Глава 15
Боевой опыт
Андрей толкнул капрала Райдел. Не рассчитав возможностей экзосистемы, Ливадов сбил девушку с ног и сам упал сверху. Вовремя! В дверцу санитарного броневика попала пуля. Останься медик на месте, пуля ударила бы ей в грудь.
– Снайпер! – зарычал Ливадов. Вскочил, схватил капрала за руку и рывком поставил ее на ноги.
Райдел была растеряна, скорее всего, впервые оказалась под пулями. Андрей рванул за автомобиль, таща за собой капрала, и следом по броне машины чиркнула третья пуля. Снайпер будто играет с ними! Почему не бьет на опережение? Но не важно, отчего снайпер промахнулся! Они уже за машиной, прикрыты ее корпусом. Ливадов открыл заднюю дверцу и буквально втолкнул на сиденье девушку.
– Капрал Райдел… – вцепившийся мертвой хваткой в баранку руля морпех-водитель тяжело дышал и мотал головой, переводя взор то на медика и рекрута из учебного взвода, то на бронированное стекло слева от себя.
– Гони! – Ливадов хлопнул дверцей и отскочил от машины, чтобы ошалевший водитель не зацепил его броневиком.
Только санитарная машина с места не сдвинулась!
– Сука!
Злой возглас потерялся в шуме взвывших полицейских сигнализаций. Стреляют со стороны копов и парковки. Скорее всего, снайпер засел в одном из торговых центров за ней.
– Рекрут Ливадов! – в ухо заорал второй лейтенант Шелли. – Доложить!
– Рекрут Ливадов, сэр! Снайпер стрелял по медикам! Убит один санитар!
– Принято! Залечь за машиной и не высовываться!
Ливадов пододвинулся к машине и устроился на корточках. Хороший щит, повезло ему. Вовремя санитарный автомобиль подвез давно задержавшийся обед и воду. Андрей облизнул пересохшие губы: сухпай и бутылки с водой остались с той стороны автомобиля около трупа санитара-морпеха. Кому-кому, а ему точно не свезло. Бедняга.
Над головой в сторону парковки пронеслись четыре ударных дрона. Андрей растянул губы в ухмылке. Как любят повторять здешние офицеры и сержанты, кавалерия подтянулась. Это хорошо…. Сердце бешено колотится, но страха нет. Есть щекочущее чувство опасности, и оно нравится Андрею… Черт! Не нужно лезть на рожон. Он должен найти и спасти Женьку, его смерть не поможет сестре.
На границе зрения что-то замерцало. Ливадов попытался опустить взор, чтобы увидеть, что спроецировано тактической системой и визором. Мигание исчезло, и перед рекрутом развернулась схема северной части полевого лагеря с точками постов, на которых стоят морпехи-рекруты из учебного взвода. Рядом с Андреем еще одна точка, она означала убитого, а также отображение санитарного автомобиля, за которым прятался Ливадов.
Масштаб схемы увеличился, она стала показывать окрестные дома, парковку и здания торговых центров, одно из которых было подсвечено красным. Над ним висело сообщение о предположительном нахождении в нем снайпера.
Перед глазами рекрута появилась еще одна проекция, с кратким приказом:
«Оставаться на месте!»
– Куда же мне деться… – усмехнулся Ливадов. Сердце успокоилось.
Укрытый броней санитарной машины, он чувствовал себя в полной безопасности. Тем более что устроился за задним колесом, чтобы нельзя было дострелить до него под днищем. Вряд ли это возможно, если снайпер засел на верхних этажах или под крышей торгового цента, что вероятней всего, но именно таким образом учили прятаться от пуль дрилл-инструкторы.
Снайпер прекратил огонь по машине. За воем полицейских сирен не слышно, продолжает ли он стрельбу по другим целям. Лагерь морпехов замер: никто не высовывается, передвижение личного состава и выгрузка техники остановились. Как быстро копы схватят снайпера? Или уничтожат? Нет, его нужно брать живым, чтобы ответил на вопросы, а их будет много.
– Эндрю…
Ливадов вздрогнул. К нему почти никогда не обращались по имени, обычно звали рекрутом Ливадовым или просто по прозвищу, имя звучало редко. Наверное, только на занятиях по языку с капралом Райдел. На английском его имя произносилось на иной манер.
Капрал смотрела на Андрея через приоткрытую дверцу.
