Глава 25
Второй уровень
– Сэр, – произнес по общему каналу связи Дюбува, – мы готовы.
– Принято, комендор-сержант, – голос Ричарда Шелли был мрачен.
Второй лейтенант медлил. Он сам заявил, что пора идти на следующий уровень парковки, но сводное отделение по-прежнему на позиции перед расходящимся вправо и влево автомобильным съездом на нижний этаж. С четверть часа прошло, как второй лейтенант упрекнул себя и вверенный личный состав в нерешительности, однако команды спускаться так и не последовало. Со своего места Ливадов видел застывшую у бетонного столба фигуру в тяжелой штурмовой экзоброне. Шелли высунулся из-за укрытия и уставился на правый съезд.
– Робот и дроны тоже готовы, – напомнил Француз.
Он как будто хотел покончить с томящим бездействием; и Андрей был полностью согласен, что пора уже что-нибудь предпринять. Если они пушечное мясо, то ожидание смерти гораздо хуже самой смерти. Черт! Ливадова проняла нервная дрожь. Ну же, Шелли! Направь на разведку хотя бы один из трех беспилотников, что бесцельно висят под потолком у автомобильного съезда на следующий уровень.
Либо направь туда приданный рекрутам маленький танк! Напичканного оружием робота, что неподвижно замер в метре от желтой полосы, предупреждающей о начале съезда.
– Комендор-сержант!
– Да, сэр! Комендор-сержант слушает!
– Дрон номер один! Переключить все его системы, включая трансляцию, исключительно на нас двоих.
– Выполнено!
– Отлично! Беспилотник номер один – в правый тоннель, – тон офицера приобрел деловитое спокойствие. Он завершил с оценкой обстановки и принял решения, которые необходимо выполнить с наличными средствами и имеющимся личным составом. Второй лейтенант приступил к привычной для него работе.
– Выполнено, сэр!
Один из дронов подлетел к съезду и плавно скользнул в правый рукав. Андрей почувствовал, как заколотилось сердце. Нервы на взводе, он не железный. Рука непроизвольно стиснула рукоять крупнокалиберной штурмовой винтовки; в отделении у всех такие – универсальные «125CN». Стодвадцатипятки. Хорошее оружие, но почему рекрутское подразделение, которое спускается под землю, не усилили парой огнеметов или хотя бы пулеметов?
Андрей зло посмотрел на тоннельный вход, в котором скрылся дрон. Почему они не получили что-нибудь смертоноснее двух десятков гранат с газовой начинкой? Потому что они рабы-рекруты, они расходный материал. Но что сказать про Шелли и Дюбува? Офицер явно понижен в звании, что-то не так в его прошлом, да и вообще он чокнутый. Ну а Француз сам вызвался идти с рекрутами – это тоже странно.
Оба непосредственных командира не в себе, раз добровольно сунулись сюда. А что курят в штабе операции? Командованию полка можно сказать спасибо только за робота-разведчика с тремя дронами… Черт!
Ливадов накачивал себя, чтобы злость заглушила нервозность, – чем дольше беспилотник опускается на второй этаж, тем тяжелей ожидание. И не знаешь ведь, чего именно ждешь, но явно ничего хорошего.
– Чтоб меня! – зарычал по общему каналу второй лейтенант и с досады ударил бронированным кулаком по бетону. – Связь с дроном пропала!
– Так же было с парнями из тех двух отделений, – заметил Дюбува.
– После спуска на второй ярус связь прерывается… – пробормотал Шелли. – Как думаешь, комендор-сержант, нам стоит туда идти?
– Не понял вопроса, сэр, – тон Дюбува был холоден. – У нас приказ, сэр.
– У моего брата тоже был приказ.
– Я помню, сэр.
Шелли засопел в динамиках рекрутских шлемов. Почему ни он, ни Дюбува не выходят из общего канала связи?
– У моего брата был приказ, – продолжил второй лейтенант, – но он его нарушил, чтобы спасти твою шкуру, Француз. Или ты забыл про это?
– Нет, не забыл.
– Не забыл… – Шелли говорил хриплым голосом. – Хорошо, что не забыл. Но какого черта ты забыл здесь?
