Ночью я ехал один — немного поотстав от товарищей — верхом, но неспешно, по этому крестному пути деникинских полков. Никогда не забуду фантасмагорический вид сотен человеческих тел, сраженных в расцвете лет, лежавших под звездным небом вдоль дороги, поодиночке или наваленных друг на друга, в бесконечно разнообразных и странных позах: тел, раздетых до белья и даже нагих, покрытых пылью и кровью, безжизненных и зеленоватых в бледном свете звезд. У некоторых не хватало рук, другие были ужасно обезображены; некоторые обезглавлены; иные почти пополам разрублены жестоким сабельным ударом…
Время от времени я спешивался и склонялся в тоске над этими немыми и неподвижными, застывшими телами. Как хотелось мне проникнуть в невозможную тайну! «…Вот что стало бы со всеми нами в этот час, если бы они победили, — думал я. — Судьба? Случай? Справедливость?.».
Наутро окрестные крестьяне похоронили останки в большой братской могиле у дороги.
