Воскресенье

Боже, какой ужас я пережила! Бр-р-р… Нет, профессиональной воровки из меня не получилось бы. Но расскажу все по порядку.

Казалось, все складывается как нельзя лучше. Утром, спускаясь вниз, я увидела, что Бетти с каким-то паном садится в сани. Они видно собирались ехать далеко, потому что Бетти взяла свой плед. И я тут же решила: сейчас или никогда. Старый портье, видимо, пошел к мессе в костел, потому замещал его помощник, долговязый верзила с тупым выражением лица. Эта замена была мне на руку.

Где-то с четверть часа я пересматривала «Vogue» («Мода» — английский женский журнал), а затем, пытаясь скрыть страх, приблизилась к верзиле и попросила дать мой ключ. При этом я показала на ключ от номера мисс Норман. Он подал не раздумывая.

В коридоре второго этажа не было ни души. Мне повезло. Я быстро открыла дверь и вошла. Сердце бешено колотилось у меня в груди. Как трудно все же быть вором!

Первое, что я увидела, были ключи, которые торчали в ящиках письменного стола и комода. Это меня успокоило. В шкафу был безупречный порядок. Какое у нее прекрасное белье! Хоть каждая минута грозила мне опасностью, я не могла не рассмотреть ее гарнитуры. Ах, если бы я имела время зарисовать некоторые из них! Особенно понравились мне два, обшитые кружевом ручной работы. А какие ночные рубашки! Наверное, американские. Такая красота стоит бог знает каких денег.

Я тщательно обыскала полку за полкой. Однако ничего не нашла. Заглянула даже в обувной ящик, полный туфелек. Сколько же их у нее! Одна пара была без распорок и поэтому привлекла мое внимание. Я засунула пальцы внутрь и чуть не вскрикнула, пораженная. Там лежал какой-то предмет, завернутый в бумагу. Торопливо развернув его, я разочарованно вздохнула. Это был миниатюрный револьвер, украшенный золотом и эмалью.

Я сложила все, как было, и принялась за несессер. Там лежала только почтовая бумага, та самая, на которой она писала Яцеку. Если она держит бумагу в несессере, то, по всей видимости, сейчас с Яцеком не переписывается.

Потом я принялась искать в письменном столе. Там лежала немалая пачка различных бумаг, документов, проспектов и счетов. Я внимательно все просмотрела, но не нашла ни нужного мне документа, ни чего-то такого, что могло бы направить меня на какой-то след. Я была совсем расстроена. Обыскала все уголки, заглянула под диван, под матрас, на шкаф, за радиатор — все бесполезно.

Пожалуй, эта продувная бестия все носит при себе или положила на хранение в гостиничный сейф в Варшаве.

Когда я уже отчаялась и хотела уходить, в дверь вдруг постучали. Сердце мое замерло. О побеге не могло быть и речи. Номер имеет только одну дверь. В первый момент я подумала, что можно спрятаться в ванной. Но это мне не помогло бы: войдя, я заперла дверь изнутри. Если это стучала горничная, то у нее был свой ключ, и она сразу поняла бы, что в номере кто-то есть. Стук послышался снова.

— Кто там? — спросила я по-английски, пытаясь подражать голосу мисс Норман.

Я вздохнула с облегчением, когда мне ответил мужской голос, также по-английски:

— Здесь живет мисс Элизабет Норман?

Итак, тот, кто стучал, был незнаком с обстановкой. Что я должна ответить? В конце концов, мне нужно было только одно: чтобы он на минуту отошел от дверей — этого мне хватило бы, чтобы убежать. Надо было отослать его к портье. Поэтому я сказала:

— Нет. Вы ошиблись.

Однако тот человек не отошел от двери, и меня охватил настоящий ужас. Наконец он тихо сказал:

— Завтра.

После этого я услышала, как удаляются его шаги.

Что это могло значить? Я отчетливо слышала: «Завтра». Может он хотел сказать, что придет завтра, а может, имел в виду нечто иное?

Мне было некогда размышлять над этим. Я быстро отворила дверь, а через две минуты была уже внизу, отдала ключ и вернулась к себе. От волнения у меня разболелась голова. Надо написать Тадеушу, что его план не оправдал себя.

Теперь, собственно, у меня нет здесь больше никаких дел. Можно уже и возвращаться в Варшаву. Вот только дождусь письма от Бакстера.

Как бы там ни было, а он должен мне написать. Джентльмен не оставит даму без ответа. Надо набраться терпения.

Моя «вылазка» совершенно расстроила мои нервы. Пришлось принять бром и лечь в постель. К тому же я не уверена, что не оставила в номере Бетти каких-либо следов своего визита, а еще беспокоит меня тот пан со своим непонятным «завтра». Мир кажется мне грустным и противным. И погода этому способствует. Хоть бы снова подморозило.