Глава четырнадцатая

Я заглянула на кухню к своему возлюбленному. Дэниел снял кастрюлю с огня, выключил газ и спросил:

– Что это?

– Гром, – предположила я. И голос мой, могу признать с гордостью, почти не дрожал.

– Это не гром, – покачал головой Дэниел. – Я не раз слышал гром – ничего похожего.

– Ты и взрывы слышал – на них похоже?

– Да, и это где-то над нами.

– Отшельник, – прошептала я. – Давай-ка лучше…

– Позвоним в полицию, – решил он.

Я схватила трубку. Летти Уайт обещала, что прибудет немедленно, и велела ничего не предпринимать до ее приезда.

Восхищаюсь я ее самообладанием, ей-богу. Я позвонила Мероу. Она была цела и невредима, но Белладонна спряталась в бельевом шкафу и не желала вылезать. Я позвонила профессору; он сказал, что слышал шум где-то наверху и собирается пойти выяснить, в чем дело. И повесил трубку, прежде чем я успела передать ему распоряжение Летти. Проклятие! Придется и нам пойти наверх, хотя я совсем не собиралась этого делать. Но там наверху живет еще и Труди. Вдруг ей нужна помощь? А когда прибудет полиция, они первым делом выставят всех снова из дома на улицу.

– Дэниел, профессор Монк уже пошел наверх, может, и нам стоит подняться и помочь ему?

– Пошли, – согласился Дэниел.

Горацио вел себя так, словно ничего не произошло. У него на редкость философское отношение к жизни. Еще бы: когда я поднимусь с дивана, он останется единоличным владельцем мохерового пледа, и ничто не потревожит его философских размышлений. Этот кот своего не упустит.

Я прихватила одеяло и аптечку первой помощи и направилась к двери, которую Дэниел открыл для меня.

– Придется идти по лестнице, – сказал он. – Лифт может быть сломан.

– Тогда – ты первый.

Ступеньки. Не приспособлена я для таких испытаний. Слава богу, наш дом не такой уж высокий. Я тащилась вслед за Дэниелом и любовалась его великолепной фигурой. Мы поднялись на второй этаж, где подобрали госпожу Дред. В домашней обстановке она предпочитает одежду в стиле кантри и имя Пэт, но это не умаляет ее величия.

Удивительное дело, но Кайли и Госс послушались Дэниела, который велел им сидеть дома и не высовывать носы, пообещав, что лично придет за ними, случись что интересное. Мы добрались до третьего этажа – там никого не было. Профессор поднялся выше, а вторая квартира – «Марс» – стоит пустая.

На четвертом этаже к нам присоединились Шери и Энди, а также миссис Доусон в своих мягких ботинках. Когда мы добрались до пятого этажа, госпожа Дред проявила удивительное милосердие, согласившись остаться с миссис Пемберти, которая билась в истерике. Миссис П. вообще-то побаивается госпожи Дред, но та – единственная (кроме миссис П.), кого этот мерзавец Трэддлс не решается укусить. Конечно, чтобы по собственной воле приблизиться к источнику взрыва, нужна изрядная смелость, но завидное мужество требуется и для того, чтобы остаться вот так с миссис Пемберти. Мы все были благодарны за это госпоже Дред.

Я плелась в хвосте и еле дышала. На шестом этаже нас встретили Джон и Кеплер. У них все было в порядке. А вот наконец и седьмой. Еще немного, и я пополнила бы собой статистику сердечных приступов у людей с избыточным весом. Труди и профессор стояли у двери «Плутона» и прислушивались.

– Ничего не слышу, – заявил профессор.

– А я что-то слышу, – сказала Труди.

Тем временем Люцифер спрыгнул с ее плеча и, мяукая, вприпрыжку направился к двери. Мы все прислушались. Здание, растревоженное шумом, постепенно возвращалось в прежнее состояние. Стены слабо поскрипывали и потрескивали. Я услышала, как налетел с улицы порыв ветра и град застучал по стене, словно канонада. И тут мне показалось, что я слышу что-то еще. Очень тихий печальный звук.

