118

По ряду причин анархисты оказались слабо представлены в Советах. Кроме Кронштадта, несколько анархистов были в Московском и Петроградском Советах. А вообще анархист в Совете представлял собой явление исключительное.

Что касается отношения анархистов к Советам, оно менялось в соответствии с эволюцией последних. Благоприятное поначалу, когда Советы еще представлялись органами рабочего класса и развитие революционных событий позволяло надеяться, что они окажутся полезными, оно постепенно становилось скептическим и, наконец, негативным по мере того, как Советы превращались в политические органы, управляемые правительством.

Так что вначале анархисты не противились избранию своих товарищей в Советы. Затем они перешли к критике, стали воздерживаться и в итоге начали высказываться «окончательно и категорически против участия» анархистов в Советах, «превратившиеся ныне — окончательно и повсеместно — в политические органы демократического парламентаризма, покоящиеся на началах власти, государственности, управления и мертвящей централизации сверху» (Резолюция съезда «Набата» в Елисаветграде, апрель 1919 г.).

Анархисты и анархо-синдикалисты в 1917 — начале 1918 гг. входили в Советы многих городов (помимо Петрограда, Москвы, Кронштадта, также в Одессе, Харькове, Иркутске, Красноярске, Гельсингфорсе, Выборге и др.; в ряде случаев анархисты даже возглавляли Советы (Екатеринославский губернский (К. Гринбаум), Гуляй-польский (Н. Махно), Павлоградский уездный (А. Аникст), Черемховский (А. Буйских) и др.), но, чаще всего, они шли в Советы с чисто информационными целями, тем самым ограничивая собственное представительство, либо вообще отказывались от участия в Советах по принципиальным соображениям, видя в них органы власти.