Глава двенадцатая

Барри Мэттьюс заметил неправильно припаркованный грузовой флаер.

Эта модель была немного устаревшей, но всё ещё популярной у курьерских фирм, которые старались экономить, отказываясь от новых машин. Видимо, водитель торопился.

Заметив, что его напарник собирается выйти, Стэнли Фейл заволновался:

– Барри! Ты куда?

– Да хочу быстренько сделать снимок транспондера того флаера и зарегистрировать его.

Мэттьюс показал на лёгкий грузовичок, стоявший в нескольких метрах от их патрульной машины.

– Ладно, но давай быстрее. Я хочу успеть заехать в забегаловку к старому Чо. У него скидки только до шести вечера.

Рассмеявшись, Мэттьюс открыл дверцу и взял с собой рабочий планшет.

– Ты о еде только и думаешь. Ладно, Стэн. Не переживай, я быстро.

Покинув флаер, Барри за несколько шагов добрался до грузовика. Подойдя ближе, он понял, что оказался прав. На одном из бортов была нарисована эмблема одной из городских служб доставки. Воспользовавшись рабочим планшетом, он моментально сделал снимки машины. После этого набрал свой идентификационный код сотрудника городской службы безопасности. Транспондер грузовика послушно отозвался, когда программы планшета затребовали с него код машины.

Получив его, Барри зарегистрировал правонарушение в базе данных. Теперь сообщение с требованием об оплате штрафа уйдёт владельцу машины и в компанию, которой она принадлежит. Ему потребовалась ещё минута – на то, чтобы оформить бланк и отправить его. Закончив, он уже собрался вернуться к своему служебному флаеру, как вдруг заметил одну странность. Подойдя ближе, он провёл пальцем по эмблеме, которая была нанесена на борт грузовика.

– Хм…

На его пальце остался небольшой след от ещё не засохшей краски.

Эта странность была последним, о чём Барри Мэттьюс подумал в своей жизни. Таймер на взрывателе внутри машины отсчитал последние три секунды из тех трёх минут, что оставались до взрыва, когда Мэттьюс подошёл к грузовику.

Как только время на таймере истекло, конденсатор послал мощный электрический импульс по проводам прямо в детонаторы. Сорок килограммов синтетической взрывчатки, предназначенной для горных работ, буквально испарили грузовик, Мэттьюса и всё, что находилось в радиусе двадцати метров.

Ударная волна была настолько мощной, что расшвыряла флаеры и людей по всей округе, несмотря на то что и машины, и прохожие находились в отдалении.

Практически у всех зданий в районе вылетели стёкла ниже тридцатого этажа. Даже многослойные противоударные стеклопакеты не смогли противостоять разрушительному напору такой мощи. Огромный офисный центр, у входа в который раздался взрыв, содрогнулся до основания.

И это был не единичный случай. В течение одной минуты по городу прокатилось ещё тринадцать взрывов такой же мощности. Будучи специально разработанной для местных твёрдых базальтовых пород синтетической взрывчаткой, пайтекс обладал высоким показателем бризантности. Следствием этого была высокая скорость распространения взрывной волны в веществе.

Обычно при проведении геологических взрывных работ не использовалось столь большое количество взрывчатки именно из-за её высокой мощности. Сорока килограммов более чем достаточно, чтобы снести небольшое здание.

Место для подрыва каждой из четырнадцати машин выбирали продуманно. Торвальд лично занимался этим, стараясь подобрать такие места, удар по которым создаст максимальный хаос, который был ему необходим. Подножья самых крупных офисных центров. Два крупнейших развлекательных центра столицы. Три станции городского монорельса, расположенные в центральных районах, которые переполняли в это время люди, возвращающиеся домой с работы. Имелось и несколько других целей.

Спокойная, размеренная жизнь в столице была уничтожена этими ударами всего за минуту.

Форсетти замер, когда услышал громкий хлопок, который разнёсся над городом. Его тело дёрнулось, будто желая спрятаться, подчиниться рефлексам, которые вбило в него обучение в академии. Луи, который до этого разговаривал по коммуникатору со своим помощником, повернулся к Вильяму:

– Ты что?

