Глава 30

К вечеру я рискнула выползти из своей комнаты, голод вынудил. Рассчитывала тихо стащить что-нибудь на кухне и так же незаметно убраться обратно, чтобы не видеть ни Ландара, ни остальных. Меня не удивляло то, что князь не явился проверить, как я переношу его наказание. Ландар свято уверен в его неотвратимости, а смотреть на меня, мучающуюся от тошноты и болей, он не любил. Его Светлость у нас эстет.

Разочаровывать его своим бодрым видом я не желала и потому тихо кралась в сторону кухонь.

Взрыв смеха, доносящийся из гостиной, заставил меня прислушаться. Хохот смолк, зато зажурчал женский голосок — нежный, красивый, звонкий. Я скривилась, узнав его. Лейла. Вот уж кого я не любила больше, чем странников. Значит, и она явилась в Башню. Гадость какая.

Дверь распахнулась так внезапно, что я не успела убежать, явив довольное лицо Шейна.

— Ба, а кто у нас тут прячется и подслушивает? — на всю гостиную крикнул он, вызывая во мне настойчивое желание съездить кулаком по его красивой роже. Помимо прочих талантов, Шейн обладал и одним весьма неприятным — невероятным, идеальным слухом.

— Я не подслушиваю, — буркнула я, пятясь. — Я просто мимо проходила.

— Правда? — с насмешкой протянул Шейн.

— Диана, — в проеме появилась сама Лейла, очаровательно улыбаясь. — А я только что хотела спросить, где же воспитанница Его Светлости. Какой миленький… свитер, — пренебрежительно хмыкнула она, рассматривая меня.

Я сжала зубы и вошла в гостиную, понимая, что спокойно уйти мне теперь все равно не дадут. Здесь было довольно многолюдно — странники и одаренные, все мужчины, что неудивительно. У Лейлы особый дар. В мире она известна как знаменитая танцовщица. Правда, это не все. Ее эфир позволяет Лейле влиять на мужчин, подчинять их и доставлять ни с чем не сравнимое удовольствие. Во время танца или… иных телодвижений ее организм вырабатывает афродизиак, который вводит людей в состояние блаженства. Я лично видела, как на ее выступлениях мужчины впадали в экстаз. Заполучить к себе Лейлу мечтают все мировые балеты, шоу и танцевальные группы. Правда, танцует она лишь для избранных, обычно это те, на кого указывает князь.

Помимо таких своеобразных талантов, Лейла еще и удивительно красива. Она высокая, с точеной фигуркой, с копной ярких медных волос — гладких и длинных, с пухлыми губами и светло-зелеными глазами. И, в отличие от тощих балетных девиц, ее фигура очень женственна.

Я не испытывала к Лейле ревности, и плевать мне было на ее таланты. Когда-то я даже надеялась, что мы подружимся. Вот только сама девушка очень быстро дала мне понять, что не намерена общаться со всяким огребьем. Дружила Лейла исключительно с мужчинами.

Я прошла в гостиную, не обращая внимания на ехидный взгляд танцовщицы.

— Ди, не знала, что нынче в моде такие хвостики, — протянула она, с откровенным презрением осматривая и мой свитер, и джинсы, и волосы, небрежно стянутые резинкой. Сама она, конечно, выглядела так, словно собиралась позировать для обложки глянцевого журнала. Стильное и соблазнительное платье, туфли, чулки, украшения. У ее ног развалилась рыжая лисица — таким я вижу эфир Лейлы.

Я пожала плечами и двинулась к столу, где на блюде высилась горка горячих булочек. Споткнулась, увидев сидящего в кресле Яна. Отвела взгляд.

— Дорогая, хочешь, я посоветую тебе своего стилиста? — не унималась Лейла. Почему-то при виде меня уровень яда в ее организме начинал резко приближаться к критической отметке и заливать окружающих. — Конечно, сделать из тебя красавицу вряд ли получится, но хотя бы перестанешь напоминать нечесаное чучело… Право, мне жаль Ландара, все же он твой опекун…

— Муж, — негромко сказал Хаос. Он тоже был здесь. Посмотрел на меня внимательно и убрал свои кровавые крылья. Я благодарно кивнула, потянувшись к слоеному рогалику.

— В смысле? — не поняла Лейла.

— Диана стала женой Его Светлости, Лейла, — пояснил Хаос, и мне показалось, что сделал он это с удовольствием.

