Быстрое омовение, оделась, не глядя в зеркало и не думая… Только снова и снова заворачивалась в нити Силы, как в кокон. Как гусеница, плела куколку из запаха ветра и хвои, надеясь, что я смогу пережить все это… Положила в кармашек на поясе записки матушки Бриара, намереваясь отдать их учителю. И вышла в гостиную-кабинет.

– Кххар, – окликнула я стража, уже занявшего свой пост у двери, – я иду в дом на скале.

Он кивнул, и мы вместе коснулись руками портала.

Когда перенеслись, я старалась головой не вертеть, не высматривать у деревьев всполохи голубой ауры, и сразу пошла в дом. Мне нужно было сделать еще кое-что.

– Ветряна! – обрадовался мне Бриар. – Я боялся, что ты заболела. Как себя чувствуешь?

– Все хорошо, – выдавила я улыбку.

– Ты точно здорова? – засомневался учитель. – Ты выглядишь бледной.

– Бриар, я прекрасно себя чувствую, – уверила я. – Вот, принесла заметки твоей матери.

– Оставь себе, – махнул он рукой. – И почитай пока что-нибудь, мне нужно сходить в город. Я через портал, это быстро. Скоро вернусь, и начнем заниматься.

– Не торопись, – улыбнулась я, провожая его взглядом. А я гадала, как удалить его из дома… Нет, мне помогает не мироздание, а сама Бездна. Это она скалит пасть, усмехаясь и ожидая моего падения. Скоро… Скоро.

Бриар ушел, а я села на стул, рассматривая смазанную тень лейля.

– Лорель, – тихо позвала я.

Тень не услышала, все так же переставляя предметы, убирая со стола завтрак. Бриар был прав, это всего лишь воспоминание.

Я потянулась к нитям, связывающим дух с хозяином; они чернели пыльной паутиной, натягивались тоскливыми струнами. Я разрывала их одну за другой, решительно рвала эту мучительную связь. Освобожденный дух завис, чуть уплотнился, тень приобрела черты темноволосой девушки. По ее губам скользнула благодарная улыбка, и дух Лорель исчез.

Сжав губы, я вышла из дома на скале и пошла к тропинке. Мой собственный лейль вился у ног тревожным ветром, словно чувствовал неладное. Кххар, стоя возле стены, лишь проводил меня взглядом.

Голубую ауру я приметила все под тем же деревом. За моей спиной неслышно опустился полог тишины.

– Ветряна, – обрадовался невидимый Шайдер, – ты сняла аркан?

Я кивнула.

– Отлично! – с ликованием в голосе сказал он. – Сейчас я уберу щит. Подожди…

Я замерла, безучастно рассматривая деревья. Все же книги Бриара мне пригодились, я знала, что слияние крови вступит в полную силу через один оборот луны. Но уже сейчас чувствовала, как крепчает моя связь с Арххаррионом, яснее ощущала его эмоции. И они били меня, словно плетью.

Демон был счастлив.

Я ощущала это его счастье, в котором совсем не было торжества обладания, а то, что было… не давало дышать. Где-то далеко он сидел в окружении демонов и старался спрятать столь неуместную на Совете улыбку…

Снова и снова я заворачивалась в нити Силы, пряча от него свои чувства и мысли, не пуская в сознание, подменяя реальность иллюзией. Понимая, что долго не продержусь… Не продержусь, потому что в этот миг я собственными руками выдирала сердце из своей груди. Мне казалось, что я воткнула в себя тупой нож и пилю, пилю, пытаясь сделать дыру в том месте, где так отчаянно болит. И моя душа-птица кричит, бьет беспомощно крыльями, потому что ее полет окончен. Прямо сейчас я дерну за железную цепь и разобью ее о землю.

Я готова пожертвовать своей душой. Но я не знаю, как причинить боль ему… Я не могу этого сделать!

– Получилось! – торжествующе воскликнул лорд Даррелл. – Ветряна, скорее иди сюда! Ветряна?

Я осталась стоять.

– Шайдер, я не могу… – прошептала я. – Не могу… так. Мне надо поговорить с ним… объяснить. Я не могу так поступить с ним… прости…

Я сделала шаг назад.