– Луи, ты слышал? Только что…

Начальник рейнской резидентуры нахмурился:

– Я не понимаю…

Он не успел закончить свою мысль. В следующий миг произошло сразу два события. Воздух вокруг них взметнулся, когда флаер с государственным флагом Рейна осторожно завис рядом с ними и начал опускаться на посадочную площадку. А затем всего в пятидесяти метрах от них таймер внутри небольшой спортивной машины старой модели отсчитал последние секунды.

Взрыв был настолько оглушительным, что у Форсетти лопнули барабанные перепонки. Ударная волна подхватила его и Луи вместе с другими людьми на площадке и отшвырнула в сторону, словно кукол. Каменные ступеньки с огромной силой ударили Форсетти в поясницу, он завопил от боли, но сам не слышал своего крика. А в следующий миг его глаза расширились от ужаса.

Отброшенный ударной волной флаер, который должен был подобрать Верля, потерял управление и врезался в офисный центр в десяти метрах над его головой. Ударная волна буквально впечатала легковую машину в здание.

Повинуясь инстинктам и пересилив боль, Форсетти постарался хоть как-то откатиться в сторону, чтобы защититься. Сверху посыпались обломки здания и острые, словно бритва, осколки стекла. Вслед за ними вниз рухнула и покорёженная машина, погребя под собой Луи, который лежал на ступенях, потеряв сознание от удара.

Кое-как поднявшись на ноги, оглушённый взрывом и потрясённый произошедшим, Вильям озирался по сторонам. В пятидесяти метрах от него взрыв почти полностью уничтожил фасад здания, убив всех, кто находился внутри. Ударная волна косой смерти прошлась по улицам. Близко расположенные высокие здания лишь усилили её давление, превращая её во всесокрушающий молот.

Молот, который безжалостно ударил по всему, до чего смог дотянуться.

А затем повреждённые сильным ударом водородные топливные ячейки исковерканного флаера взорвались. Этот взрыв не шёл ни в какое сравнение с тем, который его породил, но был достаточно силён, чтобы расшвырять обломки покорёженной от удара машины. Пол Альберг, который каким-то чудом остался жив после удара, погиб в огне вторичного взрыва.

Форсетти почувствовал сильный толчок в живот. Его развернуло и опрокинуло спиной на землю. Боль от удара практически ослепила его, но сознание ещё как-то умудрялось цепляться за реальность, не позволяя офицеру отключиться. Его горло сотряс приступ кашля, и Вильям почувствовал влагу на губах. Поднеся к ним пальцы, он обнаружил, что они покраснели от крови.

И только тогда он опустил взгляд и увидел изогнутый сорокасантиметровый обломок кузова флаера, который вошёл в его живот. Чёрная форма быстро становилась влажной от крови, которая стекала по телу, пропитывая одежду. Он даже смог почувствовать, как она расплывается багряной лужей под его телом, прежде чем провалился во тьму.

– Скотти, как у нас дела?

Лапки затянул протяжные ремни на своём ложементе и посмотрел на второго пилота. Мощный захват перенёс их «Минотавр» из причального дока на подъёмник. Как только воздух в лифтовой шахте был откачан, над их головами раскрылись герметичные створки, и подъёмник медленно пошёл вверх, выводя бот на стартовую позицию – к причальным галереям первого шлюпочного отсека.

– Отлично, босс, – весёлым голосом подтвердил его напарник, одновременно проверяя готовность бота к полёту. – Все системы в норме. Только…

– Да, да. Я знаю. Опять сработал датчик разбалансировки четвёртого маневрового двигателя.

– Нет, босс. – Скотти удивлённо посмотрел на него. – Всё работает отлично.

– Забавно, – медленно произнёс Лапки вместо фразы, которая уже стала традицией. – Ладно, сегодня у нас знаменательный день, Скотти. Давай хорошенько покрасуемся на нашей крошке.