– Да, – кивнула Мероу, – немедленно открывайте дверь! Труди, есть у тебя ключи?

– Сейчас принесу, – кивнула Труди и поспешила в свою квартиру на самом верху.

– Подождите. А имеем ли мы право вламываться в чужую дверь? – забеспокоился Энди Холлидей.

– В случае чего он сможет пожаловаться полиции. Они будут здесь с минуту на минуту, – сказала я. – Мероу, ты уверена?

– Да, – подтвердила она.

У колдуний прекрасный слух (так Мероу утверждает) и тысяча других способов все разведать. Вернулась Труди с ключами. Она просунула карточку в щель замка, дверь повернулась на петлях и распахнулась.

И нам навстречу вышел худющий черный котенок. Он мигом взобрался на профессора и устроился у него груди, словно ища спасения от надвигающейся опасности. Казалось, киска наконец-то нашла того, кого искала. Красивые длинные руки профессора укачивали ее, словно в колыбели.

– Привет, – сказал он котенку.

Она высунула крошечный розовый язычок и лизнула его палец, потом закрыла глаза и мурлыкнула.

С этого мгновения участь профессора была решена. Он приобщился к Избранным.

Мероу торопливо осмотрела Ваксу.

– Ей холодно, она голодна и хочет пить, – заключила Мероу. – Отнесите ее к себе и дайте немного теплого молока. Где же ты пропадала, Вакса?

– Так ее зовут Вакса, – сказал Дионисий Монк, следуя за Мероу. – Нет, такое имя ей не подходит, оно годится для здоровенной собаки, а не для крошечной кошечки. Я назову ее Ночка, потому что она пришла ко мне ночью.

Где же ты пропадала, Вакса – ой, пардон – Ночка? И где мистер Отшельник? Мы решили осмотреть квартиру. Дым постепенно рассеивался. Хозяин квартиры лежал возле своей сломанной кровати – живой, но связанный по рукам и ногам, словно мумия. Сейф был открыт нараспашку. Квартира выглядела так, будто в ней взорвалась бомба: ящики выдвинуты, подушки разрезаны, содержимое шкафов вывалено на пол. Скульптуры, похожие на работы Пауля Клее, валялись, перекрученные, на полу. Но большинство вещей уцелело. Взломщики обшарили все места, где можно было спрятать очень маленький предмет.

– Боже мой! – воскликнула миссис Доусон.

Она взяла попавшийся под руку столовый нож и стала перерезать узлы. Нам видны были лишь полные ужаса глаза мистера Отшельника.

– Вот и ответ на загадку, где была Вакса все это время, – сказал Дэниел, указывая на изогнутые прутья железной вентиляционной решетки.

– Думаешь? Она, конечно, маленькая, но вряд ли могла туда забраться сквозь прутья, – засомневалась я.

– Наверное, бросилась в открытую вентиляционную трубу в подвале в ту ночь, когда якобы подложили бомбу, – объяснил Дэниел, – и не смогла выбраться назад. Возможно, все это время питалась лишь мышами, и слизывала оседавшую на трубах влагу. – Он принюхался. Потом осмотрел решетку, не прикасаясь к ней. – Похоже, они взорвали решетку, и ворвались в квартиру через образовавшуюся брешь. Скрутили мистера Уайта, связали его, а потом перевернули все вверх дном.

– Да уж, славно потрудились, – согласилась я, осматривая разгромленную квартиру.

– Если он был у них в руках, почему они не убили его? – спросила Шери Холлидей.

Видимо, эта девчонка насмотрелась американских сериалов про полицейских, где уже за первые десять минут появляются пятнадцать трупов.

– Просто они пока не уверены, что нашли то, что искали, – объяснила я. – Вот и не решаются до поры до времени прикончить его.

