Глава 2
Предложение
Гром не грянул и пол не провалился под моими ногами, но ощутила я себя именно так. Слово, произнесенное Арденой Левингстон, повисло в тесной комнатке между стеллажами и заискрилось, словно и оно обладало волшебной силой.
«Желай тихо. Твои желания тебя слышат».
Давно ли я думала о Двериндариуме? О том, что именно там есть ответы на мои вопросы. Что именно там я смогу, наконец, понять, что произошло с Ржавчиной?
Вот только попасть на заветный остров Двери для такой, как я, практически невозможно.
Нет, теоретически это может сделать каждый житель империи в возрасте от семнадцати до двадцати пяти лет. Вот только для того, чтобы открыть Дверь, надо пройти обучение и… заплатить кучу монет. По слухам, в этом году даже одноразовое открытие Двери стоит больше, чем самый роскошный особняк в Лурдене. Даже если продать этот книжный магазин вместе с фарфоровыми чашками, не хватит на Двериндариум.
Слово отозвалось внутри болью, ужасом и каким-то сладостным предвкушением.
— Вы надо мной смеетесь. — Я вскочила, но гостья снова рассмеялась и успокаивающе махнула рукой. Перчаток она так и не сняла.
— Думаешь, я проделала такой длинный путь, чтобы поиздеваться над незнакомкой? Поверь, у меня есть дела поважнее. Сядь, прошу. Я не смеюсь над тобой.
Я медленно опустилась обратно в кресло. Ардена выглядела серьезной и грустной. И мне стало любопытно.
— Видишь ли, Вивьен… я ведь могу называть тебя по имени, правда? Вот ты смотришь на меня и кого видишь? О, не отвечай, я знаю. Богатую аристократку из столицы, вот кого. Не спорю, так и есть. Но помимо этого, ты видишь самую несчастную девушку в империи, — гостья скривилась, и в ее глазах блеснули слезы. — Все думают, что богатство — это счастье. Что ж, с этим тоже не спорю. Но это еще и обязательства, которые невозможно отменить. Я так несчастна, Вивьен!
— Но почему? — растерялась я.
— Потому что обязана целый год провести в проклятом Двериндариуме! — выдохнула она. — Это обязанность всех отпрысков старших родов! Отвратительная повинность!
Проклятом? Обязанность? Разве это не привилегия? Я моргнула. Да ради такого многие люди готовы отдать последнюю рубашку!
Или…
Я задумалась. Остров Двери — это возможность. Невероятная, волшебная возможность для людей. Но и… риск. Об этом не говорят, а случаи неудачного открытия Двери не афишируют. Но они есть. Не все получают Дар Двери. Иногда люди на той стороне умирают… Или возвращаются искалеченными.
Поговаривали, что многие из привилегированных отпрысков не желали рисковать собой. Поэтому для них империя сделала открытие Двери обязательным, опасаясь, что правящий класс однажды может оказаться вообще без Даров.
Для меня Двериндариум — это шанс на лучшую жизнь. А что он для Ардены Левингстон, у которой, похоже, и так есть все, о чем можно мечтать?
— Но это ведь волшебство… это… — Я неуверенно примолкла.
— И ужасающий риск. — Гостья надула губки. — И потом… Буду откровенна, Вивьен. Как ты знаешь, остров Двери — это закрытое место. Туда не могут попасть посторонние. И я обязана провести там целый год! Но у меня есть… любимый! Понимаешь? — Она мечтательно закатила глаза. — Это самый потрясающий мужчина на земле! Мы любим друг друга! И не хотим расставаться ради какой-то старомодной традиции! Увы, я не могу отказаться, я обязана провести в Двериндариуме год, и пять раз открыть Дверь!
— Пять раз? — ахнула я. Пять раз! Да это… невероятно!
— Целых пять раз! — скривилась Ардена. — А я просто хочу быть счастливой со своим любимым! Я хочу замуж! Мне не нужна эта Дверь!
— Но вы можете встретиться с вашим любимым после… — начала я. — Через год.
— А если он не дождется? Если встретит другую? Год! Я умру от тоски! Я не хочу расставаться с ним ни на минуту, ты понимаешь меня? — Девушка схватила мои руки. Я дернулась, но Ардена держала крепко, проникновенно заглядывая мне в лицо. Ее прекрасные глаза блестели от непролитых слез. — Скажи, ты когда-нибудь любила, Вивьен? Был в твоей жизни человек, ради которого ты готова пойти в огонь и воду? Без которого жизнь не мила? О, я вижу, что был! Ты тоже любишь!