Я вновь покосилась на странника. Интересно, когда это Лейла успела ему насолить?

— Ты не знала? — спросил он.

Лейла побледнела. Так резко, что казалось, сейчас свалится в обморок. Но на нее я внимания не обращала, мой взгляд был прикован к окаменевшему лицу Яна. Оно ничего не выражало, лишь черты заострились.

— Когда? — резко бросила танцовщица. — Когда… это случилось?

— Сегодня, — я хмуро покосилась на блюдо. Есть перехотелось.

— Вот как… — красавица потянула ворот своего платья, словно он ее душил. — Надо же. Я думала… у Ландара более изысканный вкус…

Я посмотрела на нее с откровенной жалостью, отчего Лейла вспыхнула. То, что она сама метила в супруги Ландара — не секрет. Правда, это не мешало ей переспать с кучей других мужчин. Иногда и по приказу самого князя, кстати. Меня от таких взаимоотношений откровенно тошнило.

Задерживаться в этой теплой компании не было никакого желания, так что я подхватила пару булочек и направилась к выходу.

— Уже нас покидаешь, Ди? — окликнул Шейн.

— Угу, — буркнула я. — Не хочу портить пейзаж своей убогой внешностью. Развлекайтесь.

Уже за дверью остановилась и прижалась спиной к стене. Почему-то казалось, что Ян выйдет следом. Или мне просто этого хотелось? Но створка оставалась закрытой, а через минуту из гостиной вновь раздался взрыв смеха. Похоже, Лейла взяла себя в руки.

Я поплелась по коридору, чувствуя себя дико несчастной. Было как-то по-глупому обидно, что Ян остался там и смеется вместе со всеми. Хотя чего я ожидала?

Мотнула головой, засунула в рот кусок булочки. Лучшее средство от хандры — это заняться чем-нибудь полезным. Столь простую истину я усвоила давно, и потому, решительно жуя сдобу, отправилась в восточную часть Башни. В этих постройках почти никто не жил, большинство одаренных предпочитали обустроенную и комфортную часть Башни. Здесь же было довольно мрачно, но мне, на удивление, нравилось. Может, оттого, что здесь жила Эльхана. Я прошла темным коридором, изрядно заросшим паутиной, мысленно сделав себе пометку устроить, наконец, разгон служанкам, и подняла руку, чтобы постучать в рассохшуюся дверь. Но не пришлось, она распахнулась раньше. Ну, конечно.

Я приложила ко лбу два пальца и поклонилась.

— Приветствую тебя, мудрейшая мать и великая зрячая пустынной земли Эльхана…

— Здравствуй, Диана. Я тебя ждала.

Из сумрака комнаты, наполненной дымом от чадящих ароматических палочек и благовоний, выплыла наша прорицательница. Коричневое тело, замотанное в бесчисленное количество ткани, многочисленные черные косички, щедро смазанные цыплячьей кровью и свалявшиеся в колтуны, сухая кожа, изрисованная охрой. Эльхана принадлежит к какому-то древнему культу, я нашла ее в Мехико. Прорицательница впала в транс, она выкрикивала странные слова и грозила всем грядущим апокалипсисом. А рядом с ней шипел аспид, которого не видел никто, кроме меня.

— Тебе было видение? — я зашла в помещение, пытаясь пореже дышать. Травы Эльханы вовсе не безобидны, у обычного человека вполне могут вызвать галлюцинации и бред. Может, поэтому восточное крыло и обходят стороной, от беспрерывного окуривания помещений здесь все пропахло едким сизым дымом и запахом благовоний.

Мебели у Эльханы нет, лишь циновки на полу, сплетенные ею из какой-то травы, низкий столик с одинокой плошкой, в которой чадит фитилек, да чаша в углу — то ли для омовения, то ли для распития настоек. И все пространство стен завешано деревянными масками ее богов, кажется, их более двух сотен. Как можно здесь жить, под взглядом всех этих ужасающих божеств — не представляю, меня хватало ровно на десять минут. Я села на коврик, поджав под себя ноги, женщина опустилась напротив.

— Я видела сон, — прорицательница коснулась лба, где темнела кровавая точка. Древние боги, жрицей которых себя считает Эль, требовали от нее жертвоприношений. Я старалась не думать о тех невинно убиенных цыплятах, что она резала здесь.

— И что же там?