– А ведь эти бандюги могут все еще прятаться в вентиляции! – всполошился Энди Холлидей и обнял дочь за плечи. Видно было, что он готов умереть, лишь бы не потерять ее снова.

– Не думаю, – возразил Дэниел. – Ага! Вот и кавалерия подоспела!

– Вы все оказались в очень трудном положении, – объявила Лети Уайт, шагнув через порог.

Видно было, что она не шутит. За ее спиной толпились полицейские в белых куртках, так что мы поспешили ретироваться. Миссис Доусон к этому времени уже освободила мистера Отшельника и помогла ему сесть. Я заметила, как она похлопала его по плечу. Но тут нас решительно выпроводили прочь и захлопнули за нами дверь.

Мы так и не знали, можно ли пользоваться лифтом, поэтому, попрощавшись с Труди и Люцифером, побрели гуськом вниз по лестнице, оставляя кого-нибудь на каждом этаже. Миссис Пемберти наконец-то обуздала свою истерику, а госпожа Дред (вечно я забываю, что когда она без корсета, колготок-сеточек и хлыста, надо звать ее просто Пэт) поджидала нас на лестничной площадке.

– Все в порядке, Коринна? – спросила она так, словно взрыв сейфа – обычное дело.

– Да, обошлось, – кивнула я. – Он жив и невредим.

– Хорошо. Я не хотела пропускать фильм недели, – сказала она, спускаясь вместе с нами.

На четвертом этаже мы попрощались с миссис Доусон, Шери и Энди Холлидеями. На третьем заглянули в «Дионисий» – проверить, как устроился на новом месте котенок.

– Ночка напилась разбавленного молока, а потом очень аккуратно сделала свои дела в раковину. Мероу пошла принести мне поддон и немного настоящей кошачьей еды. А киска тем временем съела полбанки консервированного лосося, которого я приберег себе на ужин. Потом она быстренько умылась и вот – уснула, – профессор Монк продемонстрировал нам спящего у него на руках котенка. – Ну разве она не чудо? – обратился он к нам за одобрением.

Конечно, он был прав. Ночка была такой же черной, как Белладонна; со временем мех вернет свой блеск. Почувствовав наши взгляды, киска открыла один глаз, а потом снова уткнулась мордой в ладони профессора и уснула. Она была совсем крошечной и грязной и весила-то всего граммов сто, но все же в этом котенке чувствовалась та же жизненная сила, что и в ее братишке Люцифере.

Мы двинулись дальше. Пэт осталась сообщить подробности Кайли и Госсамер. Мы с Дэниелом вернулись в мою квартиру и обнаружили, что Горацио сгреб под себя весь плед. В остальном все было без изменений.

И все же странно было видеть мои вещи и книги на прежних местах и чувствовать такой домашний запах лукового супа и мускусного масла для ванны. После ужасного разорения там наверху этот покой казался каким-то нереальным. Это напомнило мне об одном случае: однажды я пошла на улицу вешать чайное полотенце и случайно захлопнула дверь в бабушкином доме. В окно я видела кухню, от моей чашки кофе на столе шел пар, внутри было тепло и уютно, я же была вынуждена торчать на холоде, тщетно пытаясь вспомнить, куда положила запасной ключ.

– Так на чем мы остановились? – спросила я.

– Луковый суп, – напомнил Дэниел и пошел на кухню.

Я последовала за ним и налила себе коньяку. Летти Уайт наверняка на нас напустится. Я напомнила об этом Дэниелу.

– В таком случае уж лучше ей иметь дело с людьми, только что отведавшими настоящего французского лукового супа, – рассудил он, помешивая суп в кастрюле. С этим я спорить не стала.

Блюдо получилось потрясающее. Это был насыщенный суп с луком, коньяком и сыром. Он согревал до самых кончиков пальцев. Лучшая еда в такой беспокойный вечер, который к тому же еще не кончился. Хорошо еще, что сегодня пятница: судя по всему, я вряд ли смогу отправиться спать в привычное время.