Я осторожно вытянула из ее ладоней руки. Прикосновение кожи перчаток было неприятно. И не стала отвечать. Но видимо, что-то в моем лице уверило собеседницу в ее правоте.
— Ты знаешь, что такое любовь, а значит, поймешь меня! Ну и потом… это ведь и правда невероятная удача для тебя, Вивьен. Ты ведь понимаешь это. Ты будешь изображать меня, но ведь Дверь откроешь именно ты. И все останется с тобой, Вивьен. Навсегда. После Двериндариума ты просто уедешь и счастливо проживешь свою жизнь. Ты станешь свободной и богатой, Вивьен. Пять раз. Ты откроешь Дверь пять раз. Ты ведь понимаешь?
Я кивнула, не в силах говорить. Сердце билось так быстро, что становилось больно. Мысли неслись галопом, а дыхание срывалось. Нет, это не может быть правдой. Это слишком невероятно!
— Твое лицо, Вивьен, — Ардена улыбнулась, неотрывно глядя на меня. — Тебе просто повезло родиться похожей на меня. Считай, что творец решил наградить тебя за годы лишений. Думаю, жизнь в приюте была несладкой. Но после Двериндариума все изменится. Ты получишь все, о чем мечтала. Достойную работу, деньги, сможешь купить свой дом. Ты ведь хочешь свой собственный дом, верно? Не чужой и сырой чулан, а собственный дом… Вернешься сюда, в твой Лурден, купишь то поместье за рекой. С белыми колоннами. Неплохо для сироты из приюта, ведь так? Ну или выберешь любой другой город империи. Ты больше не будешь прислуживать…
Голос Ардены журчал ручейком. Она говорила и говорила, описывая жизнь, о которой я всегда мечтала. А я думала о том, чего Ардена не знала. Двериндариум… Дар Двери. Дар. Дар Мертвомира людям. Дар невероятный, порой пугающий, но дающий такие возможности, о которых человек может лишь мечтать.
И еще…
Перед глазами снова встало искаженное лицо Ржавчины. В ту последнюю ночь он разбудил меня. От него пахло дешевым вином. А слова казались бредом умалишенного. Ржавчина запинался, иногда начинал смеяться и путался в словах. Конечно, его слова не могли быть правдой.
Или… могли?
Я не знала. Я лишь вздрагивала, когда слышала слово — Двериндариум. Ведь Ржавчина тоже говорил о нем.
— Вивьен, так ты поможешь мне? — Ардена снова схватила мои руки. Край перчатки загнулся, показав темное пятнышко на ее запястье. Но девушка тут же поправила манжет.
Я осмотрелась. И словно вдруг увидела привычные вещи чужими глазами. Сколы и царапины на круглом столике. Одинокий огонек в лампе — мы экономили не только на дровах, но и на масле. Моя юбка — старая и слишком тонкая для осени. Стертые башмаки. Загрубевшая кожа на руках, короткие ногти. Дешевая глиняная чашка, которую я не успела убрать.
Все чужое. Нищее. Скудное. Что ждет меня завтра? Ни дома, ни семьи, ни монет в кармане… Что мне делать и куда идти? Может, Ардена — это ответ на мои молитвы? Может, и правда — удача и помощь? Ведь должно и мне повезти, ну хоть раз?
И я кивнула.
Гостья из столицы выдохнула и откинулась на спинку кресла.
— Я знала, что ты не глупа. Девушка с моим лицом не может быть дурочкой! — Она рассмеялась. И деловито вытащила из своей крохотной сумочки записную книгу и ручку в золотом корпусе.
Я озадачено покосилась на торбочку, первый раз увидев такую вещь. Нет, я не совсем дремучая и слышала об изменителях, способных создавать так называемые пустые карманы. А потом размещать их в сумках или даже домах, создавая огромное пространство за тесной оболочкой. Слышала. Но видеть не доводилась.
— Первое и самое главное — прекрати таращиться на все с таким недоумением, — оборвала Ардена. — Это провинциально. И совсем на меня не похоже. Нам придется над этим поработать. Над этим… и многим другим. — Она окинула меня скептическим взглядом и тяжело вздохнула. — Да, работы море… а времени совсем мало. Ты должна стать мною. Никто не должен догадаться о подмене.
Что? Я похолодела.
