Глава 8
«А люди? Никогда не ждал от них ничего хорошего и даже не собираюсь…»
Бенджамин Вайт младший.
Каким чудом мы увернулись от фонарного столба, я так и не понял.
Взвизгнули тормоза, Паккард вильнул, накренился и с ревом помчался вперед.
— Бам-м!!! — позади нас взметнулся столб воды из сбитой пожарной колонки. — Бабах!!! — во все стороны полетели куски фанерной будочки.
Машина вихлялась по улице словно пьяная, а ирландка заливисто хохотала, пронзительно визжа, когда таранила очередное препятствие.
— Это просто волшебно!!! А-а-а!!! Я всегда знала, что умею водить!!! Дай мне водки!
— Блядь… — я с трудом сдерживал в себе желание выкинуть ее нахрен из машины.
Но не вмешивался, потому что помимо злости, сам тайком любовался ирландкой. Не силен в мифологии, но сейчас она была похожа на ирландскую богиню войны. Или смерти…
Впрочем, через несколько минут бешеной езды Морана слегка поостыла, и поездка продолжилась в менее сумасшедшем режиме.
Но как очень скоро выяснилось, расслабляться было рано, когда мы уже добрались в наш район, девушка не справилась с управлением и на повороте врезалась в очередной столб.
Удар вышел несильный, но несчастный «Паккард» полностью утратил способность к передвижению.
— Упс… — пискнула Мора, а потом опять расхохоталась.
— Уходим… — я выбил ногой дверцу, вылез, а потом вытащил ирландку. — Быстро!
— Подожди!!! — она сунулась на заднее сиденье и выдернула оттуда увесистый саквояж и заплясала на улице, держа его словно партнера и сама себе аккомпанируя. — Трампам-пам, трам-трам…
— Бешеная… — с восхищением пробормотал я, потом сунул в горловину бака свой шарф и поджог его.
За углом пронзительно засвистели полицейские свистки и пришлось срочным порядком сваливать.
За спиной гулко бабахнуло, по стенам домов пробежали веселые сполохи.
К счастью, домой добрались без приключений, правда приходилось вытаскивать Морану из каждой лужи, ирландка лезла в них словно расшалившийся ребенок.
Наконец, щелкнул замок.
Мора дрыгая ногами сбросила боты, скинула пальто, обернулась ко мне и с очень серьезным выражением на лице поинтересовалась:
— Когда вы, наконец, уже трахните меня, доктор Белофф?
После чего впилась в губы страстным поцелуем.
Что было потом?
Собственно, что должно было случится — случилось. В ванной, на кухне и перед камином. И случалось почти до утра.
То было похоже на сумасшествие и одновременно прекрасно.
Проснулся я от странного хрюканья и жаркого дыхания в ухо.
Повернулся на бок, открыл глаза и уставился на черный влажный нос в окружении пегих кудряшек. Мусичка блаженно спал, закинув на меня ноги и, судя по выражению на морде, чувствовал себя на седьмом небе от счастья.
— Нахрен пошел, засранец… — я обеими руками обхватил волкодава и, с трудом перекинув через себя, сбросил на пол.
Мусий обиженно пукнул и поплелся к себе на подстилку перед камином.
Я сел и повел взглядом по комнате. Мора обнаружилась на кресле. Закутавшись в плед, ирландка, курила, глубокомысленно уставившись в стену.
Увидев, что я проснулся, она с задумчивым удивлением тихо сказала:
— Мама меня учила, когда тебя в первый раз трахнут, надо обязательно поплакать, чтобы удовлетворить самолюбие самца, но мне почему-то совсем не хочется. Впрочем, наверное, я смогу выдавить из себя пару слезинок. Попробовать?
Я молча улыбнулся.
— Не надо? — обрадовалась ирландка. — Бенни!!! Мне хочется смеяться, а не плакать…
Она сорвалась с места и повалила меня на постель.
— Я так люблю тебя, так люблю… — она неожиданно заревела и спряталась мне под руку. — А ты… ты меня любишь?
— Нет, я не знаю, как это. Но ты мне нравишься.
— Мерзавец… — всхлипнула девушка.
— Хватит выть, — я погладил ее по плечу.
— Грубиян, — возмутилась Морана, размазывая слезы по щекам.
— Какой есть…
— И таким я тебя люблю! — торжественно заявила девушка. — И сейчас я буду тебя кормить. Хотя… — она состроила гримасску. — У меня там все болит. И там, и там. Не подозревала, что ты такой извращенец. Совратил бедную девушку. Хотя… я не была в буквальном смысле девушкой.
