Справа СКК, слева забор и буйная зелень парка. Над головой синее небо с белым солнцем. Там, где-то вдали, висит, почти неподвижно, несколько медуз. В двух сотнях метров от девочки, у поребрика, рядом с большим кустом репейника, притворяется столбом марабу.

Всё тихо. Но девочка вспоминает огромного кузнечика с хищными жвалами и говорит:

– Лю, а точно там никого нет? – ей совсем не хочется, чтобы подобное насекомое прыгнуло на неё, когда она перелезет через забор.

– Я повторно всё огляжу, – обещает Любопытный.

Только после этого Светлана сходит с асфальта и медленно приближается к забору. Забор невысокий, его нетрудно будет перелезть.

– Я никого не обнаружил, – слышит она голос Любопытного, – растение от ограды в двадцати шагах, вам будет несложно до него добраться.

Боязно, конечно, это всё, но у девочки остался всего один лист фикуса в коробке, да и тот уже какой-то вялый. А фикус ей нужен. Ведь, что там ни говори, а она собиралась ещё раз идти за Черту, а значит, дважды пересечь белый лес. И лучше это делать «на фикусе». Всё-таки Света не очень рассчитывала на то, что ей удастся договориться с Аглаей, даже если Петя и найдёт её в реале.

Она приставила палку к ограде, чуть подождала, приглядываясь к буйной зелени, и лишь потом поставила ногу на фундамент ограды и взялась за неё. Ничего сложного, секунда, и она уже, перекинув одну ногу на ту сторону, сидит верхом на заборе. Ещё раз, теперь сверху, всё оглядела. Нет, ничего подозрительного не видно. Она берёт свою палку и, присмотрев себе место для приземления, спрыгивает вниз.

– Двигайтесь ровно на запад от ограды, – координирует её движение Лю. – Вы дойдёте быстро.

До того, как она стала попадать сюда, спроси её кто, девочка и за деньги не смогла бы показать, где запад, а где юг, а тут, общаясь с Любопытным, уже набралась и знаний, и навыков. Она лишь мельком взглянула на небо: где солнце? И пошла ровно на запад. Прямо на стену насыщенно-зелёной листвы. Это был кустарник с крепкими и длинными ветками, и лишь приблизившись к ним вплотную, девочка… отпрянула. Всё растение было усыпано насекомыми, серенькими, крепенькими, мерзкими, каждое из которых сидело на своём листике и тянуло от себя две длинные передние лапки, что больше напоминали крючки репейника.

«Пипец! Это же… клещи! Ну, конечно же, Лю их не заметил. Он вообще хоть что-нибудь может заметить?».

Хорошо, что у неё была куртка. Света сразу надевает капюшон и застёгивает «молнию» до самого конца. Куртка ей чуть великовата, поэтому рукава чуть длинны, это хорошо, она прячет руки в рукава поглубже и вытягивает края рукавов внутрь. Вроде запаковалась, так ей, конечно, будет очень жарко, но лучше так, чем выковыривать из себя этих тварей, которые переносят какую-то там опасную болезнь. Ещё она несколько раз бьёт по веткам палкой, в надежде, что часть клещей ссыплется на землю, и лишь после этого, аккуратно и стараясь лишний раз не прикасаться к растению, начинает движение в глубь парка. А помимо клещей, на растениях ещё были всякие насекомые, длинные тараканы с красными брюшками, которых дети в лагере звали пожарниками, и, конечно, мухи, которые так и норовили залететь под капюшон и пристроиться на лице или горле. В общем, эти двадцать шагов дались ей совсем не так легко, как предполагал Лю. Отбившись от мух, девочка вышла из зарослей на малюсенькую полянку. И тут она увидала его. Это был прекрасный образец фикуса. С крепким ровным стволом метра в два в высоту и большим количеством красивых, крупных, мясистых листьев. Девочка, отряхивая с одежды клешей и краснобрюхих тараканов, которые пытались грызть рукава куртки, подошла к растению и огляделась.

– Собирайте листья, я контролирую окрестности, – сообщил Лю.

И Света сразу стала откручивать самые большие и толстые листья от стебля. Они прочно крепились к стеблю, приходилось даже прикладывать усилия, чтобы сорвать их. Она срывала и не глядя закидывала их за спину в рюкзак. При это следила, чтобы какой-нибудь клещ не перелез с рукава куртки на кожу руки. Она не считала, сколько собрала листьев, десяток, не меньше, когда услышала голос:

– О вашем пребывании уже известно, к вам движется агрессивное существо, предлагаю покинуть эту локацию.