— Догадаться? Это значит… О-о-о… В Двериндариуме будут ваши знакомые?
— Неблизкие, не волнуйся, — поморщилась девушка. — Если ты кого-то там встретишь, то можешь просто с ними не общаться. Никто не удивится, поверь. Я, то есть ты — теперь Ардена Левингстон. Ты можешь позволить себе любые капризы!
— Но как же менталисты, — прошептала я страшное слово. — Февры, способные проникать в разум! В Двериндариуме наверняка есть хоть один! Что, если он захочет увидеть мои воспоминания?
Ардена рассмеялась.
— Глупая девочка! Не забывай, кто я! Представителей старшего рода можно проверить лишь по предписанию Верховного Совета Законников. Так что можешь не беспокоиться.
Она помолчала, задумавшись.
— Есть лишь один человек… от которого стоит держаться как можно дальше.
— И кто же это?
— Мой старший брат.
Я моргнула и рассмеялась.
— Брат? И вы надеетесь его обмануть? Это совсем не смешно. Он поймет с первого взгляда, что я — не вы!
— Успокойся. Мы с братом не виделись тринадцать лет. Мы вообще встречались лишь раз в жизни, и ему тогда было десять лет, а мне и того меньше. У нас с Кристианом общий отец, но разная жизнь. Не переживай, нашего с тобой сходства достаточно, чтобы обмануть и его. Мы с ним практически незнакомы. У тебя будет мое лицо и мои документы, никто даже не заподозрит, что ты — не я. Никому это и в голову не придет! Просто… держись от него подальше.
— Вы не общались с братом?
— У нас разные взгляды на жизнь, — прищурилась Ардена. — Очень разные. Мой старший брат слишком… слишком… Он просто проклятый выродок, понимаешь? Чудовище!
Я не понимала, и девушка капризно надула губы и опустила ресницы, скрывая блеск глаз. Я терпеливо ждала, размышляя, насколько же плох этот неизвестный Крис, что Ардена не сдержала бранного слова.
Гостья повертела в руках свою муфточку.
— Не буду скрывать, мы с Крисом не ладим. Он считает меня… легкомысленной. Я его просто терпеть не могу. Мы никогда не были близки, никаких семейных ужинов и прочего, если ты понимаешь. Мы не интересуемся жизнью друг друга. Но сейчас все это нам лишь на руку. Поверь, Крис тоже будет держаться от тебя как можно дальше. Все, что нам надо сделать — это немного тебя подправить.
— То есть как это, подправить? — не поняла я.
Ардена лишь рассмеялась.
* * *
Я даже не успела осознать изменения своей жизни, как меня закружил ураган по имени Ардена Левингстон. Право, эта девушка могла бы служить двигателем на том огромном стальном корабле, который недавно спустили на волны Грязного Моря. И на энтузиазме и энергии Ардены этот гигант вполне мог бы добраться до Колючего Архипелага, за которым зиял пропастью конец земли.
Не спрашивая моего мнения, гостья потащила меня на второй этаж, в тесную комнатушку, которую я гордо считала «своей». Ардена окинула презрительным взором узкую кровать, заправленную выцветшим покрывалом, трехногий столик, сундук и вешалку в углу. Это была обстановка моего жилища.
— Собирай вещи, нам надо торопиться. Хотя можешь ничего не брать, если твои наряды сродни тому, что сейчас на тебе. Ну, что смотришь? Поторопись!
Командные нотки в ее голосе резанули слух, и я огрызнулась:
— Я не ваша служанка. И прежде мне надо поговорить с госпожой Фитцильям…
— Срок твоей отработки закончился, так что можно не объясняться… — Девушка задрала подбородок и окинула меня быстрым взглядом. — Но я рада, что у тебя есть зубки. Так будет больше схожести между нами. А что касается твоей старой госпожи… — Внизу звякнул колокольчик, и Ардена хмыкнула. — Я сама с ней поговорю. Мы уезжаем через десять минут, Вивьен. И я не люблю ждать.
Взметнув вихрь юбок и опустив вуаль, аристократка хлопнула дверью.
Я растерянно присела на край кровати. Голова слегка кружилась. Неужели все происходящее — правда? И прямо сейчас я возьму холщовую сумку со своими скудными пожитками, выйду из магазинчика и отправлюсь в новую жизнь? Нет, я и сама собиралась это сделать, но вот так…
Неужели я попаду в Двериндариум?
К горлу подкатил комок.