– Я боялся… этого, – тихо произнес лорд Даррелл. Сколько же боли было в его словах.

Тихий шорох за спиной заставил обернуться. На тропинке стоял Арххаррион и хмурился, глядя на меня. Я вскрикнула. Все-таки почувствовал, понял, пришел! Облегчение было таким сильным, что я чуть не расплакалась.

Бросилась к нему, прижалась, заглядывая в глаза.

– Рион, я…

Теплые руки обняли, не позволяя вырваться. Я замерла, вдруг поняв, что в темных глазах не горит огонь Хаоса. Эххо тревожно забился в ноги, почувствовав мой страх.

– Анташар, – прошептала я.

– Ты еще скажешь за это спасибо, Ветряна, – сказал Безликий, накидывая на нас обоих петлю портала.

Я только и успела, что вскрикнуть, и провалилась в разорванное пространство.

Риверстейн.

Здесь все еще была зима. Лежали под соснами сугробы, хмурилось сизыми тучами небо, и каменные стены замка белели инеем. Все осталось по-прежнему, а мне казалось, что прошла целая жизнь.

Мы стояли в пустой трапезной, из портала Анташар вышел уже в своем истинном облике. Посмотрел на меня, вздрогнул от моих эмоций. Ах да, этот Безликий – гурман, боль пить не любит. Почти сразу из второго портала вышел лорд Даррелл и бросился ко мне.

– Ветряна, как ты?

Я не успела ответить, потому что тени по углам трапезной зашевелились, все разом выгнулись, заходили ходуном!

– Он не пройдет, – сказал Шайдер, но торопливо свел руки, заплетая дополнительную защиту.

Тени дрожали, ползли по стенам, двигались, переплетались между собой. Их рывки становились все яростнее и злее, они стремились ко мне, тянулись Тьмой…

Анташар встал рядом с Шайдером, сквозь зубы бормоча заклинания. Тьма ожила во всем замке, живые тени сгущались, сливались в черную, непроницаемую мглу. Я видела в ней фигуру демона…

Лорд Даррелл выругался.

– Шайдер, поставь на нее щит! – выкрикнул Анташар.

Лорд Даррелл обернулся и торопливо опутал меня защитным куполом. Тьма стала еще гуще, вздрогнула и раскрылась. Арххаррион вышел из нее, осмотрел всех желтыми звериными глазами. Сложил за спиной распахнутые крылья. И усмехнулся.

– Значит, ночью все было ложью? – ровно спросил он, чуть склонив рогатую голову.

Я торопливо тянула на себя нити Силы. Своей Силы, которая была разлита в Риверстейне, словно лужи после весенней грозы. Ее было много, и она помогала мне, укрывала, прятала. Страшный миг, когда еще можно повернуть назад. Когда можно сказать одно слово и вернуться в Хаос, в его дворец, к нему… Забыть Риверстейн, забыть друзей, забыть прошлое. Схитов. И демонов. Лелеять хрупкое наше счастье и вздрагивать ночами, вспоминая слова дхира. Но какая разница? Пусть так – ценой гордости, ценой крови моей семьи и будущего его империи, но мы будем счастливы. Столько, сколько получится…

«Если ты испытываешь к нему хоть что-то, ты отпустишь его…»

И я медленно кивнула. Наверное, если бы он обернулся, я бы не сдержалась. Но на меня смотрел демон. Смотрел почти спокойно, только Тьма вокруг него заворачивалась вихрями, билась рваным плащом, корчилась.

– Вот как, – протянул он. – Ты хорошо умеешь… притворяться.

Он шагнул ко мне, задумчиво осмотрел защитный купол, установленный Шайдером.

– Рион, не подходи к ней, – крикнул лорд Даррелл.

Арххаррион откинул его с такой силой, что Шайдер пролетел через все трапезную. Тьма жадно поползла к Шайдеру и Анташару, обвила их черными кольцами. Напоминая, кто явился в замок.

– Рион, не надо! – закричала я. – Отпусти! Они не виноваты. Я сама… ушла.

– Почему? – он резко повернул голову.

Я молчала, прикусив губу. Как же трудно это сказать…

– Я не люблю тебя, – надо же, голос почти не дрожит, – и никогда не полюблю. Я тебя… боюсь. А ночью… Я просто хотела, чтобы ты снял аркан!