Гроза накатила внезапно, но решила задержаться: видимо, ей понравилось в наших краях. Ветер завывал. Дождь лупил по неуничтожимым зеленым насаждениям у меня на балконе; значит, ненастье пришло с юго-запада – из Антарктики – и наверняка принесет похолодание. Мы с Дэниелом присели на краешек дивана, выделенный нам Горацио, и стали смотреть «Баффи» на DVD. Мы все еще не могли прийти в себя после недавних переживаний и предчувствовали, что Летти вот-вот постучит нам в дверь.

– Господи, смилуйся над всеми спящими этой ночью! – пробормотал Дэниел, прижимая меня к себе.

Я склонила голову ему на грудь. Мне было слышно, как бьется его сердце. Это был очень успокаивающий звук. Дождь царапался в окно, но не мог пробраться внутрь.

Раздался звонок в дверь, и в комнату вступила Летти Уайт. Она все еще была вне себя от ярости, хотя пыл ее слегка поугас, ведь до нас ей пришлось повторять одно и то же по крайней мере еще в пяти квартирах, если она начала с верхнего этажа.

– Вас ни на минуту нельзя оставить без присмотра! – начала она хрипло. – А если бы там была бомба или парочка вооруженных бандитов?

– Но ведь вы сами сказали, что мы защищены, – напомнила я. – А как же ваше заверение, что мы, дескать, никогда не остаемся без присмотра? Вот я и решила: будь там даже бомба или вооруженные громилы, наверняка с ними рядом окажутся вооруженные до зубов здоровенные полицейские в бронежилетах. Что же до доверия, старший констебль, так это касается обеих сторон. Мы пошли спасать Ночку, которую, я полагаю, вы уже видели.

– Профессор мне ее уже продемонстрировал, – кивнула Лепидоптера. – Похоже, киска голодала почти всю неделю. И все же вам следовало меня слушаться.

– Что ж, мы этого не сделали. Давайте перестанем талдычить одно и то же. Вы ужинали? Хотите, угостим вас настоящим французским луковым супом? А кофе?

На миг мне показалось, что полисменша сейчас лопнет от возмущения и арестует нас, но вместо этого она вздохнула и сдалась.

– Ладно, – пробурчала она. – Суп – это совсем неплохо. А то я вечно на сухомятке. И хороший кофе не помешает. Осмотр места преступления наверняка еще надолго затянется.

Дэниел пошел на кухню разогревать суп и поджаривать тосты. Я же налила миз Уайт кофе и наблюдала, как она пьет его. Летти держала чашку обеими руками, словно хотела согреться. Я немного подвинула Горацио, высвободив часть пледа, и набросила его ей на плечи.

– Взломщики, очевидно, пролезли по вентиляционным трубам, – сказала она. – И тем же путем ушли. Дверь в подвал заперта на висячий замок, но это вряд ли остановит таких, как они.

– Как чувствует себя бедный мистер Уайт?

– Перепуган не на шутку, да и не удивительно.

– А вот и суп, – объявил Дэниел. Он принес поднос и опустил его Летти на колени. – Поешьте спокойно, а мы снова включим фильм. Можете с нами не разговаривать, – добавил он заботливо.

И мы уселись смотреть «Баффи» в компании Летти Уайт. Вот уж никогда бы не подумала, что такое возможно! Горацио примостился у гостьи под боком и приветливо мурлыкал. Тем временем Баффи в темном зоопарке улепетывала от гиен. Я заметила, что Летти тоже косится на экран.

Серия закончилась, Дэниел встал и забрал у старшего констебля поднос.

– Хотите маффин? – предложил он. – Правда, остались только с черникой. Еще кофе?

Летти кивнула. Когда мы снова расселись, она заговорила.

– Вы знаете, что я не имею права распространяться о вашем соседе сверху, могу лишь сказать, что взломщики искали дискеты с компьютерными файлами, которые хранились в сейфе. Теперь они до них добрались и, значит, больше не вернутся. Поэтому я оставляю мистера Уайта у вас в доме.