— Крылья! — Эльхана подняла палец, тоже желтый от хны и охры.

— Крылья?

— Да. Белоснежные, прекрасные крылья…

— И что с ними? — сглотнула я. От пряного дыма начинала потихоньку кружиться голова.

— Они были в крови. Все целиком в крови… Они стали черными от крови…

Я потрясла головой. Черт, надо поселить Эльхану рядом с Дорицием. Вот уж кто найдет общие темы для беседы. Двое сумасшедших! Хотя в Башне нормальных не водится, нечему удивляться. Я помахала ладонью перед лицом, надеясь разогнать едкий дым и глотнуть хоть немного воздуха. Увы, тот еще настойчивее полез в рот и ноздри. Неудивительно, что женщине снятся такие кровавые сны. Хотя… иногда она попадала поразительно точно.

— Эль, — позвала я женщину, уже готовую впасть в очередной транс. — Ты помнишь день, когда я нашла тебя?

— Конечно, — с достоинством отозвалась жрица. — Тебя послала мне богиня Оширату.

— Да-да, она, — переубеждать прорицательницу было бесполезно, да и не нужно, в общем. — В тот день тебе пришло видение, помнишь?

— Такое не забудешь, — вздохнула Эль, прикладывая пальцы ко лбу в молитвенном жесте. — Мне привиделся приход бога смерти и огненные реки, что он принесет с собой…

— Можно подробнее? — я подалась вперед. — Что именно ты увидела?

— Многоликого демона Канаюка! — торжественно провозгласила женщина. — У него нет лица, он может принять любое обличье.

Я вздохнула. Похоже, это бесполезно, а от дыма мне и самой скоро начнут чудиться демоны.

— Ясно, — поднялась с колен. — Приятно было повидаться, Эльхана.

— Канаюк велик, — женщина смотрела на меня снизу вверх, темно-шоколадные глаза мерцали при свете свечи. — Он смотрит на меня и предупреждает, чтобы я готовилась к его приходу. Много крови приходится пролить, чтобы замедлить его, удержать на той стороне. Да ему того мало… Ему нужна вся кровь, ненависть отравила его, а крылья стали черны. Слишком давно они черны! Их уже не отмыть, ничто не спасет, никто не спасет…

Я снова сглотнула, головокружение усилилось. Надо бы мне отдохнуть. Немного.

— Я поняла. Буду молить этого… Канаюка повременить.

— Поздно, — Эльхана покачала головой и опустила пальцы в деревянную плошку, в которой было что-то густое и красное. — Он уже пришел из тумана, где ничего нет. Я видела его лик.

Я шагнула к двери.

— Он там, — Эль ткнула багровым пальцем в сторону стены.

Я автоматически посмотрела и замерла. При неверном свете тусклого огонька показалось…

Выдохнув, я преодолела несколько метров, что отделяли меня от масок, трясущейся рукой достала телефон, включила фонарик.

— Откуда у тебя это? — просипела я.

— Вырезала, — невозмутимо бросила Эльхана. — Лик Канаюка многогранен, это лишь одна его личина. Я видела его во сне. И он уже пришел.

Я подняла телефон выше и закусила губу. Со стены на меня смотрела маска — черное дерево, грубое исполнение. Но… узнаваемое. У древнего Канаюка было лицо человека, которого я знала.

Лицо Аргуса.

После душного нутра жилища прорицательницы мне срочно требовалась доза свежего воздуха. Мысли бесились в голове, в чувствах тоже был полный раздрай, так что я собралась прогуляться в сторону дольмена. Но вовремя вспомнив о выстрелах, не стала. День клонился к закату, а в горах темнеет стремительно. Раньше я не боялась гулять одна, все-таки я не обычный человек, да и страж со мной. Но теперь… Поежилась. Волк не защитит от пуль, разве что закроет собой. Но рисковать не хотелось, если честно. Поэтому я свернула и вместо того, чтобы пойти вниз, к выходу, направилась вверх — на смотровую площадку. Их в Башне было несколько. Центральная, вмещающая около сотни гостей, с которой открывался потрясающий вид на горы и озеро. Там был сделан крытый навес и установлены удобные диванчики для всех, желающих отдохнуть. Две площадки в Южном крыле — поменьше, но тоже весьма уютные. И та, на которую направлялась я — в крыле Восточном. Как я уже говорила, здесь было необжито, и, кроме Эльханы, проживали лишь старый ключник и парочка стражей, которым не нашлось места в других частях Башни. Или чья сила была нестабильна и опасна для окружающих. Так что я не боялась встретить здесь странников или знакомых. Одиночество — как раз то, что мне сейчас нужно. Мысли неслись резвым табуном мустангов, и мне хотелось хоть немного придержать их бег.