Кажется, все рекруты перестали дышать и только слушали неожиданно всплывшее выяснение отношений между командирами да пытались сделать вид, что их нет рядом с Шелли и Дюбува.
– Джек успел сказать мне, – после недолгой паузы произнес Француз, слова давались ему непросто, – что когда-нибудь я оплачу ему тем же… Спасу его жизнь.
– Джек мертв! – зашипел второй лейтенант. – Я пристрелил его собственной рукой! Ты знаешь это!
– Знаю, Шелли, сукин ты сын! – взорвался Зак Дюбува. – Поэтому вытащу тебя из задницы, в которую ты самолично и с большим удовольствием засунулся, и тем оплачу долг перед Джеком за свою жизнь.
Комендор-сержант бросил взгляд на позиции сводного отделения.
– Парней я тоже вытащу, – с вызовом добавил Дюбува. Как будто возвращение отделения с задания не входило в планы второго лейтенанта! По крайней мере, так это воспринял Андрей.
Черт! Ну и влип же он!.. Они все влипли! Отделением командуют два психа!
– Хорошо, что поговорили. Давно надо было это сделать, два года уж прошло, – после новой тягучей паузы заговорил Шелли. Он казался успокоившимся, но вдруг сорвался: – Да! Славно у нас получилось поговорить! Но я еще не все сказал. У меня тоже должок перед братом! Запомни, Зак! Только увижу тень сомнения в моем приказе, так немедленно пристрелю тебя. Уяснил? Понял меня, Француз?
– Так точно, сэр, – сухо ответил комендор-сержант. – Понял вас, сэр.
– И тогда, – мечтательно продолжил Шелли, он будто не слышал Дюбува, – я смою вину перед Джеком. Заплачу за его смерть сполна!
Андрея передернуло от отвращения. Ливадов не видел связи между убийством брата Ричарда Шелли, которое он сам же и совершил, и возможной смертью Дюбува. Второй лейтенант точно сумасшедший.
– Все меня слышали, ублюдки? – Офицер обратился к сводному отделению. – Вас тоже это касается!
Голос второго лейтенанта наполнился ненавистью к подчиненным, и он не собирался ее прятать.
– Только попробуйте не так посмотреть или вздохнуть, и я с огромным удовольствием прикончу любого из вас! За смерть комендор-сержанта мне, конечно, придется ответить, но ваши никчемные жизни достойны лишь краткого упоминания в рапорте на имя старшего офицера. И все! Я говорил об этом раньше. Надеюсь, в ваших тупых башках сохранилось немного места, чтобы запомнить эти слова!
Шелли перевел дух и, враз утихомирившись, назвал напарника Ливадова:
– Упырь!
– Рекрут Упырь, сэр!
– Ты понял, что за неповиновение приказу – расстрел на месте?
– Понял, сэр.
– Русский!
Второй лейтенант провел перекличку рекрутов. Будто хотел убедиться, что те правильно его поняли. Либо просто потому, что Шелли нравилось слышать, как восемь человек подтвердили готовность получить от него пулю. А хрен тебе! Андрей был уверен, что каждый из сводного отделения предпочтет первым выстрелить в сумасшедшего офицера. По меньшей мере за себя Ливадов мог в этом поручиться.
Попался же командир… Конечно, лучше до пальбы не доводить – трибунал не примет сторону раба. Но нужно быть начеку.
– Слушай мою команду! Всем, кроме комендор-сержанта, отключить связь и поднять визоры!
Андрей посмотрел на Упыря, засевшего в десятке метров от него. Чтобы убедиться, что не только его одного удивила команда Шелли. Когда Майк Боббс поднял стекло шлема, его физиономия была вытянута от непонимания новой инициативы командования – черт знает, что ждать внизу, а они, похоже, спускаются на второй уровень без связи и, значит, без тактической навигации и помощи в прицеливании. Да еще и полноценной защиты! Поднятый визор отменяет герметичность бронескафандра – их могут травить, а лицо остается без защиты от осколков и пуль.
Приказ второго лейтенанта был безумен, но он только что доходчиво объяснил, что последует за отказом выполнять его команды или просто при выражении сомнения.
– Мы наконец идем вниз! – объявил офицер.
С позиции рекрута Ливадова было хорошо видно второго лейтенанта, и его рожу тоже. Поднявшийся визор открыл хищно оскалившуюся и довольную морду.