– Ты прекрасно выглядишь. Прекрати уже терзать этот воротник.

Маккензи в последний раз дёрнул ворот с затянутым галстуком. Магда настояла, чтобы он надел хороший костюм вместо своей уже потрёпанной формы. Именно Вальрен выбрала и купила ему этот костюм во время их последней остановки на Траствейне. Она угадала с размером. Разве что галстук сидел слишком плотно. Исааку постоянно хотелось дёрнуть его пальцем, чтобы ослабить.

– Ага, как долбаный павлин. В форме мне гораздо спокойнее и привычнее.

– Ну надо же иногда выходить из зоны комфорта, не так ли?

Двери лифта открылись, выпуская их из кабины.

– Бот уже готов?

– Да, птичка проверена и заправлена. Лапки уже доложил, что они готовы лететь.

Пройдя через коридор, они подошли к массивным гермодверям, которые вели в шлюпочный отсек. Они были открыты, и через широкие наблюдательные иллюминаторы виднелась часть бота, уже поданного к причальной галерее. Глядя на видимую часть бота, Маккензи вдруг заметил одну странность, которой не должно было быть.

Звёзды за бортом. Они вдруг неожиданно пришли в движение.

Тело Густава покрылось холодным и скользким потом. Взглянув на сенсорный экран, он едва смог сглотнуть ком, застрявший в горле. Всего в тысяче с половиной километров от них висела в пространстве его цель. Корабль наёмников, работающих на губернатора Вилма.

Его пальцы потянулись к дисплеям капитанского кресла. Бросив быстрый взгляд в сторону, он удостоверился, что старпом занят в другой части мостика разговором с астронавигатором. Сейчас никто не должен ему помешать.

Несколько быстрых команд привели в действие вооружение «Винтана». Будучи перестроенным из лёгкого эсминца в свою бытность военным кораблём, «Винтан» нёс на борту шесть пусковых ракетных установок и шесть лёгких энергетических батарей, которые располагались по три на его бортах. Также раньше на нём имелась одна сдвоенная батарея в носовой оконечности в качестве погонного вооружения.

Когда эсминец попал на верфи для полной перестройки в губернаторский корабль, ракетные пусковые и погонное вооружение было демонтировано для освобождения большего внутреннего пространства. Но расположенные на бортах лазерные излучатели решили оставить как оружие для самообороны.

Хотя за всю свою карьеру в качестве губернаторской яхты «Винтану» так и не довелось ни разу открыть огонь, сейчас всё изменится.

Набранные Густавом команды моментально перевели внешние сенсоры в активный режим. Радары и лидары окатили окружающее пространство своим излучением, моментально зацепившись за самую близко расположенную цель, которая была в зоне их досягаемости.

И в этот же момент на мостике раздались удивлённые возгласы. Люди, ответственные за работу сенсорных систем, вскрикнули от удивления, когда подотчётные им приборы вдруг начали вести себя странно.

Один из дисплеев капитанского кресла внезапно выдал множество предупреждений. Поскольку «Фальшион» находился на парковочной орбите, вахта на мостике была неполная. Это означало, что у Тома не имелось помощника-тактика, который подменил бы его в случае необходимости. Поэтому он перевёл большую часть поступающей тактической информации на экраны капитанского кресла, чтобы следить за окружающей обстановкой.

И один из этих дисплеев вдруг вспыхнул предупреждениями о направленном на корабль радарном и лидарном излучении. Тут же система выдала источник излучения, который находился всего за полторы тысячи километров от крейсера.

По меркам космоса – смешное расстояние.

На короткое мгновение происходящее ошарашило Тома. Какого чёрта «Винтан» взял их на прицел?! Краткий миг недоумения, продлившийся всего лишь мгновенье. Но тут же мозг просчитал местоположение «Фальшиона» и «Винтана» в пространстве – губернаторская яхта расположилась по левому борту от крейсера.

И Райн сделал то, что всегда удавалось ему хорошо. Он просто отреагировал на появившуюся угрозу:

– Вращение на правый борт!