— Это как?
— Вот так! — задиристо воскликнула Мора. — Я сама себя лишила девственности! Чтобы понять, как это и не отдавать право какому-нибудь самодовольному самцу.
Я молча пожал плечами. Меня пока все устраивает, а если перестанет, самоличное лишение девственности, не будет иметь к этому никакого отношения.
К счастью, Морана очень быстро завязала с разговорами и убралась готовить завтрак.
После еды, она сбегала за газетами и наладилась чистить оружия, а я занялся прессой.
Как и ожидалось, первые страницы были посвящены вчерашним криминальным событиям в городе. Расстрелу у моего офиса, пожару в гараже, в результате которого погибли шесть сицилийцев и убийству Джованни Нероне с товарищами.
Честно говоря, в глубине души я надеялся, что Уайт Морган остался в живых, но гребаные газеты не оставили на это шансов — он был упомянут в числе погибших. Таким образом, я остался в городе практически без союзников и без поддержки. Но только без явных союзников, с неявными все еще было гораздо лучше, то есть, при благоприятном стечении обстоятельств оставался неплохой шанс привлечь кое-кого на свою сторону.
Убийства макаронников очень ожидаемо пресса сваливала на ирландские банды, что было как нельзя мне на руку, вот только, в газетах опубликовали довольно подробное описание убийц, то бишь, меня с Мораной.
Закончив с прессой, я присоединился к Море, умело и тщательно занимавшейся своими револьверами.
— Что будем делать дальше? — как бы невзначай поинтересовалась ирландка. — И я не о постели, Бенни. Тут я пас как минимум до завтра. Наведаемся еще разок к макаронникам?
Я ненадолго задумался. Вчера я взял с собой Мору не только для того, чтобы облегчить себе работу, но и для того, чтобы проверить ее, так сказать, дать раскрыться. Результатом остался доволен, несмотря на некую бесшабашность девчонки. Так что теперь Морана как напарница не вызвала никакого отторжения.
Дело в том, что такие комариные укусы как вчера, годятся разве что для морального удовлетворения. Для того, чтобы нанести ощутимый урон макаронникам, надо вести настоящую планомерную войну с тщательно продуманной стратегией и тактикой.
Размышления воплотились в ответе.
— Наведаться можно, но лихие наскоки принесут нам дивиденды только в очень короткой перспективе.
Ирландка отложила собранный револьвер и внимательно на меня посмотрела.
— Почему?
— Все довольно просто. Нам повезло, потому что итальяшки не ожидали нападения, а теперь они будут готовы, и мы рискуем нарваться. Во-вторых, два, три, пусть даже четыре десятка дохлых макаронников слишком малый урон для Капоне. Уже через пару недель сюда приедет сотня головорезов из Италии. Это как бить мух над кучей дерьма — их меньше не станет.
— А если выбивать ключевые фигуры?
— Крупные фигуры — очень трудно убирать. Мелкие капо — та же история, как с пешками, их заменят без потери эффективности очень быстро. У русских есть пословица: святое место пусто не бывает.
— Свято место, — быстро поправила меня на русском языке Мора. — Правильней будет говорить: свято место не бывает.
От неожиданности я даже выронил шомпол. Удивляться было чему — ирландка говорила на русском как бы не лучше меня.
Морана поняла, что ляпнула лишнего и быстро затараторила, но уже на английском.
— У меня была подружка — беженка из России, она меня научила русскому языку. К тому же, в Англии, я общалась с русскими дворянами из высшего света. И сама начала изучать язык. Он мне очень нравится! Толстой, Достоевский, Чехов, Дивов, Лукьяненко — замечательные русские писатели. А еще есть Башибузук…
Я все молчал, не отводя от нее взгляда.
Ирландка еще больше смутилась.
— Кто такой этот, Бадабушдук, или как там его? — спокойно поинтересовался я. — Я не знаю такого русского писателя. Что он написал?
— Башибузук. Это псевдоним. Ну… — Мора покраснела. — Он не такой известный…
— Что, написал, спрашиваю!.. — с нажимом процедил я. — Отвечать на русском. Ну!
— «Страна Арманьяк», — тихо пискнула Морана. — И «Оранжевую страну». Это жанр фантастики…
— Фантастики, говоришь?
Из глаз ирландки брызнули слезы, она отвернулась от меня и тихо попросила.
— Хватит, пожалуйста. Я потом все сама расскажу. Дай мне время.
Я начал потихоньку догадываться. Какой писатель нынешнего времени в здравом уме выберет себе такой псевдоним? Только в будущем, где, со слов отца, творится и не такая хрень.