– Всем ко мне! – крикнул Шелли. – Без построения! Рассредоточиться в радиусе десяти метров!
Морпехи сгруппировались возле офицера, каждый в паре метров друг от друга, и все прикрыты бетоном или автомобилями от возможного обстрела. Второй лейтенант удовлетворенно кивнул и продолжил:
– Комендор-сержант обеспечивает управление роботизированной системой и дронами, а также поддерживает связь с третьей ротой. Задача – прикрыть огнем робота наш тыл, когда начнем спуск по правому тоннелю. Робот остается здесь и никого не пропускает вниз, а также контролирует подъем с левого рукава.
– Разрешите вопрос, сэр. – Дюбува обратился к офицеру и, получив разрешение, спросил: – Я остаюсь наверху?
– Нет, комендор-сержант, – холодно ответил второй лейтенант, он снова перешел на уставной язык, – вы идете с нами.
– Есть, сэр. Я иду со всеми.
Андрей не был уверен, но ему показалось, что Француза изрядно напрягла перспектива остаться наверху, когда отделение выдвинется вниз, но нет, он спускается вместе со всеми, и потому сейчас полностью доволен. Дюбува тоже чокнутый.
– Боббс! Ливадов! – Второй лейтенант назвал первую пару. – Вы начинаете концерт! Идете впереди, остальные за вами.
Ливадов основательно выругался. Он и Упырь опять на острие! Но приказ есть приказ, особенно когда твой непосредственный командир – кровожадный псих; Андрей беспрекословно занял свое место в новом построении сводного отделения. Он двинется к неизвестности вдоль правой стенки тоннеля, Боббс пойдет по левой. За ними еще две пары морпехов-рекрутов, следом Шелли, Дюбува и двое с гранатометом и боеприпасами к нему.
– Вспоминайте, чему вас учили, – напутствовал второй лейтенант, – я полностью деактивировал у всех тактическую систему, и подсказок не будет. Единственное исключение – это комендор-сержант, и оно вас не касается.
Андрей передернул плечами. Он уже плохо представляет, как находиться в боевой обстановке без возможностей экзосистемы: к хорошему привыкаешь быстро. А непосредственный командир только что урезал твои возможности.
– Шагаем тихо и осторожно, смотрим по сторонам, – казалось, что взгляд Шелли достает меж лопаток стоящего впереди Андрея через броню кирасы. – Первыми без моей команды огонь не открывать. Вопросы есть?
Офицер посмотрел на каждого из вверенного ему отделения.
– Отлично, – хмыкнул второй лейтенант, – вопросов не имееется. Тогда начинаем! Комендор-сержант, доложить в третью роту, что мы все-таки разродились.
– Готово, сэр, – опущенный визор приглушал голос Дюбува. – Доклад произведен!
– Русский! Упырь! Вперед! – скомандовал Шелли. – Остальные – за ними! Мин и ловушек в тоннеле нет, дрон ничего не зафиксировал, а дальше глядите в оба! Да поможет нам Дева Мария!
Какая трогательная забота о личном составе! Андрей взял на изготовку штурмовую винтовку и зашагал к автомобильному съезду. Слева идет Боббс, и выглядит он уверенно. Бывший ЧВКашник – настоящий моральный урод и садист, но знает, как действовать в боевой обстановке.
Ливадов вошел в тоннель – хорошо освещенный и совершенно пустой, если не считать автомобиля с распахнутыми дверцами. Его бросили на половине спуска ко второму уровню. Шелли сказал, что мин и ловушек нет, но лучше все равно обойти машину стороной. Напарник Боббс поступил так же.
Двинулись дальше. Андрей всматривался в асфальт под ногами, в стены и потолок. Он искал следы боя либо иную подсказку о судьбе двух пропавших отделений морпехов, однако ничего подозрительного – если не принимать за таковое тишину и пустоту в правом рукаве автомобильного съезда… а вот и второй уровень. Андрей увидел часть второго этажа. Освещенная фонарями полупустая подземная парковка и…
Ливадов вскинул левую руку, подавая следовавшему за ним Упырю знак, что обнаружил что-то необычное.
