Глава 151. Уроки родной речи с Юки-тяма

Как только машина, ответственная за транспортировку наших с Пимико цифровых тушек к храму, начала тормозить, я выскочил из авто, шустренько обежал его и галантно открыл дверь для императрицы. Та ответила на жест благосклонной улыбкой и, воспользовавшись предложенной мной рукой, покинула салон со всем возможным изяществом.

Наверняка с много большим, чем сумела бы повторить в реальной жизни.

Едва лишь оказавшись на улице, девушка окинула задумчивым – я так полагаю, что задумчивым, ибо выглядел он, как обычно, бесновато, – взглядом храм.

– Погоди-погоди, я всё правильно поняла?

Императрица обратила свой взор в мою сторону. Я ощущал себя довольно странно, когда на меня девушка вот так вот смотрела сверху вниз. В жизни-то я был длиннобудылым.

Я кивнул в ответ.

– Думаю, что “да”, но тут всё зависит от того, что ты именно поняла.

Императрица постучала себя пальцем по губе.

– Ну смотри… изначально мико собирались в этом храме без надежды на магию. Они просто работали, мели тут полы, пили чай с тортиками в поте лица, пока однажды их главная своей чистотой и непорочностью не привлекла к себе внимание богини, так?

Я дважды кивнул.

– Угу. Угу.

– Это неко-божество поведало своим девочкам про квест на хранительницу равновесия.

– Угу. Угу.

– Но девочки были настолько щепетильны в вопросах методов, что вместо того, чтобы создать второго персонажа, который пошёл бы по тёмной дорожке, со всеми этими убийствами, кровавыми жертвоприношениями и прочими невинными шалостями тьмы, они предпочли вербовать всякое хулиганьё и давать ему наводки на места, где может находиться книжка?

– Угу-угу.

– И сейчас у них нет никаких проблем с тем, чтобы снасильничать собственную богиню? У этих бело-пушистых мико?

– Угу. Угу.

Пимико медленно покачала головой, развела руками, а затем слегка согнула ножки в коленях.

– Ку, ку, малиновые штаны! Как это вообще в их головках укладывается?

Я закатил глаза.

– Пф-ф-ф-ф-пых! Я тебя умоляю. Кто будет богиню насявкать?

– А? – Пимико на секунду замолчала, а потом подняла брови и выдала медленный понимающий кивок. – А-а-а-а-а…

Я многозначительно опустил подбородок к груди.

Императрица же тихо прыснула презрительно, а затем пафосно закинула посох на плечо.

– Ох, уж это лицемерие…

– Какое лицемерие, Пими-тяма? – фыркнул я. – Они этой линии придерживались изначально: признавали необходимость зла, но при этом желали оставить конкретно свои ручки чистенькими. Притом не ради статы, а просто потому, что им это было неприятно.

Я демонстративно выставил локоток, предлагая девушке за него взяться.

– Притом, думаю, тут кроется обида.

– Обида? – переспросила Пимико, принимая моё приглашение.

Теперь мы с императрицей шли под ручку.

– Ну да, обида, – ответил я. – Тот посох, “убийца девственности”, что ты обратишь против богини, сама же богиня и создала. И она же повелела обратить его против меня. Таша и рада была бы не совершать ничего подобного, но у неё имелись проблемы с поиском знакомых инициированных игроков, в руках которых магическая приблуда будет функциональна, а не обратится бесполезной палкой.

– Так можно было бы обратиться к бандам за помощью и… – Пимико на секунду замолчала. – Ах, да, в этой игруле же нет изнасилований в принципе.

– Ну, не было, пока посох не появился, – указал я подбородком на обсуждаемый артефакт.

Мы дошли до крутой узкой лестницы с высокими ступенями и начали подъём. Тем временем Пимико озвучивала свои выводы.

– Богиня по итогу заставила девочку заниматься тем, чем ей не нравится. И это своего рода месть. Так сказать, дать неке попробовать её собственного лекарства.

Я поморщился.

– Ох уж эти английцизмы.

– А по-русски оно как?

– Э-э-э… блин, не помню.

Императрица рассмеялась.

– Да ладно?! Ты же так радеешь за чистоту речи!

Я запустил руку в декольте и извлёк оттуда мобильный.

– Слушай, я же просто сотрудник Биовэр. Я просто работник Биовэр. Моей вины тут нет. Моей вины здесь нет. Давай серьёзно, мы все варимся в одной языковой среде, в которой привычные нам выражения и слова зачастую приползли из-за рубежа. В сети постоянно встречаются эти “упал в любовь” и “делает смысл”, вместо нормальных русских “влюбился” или “имеет смысл”.

Пимико пожала плечами.

– Давай будем честны: в некоторых ситуациях оно и правда лучше, а кривым кажется только тому, кто не привык. “Упасть в любовь” – это прямо хлёстко. Простое “влюбился” – это одно состояние души, а “упал в любовь” – это прямо как будто бы почву из-под ног выбило, и теперь человек барахтается в этом всём, – взор императрицы задержался на проглядывающих сквозь густую листву элементах храмовой архитектуры. – Да и “делает смысл” мне нравится больше нашего “имеет смысл”. Это “имеет смысл” предполагает, что всё уже свершено до нас. Что нам требуется просто следовать путём, которым шли предки. Оно снимает с нас какую-то ответственность. А вот “делает смысл” – штука совсем иного порядка. Его глубинное значение в том, что именно мы наделяем вещи смыслом. Не ждём манны небесной, не сидим на попе ровно, пока кто-то другой нам что-то объяснит, а всё решаем сами.

– Справедливо, – кивнул я, роясь в интернетике. – Но вот “его собственное лекарство” мне не нравится. В смысле, что? Оно горькое?

– Оно может ещё быть нерабочим и даже вредным, – уточнила Пимико.

– Принимается… но всё равно, что-то тут не так. Не хлёстко как-то. Неуклюже. Долго. Короче, это моя вкусовщина.

– Порази меня словом-штыком! – усмехнулась императрица.

– Погодь. Запрос “как будет по-русски” ничего не находит, если писать выражение на русском, сейчас перезабью на буржуйском.

– Ты реально забил “как будет по-русски” вопрос, про выражение на русском? – весело хрюкнула Пимико.

– Давай-давай, гони меня, насмехайся надо мной, – проворчал я в ответ. – Бесчувственная ты и злая.

– Сейчас обижусь и уйду, – капризно надула губки девушка.

– Не уйдёшь, – уверенно парировал я.

– Не уйду, – легко согласилась она. – Ну так что там?

Я ощутил, как щёчка императрицы прижалась к моему виску, а левая сторона её бюста – к моему плечу, когда Пимико попыталась заглянуть в экран моей мобилочки.

Было приятно.

– “Отплатить той же монетой”, – поведал я. – Занимательные уроки родной речи с Юки-тяма!

Императрица весело хрюкнула.

– А что? Мне и правда так больше нравится. Оно как-то тематически связано со словом “расплата”, подразумевающим месть.

– Ну так что? Поправь монету на плече, мы идём мстюнить!