провести в тюрьме — это не фунт изюму. Наверное, я на твоём месте тоже бы сделал этот выбор. В любом случае, что случилось, то случилось, пути назад нет. Ты добровольно поступил в батальон особого назначения, а тех, кто в нём служит, не зря зовут смертниками. Теперь твоя жизнь будет напрямую связана с главной причиной падения Ланских… Солдаты батальона находятся в регулярных командировках на Объекте-13. Они защищают нас от того зла, что пытается прорваться оттуда. В какой-то степени я даже горжусь тобой! Но ты, пообещаешь нам, что вернёшься целым и невредимым! И сделаешь ради этого всё и даже намного больше! — торжественно заключил он.
- Можете не сомневаться! — сказал я.
Мне и самому не улыбалось завершить жизненный пункт на каком-то Объекте-13. Тем более, я пока даже представления не имел, что это такое. Вероятно, информацию о нём для нас, будущих солдат, придерживали на десерт.
Кстати, мой уже начинал засыхать — да и отведённый полковником срок приходил к концу. Я снова быстро заработал ложкой, уминая лёгкий и воздушный шедевр кулинарного искусства. Ничего вкуснее не ел даже в прошлой, отнюдь не наполненной деревянными игрушками, жизни. Папа меня когда-то знатно поводил по разного рода детским кафе. Да и сам я изрядно пошатался по всяким заведениям, славившимся своей кухней.
Перед тем как проститься, я снова с чувством обнял и поцеловал стариков, видя, как на их глазах выступают слёзы. Мне и самому безумно хотелось плюнуть на всё, любые неприятные последствия, хоть на трибунал с расстрелом, и остаться с ними, но чувство долга заставило идти назад, к автомобилю, где меня ждал комбат.
На прощание дедушка дал мне туго набитый чем-то конверт.
- Что это? — не сообразил я.
- Деньги, — просто пояснил он. — Я же знаю, сколько получают рекруты и солдаты. Возьми, деньги — такая вещь, что везде пригодится.
- Спасибо, — искренне поблагодарил я и снова прижал к своей груди.
Когда вышел из ресторана, то к моему удивлению не обнаружил машины на прежнем месте. Даже обрадовался — неужели меня забыли? Но потом, где-то через минуту, автомобиль подкатил. Наверное, чтобы не терять время, полковник ездил по своим делам.
- Всё нормально, боец? — спросил Булатов, пристально вглядываясь в моё лицо.
- Так точно! — отрапортовал я. — Лучше не бывает!
- Молодец! Залезай, едем в часть.
Удивительное дело, но только что желудок был как барабан, а теперь в нём будто ничего и не было. Вот это метаболизм, восхитился я.
Получив разрешение у офицера, водитель вставил кассету в магнитолу. Зазвучала бойкая ритмичная песня, под которую не грех было и станцевать.
Я вслушался в текст, в нём рассказывалось о парне, который уезжал куда-то далеко, а его девушка обещала ждать его возвращения и любить. Тут мои мысли сами собой переключились на пресловутый Объект-13. Дедушка не стал вдаваться в подробности, просто сказал, что была некая катастрофа — ну почти как злополучный взрыв на Чернобыльской АЭС в моём мире, и что оттуда к нам приходит всякое зло.
В голове возникли всякие ассоциации со сталкерами, мутантами и прочими вещами, знакомыми как по компьютерным игрушкам, так и куче прочитанных в своё время книг. Но то был мир виртуальный, а какой будет моя реальность?
- Ваше высокоблагородие, разрешите обратиться? — набравшись смелости, произнёс я.
- Разрешаю, — благодушно кивнул полковник.
- Я про командировку в Объект-13… Когда она будет?
Булатов ответил не сразу. Какое-то время он молчал и мучительно думал.