Рулевой повернулся, удивлённый его неожиданным приказом:

– Что?

– Исполнять! – рявкнул Том, одновременно с этим запуская генераторы щитов крейсера.

Всё-таки экипаж корабля был достаточно хорошо подготовлен, чтобы рулевой больше не стал задавать никаких лишних вопросов. Активировав одновременно все ДПО крейсера, он врубил их на полную тягу, заставив работать в противоположных направлениях. «Фальшион» начал медленно поворачиваться в пространстве с левого на правый борт.

Данное Томом указание имело под собой единственную цель: убрать из-под возможного огня левый борт крейсера. Ведь именно на левом борту располагался открытый первый шлюпочный отсек, где сейчас был пристыкован один из «Минотавров» в ожидании капитана.

Цель на сенсорном экране вдруг начала вращение. Словно неповоротливый кит, крейсер начал поворачиваться вокруг своей оси.

Один из членов экипажа вдруг закричал о том, что орудия правого борта подготовились к стрельбе. Головы всех членов экипажа практически моментально обернулись к нему. Все, кроме одной. Старпом поднял взгляд и посмотрел на капитана, который будто почувствовал его взгляд и тоже поднял голову. Их глаза встретились, и во взгляде капитана промелькнуло сожаление.

А затем пальцы Брена ввели последнюю команду, и энергетические батареи «Винтана» разорвали темноту космоса своим светом.

Меры, принятые Томом, – это лучшее, что он мог сделать в подобной ситуации. Начав разворот крейсера, он убрал левый борт из-под возможного огня, обезопасив при этом первый шлюпочный отсек. Запуск генераторов корабельных щитов также был правильным действием. Лазерные излучатели, установленные на «Винтане», не обладали слишком большой разрушительной мощью. В конце концов, они стояли на эсминце, а этот класс кораблей не был предназначен для ведения полноценного боя на кинжальной дистанции энергетического оружия.

Брен прекрасно понимал, что даже на относительно небольшой дистанции у вооружения «Винтана» могло не хватить мощности для того, чтобы справиться с кораблём наёмников с первого залпа. По этой причине он воспользовался преимуществом внезапности и подобрался к своей цели как можно ближе, не привлекая к себе внимания.

Если бы столкновение происходило на стандартной для лазерного оружия дистанции в двести-триста тысяч километров, бортовые энергетические барьеры «Фальшиона» с лёгкостью отразили бы этот удар. Даже с дистанции в сто тысяч километров они, возможно, смогли бы это сделать. Но не с полутора тысяч километров, когда огонь вёлся в упор. Тем не менее, будучи вовремя поднятыми, они смогли бы несколько ослабить импульсы орудий эсминца. Этого было бы достаточно для того, чтобы снизить урон, неминуемо нанесённый кораблю. Вкупе с манёвром, предпринятым Томом, это защитило бы корабль от получения критического урона.

Это спасло бы многие жизни, если бы Райн успел вовремя.

Но такой возможности у него просто не было.

Сияющие копья когерентного света ударили в борт крейсера. Натолкнувшись на едва успевшие сформироваться щиты, они пробили их, словно не заметив, и, как раскалённые гвозди, вонзились в левый борт начавшего поворот корабля.

Один из лучей по стечению обстоятельств должен был ударить прямо в раскрытый зев первого шлюпочного отсека. Будучи не закрытым в этот момент бронёй, он представлял собой уязвимое место в защите «Фальшиона». Разворот крейсера смог частично убрать его из-под прямого удара, но этого было недостаточно.

Всего лишь не хватило времени.

Энергетический импульс ударил под небольшим углом, попав прямо по пристыкованному в ожидании капитана «Минотавру».

Маккензи ещё секунду в недоумении смотрел на начавшие своё вращение звёзды, стараясь понять, чем вызван внезапный манёвр корабля, когда ослепительный свет ударил в нижнюю часть отсека, разорвав обшивку, и огненной спицей вонзился в «Минотавра».