— В каком году закончилась Вторая Мировая Война?
Теперь уже Мора вытаращила на меня глаза и ошарашенно прошептала
— В тысяча девятьсот сорок пятом. Так ты… ты тоже?
— Нет… — я мотнул головой. — Я сын. Сын попаданца.
— «Док» Вайт? — Морана ахнула. — Теперь понятно с пенициллином и остальным…
— Да. Рассказывай. Не переживай, ты меня ничем не удивишь.
— Я расслабилась… — ирландка досадливо поморщилась. — Ты виноват! Вчерашний день и ночь… выбили меня из себя. Так бы ты меня никогда не расколол. Это же надо было так лопухнуться…
— Говорю, не переживай. Твое прошлое умрет со мной. Из какого ты года?
— Из две тысячи двадцать пятого…
— Чего? Отец попал из две тысячи двадцать первого…
— Того… — Мора передразнила меня. — Да, две тысячи двадцать пятый год. Я жила в Крыму. С детства инвалид — колясочник. Даже при той медицине мне никто ничем не мог помочь. В возрасте двенадцати лет я умерла и воплотилась в начале двадцатого, в теле десятилетней Мораны Маклафлин, которая тоже вроде как умерла, упав с лошади на прогулки. К счастью, часть ее знаний осталась при мне, так что получилось вжиться в образ. Не без приключений, но получилось. Теперь понимаешь, от чего я привыкла всегда маскироваться? И отчего радуюсь жизни?
— Понимаю. И как там в будущем? Марс освоили?
Мора невесело хмыкнула.
— Ага, освоили. Если хочешь спросить, чем тебе может помочь девушка из будущего, отвечу сразу — тем, что ты уже видел и знаешь. Разве что, я всегда историей увлекалась и знаю ее очень хорошо.
Я про себя чертыхнулся — именно это я и хотел спросить. Впрочем, дурной вопрос, ее закинуло в прошлое совсем ребенком, что она может уметь? Только то, чему научилась в начале двадцатого века. История? Ну посмотрим, может и пригодится. Батя принципиально не хотел ничего менять в историческом процессе, а у меня таких моральных принципов нет. А пока хотя бы русский свой подтяну.
Мы завалились в постель, еще немного поговорили и больше не возвращались к теме будущего.
Ну что могу сказать. Со слов отца и Мораны в будущем все плохо. Нет, цивилизация движется вперед, но сами люди… люди превращаются в нечто странное, лицемерное, беззубое и бесполое. Не все, конечно, но тенденция устойчивая. Хотя… в прошлое как раз забрасывает отмороженных на всю голову. Взять того же батю. И Морана не исключение. Хотя с ней все понятно, девчонка начало своей жизни провела в инвалидной коляске, а когда перевоплотилась, начала отрываться за все упущенное. А с другой стороны, без определенного склада характера, тут тоже не обошлось.
Ну да ладно, мне до того будущего все равно не дожить, а посему глубоко плевать как там случится. А люди? Никогда не ждал от них ничего хорошего и даже не собираюсь.
А потом мы вернулись к вопросу, что делать.
— Можно просто подождать пока доберутся подкрепления из Монтаны, а можно все это время провести с пользой для дела. Но нужна правильная стратегия. Лихие наезды, как уже говорил, для макаронников, как комариные укусы. А если попробовать…
— Что?
— Смотри… — я взял из шкатулки сигару. — Итальяшки и падди воюют, но без особого пыла — просто выбивают друг у друга живую силу. Можно подстегнуть их.
— И как? — русская ирландка подперла щеку ладошкой.
— Спровоцировать. Убрать несколько важных фигур с одной и другой стороны. Аль-Капоне нам пока не достать. Но можно начать… — я задумался, — с Торрио. Его не добили, и он пока в больнице. На такой вызов макаронники не смогут не ответить. А со стороны ирландцев. Хотя бы Багси Морана. И постоянно подливать таким образом масла в огонь.
— И они перебьют друг друга без нашего участия! — улыбнулась Морана и чмокнула меня в щеку. — Ты просто гений, Бенни.
— Угу. Непризнанный.
— Так что? Идем убивать Торрио? У меня есть костюм медсестры. Да ты и сам знаешь.
— Для начала мы завтра пойдем в гости. Вернее, я пойду в гости…
— А я? — Мора обиженно насупилась.
— Ты вместе с Мусичкой будешь ждать меня в машине.
— А если… — ирландка нахмурилась, но заглянув мне в глаза, сразу же подняла руки в притворном жесте. — Все-все, молчу мой господин.