Повторять ей было не нужно, Света не собиралась выяснять, что там за существо к ней движется, она, дёрнув с силой, оторвала последний лист, схватила свою палку и очень быстрым шагом пошла в обратную сторону, к забору.

Снова продравшись через заросли кустарника, девочка быстро добралась до забора.

– Продолжайте, но имейте в виду, за оградой два существа, которых вы называете мальчиками, – говорил Лю.

– Да как же так, их только что не было! – воскликнула Света, уже карабкаясь на ограду.

Она уже сидела на заборе, когда увидала их: точно, два синих мальчика бежали к ней, как обезьяны, на четырёх лапах. Это было неприятно, но их было всего двое, и поэтому девочка была относительно спокойна, так что, спрыгнув с забора, не побежала сразу к моховым полянам, а стала стряхивать с одежды клещей, которых особенно много оказалось на джинсах и рукавах куртки.

– Они приближаются, – напомнил ей Лю.

Девочка подняла глаза, мельком взглянула на мальчиков. Взяла палку и хотела уже побежать, но заметила, что один из них сел по-собачьи на асфальт, а второй, не добежав до неё сотни метров, встал во весь рост и поднял к небу передние лапы. И так застыл.

– Что это, Лю? – спросила Света, разглядывая это странное поведение. – Чего он хочет?

– Думаю, что он хочет привлечь ваше внимание, – ответил Любопытный.

«Ну, это ему удалось, а что дальше?». Светлана сбила ещё одного клеща с полы куртки, раздавила его ботинком.

А мальчик, поняв, что Светлана на него смотрит, снова встал на четыре лапы и побежал к ней, неспешно приближаясь к девочке.

– Лю, никто ко мне не подбирается через парк? – девочка и сама стала оглядываться.

– Ну, то животное, что двигалось к вам через заросли, видимо, вас потеряло, теперь остановилось в зарослях. Больше я никого не вижу.

Светлана и сама никого не видела, кроме приближающегося мальчика, а тот, подбежав к ней метров на тридцать, остановился, склонился к земле, буквально уткнувшись носом в асфальт, и вытянул руки в сторону девочки.

– Лю, это что? Чего он? – настороженно интересовалась Светлана.

– Рискну предположить, что это он так демонстрирует миролюбие, – произнёс Любопытный.

«Ах вот оно что!».

– А зачем это? – удивление девочки всё ещё не проходило.

– Есть два варианта: первый – он хочет установить с вами отношения. Второй – он признаёт ваше верховенство над этой территорией и просит не трогать его и его сородичей.

– Ну хорошо, я не буду их трогать, если они не будут ко мне лезть. А как ему это сказать?

– Для меня вопросы коммуникаций всегда были сложными, – отвечал Лю. – Мне не всегда понятны причины и мотивы поступков некоторых здешних существ. К тому же я плохо понимаю вербальные символы, принятые у вас. Поэтому я не могу вам ответить, Светлана-Света, на ваш вопрос.

«Господи, как же он занудно разговаривает иной раз. Как училка по химии. Вроде что-то говорит, говорит, а в итоге я ничего из сказанного так и не поняла».

А тем временем мальчик встал во весь рост и стал махать ей рукой.

– Мне кажется, он зовёт вас за собой, – произнёс голос.

Это и ей было ясно, она посмотрела на этого мальчика, машущего рукой, а после на того, что сидел вдалеке на асфальте… Посмотрела, подумала и покачала головой: нет. Может, она и не самая умная девочка в классе. Но не такая уж и дура. Света не пойдёт за этим серым чудиком, по повадкам смахивающим на обезьяну, так как, скорее всего, он попытается заманить её в ловушку. Света молча повернулась и побежала прочь от этого места, на ходу говоря:

– Лю, поглядите, нет ли там у нашей депошки Аглаи.

Она только один раз обернулась, тот синий мальчик так и стоял на том же месте и смотрел ей вслед.

Капитан полиции работал Алексей Митрохин по кличке Лёлик работал в полиции уже одиннадцать лет, для него в его работе секретов не было. Не вставая из-за стола, он ещё вечером того же дня знал, что гопник Пахом, балующийся анашой и прочей дурью, – это ученик десятого «А» класса пятьсот девяносто четвёртой школы Владислав Пахомов, проживающий в доме на улице Гастелло.