Занятые в этот момент проверкой систем Лапки и Скотти даже не заметили того момента, в который их жизнь оборвалась в стремительном круговороте всепожирающего пламени. Взрыв разорвал десантный бот на части, и его обломки ударили во все стороны. Часть из них отлетела в открытый космос, а остальные ударили по шлюпочному отсеку и попали в причальную галерею, куда только успели войти Исаак и Магда.

Маккензи моментально понял, что произойдёт дальше, хотя какая-то часть его сознания упрямо твердила ему, что происходящее невозможно, что это какая-то галлюцинация. Практически ослеплённый вспышкой взорвавшегося бота, он успел развернуться и с силой толкнуть Магду обратно в коридор корабля, выбросив её из причальной галереи.

А в следующий миг ударили обломки.

Двигаясь с огромной скоростью, которую придал им взрыв «Минотавра», они пробили внешнюю обшивку. Обзорные панели из стеклопласта не выдержали их натиска и разлетелись множеством бритвенных осколков, которые изрешетили бы всех, кто находился в причальной галерее, если бы не одно «но». Мгновенная разгерметизация привела к взрывной декомпрессии, и воздух сразу стал вырываться через пробоину в корпусе в окружающее крейсер пространство, моментально кристаллизуясь из-за окружающего холода.

Вместе с воздухом и обломками, которые так и не добрались до своих жертв, в космос выбросило и двенадцать человек из команды крейсера.

В том числе и капитана «Фальшиона» Исаака Маккензи.

Магда что-то говорила Исааку. Они перешагнули через комингс, разделявший внутренний коридор крейсера и причальную галерею, когда Маккензи внезапно развернулся и с силой толкнул её назад.

Магда успела лишь удивлённо вскрикнуть, прежде чем рухнула в коридор, сильно ударившись затылком о корабельную палубу. А затем раздался оглушительный хлопок декомпрессии и рёв вырывающегося в космос кислорода. Резкий поток воздуха потянул за собой и Магду, которая чуть не потеряла сознание от сильного удара. Но всё-таки ей удалось понять, что происходит. Её руки бесполезно шарили вокруг, стараясь ухватиться хоть за что-то, но так и не смогли найти, за что зацепиться.

Её спасли створки гермодверей. Как только датчики корабля зафиксировали разгерметизацию, усиленные композитные створки практически моментально сомкнулись вместе, отрезая коридор от пострадавшего шлюпочного отсека.

Магду уже почти вытянуло из коридора, когда створки дверей сомкнулись на её левой ноге в районе коленного сустава. Человеческое тело не могло соперничать с безжалостной гидравликой. Металл раздробил кости и отсёк ногу. Двери закрылись, полностью изолировав пострадавший отсек и оставив потерявшую сознание женщину истекать кровью на палубе.

Урон, нанесённый крейсеру, этим не ограничился. В него вонзились ещё два импульса, вспарывая композитную броню крейсера, словно бумагу. Один из них ударил на пятьдесят метров правее пострадавшего шлюпочного отсека. Луч попал на два метра выше одной из энергетических батарей. Из-за поворота крейсера импульс прошёлся по борту, словно раскалённый нож, уничтожив орудия и оставив вместо них зияющую рваную пробоину в корпусе, через которую тут же начал вырываться воздух вместе с обломками и человеческими телами.

Третий импульс попал в левый блок вынесенного на пилоне бронещита в задней части крейсера. Он смог пробить его, но потратил на это практически всю свою потенциальную энергию и не смог причинить большего вреда. Лишь пробил одну и так пустую палубу, которая была моментально изолирована.

Желая нанести как можно больше урона, Густав допустил ошибку, распределив огонь по всей площади своей цели. Он надеялся, что одно из попаданий сможет нанести критический урон, но его надежды не оправдались. Крейсер был ранен, но всё ещё оставался жив. Если бы Брен сосредоточил огонь орудий в одной точке, то получил бы удар максимальной силы.

– Боже… что происх…

Райн жестом приказал говорившему замолчать.

– Доклад о повреждениях!