Кто такой Аргус? Почему я не вижу его эфир и откуда у древнего языческого божества его лицо? Действительно ли миру грозит апокалипсис, и что, черт побери, здесь вообще происходит?

Вопросы, вопросы…

На площадку я заползла, изрядно перепачкавшись в паутине, и брезгливо отряхнула свитер. Вид отсюда был не такой роскошный, как с центра Башни, но сейчас меня мало интересовал пейзаж. Села на каменный бордюр, уперлась спиной и натянула на ладони рукава свитера. Но сколько ни пыталась сложить в голове пазл, ничего у меня не выходило. Слишком мало данных, одни вопросы и тайны. И как-то незаметно с мыслей об апокалипсисе я переключилась на размышления о Яне и Ландаре. Спектр чувств к ним обоим был столь широким, что я даже затруднялась сказать, что конкретно чувствую. Все так смешалось…

Я искренне завидую людям, у которых в голове все просто и понятно, в моей же творился хаос. Не хватало опыта, чтобы разобраться, отличить настоящее от мнимого. Любовь и ненависть… Слишком близко.

Сжала виски ладонями. В животе заурчало, и я вспомнила, что за целый день съела лишь пару булочек. К вечеру сильно похолодало, налетевшая тучка грозила вот-вот пролиться противным дождиком, и я начала замерзать на открытой площадке. Пора возвращаться. Я хмыкнула, рассматривая освещенные окна Южного крыла. Большинство задернуты занавесками, но некоторые открыты. А у меня с детства дурная привычка заглядывать в чужие окна. Помню, мама меня за это ругала… Пойду вечером гулять с собакой, тогда у нас была такая смешная мелкая псина, и засмотрюсь в чье-нибудь окно. Буду стоять и глазеть на чужую жизнь за тонким стеклом, сочиняя историю про незнакомых мне людей.

Мама звала меня фантазеркой…

Одно окно привлекло внимание и сейчас: свет в нем был золотисто-розовый, и я хмыкнула. Знала, кому принадлежат комнаты с такими абажурами, Лейле конечно. Она считала, что в таком свете ее и без того безупречная кожа выглядит еще божественнее. Стоило подумать о ней, и сама хозяйка показалась в окне своих покоев. Да не одна. Лейла стояла спиной, закинув руки на шею мужчине, и парочка страстно целовалась. Я как-то заторможенно проследила движение сильной руки на теле танцовщицы. То, как мужчина погладил женскую спину, потом коснулся волос, стягивая их в кулак и притягивая Лейлу еще ближе к себе. Танцовщица откинула голову, рассмеялась. Шелковое платье упало к ее ногам, оказывается, белья Лейла не носила. Лишь чулки на кружевных подвязках. Сильные руки собственнически подхватили девушку под ягодицы, гость прижал партнершу к стеклу, усаживая на подоконник. Устраиваясь между ее призывно раздвинутых ног. Оттягивая за волосы голову, чтобы открыть шею и провести по ней языком.

Темноволосый. Сильный. С такими знакомыми движениями…

Пара чуть развернулась. И мужчина попал в луч света.

Ян. С Лейлой был Ян.

От потрясения я чуть не рухнула в пропасть, но вовремя уцепилась за железную скобу, торчавшую в камне, скатилась на площадку. В горле першило, в глазах щипало… Больно. Глупо, необоснованно больно. И понимаю все головой, что Ян ничего мне не должен, более того, я должна радоваться, что он увлекся другой.

Но вот не радовалась. Ни капли. Эгоистично и глупо хотелось, чтобы… чтобы что? Чтобы Ян любил меня? Одну меня и никого больше? Бред, какой бред…

Я посидела, прислонившись спиной к каменному бордюру и уткнувшись лицом в колени. Тучка все-таки брызнула дождем, но я не обращала внимания на холодные капли. Достала из-за ворота свитера шнурок с пластинкой, покачала на пальце. И, вскочив, швырнула в бездну.

А потом, развернувшись, пошла к лестнице.