Глава 108. Нам за это ещё и платят!
Обсудив набросок плана, мы вышли к нашим Меценатам. Рьюга, ознакомившись с моими идеями даже как-то переживать начала, что донатеры откажутся от сделки и свалят в закат, невзирая на угрозу появления клипа во всех тредах, посвящённых “Трапующей Школьной Жизни”. Но вот я в Хансо ничуть не сомневался. У него имелась возможность подгадить Кентаро и Ками, и даже записать этот факт на видео. Разве может кто-то настолько мелочный и мерзенький отказаться от чего-то подобного?
Разумеется же нет. И противная ухмылочка на лице главы банды Меценатов только подтверждала лишний раз мои догадки.
– Ну что… де-е-е-евочки, – потёр ручки старший донатер. – О чём шушукались? Не передумали?
Я гордо вскинул подбородок.
– Я наставляла своих курочек на путь праведный. Смотрю, вы решили принять предложение?
Хансо ехидно усмехнулся и шагнул к той, кого считал Кумио Ками.
– Не передумали, – заключил он, а затем собственническим жестом положил руку на талию замаскированной императрицы. – Ну тогда и мы идём до конца.
И в следующую секунду мир на секунду завис во фризфрейме, вещающем о том, что урон можно получить даже когда тебя дёргает за ухо маленькая рыжая староста. Это я постарался доставить неудобства главе враждебной нам шайки-лейки.
– Не так быстро, отброс! – строго произнёс я. – В-третьих, деньги вперёд.
Отсутствие боли, конечно, делало ушной захват менее дискомфортным для жертвы, однако отсутствие аккуратности в этом деле обеспечивало дополнительные копеечный урон – что не критично – и фризреймы – что уже обеспечивает хоть сколько-нибудь правдоподобное поведение со стороны того, кто стал целью подобного захвата.
Хансо обжёг меня раздражённым взглядом.
– А куда делось “во-первых” и “во-вторых”?
– До них ещё дойдёт, не переживай. Ну так что? – я протянул ладошку и призывно шевельнул несколько раз пальчиками. – Будешь хорошим мальчиком? Тебе такие красотки уделяют внимание, культурную программу готовят… уж можно показать им, что они не зря стараются?
Главный меценат нахмурился, а затем скосил взгляд в сторону главного содомита их четвёрки.
– Горыч, а ты уверен, что это сейчас услуга, а не грабёж средь бела дня?
Немногочисленные живые свидетели этой перепалки из числа посетителей кафе не удержались от смешков. Однако дальше этого дело не зашло: злить донатеров народ не хотел.
Упомянутый ранее Горыч благодушно закивал.
– Да, это услуга. Просто “девочка” типажа своего придерживается.
– А мне этот типаж не нравится, – огрызнулся Хансо.
Я улыбнулся хищнически.
– Твои уста говорят “нет”, но твоё тело кричит “да”, – мои пальцы чуть сильнее вывернули ухо мецената, и это привело к спаренному фризфрейму и брызнувшей из носа моей жертвы крови.
Я обожаю этот лисий бонус к харизме!
А вот Хансо – не очень.
– Это всё система!
– Ты можешь врать себе, отброс, но это только сделает тебя несчастным! – я снова призывно пошевелил пальчиками. – Деньги.
Донатер раздражённо что-то пробормотал – обилие японщины позволяло предположить много мата – после чего достал из кармана бумажник и отслюнявил мне несколько купюр.
Я тотчас же передал их через плечо назад.
– Рьюга, пересчитай.
Несколько секунд молчания и шуршащих бумажек.
– Всё верно.
Я вновь протянул руку через плечо.
Ничего не произошло.
Я призывно пошевелил пальчиками.
Ничего не произошло.
Я нахмурился.
– Рьюга, ты уже заслужила двадцать плетей, и заслужишь ещё больше, если деньги немедля не окажутся в моей руке.
Тяжёлый вздох. И вот, я ощутил подушечками пальцев шуршащую плотную бумагу. Недолго думая, я демонстративно запихнул наш законный заработок в декольте, что встретило одобрительное носовое кровотечение многих участников представления и зрителей.
Наконец я отпустил ухо Хансо. Тот поспешил сделать шаг назад и потереть место, которое в реальной жизни должно было болеть.
– Ну что? Какое у нас во-первых?
– Во-вторых! – хлёстко перебил я мецената. – Когда, как и в какой именно ситуации вы распускаете руки, решаем мы: госпожа Юки, – коснулся я своей груди, а затем жестом указал на каждую из своих подруг, – помощница Рьюга и мерзкая сестрёнка Рьюги…
– Эй! – возмутилась мерзкая братишка Ками.
– Даров! – беспечно махнула донатерам Пимико.
– Обращаться к нам можно только так и никак иначе, – невозмутимо продолжал я. – Если мы что-то говорим, вы это делаете. Хорошие мальчики получают посладушку, а плохие – наказание. Решение о том, как долго будет длиться свидание и как далеко оно зайдёт, тоже принимаем мы.
Хансо прикрыл лицо рукой.
– Что-то я начинаю сомневаться в этой затее.
– Сомневаться запрещено! – уверенно вздёрнул я носик. – Ты! – мой палец указал на самого крупного из донатеров, которого, как я успел узнать, звали Ксяхоу Дан. – Накажи его подзатыльником!
Мой указ оказался тут же исполнен, причём с охоткой и воодушевлением.
– А мне нравится! – прокомментировал своё веселье здоровяк. – Хороший тамада! И конкурсы прикольные!
Хансо потёр ушибленное место и демонстративно замахнулся на подчинённого. Тот лишь усмехнулся в ответ.
Занятно. Это многое говорило об авторитете нашего богатенького мальчика. Судя по всему, он занимал лидирующее положение строго потому, что вкидывал в игру больше всех реального бабла, а потому мог управлять распределением ресурсов в банде. Однако у Ксяхи явно имелось больше настоящего, живого авторитета. Что логично, учитывая, что он занял высокое место в иерархии донатеров, платя меньше всех остальных и компенсируя разницу за счёт тренировок и более умелой игры.
Даже здесь, в виртуальности, оставались справедливы выкладки по психологии закрытых сообществ. Пожалуй, происходи всё это ИРЛ, здоровяк со скучной внешностью давно занял бы позиции официального главы банды, однако из-за того, что игра мешала полноценно надавить на главного конкурента, приходилось ограничиваться статусом неформального лидера.
Я быстро окинул взглядом оставшихся двоих. Действительно, они явно ориентировались на Ксяхоу Дана.
Остался всего один пункт:
– Ну а во-первых, поскольку я тут альфа, то и сопровождать меня будут двое лучших из вас. Ты, мой отчаянно цепляющийся за собственную гетеросексуальность друг, потому что главный среди этой кучи отбросов, – указал я на Хансо, а затем ткнул пальчиком в сторону мятежного Ксяхи. – И вот ты, как самый самый симпатичный из всех.
Кажись, старший меценат только сейчас понял, куда он попал. Но отступать было уже поздно: как минимум двое из его подручных находились у меня на крючке.