– Рекрут Ливадов, мэм!
Райдел сильней толкнула дверцу.
– Залезай. – Визор на шлеме капрала был по-прежнему поднят. Она полностью пришла в себя, только была сильно бледна.
– Не могу, мэм. Приказ командира взвода оставаться на месте.
– У нас тоже приказ, – капрал мотнула головой в сторону водителя, – и тоже оставаться на месте. Прикрываем тебя, рекрут Ливадов.
– Спасибо, мэм.
– Там останешься?
– Так точно.
Капрал не ответила, а только задумчиво посмотрела на рекрута.
– Спасибо тебе, – она протянула Ливадову руку, – и давай сейчас без устава.
Андрей пожал ладонь девушки. Она была маленькой и казалась хрупкой.
– Я сделал то, что должен был сделать. – Сердце снова забилось часто. Андрей не пытался себя обмануть, он знал, что Рона нравится ему.
– Все равно, – улыбнулась капрал, – спасибо.
От лагеря в сторону полицейских выдвинулись три броневика.
– Наши поехали! – воскликнул водитель. Он тоже взял себя в руки и сейчас был полностью спокоен. – Будут брать того урода! Жаль Билла, помер ни за что.
Райдел помрачнела, улыбка сползла с красивого лица.
– Рядовой Макнамон погиб мгновенно, – сказала капрал. – Его тактическая система переключилась на летальный режим сразу.
– Да уж, – произнес водитель, – плохо Шутник кончил.
– Уже доложила первому лейтенанту Вирстону об обстоятельствах его смерти, – сказала капрал. – Сначала отвезем его тело в госпиталь. Потом перенаправим на базу.
– Я помогу погрузить в машину, – предложил Андрей.
Снайпера обезвредили через полчаса. Сначала заткнулись полицейские сирены, а еще через несколько минут Ливадов и медики получили уведомление об отмене предыдущего приказа. Лагерь ожил, там снова шумно, принимают грузы и ставят палатки. Андрей и морпех-водитель поместили тело убитого в грузовой отсек, и после новых слов благодарности от капрала Райдел санитарная машина оставила Ливадова наедине с коробкой сухпайка и окровавленной упаковкой с тремя литровыми пластиковыми бутылками.
– Не из брезгливых, – пробормотал Андрей.
Ливадов разорвал внешний полиэтилен и достал ближайшую бутылку. Пить допускается без разрешения непосредственного начальства. Главное, не забыть потом опустить визор, а то влетит от дриллов по первое число. Еще бы поесть – и поесть прямо сейчас, в животе давно пусто… но придется ждать. Голос комендор-сержанта Дюбува раздался в динамике примерно через час, когда уже начались сумерки.
– Русский!
– Рекрут Ливадов, сэр!
– Вскрывай сухпай! У тебя двадцать минут. Если через двадцать одну минуту в динамике услышу, что ты не закончил с обедом, то сам знаешь, что с тобой будет.
– Сэр! Разрешите доложить!
– Докладывай!
– Ужин, сэр!
– Что? Не понял. Ты это, Русский… вздумал в мозги мне нагадить?
– Нет, сэр! Просто сейчас время ужина, а не обеда.
– Не умничай, рекрут. У тебя уже девятнадцать минут! Время идет! Отключаюсь.
Андрей устроился на земле и открыл картонную коробку. Девятнадцать минут? Более чем достаточно для русского солдата… Андрей замер. Он подумал о себе как о русском солдате?
– Ну а какой же я?! – с неожиданной злостью произнес Ливадов.
Он рекрут-раб, он здесь только для того, чтобы получить свободу и найти потом Женьку. Как он это сделает? Андрей не знал. Он будет решать проблемы по мере их поступления. К черту все! Он здесь не ради мечты стать американским морским пехотинцем… Сейчас требуется поесть и уложиться менее чем в треть часа.
Андрей легко справился с нормативом, это совсем не сложно, когда проголодался до боли в животе. Затолкал саморазогревающиеся упаковки в картонную коробку и поднялся. Стоять на посту нужно в буквальном смысле, то есть стоять на ногах. В экзоброне вовсе не трудно: экзоконструкция поддерживает и не позволяет устать. Ну, самую малость устаешь; несравнимо, если бы проторчал полдня и целую ночь на своих двоих.