— Мне нравится, называй меня всегда так.
— Что-о-о? — девушка нахмурилась.
— Я пошутил. Мне все равно как ты будешь меня называть. Не понравится — скажу. Идем, выгуляем Мусия, потом я позвоню, а совсем на вечер есть одна интересная идея.
Ребра у меня болели уже меньше и даже получилось получить удовольствие от прогулки. Потом мы пошли к старьевщику, откуда я сразу начал звонить подруге жены мэра, в надежде что Кэтрин находится в ее резиденции.
И не ошибся.
— Матерь божья… — ахнула женщина. — Но как? Писали же, что вы… что вас убили…
— Слухи о моей смерти слишком преувеличены, Кэтрин.
— Господи, где вы находитесь? — жена мэра явно разволновалась. — Надеюсь в безопасности?
— В безопасности… — я поморщился, уловив в голосе собеседницы фальшивые нотки. — Все наши договоренности в силе, не переживайте. Я хотел бы просить вас устроить мне встречу с вашим мужем завтра в любое удобное для него время. У меня есть несколько выгодных и интересных предложений для города, и к нему, в частности.
— С мужем? — переспросила Кэтрин и, сделав долгую паузу, ответила строгим голосом. — Боюсь, это невозможно, в свете последних событий. Только на послезавтрашнем благотворительном вечере, я же дала вам пригласительный билет. Там я точно смогу устроить вашу встречу.
Я ругнулся про себя. Идти на гребаный вечер — это сразу вскрыть себя с потрохами. А с другой стороны, без поддержки мэра мне придется трудновато. Черт… не люблю рисковать, а придется. Ладно, в конце концов можно сменить внешность, пойти на тусовку в обличье недотепы-доктора.
— Кэтрин, так получилось, что я утратил приглашение.
— Не беда, — быстро ответила женщина. — Заберете новое у охраны на входе. И не забудьте, приглашение парное, только со спутницей, такой регламент, мы подчеркиваем семейные ценности…
— Но у меня…
Но чертова Кэтрин уже бросила трубку.
Теперь я выругался уже в полный голос.
— Все получилось? — обеспокоенно поинтересовалась Мора, после того, как я вышел на улицу. — У тебя лицо, словно ты собираешься убивать. — Она хихикнула и добавила. — У тебя постоянно такое выражение на лице, но сейчас особенно.
— Получилось… — не очень приветливо буркнул я в ответ. — Ты танцевать любишь?
— Очень!!! — ирландка прижала сжатые кулачки к груди.
— Значит послезавтра пойдем на бал.
Морана послал мне воздушный поцелуй и подчеркнуто заботливо поинтересовалась:
— А сегодня? Сегодня мы кого-нибудь убьем?
Я задумался. Желание кого-нибудь убить присутствовало. И даже очень настоятельное.
— А ты как, лохматое чудовище? — я присел рядом с волкодавом.
— Гаф-ф! — Мусий согласно мотнул башкой.
— Вы друг друга понимаете! — умилилась девушка. — У вас ментальная связь.
— Угу, ментальная, — согласился я, хотя ни черта не понял. — За мной, прогуляемся к гаражу.
К машине мы добрались уже в полной темноте.
Я подозвал к себе волкодава и начал экипировать его в боевой доспех. Все как положено, налобник, нагрудник и накрупник, из стальных пластин внахлест, на кожаной основе. Мусий в нем выглядит жутковато, вылитый Баскервиль, но самому песелю, по какой-то странной причине, костюмчик очень нравится.
Ближайшей точкой итальянцев была букмекерская контора неподалеку от Маленькой Италии.
Накинув на Мусия поверх доспехов нарядное клетчатое собачье пальтишко, я загнал его в кузов и сел за руль. Морана, прихватив с собой Томпсон уселась рядом.
— Нахрена тебе он? — я покосился на пистолет-пулемет.
— Надо! — отрезала русская ирландка. — С ним я себя чувствую сухой и защищенной.
— Чего?
Мора рассмеялась.
— Это из рекламы прокладок на телевидении в будущем.
— Понавыдумывают всякой хрени…
Рыкнул мотор, и мы покатили мочить макаронников.
К сожалению, в контору опоздали, она уже закрылась.
Но возле нее оживленно переговаривались у машины несколько братков.
— Братик… — я присел возле Мусия. — Как насчет слегка развлечься?
Волкодав глухо зарычал, не спуская налитых кровью глаз с макаронников.
— Вот и хорошо, мой маленький… — я снял с него пальтишко и хлопнул по холке. — Фас!
