Глава 48. Так вот, почему Рэн бегал за мной!
По всем признакам я должен быть уже мёртв.
Я успел набрать уже двадцать стаков алкогольных штрафобонусов, а система и не думала сменять “опьянение x20” на “мёртвое пропиртованное тело”. Хотя двадцать стаков это, вообще-то, эквивалент двух литров выжранной в одно жало водяры. Это уже даже не “в хлам”. После такого не выживают!
А, между прочим, я ведь даже телом управлял сносно. Не было даже вполне себе годного для подобных случаев эффекта, который накладывался на игрока, когда у того оставалось мало здоровья, из-за чего тот шатался, как пьяница.
Ради интереса я зарылся в справку, чтобы выяснить, как вообще работает местный алкоголь. К сожалению, формулы не имелось, но вот описание позволяло делать определённые выводы.
Во-первых, бонусы накладывались на всех одинаковые, через множители. А вот штрафы… штрафы зависели от выносливости. Чем выше выносливость, тем ниже штраф. Любой, кроме штрафа на устойчивость к харизме. На него выносливость не работала никак.
Во-вторых… по косвенным признакам выходило, что в формуле расчёта учитывалась не базовая выносливость, а конечная, со всеми дебаффами и плюшками. А эта самая выносливость у меня росла с каждой выпитой рюмкой.
В результате выходило, что моя аги, изначально замаксенная в потолок, сейчас была эквивалентна трём. А это не сильно меньше, чем то, что я выдал своему первому персу для “Бухающей Школьной Жизни”.
Короче, алкоголь был бессилен свалить меня с ног. Но про смерть мне подумалось не по этой причине.
Просто те гяру, с которыми я зависал до недавнего времени, едва лишь я сделал перерыв в рассказах о советских проектах колонизации Венеры, которые в современном мире превратились в базу для создания современных плавучих городов, вроде Нью-Сочи или Санкт-Путинсбурга, дабы прочитать немного про игровые эффекты, заскучали.
К этому моменту девочки уже знали, что достаточно любой из них слегка прильнуть ко мне или как-то иначе сделать хоть что-то, что могло бы восприниматься игрой, как соблазнение, как у меня тут же пойдёт носом кровь, а они получат немножко процентиков в соответствующий скилл. Ну и начали на мне качаться бесстыдно.
Благо, бой они при этом не инициировали, а потому кровотечение было лишь социальным, так что, ХП не убывало и мне достаточно было просто смахивать время от времени кровь с экранчика телефона.
И вот к этому моменту и показался Рэн.
– Развлекаешься, юрийщица бесстыдная? – спросил он, уверенно нависая надо мной.
– Я люблю оппай! Что в этом плохого?!
– Это прекрасно, – усмехнулся парень. – Но пришло время главного гвоздя программы.
– А? – я на секунду даже забыл о том, почему на самом деле терплю всё это свидание. – А, да, точно! Нам надо сотрясти город. Пойдём.
Я решительно поднялся с места, но из-за того, что шаблоны стали неожиданно более жёсткими, чуть не рухнул обратно. Благо, Рэн поспешил меня поймать.
Его рук на талии моей миниатюрной Юки хватило для новой порции кровяки из носа и весёлого смеха всех присутствующих.
– Похоже, что Юки-тяма любит не только оппай! – заметил кто-то из толпы.
Я поспешил лихо вскинуть руку над головой.
– Юки-тяма любит сотрясать города! Вы ещё скоро услышите обо мне! Внимательно следите за школьной газетой Дорагон но Чие вас ждёт тако-о-о-ое! А покамест попрошу меня простить, мне нужно идти и разогреваться перед основным представлением.
С этими словами я уверенно выхватил из рук одного золотого мальчика стопку, опрокинул её, а затем, не спрашивая разрешения, закусил страстным поцелуем с одной из гяру под одобрительное завывание благодарной публики.
Махнув ещё разок на прощание с этой компанией, я двинулся прочь, не зная ещё, что чуть позже меня успеет задолбать шум мобильника, вещающего о приглашениях в друзья.
– Ну, как тебе свиданка? – после непродолжительного молчания спросил Рэн.
Я беспечно пожал плечами.
– Довольно неплохо. Примерно, как вторые 30 минут игры в “Кибертриаду”, а что?
Парень как-то неясно хмыкнул и, убедившись, что я перешагнул порог лифта, нажал на кнопку стоянки.
– Да так, ничего. Рад, что тебе весело. Ты всех очаровала.
Я фыркнул.
– Ты мою стату видел вообще? Оно ещё с платьем давало хорошую харизму, а тут ещё двадцать стаков опьянения. Простите, двадцать один стак. Да во мне сейчас столько харизмы, что могу одним панцушотом город снести!
Я демонстративно подхватил груди снизу и чутка приподнял. Пару НПЦ, имевших неосторожность обернуться в сторону прозрачной пластиковой шахты лифта, тотчас же вырубило.
– Во! Видал!
– Прибереги пока тяжёлую артиллерию, – увещевающе поднял руку Рэн. – Тебе будет, где развернуться, если охота.
Он секунду промолчал.
– Ксо, а ведь круто, что со мной будешь именно ты. Я уж начал бояться, что у меня вообще ничего не выйдет…
– М-м-м? – я бросил непонимающий взгляд на своего спутника.
Тот рьяно замотал головой.
– Забей. Я так, о своём.
Я подозрительно прищурился.
– Та-а-ак… а какие у тебя ещё были варианты?
Рэн настороженно скосился в мою сторону.
– Тебе зачем?
– А может я ревную и хочу ей космы повыдёргивать.
– Не надо никому космы выдёргивать, – поспешно поднял руки парень. – Нет никого. В смысле, были, но давно. Ещё до прихода Пимико. Как она появилась, девушку на свидание стало не пригласить. Они живут в каком-то своём женском царстве. Кстати, я сильно испугался, когда мне показалось, что ты попала под её влияние.
Я упёр руки в боки и гордо вздёрнул носик.
– Ха! Это она под моё влияние попадёт!
– Было бы круто, – улыбнулся Рэн. – А то из-за неё меня на лучшие гонки не пускают.
– На лучшие гонки? – изогнул я бровь.
Лифт остановился. Двери открылись. Впрочем, ещё прежде, чем это случилось, я успел заметить, что вся парковка до отказа была забита пафосными парнями, расфуфыренными девахами и тачками разной степени крутизны.
Мы оказались на гонках.
На нелегальных уличных гонках для совсем уж золотых мальчиков и девочек.