Время потекло медленно, тягуче. Периодически комендор-сержант или второй лейтенант выходили на связь через коммуникационную систему, и рекрут Ливадов докладывал обстановку. Кратко и одними и теми же словами.
– Обстановка спокойная. Происшествий нет. Посторонних лиц не зафиксировано.
Полевой лагерь морпехов продолжал прием и десантных и транспортных машин; и, судя по взятому темпу, разгрузочные работы и обустройство временной базы продолжатся ночью. Силы и средства накапливаются нешуточные.
Авиаудары начались ровно в полночь, к этому часу морпехи 73-го полка и полицейский спецназ полностью оцепили мятежные районы. Высотные беспилотники начали бить высокоточными ракетами.
– Неслабо бахают, – произнес Андрей после первых взрывов.
Они пришлись на кварталы в непосредственной близости от гудящего лагеря. Зачистка начинается с северной стороны. Визор спроецировал окно, в котором в реальном времени показывались удары по террористам, засевшим в фавелах – все как обещал второй лейтенант Ричард Шелли.
Ролики обязательно поднимут боевой дух морпехов перед входом в жилую застройку, потому как мятежникам отвечать на авиаудары нечем. Они несут потери, гибнут от взрывов и даже не могут передислоцироваться. Движение вооруженных групп будет зафиксировано, и сразу прилетит ракета. По данным разведки, часть которых доступна рекрутам от командира взвода, подземных тоннелей тоже нет, не успели вырыть – и лучше террористу сидеть и не отсвечивать да ждать доблестных морских пехотинцев.
Застройка тоже не позволяет скрытно передвигаться, она не такая уж плотная на большей части территории мятежных фавел. Трущобы со жмущимися друг к другу лачугами и извилистыми тропами вместо дорог занимают совсем небольшую часть – процентов десять от оцепленного сектора. Там у штурмовых отрядов будет самая жара.
На посту между лагерем и парковкой с полицейскими машинами, считай, курорт, только скукотища невероятная. Смена пришла утром, их заменило третье отделение, которое счастливо проспало целую ночь. Парни из второго оказались задействованы на разгрузочных работах до трех часов ночи и сейчас видели сны под отзвуки бомбежки мятежных фавел.
Теперь право на отдых появилось у первого отделения. Восемь рекрутов вместе со старшим дриллом учебного взвода выстроились около палатки, поставленной для их взвода. Андрей представил, что сейчас растянется на койке и сможет закрыть глаза, чтобы подремать пару часиков до завтрака, и не смог сдержать глупой улыбки. Хорошо, что второй лейтенант не заметил его ухмылки. Ричард Шелли принимал доклад комендор-сержанта, хмурясь и поглядывая в сторону мятежной зоны.
– …потерь нет. – Зак Дюбува закончил устный отчет.
– Рекрут Лива…
Грохот взрыва прервал командира взвода на полуслове. К разрывам за ночь в общем-то привыкли, но сейчас бахнули по террористам чем-то существеннее, чем обычно. Шелли оглянулся на оцепленный район, одобрительно покачал головой и затем снова обратил взор на Андрея.
– Рекрут Ливадов.
Командир взвода потребовал, чтоб Андрей и Дюбува остались с ним, а остальных отправил в палатку.
– Снаряжение не снимать! Через полтора часа – на завтрак, потом ко мне, – бросил вдогонку Шелли. Слова комвзвода не сулили заслужившему отдых отделению ничего хорошего. Все надеялись, что дадут поспать хотя бы четыре-пять часов.
– Ты был около санитарной машины, когда снайпер убил медика? – зачем-то спросил Шелли. Он ведь точно знал, кто из рекрутов оказался под обстрелом.
– Я, сэр!
– Рассказывай.
Андрей растерянно посмотрел на Дюбува. Доклад комендор-сержанта был исчерпывающим. Что еще добавить?
– Я не понимаю, сэр. О чем мне рассказать?
– У тебя память отшибло, рекрут Ливадов? – раздраженно спросил второй лейтенант. – Так я могу восстановить ее. Тебе помочь?
– Нет, сэр!
– Тогда рассказывай в подробностях о происшествии.
Ливадов рассказал. Стараясь не упустить ни одной детали, кроме слов благодарности капрала Райдел. Это его личное дело, и Шелли или Дюбува оно не касается. Тем более что и рассказывать-то нечего. Любой сказал бы спасибо на месте Роны Райдел.
