Глава 11
Уночной сиделки оказались нежнейшие руки. Спокойная и большая, она пахла апельсинами и лаком для волос и едва помещалась в кресле-качалке.
Я устала.
Каждая молодая мама через это проходит, Блайт. Понимаю, тебе сейчас нелегко. Уж я-то помню.
Видимо, твоя мама все-таки беспокоилась, потому что, не посоветовавшись с нами, наняла ночную сиделку и оплатила ее услуги. Прошло уже три недели, но малышка спала не дольше полутора часов подряд. Единственное, чего ей хотелось, – есть и плакать. Мои соски были объедены чуть ли не до мяса.
Ты вряд ли видел сиделку, потому что засыпал еще до ее прихода. Она приносила мне ребенка каждые три часа, минута в минуту. Я слышала ее тяжелые шаги, выныривала из благословенных глубин сна и, не открывая глаз, доставала грудь. Закончив кормление, я возвращала девочку, сиделка уносила ее в детскую, дожидалась, пока та срыгнет, меняла подгузник и укладывала в плетеную колыбельку. Хотя мы едва обменялись парой фраз, эта женщина мне нравилась. Я нуждалась в ней. Она приходила несколько недель, пока твоя мама не сказала по телефону, деликатно, но твердо: «Милая, прошел месяц. Ты должна научиться справляться самостоятельно».
В свою последнюю смену сиделка принесла ребенка для утреннего кормления, однако не ушла, как обычно. Ты храпел рядом.
– Она просто чудо, правда? – Я повернулась, чтобы облегчить боль от геморроя, и поднесла сосок к ротику дочери. Я не была уверена в правдивости своих слов, но разве может молодая мать сказать иначе про теплое розовое тельце, приведенное ею в мир?
Сиделка молча смотрела на Вайолет и мой большой коричневый сосок. Нам никак не удавалось с ним справиться. Молоко брызнуло малышке в лицо.
– Вы думаете, она хорошая? – Я вздрогнула: моя дочь все-таки совладала с соском. Сиделка сделала шаг назад и окинула нас задумчивым взглядом, подбирая слова.
– Порой она открывает глаза и смотрит прямо на меня, будто… – Она покачала головой и вздохнула.
– Вайолет любопытная и наблюдательная, – повторила я эпитеты, подслушанные у других матерей.
Сиделка молча посмотрела на нас, потом, выдержав чересчур долгую паузу, кивнула, словно хотела что-то сказать, но так и не решилась. Когда Вайолет наелась, она похлопала меня по плечу и отнесла ее в кроватку. Больше я эту женщину не видела.
Запах лака для волос еще пару недель не выветривался из детской. Тебя это раздражало, а я иногда приходила туда лишь ради него.