– Так они забрали дискеты? – переспросила я.

– Они лежали в сейфе, а теперь их там нет.

– И теперь мы заживем тихо и мирно, прямо как в рождественской песенке? – проговорила я с сомнением.

– Вот именно – как в рождественской песенке, – подтвердила Летти Уайт, разматывая плед и осторожно отодвигая Горацио. – Спасибо за ужин. Рада, что котенок нашелся.

Мы проводили ее в холодный коридор.

– Ну, как – поверила ли ты ее обещаниям счастливого конца? – спросил Дэниел.

– Нет, а ты?

– Тоже нет.

Дэниел обнял меня за плечи и повлек назад в квартиру.

– Если они нашли что искали, то вернутся убить его, – проговорила я медленно.

– А если не нашли, то вернутся, чтобы все у него выпытать, – добавил Дэниел.

– Но сегодня все равно с этим ничего не поделаешь, – сказала я.

Он поцеловал меня своим шелковистым поцелуем. Мы еще немного посмотрели «Баффи», а потом отправились спать.

Ах, суббота! Я не только могу нежиться в постели сколько захочу, у меня еще и Дэниел под боком. Он спит очень аккуратно: рот закрыт, ресницы – словно черные бархатные полоски на гладких щеках. Вот он проснулся от моего взгляда.

– Привет, – пробормотал Дэниел и прижал меня к себе.

Мне нравится, когда меня так сгребают в охапку. Я свернулась калачиком, как Ночка на руках у профессора. За окнами все еще бушевала гроза, от этого особенно уютно было дремать в тепле и покое.

Второй раз я проснулась от аромата кофе. Было уже десять утра, самая пора вставать навстречу превратностям нового дня. Мне не очень-то хотелось приниматься за дела, но я все же заставила себя подняться.

Горацио покинул меня и перебрался на кухню, где, если он верно разыграет партию, его ждет угощение. Я спустилась в пекарню – покормить Мышиную Полицию и переложить выстиранное белье в сушилку. Там все было спокойно. Нигде никаких протечек, хотя непогода все не унималась. Потом я вернулась наверх и, обнаружив, что меня ждут круассаны и кофе, уселась, чтобы насладиться ими в молчании. Хвала Господу!

К одиннадцати к нам вернулся дар речи. Дэниел включил очередную видеозапись и стал просматривать ее в ускоренном режиме, делая время от времени пометки в блокноте. Я немножко прибралась и присела с ним рядом.

– Это постоянные покупатели, которые наведываются каждую неделю, – объяснил Дэниел и показал мне список. В нем было более двадцати имен. – Пока я не нашел ни одного, у кого были бы причины желать разорения сестрам. Возможны и другие варианты: случайный сумасшедший, отравитель, который использует магазин для отвода глаз, или шантажист. Но не исключено, что это дело рук кого-то из работающих в магазине.

– Ну, с сумасшедшим мы вряд ли сможем тягаться. Это всегда пустая затея, – заметила я. – Если это попытка шантажа, то злоумышленник уже выставил бы свои требования, а сестры в один голос утверждают, что ничего такого не было. Любой, кто хотел бы опорочить «Небесные наслаждения» и обвинить сестер в том, что они намеренно травят своих покупателей, уже сделал бы это.

Все же, что бы там ни говорили мои учителя, я не зря потратила время на чтение документальных детективов.

– Объясни толком, – попросил Дэниел.

– Ну, положим, ты задумал кого-то отравить. Ты находишь способ проникнуть в «Небесные наслаждения» и вводишь отраву в конфеты, а потом кладешь их преспокойно на место. Затем ты посылаешь коробку таких конфет намеченной жертве. Тем временем магазин, ничего не подозревая, продает оставшиеся испорченные конфеты другим покупателям. Так твое преступление кажется чистой случайностью, и винят во всем лишь владельцев магазина.