– Вижу робота-разведчика без признаков активности, – сообщил напарнику Андрей, – рядом с роботом два неподвижных дрона.
Упырь должен передать сообщение второй паре рекрутов, а те далее – командиру. Обратно по цепочке вернется распоряжение второго лейтенанта. До получения команды офицера рекрут Ливадов остается на месте.
По виску стекла капля холодного пота. Андрей смотрел на неподвижную роботизированную систему, какие приняты на вооружение корпуса морской пехоты. Скорее всего, это робот третьей роты, которым было усилено одно из пропавших отделений; и Ливадову можно не опасаться сорокамиллиметровой пушки машины – сработает опознавание «свой-чужой». Но здесь-то дерьма хватает – бесследно сгинули полтора десятка вооруженных до зубов морпехов, и кто даст гарантию, что управление роботом не перехвачено?
Если машина развернет свою автоматическую пушку, то Андрей спрячется за стеной тоннеля, однако в боевом режиме стоять на одном месте робот не будет…
– Все в порядке. Машина наша. Выдвигаемся дальше к центру второго этажа и идем по правой стороне парковки. – Боббс передал распоряжение второго лейтенанта.
– Принято. – Андрей метнулся к ближайшему укрытию. Сердце замерло, Ливадов боялся услышать стрельбу и крики пока еще не замеченного им противника, однако второй ярус оставался по-прежнему пустым. Сверху падает ровный свет потолочных ламп, и везде тишина.
Прикрывая друг друга, морпехи продвигались вглубь второго этажа. Андрей и Майк Боббс оставались почти все время впереди, из них получилась пара разведчиков.
По-прежнему ничего не происходило. Один раз Ливадов оказался возле командиров и услышал вопрос второго лейтенанта о связи с третьей ротой и вообще о коммуникации с батальоном и полком. Комендор-сержант отрицательно помотал головой. Связи нет.
Сводное отделение держалось правого края, где было больше брошенных автомобилей и соответственно больше укрытий от вражеского огня. Но где противник? Почему нет следов боя? Куда делись два отделения в штурмовой броне? Два первых подразделения могли скрыться только внизу, и они спустились на третий уровень либо без сопротивления, либо добровольно.
Еще есть третий вариант. Две первые штурмовые группы выбыли из строя мгновенно. Но тогда отделению рекрутов тоже конец… Ливадов выругался про себя. Где ж вы спрятались, заразы?
Андрей и Упырь поравнялись с началом съезда на следующий уровень – тоже сдвоенный, до него сейчас триста – четыреста шагов и примерно десяток расставленных в шахматном порядке легковых автомобилей. Второй лейтенант указал паре рекрутов, шедших за передовой двойкой, постоянно держать в поле зрения второй автомобильный спуск.
– Визоры не поднимать! – пронеслось по отделению. – Идем к большой колонне справа.
Это хорошо, что туда… Андрей покосился на место, до которого еще с сотню метров, и сплюнул. Во рту сухо, как доберутся туда – промочит из фляги горло. Несколько припаркованных около столба машин образовали внешний периметр, внутри которого можно будет перевести дух, а командирам провести новую оценку обстановки и принять решение, как действовать дальше. Но что дальше? Далее только новый спуск на следующий подземный уровень.
Упырь перебежал на полтора десятка метров вперед и выглянул из-за желтого микрогрузовичка. Теперь очередь Андрея. Добравшись до новой позиции, он увидел дверь из белого пластика в дальнем углу второго яруса. За ней должна быть лестница – вверх и вниз. Подъем на первый этаж заблокирован зарядами, установленными лично Ливадовым, а про третий ярус думать пока не хочется…
Блин, что ж так сердце колотится…
Позади раздался дикий рев.
Сука!..
Андрей упал на колено, вскинув «125CN» для прицельного огня.
– А-а-а! – кричал Дюбува.
Он уже был на асфальте, и невидимая сила выгибала его грудь кверху и тут же бросала комендор-сержанта на спину. Он бился в припадке, а вопль, который летел из шлема, выдавал страшную боль. Почему его визор поднят?
– К бою! – заорал второй лейтенант, перекрывая крик Дюбува.
Из распахнутой белой двери выскочили трое. Андрей открыл огонь прежде, чем успел заметить у них оружие.