Удары, нанесённые крейсеру, заставили его содрогнуться, и это почувствовал каждый, кто находился на борту.

– Попадание в первый шлюпочный. Похоже, мы его полностью потеряли… Господи, там же были капитан со старпомом!

– Мы потеряли шестую батарею левого борта, там теперь дыра размером с чёртов бот! Её просто испарило… – выкрикнул кто-то.

Том слушал доклад краем уха. Его пальцы порхали над клавиатурой, уже вводя огневое решение. Подчиняясь его командам, ожили прицельные комплексы и тут же осветили своим излучением окружающее пространство. Словно раненый зверь, который почуял кровь, крейсер вцепился невидимыми когтями прицельных лидаров и радаров в «Винтан».

Ещё мгновенье назад тот не представлял для них опасности, но сейчас всё изменилось. «Фальшиону» нанесли удар. Любой бы на месте Райна мог растеряться от такого внезапного нападения. Замешкаться, пытаясь осознать, что же произошло. Но вместо этого Райн просто отреагировал на появившуюся угрозу. Не задумываясь. Не пытаясь осознать произошедшее. Как в тот проклятый день в административном комплексе, когда он впервые стрелял в живых людей, прекрасно понимая, что, если он не убьёт их, они убьют его. Сработала реакция флотского на внезапную опасность. А единственной разумной реакцией, которую смог выдать его мозг, стало решение уничтожить угрозу.

Лазерные батареи «Фальшиона» размещались в двух орудийных башнях, возвышающихся над корпусом. Каждая из них поворачивалась на триста шестьдесят градусов и вела огонь в любом направлении. Имея по восемь установок на каждый борт, крейсер мог дать залп из шестнадцати излучателей во всех плоскостях.

«Фальшион» продолжал перемещаться вокруг своей оси в пространстве. Том дождался момента, когда корабль повернётся к «Винтану» нижней плоскостью, и открыл огонь.

– Капитан! Что вы сделали?!

Крик старпома прокатился по мостику, заставляя вахтенных оторвать взгляды от обзорных экранов и повернуться к своему капитану.

– Что вы сделали?!

Старпом пробежал через мостик и оказался рядом с Бреном. Но капитан даже не обратил на него внимания. Его дрожащие пальцы продолжали вбивать новое огневое решение для перезаряжающихся орудий эсминца. Густав понял, какую ошибку он допустил, рассредоточив огонь, и уже исправил её, нацелив все орудия в одну точку.

Видя, что капитан не реагирует на него, старший помощник попытался схватить его за руку, чтобы хоть как-то привлечь внимание к себе. Старпом был так же ошеломлён произошедшим, как и все остальные на мостике. Стоило ему коснуться предплечья капитана, как тот нанёс старпому сильный удар в лицо, от которого старший помощник тут же повалился на пол.

Густав даже не заметил боли от двух сломанных из-за неудачного удара пальцев, которая пронзила его руку. Его глаза были сосредоточены на индикаторах зарядки конденсаторов орудий…

– Господи! Капитан… Старпом… Нас взяли на прицел!

Резко повернув голову в сторону обзорного экрана, Густав увидел, как крейсер повернулся к нему нижней частью корпуса. Он знал, что произойдёт дальше. До зарядки конденсаторов орудий «Винтана» для следующего выстрела оставалось ещё семь секунд.

Но это было бесконечно долго.

– Эми…

Он так и не успел произнести имя своей дочери.

Четырнадцать лазерных орудий крейсерского калибра ударили в корпус «Винтана». Они обладали гораздо большей разрушительной мощью, нежели слабые орудия эсминца. Четыре сияющих ослепительным светом импульса, попавшие в носовую конечность корабля Густава Брена, пробили эсминец насквозь. Один из десяти оставшихся ударил в четырёх метрах от погребённого внутри корпуса эсминца мостика, моментально испарив близлежащие отсеки, в том числе и сам командный мостик и восьмерых человек, которые находились на нём.

А остальные девять просто разорвали «Винтан» на части.