Думала – разозлится, даже приготовилась к яростному пламени, что сожжет меня изнутри. Но нет. Ярости не было. Стало больно. Так вот как умирает душа? Маленькая птичка, что так хотела летать.

Рион кивнул, словно этих слов и ждал от меня.

– Я думал, что, если постараться, можно что-то исправить, – медленно, словно через силу, произнес он, – изменить. Ошибся… Прости, – он провел ладонью, начертил на защитном куполе руны, которые вспыхнули синим огнем, и купол сгорел.

Лорд Даррелл сквозь зубы выругался.

– Все правильно, – сказал мне Арххаррион и улыбнулся. Боги… Лучше ярость… – Я бы на твоем месте никогда не простил. Но ты другая, я надеялся, что ты сможешь. А ты умница, научилась давать сдачи. Хорошо получилось. Ощутимо.

– Забери Арху, – прошептала я.

Он поморщился. Я его снова обидела. Еще миг Рион постоял, рассматривая меня, а потом ушел. Тени замерли, расползлись по углам. Тьма таяла.

– Ветряна! – лорд Даррелл и Анташар подбежали ко мне, затормошили, пытаясь заглянуть в глаза. – Что с тобой?

– Он больше не придет, – ровно сказала я, оттолкнула их руки и ушла наверх, в свою синюю комнату. И не выходила оттуда, сколько ко мне ни стучали.

А ночью проснулась от дикой боли. Нет, не проснулась. Перенеслась. Туда, где горел лабиринт Хаоса и сквозь него шел демон, выжигая в своей сущности слияние крови. На этот раз Источник не исцелял, он сжигал Арххарриона, ревел яростным огнем, опаляя до крови кожу. Но он упрямо шел, как когда-то давно шел через красные линии пентаграммы. Ожог на ожог, пламя к пламени… Бесконечная агония, невыносимая и смертоносная…

А я шла вместе с ним.

Почувствовал мое присутствие, вскинул голову.

– Прощай, Ветряна, – сказал Арххаррион.

Я очнулась уже в Риверстейне, безумно глядя на струящийся сквозь мутное окно свет луны. Знала, что Рион пытается оградить меня от этой боли, что я не чувствую даже малой толики того, что чувствует он, проходя лабиринт, и все равно кричала так, что сорвала голос.

Не слышала, когда мужчины снесли дверь, не чувствовала руки, обнимающие меня…

Больно… Как же больно…

– Ан, ты можешь помочь? – с отчаянием спрашивал лорд Даррелл. – Выпить боль?

– Слишком много… – хриплый голос Безликого доносился до меня словно сквозь пыльный тюфяк.

Не знаю, сколько это длилось, пока блаженная пустота не оглушила меня и я не провалилась в бесчувствие, будто в вязкий омут…

Проснулась я одна. Полежала, рассматривая тесную комнатку, витражное стекло, истертые стены. Возле узкой койки – маленький столик с глиняным кувшином. Я села, потянулась к нему, жадно напилась. Неловко встала, надела синее ученическое платье, заплела туго косы. Внутри было пусто. Огонь Хаоса не горел во мне, слияния больше не было. И птицы не было. Ей сломали крылья и бросили умирать. Я сама сломала. И теперь внутри были звенящая тишина и холод, как в этом глиняном кувшине с трещиной на боку.

Друзей нашла в трапезной. Они вскочили, когда я вошла. Лорд Даррелл – бледный, под зелеными глазами его залегли тревожные тени. Анташар – хмурый. Ксеня смотрит расширившимися глазами, и, словно успокаивая, ее руку сжимает Данила.

– Я хочу сделать в Риверстейне школу для детей с магической Силой, – сказала я и прошла через трапезную, провожаемая молчаливыми взглядами, – для тех, кто однажды услышал Зов. И еще я хочу есть…

Друзья как-то разом все зашевелились, засуетились, доставая из корзин хлеб и сыр, наливая в кружки травник и преувеличенно громко что-то рассказывая. Я не слушала, но улыбалась и даже кивала, рассматривала родные стены, знакомые с детства столы и лавки…

Сегодня мне исполнилось девятнадцать лет. По меркам Северного Королевства я стала совсем взрослой.