Я даже не понимала, что чувствую. Радость? Скорее, растерянность.
А с другой стороны, что мне терять? Окинула взглядом комнату. Ничего. В Лурдене нет ничего и никого, что могло бы меня здесь задержать.
И внутри словно что-то переключилось. Я сорвалась с кровати, сунула в сумку футляр с портретом, вторую юбку, комплект скромного белья, расческу… И остановилась. Неужели это… все? На столике лежит книга, но она не моя. Я лишь читаю ее украдкой, потому что вечером нельзя долго жечь лампу, надо беречь масло. Что еще? Кувшин с водой, покрывало, которое я штопаю для госпожи Фитцильям, ее же шаль, в которой нужно поправить спущенные петли, и ботинки — их требовалось отнести в мастерскую за мостом.
Ардена права — я жила здесь на правах служанки. И только.
А моего здесь ничего нет.
Накинув старый латаный плащ, я пошла вниз. Уже на лестнице услышала голоса. Первый принадлежал вдове Фитцильям, он звучал растерянно и даже испуганно. Второй — властный и жесткий, конечно, был голосом моей новой знакомой.
— Родственница? — вопрошала хозяйка книжного магазинчика. — Но ведь Вивьен сирота… У нее нет родственников!
— И поэтому вы так выгодно купили сироту за пару грошей. Очень удобно!
— Я была добра с девочкой… обучала этикету и манерам!
— С вашей бесплатной служанкой, давайте называть вещи своими именами, — оборвала Ардена, и я поспешила вниз. — Вивьен я забираю с собой, она моя дальняя… кузина. Да, кузина. Потерянная. Теперь она нашлась, и мы уезжаем.
— Но куда? — всплеснула руками почтенная вдова.
А увидев меня с сумкой, и вовсе побледнела до синевы.
— Вивьен, милая… но как же… я ведь думала… Рассчитывала! Что же я теперь буду делать?!
— Купите за несколько медяков новую прислугу, довольно причитать, — поморщилась Ардена. Вуаль закрывала ее лицо наполовину, но не скрывала презрительно изогнувшиеся губы.
Госпоже из столицы хотелось скорее покинуть этот дом.
— Вивьен?
Я неловко переступила с ноги на ногу, не зная, как вести себя с госпожой. Она была добра ко мне, учила и наставляла, но никогда не позволяла лишнего. Она и правда была моей… хозяйкой, подчеркивая дистанцию между нами.
— Но я ведь думала…
— Мне жаль вас расстраивать, госпожа Фитцильям, — медленно проговорила я. — Все случилось так неожиданно…
— Значит, это правда? Ты уезжаешь?
— Да. — Я помолчала, ощущая ком в горле. — Хотите, я загляну к господину Томасу? Попрошу его прислать кого-нибудь из своих мальчишек, помочь вам в первое время. Надо вычистить камин, и я не успела вынести ведро из помывальной… Но полки и полы чистые, и я перебрала запасы…
— Довольно! — терпение Ардены заканчивалось. — Твоя отработка завершилась месяц назад, Вивьен! Я узнавала. Так что хватит болтать, нам пора ехать!
Мне хотелось обнять старую госпожу, но я не решилась. Лишь коснулась ее плеча, стянутого жестким твидом старомодного жакета.
— Берегите себя, госпожа Фитцильям.
Она кивнула. На бледных щеках цвели две пунцовые розы румянца. И глаза смотрели с недоумением ребенка.
Мое сердце сжалось, но я лишь снова кивнула и пошла вслед за Арденой, которая нетерпеливо постукивала ногой у входа.
На улице все же пошел дождь, пришлось накинуть капюшон плаща.
— Вивьен!
Звякнул колокольчик, выпуская старую госпожу. И в мои руки легка знакомая круглая коробка.
— Вот. Возьми. На память обо мне, — задыхаясь, произнесла женщина. — На память…
И вернулась в дом. Зеленая дверь закрылась.
А я заторможенно приоткрыла крышку и посмотрела на две фарфоровые чашки.
— Да сколько можно тебя ждать! — не сдержалась Ардена, выглядывая из экипажа. Возница — здоровенный мрачный мужик — тоже глянул недовольно, хотя, возможно, ему просто досаждал дождь.
Я оглянулась на закрытую дверь, снова почему-то кивнула и взобралась на жесткое сидение. Ардена тут же задернула занавеску, словно отрезая меня от Лурдена.
И от прошлого.