– Они начинают учиться с восьми тридцати, – докладывал он Виталию Леонидовичу по телефону. – Можем взять его у школы или в школе. Там всё и выяснить. Или я один с ним поработаю.

Роэ, отставив большую чашку с тремя двойными экспрессо, сделал большую затяжку и ответил:

– Нет, мы будем обязательно. Но у школы, наверное, не нужно его брать. Мало ли, ещё начнёт рогатиться, его придётся убеждать… Нет, у школы не нужно, возьмём по дороге.

– Хорошо, – согласился Лёлик, – тогда я подъеду к половине восьмого, буду его пасти у дома, вы подъедете, пойдёте за мной, он выйдет – по дороге найдём тихий уголок и поговорим.

– Да, это правильная мысль, – согласился Роэ, выпуская дым.

А ещё капитан Лёлик был человеком ответственным, особенно когда ему хорошо платили, поэтому он был на месте ещё затемно, даже и половины восьмого не было. Он сразу обошёл дом – нет ли чёрных выходов – установил подъезд, в котором проживал объект, и сел напротив выхода, ждать, пока подъедет Роэ.

Вскоре приехал и чёрный «гелик» Мартышки. Виталий Леонидович, опустив тонированное стекло, сделал знак капитану: привет. Он, как всегда, на диване сзади, рядом с ним страшная девочка. У Лёлика хватало ума никогда не спрашивать, кто она и почему Роэ иногда появляется с ней. Может, это его дочь? Впрочем, капитана это не касалось.

И теперь они стали ждать все вместе, но беда была в том, что гопник не спешил в школу. Уроки начинались в половине девятого, он не вышел ни в восемь, ни в половине девятого, хотя уже рассвело.

– Этот Пахом дома ночевал? – звонил Лёлику Виталий Леонидович.

– Не знаю, – честно признался капитан полиции, – поедем в школу, проверим там.

И они продолжали ждать, пока Пахомов наконец не вышел из дома в начале десятого.

– Он? – спросил Роэ.

– Судя по всему… Да, похож, я его фотки из соцсетей видел, да и барыга говорил, что он высокий, – отвечал капитан. – Я поеду за ним через дворы, а вы езжайте по улице.

– Хорошо, – произнёс Виталий Леонидович и повернулся к Ирре. – Выйди понюхай – это червь?

Ирра открыла дверь и пошла к парадной, из которой только что вышел долговязый парень. Ей хватило всего секунды, она повернула своё уродливое лицо к машине и отрицательно помотала головой: нет, это был не червь.

– Ищи червя, – крикнул ей Виталий Леонидович через опущенное стекло и сказал Мартышке: – Выезжай из двора на улицу, мент сказал, что поедет по двору.

Но это была ошибка. Ни Лёлик, ни Мартышка не знали, что этот район с утра был оккупирован учениками автошколы, и как раз одна такая ученица, сидя за рулём машинки, обклеенной буквами «У», заняла одну полосу дороги, вторая полоса которой была заставлена припаркованными машинами. И как не мигал фарами, как ей ни сигналил Мартынов, машинка с буквами «У» еле ехала, и, как и положено, встала на светофоре, включив «поворотник».

– Курица тупая, их с каждым днём всё больше на дорогах, – злился Мартынов. – Овцы, блин!

Виталий Леонидович молчал.

– Он перешёл улицу, идёт к Московскому, – сообщал ему капитан. – Где вы там, тут хорошее место, тихое, тут можно с ним поговорить.

– Едем, – зло отвечал Роэ, матеря ученицу, что сидела за рулём учебного автомобиля.

Когда они наконец смогли её      объехать, Пахомов уже прошёл далеко вперед, и Мартышке пришлось поднажать, но, нарушая правила дорожного движения, он догнал Пахома, когда тот уже прошёл мимо бани.

– Тут? – спрашивал Мартынов. – Давай тут его тормознём.

– Людей много, – отвечал Роэ, – поехали дальше.

Так они и проводили его до самого Московского проспекта, а там, когда Пахомов остановился на переходе, ожидая зелёный сигнал светофора, Виталий Леонидович выскочил из машины, кинув на ходу:

– Припаркуйся и догоняй.

Выскочил и быстро пошёл вслед за школьником, который уже переходил проспект. А тот идёт такой, долговязый, разбитной, сам модный, рюкзачок на плече рваный, кроссовки крутые. Этакий король района, царь местных асфальтов.