– Грязная игра, – проворчал Дэниел. – А что, такое и впрямь случалось?

– Дважды. Один раз в Америке и один раз в Англии. Корделия Боткин и Кристианна Эдмундс. Обе эти дамы решили, что лучший способ убедить любовника бросить жену – это убрать помеху с дороги. Они додумались до на удивление простого способа: покупали шоколадные конфеты в магазине, приносили домой, немножко их подправляли и возвращали в магазин – обменять. Мисс Эдмундс даже предусмотрительно посылала уличного мальчишку менять конфеты; давала тому шоколадку или пенни, так что саму ее в магазине и не видели.

– Умно, ничего не скажешь, – заметил Дэниел.

– Но слишком сложно. Сложные схемы обычно рано или поздно дают сбой. Обе дамы послали отравленные конфеты своим жертвам. Но, ясное дело, в таком дистанционно управляемом убийстве трудно избежать ошибок. Пострадали несколько гостей и служанка, а жена осталась жива-здорова. А кроме того, отравилось несколько ни в чем не повинных покупателей. Они обвинили во всем магазин и написали в полицию возмущенную жалобу на нарушение санитарных правил.

– Но как же тогда вывели на чистую воду этих злодеек? – спросил Дэниел.

Все же нет ничего более возбуждающего, чем мужчина, радостно внимающий твоему рассказу!

– Поскольку мисс Боткин привлекла к себе внимание, полицейские заинтересовались судьбой конфет в ее доме. А мисс Эдмундс выдал последний мальчишка-посыльный, которому она пообещала вознаграждение, но обманула. У нее не оказалось пенни, а шестипенсовика ей было жалко. Паренек так осерчал, что выследил обманщицу и узнал, где она живет. А когда объявили о вознаграждении за помощь в поимке отравителя, он отвел полицейских прямиком к ее дому и рассказал, как все было. Маленький доносчик сорвал немалый куш, – не удержалась я от восхищенного замечания.

– Когда готовишь преступление – будь готов к неизбежным расходам, – изрек Дэниел.

– Угоняя машину, чтобы ограбить банк, не забудь пристегнуть ремень безопасности и не превышай скорость, – подтвердила я назидательно. – Очень важный совет.

– Совершенно верно, – согласился Дэниел.

– Но метод Кристианны Эдмундс вряд ли сработал бы в «Небесных наслаждениях», – подытожила я. – В наши дни никто не станет класть возвращенную коробку обратно на прилавок. Это нарушение закона об охране здоровья. Просто диву даюсь, что они допускали это в прошлом!

– Что ж, я немного поколдовал над этими коробками: пометил их ультрафиолетовыми метками, – сообщил Дэниел. – Теперь мы сможем узнать, как шоколад попадает назад в магазин, если это дело рук новоявленной Кристианны. Но давай-ка еще раз проверим тех, кто работает в магазине.

– Вив, Джулиетт и Георгия?

– И Селиму А возможно, и дядю Макса. Это такой распространенный тип дядюшки. У меня был похожий.

– Повезло, – сказала я.

– Он ходил в таком же точно пальто с каракулевым воротником, и, могу поклясться, карманы его были полны шоколада. Не иначе где-то есть фабрика, производящая любезных пожилых джентльменов с приятными улыбками и красивыми голосами.

– Возможно, они по совместительству подрабатывают Дедами Морозами, – пошутила я.

– Очень может быть, – согласился Дэниел. – Итак, что нам известно о тех, кто работает в магазине?

– Джулиетт и Вивьен сироты, дядя Макс их единственный родственник. Сестры вдвоем владеют «Небесными наслаждениями». Вроде неплохо ладят. Ты согласен?