- Буду честен с тобой. Боюсь, для тебя, рекрут Ланской, это произойдёт намного раньше стандартного срока, — наконец, заговорил полковник. — Выяснилось, что слишком многие желают с тобой поквитаться. Я разговаривал с полицейскими. Они по секрету сказали, что было распоряжение свыше — не трогать Гвоздя. Ты выиграл бой, Ланской, но не войну. У твоих врагов длинные руки, и они могут достать тебя даже в части. А я не люблю терять хороших бойцов. Удивительно, но по всем прикидкам выходит, что самое безопасное место для тебя — это Объект-13. Ты отправишься туда сразу после перевода в солдаты, с самой первой партией.
Тут он улыбнулся.
- Но есть и хорошие новости, рекрут
- Какие, ваше высокоблагородие? — удивился я, ещё не переварив предыдущее известие.
- Выслуга, — туманно сказал Булатов, но потом пояснил:
- В боевых условиях день идёт за два. Есть шансы сэкономить год-другой.
- И каковы эти шансы, ваше высокородие?
- Посуди сам: из прошлой командировки вернулся каждый третий, — «обрадовал» меня Булатов. — Надеюсь, ты войдёшь в их число.
Хотелось ответить, а уж как я надеюсь, но мне показалось более подобающим промолчать.
Машина приехала в часть. Комбат велел мне идти в казарму, освободив от сегодняшних занятий.
Первым, кого я там увидел, был фельдфебель Белов, который распекал провинившегося дневального так, что несчастный был готов хоть сквозь землю провалиться.
У меня резко испарилось желание попадаться унтеру на глаза, могло просто влететь за компанию.
Я развернулся и тишком-бочком попятился к выходу. Но… как выяснилось, у Белова глаза были не только спереди, но ещё и на затылке.
- Ланской! — заорал Белов, даже не оборачиваясь в мою сторону.
Я замер.
- Ко мне! — велел унтер.
- Слушаюсь! — Я перешёл на уставной шаг.
Даже сам Фридрих Великий пустил бы слезу умиления от усердия, с которым я задирал ногу и вытягивал её кончик.
- Рекрут Ланской по вашему приказанию прибыл!
- Вольно! — скомандовал Белов.
Он осмотрел меня хозяйским взглядом.
- Рекрут Ланской, какого х… у тебя форма помята? Кто, ё… твою мать, должен её за тебя гладить?! Я что ли?
- Никак нет! Разрешите идти и погладить? — молодцевато гаркнул я, стараясь в полном соответствии с указом Петра Первого иметь вид лихой и придурковатый.
Не имело никакого смысла спорить с фельдфебелем и объясняться, что в изоляторе военной прокуратуры об утюге и гладильной доске можно было только мечтать. А если уж по правде-матке, желал я больше всего отмыться от специфических ароматов следственного учреждения и завалиться спать!
- Погоди! — остановил меня Белов.
Я снова замер, пытаясь сообразить, чего ему ещё от меня нужно. Хочет прикопаться до другого неуставного нарушения формы? С фельдфебеля станется.
Дневальный, внимание с которого переключилось на меня, облегчённо переводил дух.
- Вот что я скажу тебе, Ланской, — внезапно изменил тональность с грозной на нормальную, почти душевную. — Мне Санников уже порассказал о тебе.
- Ефрейтор здесь? — не выдержав, перебил фельдфебеля я.
В другой раз за такое нарушение субординации меня бы размазали по стене, но сегодня мне повезло, Белов этого не заметил.
- Здесь, на занятиях, — с улыбкой сказал он. — Медики не нашли к чему придраться и вернули его в часть. Он сказал, что ты снова спас ему жизнь. А сейчас все говорят только об одном: как ты замочил целую шайку бандитов, которые убили наших ребят. Я редко предлагаю свою дружбу, Ланской, но отныне ты, хочешь этого или нет, входишь в их число. Однако, сразу хочу тебя предупредить: к друзьям на службе я ещё строже, чем к подчинённым. Так что теперь тебе придётся летать выше, чем прежде.
- Есть летать выше, чем прежде! — не сдержал улыбки я.
Он довольно кивнул.
- Как погладишься и приведёшь себя в порядок — зайди к поручику Шереметевой. Она хочет тебя видеть.