У суши-кафе «Кидо» Пахомов свернул под арку, и там его почти нагнал Виталий Леонидович. Местечко было отличное, прямо во дворе, за мусоркой, узкая асфальтированная дорожка, скамейки, кусты в человеческий рост, урны с пивными бутылками, и главное, никого вокруг, а дорожка скрыта от посторонних глаз ещё не облетевшей до конца листвой деревьев. Всё как надо. Впереди Пахомова уже вышел на дорожку капитан Лёлик, закрывая тому путь, если гопник решит бежать от Роэ. Капитан молодец, капитан своё дело знает. Сзади уже спешит, топает дорогими начищенными туфлями на кожаной подошве Гена Мартынов. Отлично, можно начинать.

– Пахом, – окликает гопника Виталий Леонидович.

И с удовлетворением и успокоением отмечает, что школьник сразу оборачивается. Да, Лёлик был прав, это он и есть. Парень смотрит на Виталия Леонидовича, а тот принимает суровый вид, нужно сразу дать гопнику понять, что он влип. И с этим суровым видом Роэ идёт к Пахому.

– Ну, что надо? – гопник не боится и ведёт себя дерзко.

– Вопросики у меня к тебе есть, – поясняет Виталий Леонидович.

– А ты мент или завуч новый? – борзеет гопник. – Если мент, так повесточку присылай, а если новый завуч, так ты меня в кабинет должен вызвать с матушкой.

Тут к нему подлетает Мартышка и одновременно хлопает его с силой по плечу и хватает за куртку. Дёргает на себя так, что Пахомов едва не роняет рюкзак.

– Ты чё, баклан подъездный, края потерял? А? Будешь быковать, я тебе прям здесь и прям сейчас твой ливер на кол намотаю. Понял?! Спросили тебя, бычара, ответил по-резкому.

Казалось бы, пацан должен был напугаться, а этот долговязый только ухмыляется и глядит нагло. Роэ не хочет устраивать тут, на улице, балаган, он достаёт монету, подносит её к носу гопника.

– Откуда это? – он неправильно сформулировал вопрос.

А тот, лишь бросив на монету быстрый взгляд, снова смотрит на Виталия Леонидовича и ухмыляясь отвечает:

– Э, дядя, откуда мне знать, откуда у тебя это?

Мартышка бьёт пацана по затылку:

– Ты чё, урод? Беду ищешь?

– Сам ты урод, не трожь меня! – огрызается Пахом. Смотрит на Мартынова зло. И отвечает зло, он совсем не понимает всей опасности.

А Роэман понимает, что сейчас этого гопника придётся паковать, вывозить куда-то, а это всё долго, и поэтому он делает знак Мартышке, мол, погоди, и решает ещё раз спросить:

– Валяй сказал, что эту монету продал ему ты. Откуда она у тебя?

– Валяй сказал, а, ну понятно, – Пахомов ухмыляется, – да у него мозги прокурены, он под планом всё время, он что-то перепутал, я ему ничего такого не продавал.

Он просто издевался над ним, нет, тупой подросток совсем не понимал, с кем имеет дело, это начало выводить Роэ из себя, ему становилось ясно, что гопника придётся вывозить в тихое место для серьёзной беседы.

А вот Мартынов был намного проще Виталия Леонидовича, этот дурак размахнулся левой рукой и отвесил пацану звонкую оплеуху.

А пацан взбесился и, скинув рюкзак с плеча, недолго думая ответил Мартынову кулаком в морду. Да так хорошо ударил, что опытный и отлично приспособленный к поединкам Мартынов едва не пропустил удар. Конечно, он взбесился, а Виталий Леонидович не успел его остановить. И Мартышка кулаком справа снизу пробил гопнику в корпус. Пробил со всей дури, пацан содрогнулся всем телом и, выпучив глаза удивлённо, схватился за бок. А Мартышка, полудурок, уже замахивался, чтобы ударить его ещё раз, Роэ едва успел перехватить удар:

– Хорош! Не тронь…

Он успел отвести кулак Мартынова, прежде чем тот нанёс второй удар.

Но было уже поздно, пацан с закатывающимися глазами падал на влажный осенний асфальт. Рядом с лавочкой, на жёлтые листья. Он стал кашлять, с красными брызгами, стал вытирать рот, пачкая руку в кровь.

– Полудурок, – резко сказал Роэ Мартынову и пошёл по дорожке к проспекту, потом остановился и крикнул капитану Лёлику, который ждал в конце дорожки: – Ищи его девку, барыга говорил, что он приходил с девкой.