– Вивьен знает, что сестра красивее ее, и завидует. Но зато она умеет готовить шоколад, это придает ей вес. Джулиетт не виновата, что красива, и не похваляется этим перед сестрой; на ней держится магазин, она ведет бухгалтерию и составляет заказы – она нужна Вив. На самом деле они нужны друг другу. Для сестер у них нормальные взаимоотношения. А теперь перейдем к Георгию.

– Что-то не хочется, – буркнула я.

– Понимаю. Но детектив не должен пасовать перед трудностями. Судя по тому, что он сам поведал нам о своих замыслах, он решил заполучить Вивьен. Но, похоже, она не в восторге от него, по крайней мере голову он ей не вскружил.

– При этом Георгий, как мы видели, заигрывает и с Джулиетт. Хотя у такого парня заигрывание – что-то вроде рефлекса, он даже об этом не задумывается.

– Ну, не думаю, чтобы Георгий делал что-то не задумываясь, – возразил Дэниел.

– Хорошо, но, возможно, Вивьен держит их отношения в тайне. На людях обращается с ним как со щенком, а потом целует ему ноги. Уф! Сорвалось. Лучше бы я этого не говорила! Но ведь и такое возможно.

– Не верится, но весьма вероятно, – согласился Дэниел. – Вроде все у них ладится, но что, если у одной из сестер появился дружок на стороне? Это все меняет. Что нам об этом известно? До тебя ведь доходят все местные сплетни.

– Ничего мне неизвестно, – призналась я. – Сестрички почти все время проводят в магазине.

– Но Селима же сумела найти парня, работая в магазине, – заметил Дэниел. – Для этого ей достаточно было просто смотреть в окно.

Верно. Какое-то время мы молча следили за странными трясущимися силуэтами на экране.

– А еще это наследство, – вдруг вспомнила я. – Что, если одна сестра хочет прибрать к рукам долю другой? Например, Вив решит, что Джулиетт ей больше не нужна.

– Думаю, они завещали свои половины прав на магазин друг другу, – сказал Дэниел. – Надо будет это проверить. Я встретил старую знакомую Вив, она хочет поговорить со мной. Но не сегодня. Сегодня мы будем отдыхать и обдумывать разные версии. Я и так все время срываюсь с места, да и тебе необходим отдых.

– Правильно. Итак, что дальше?

– Давай подумаем, кому от этих подмен может быть выгода? Магазин процветает. Сестры наверняка деньги лопатой гребут. У них есть магазин и оборудование.

– Но продукты очень дорогие, – напомнила я. – Одна плитка семидесятипроцентного шоколада для глазури стоит целое состояние. Вивьен говорила мне, что они используют лишь самые лучшие продукты и это влетает им в копеечку. Один из лучших маффинов Джейсона, например, стоит полтора доллара, а обычный – всего шестьдесят центов, и я продаю его за два доллара. Конечно, дела у них идут неплохо, но им далеко до баснословных доходов. И оборудование тоже немалого стоит. Некоторые из форм – настоящие антикварные экспонаты. За такие любой коллекционер готов выложить кругленькую сумму. А магазин они арендуют. Не думаю, что у них денег куры не клюют.

– А ведь кто-то что-то говорил про эту аренду… – Дэниел задумался. – Да. Будто владельцы хотели пересмотреть условия. Кому принадлежит здание?

– Какому-то консорциуму. В наши дни редко когда здание принадлежит одному человеку. В этом доме наверху полно контор, а внизу – магазины. У всех, наверное, разные владельцы. Могу выяснить.

– Выясни, – попросил он. – Знание – сила.

– Мне тоже об этом говорили, – я притулилась к Дэниелу. А Горацио притулился ко мне. Так мы и сидели.

– Нам не хватает сведений. Мы не знаем как, не знаем кто, не знаем почему, – вздохнул Дэниел.

– Вот мы и подвели итог.

Я уже собралась вернуться в вертикальное положение и пойти разведать, какие у нас есть перспективы на обед, когда в дверь позвонили. Дэниел пошел открывать. На пороге стояла Шери Холидей, в руках у нее был мобильный телефон.