– У тебя есть боевой опыт, – вдруг заявил второй лейтенант, когда Ливадов закончил свой доклад.
– Никак нет, сэр.
– Я не спрашиваю, недоумок! – сощурив глаза, Шелли пристально уставился на рекрута. – Я утверждаю. Ты служил, или я не Ричард Морган Шелли. Для первого раза под пулями ты слишком спокойно и точно описываешь подробности происшествия. Где служил? У частников?
– Нет, сэр, нигде не служил, – ответил Ливадов. Его настоящее прошлое закрыто для остальных. Он просто дикарь, который ничего не помнит.
– Дюбува!
– Да, сэр!
– Он служил?
– Нет, сэр. Рекрут Ливадов никогда не был ни гражданином, ни полугражданином. Он бывшая собственность гражданина США, погибшего в Диких землях на территории Евразии. Приобретен на невольничьем рынке. Дикарь. Больше в его биографии ничего нет.
– Ты уверен, Дюбува?
– Уверен.
– Ладно. Сам прочту его личное дело. Вы свободны.
Комендор-сержант и рекрут зашли в палатку.
– Сними шлем, – сказал Дюбува. Француз уже отсоединил от экзосистемы свой шлем.
– Уф, – фыркнул Андрей. Он успел забыть, каково это, когда избавляешься от шлема после многочасового ношения. Почти сутки провел с каской на голове.
– Не шуми. Там спят. – Зак Дюбува проявил трогательную заботу о личном составе второго отделения.
«Они-то точно спят, а наши из первого отделения еще не успели заснуть…» – усмехнувшись, Ливадов нырнул в палатку. Внутри тусклый, едва видимый свет. Спать не мешает, особенно если напахался за день, зато поможет вошедшим разобраться с обстановкой.
Парни из первого отделения завалились на койки. Простые армейские койки, на которых только матрасы да подушки, и больше ничего. Интенданты прохлопали подвоз одеял, простыней и пододеяльников, но зато есть брезентовая крыша над головой и не самый плохой вариант лежака. Автоматы и шлемы – у изголовья кроватей. Точно так же сложено снаряжение и оружие рекрутов из второго отделения.
– Свободные места… – прошептал старший дрилл.
Когда Андрей устраивался в койке, мелькнула мысль, как будет спаться в экзоброне, но коснулся подушки – и глаза закрылись сами собой. Ливадов вырубился в одно мгновение…
– Подъем!
Что?.. Какой подъем?.. Он же только лег…
– Подъем! Носорог вас задери!
Орущий голос принадлежал Французу, но он же спит на соседней койке…
– Первое отделение!
Андрей подскочил как ошпаренный. Первое отделение! Его отделение! Толком не проснувшись еще, Ливадов первым делом поднял с пола вверенную «125CN» и шлем и поймал одобрительный взгляд комендор-сержанта Дюбува.
Они вместе с командиром третьего отделения сержантом Уолтером Мэдом стояли посреди взводной палатки и поднимали личный состав. Бодрые, свежие как огурчики, и не скажешь, что Француз упал в койку меньше двух часов назад после двенадцатичасовой смены в поле. Он словно из железа, настоящий морпех.
– Шевелитесь!
– На построение!
– Да не забудьте оружие и шлемы! Не то второй лейтенант засунет винтовку вам в задницу, а глаза на шлем натянет!
– Да быстрей вы! Командир взвода уже ждет!
Ричард Шелли действительно ждал перед палаткой. Второй лейтенант внешне выглядел идеально, а значит, и душа у него прекрасна. Андрею почему-то лезли в голову тупые рассуждения Шелли о настоящем морпехе, которые он втирал рекрутам, пока летели к Новому Вашингтону.
Интересно, прочитал Шелли его личное дело и чего вообще второй лейтенант пристал тогда с расспросами про боевой опыт? Нет у Андрея боевого опыта, и точка!
Командир учебного взвода лично проводил построение, потом сам же начал перекличку первого и второго отделений. Несколько раз, произнося очередную фамилию, Шелли брал на пять – десять секунд паузу и всматривался немигающим змеиным взором в лицо названного рекрута. Будто оценивал по какой-то шкале, известной только самому второму лейтенанту. Не всех оценивал, но чего ему надо-то? Андрей вспомнил о разговоре двухчасовой давности, когда Шелли выяснял его прошлое и задавал вопрос про боевой опыт; и вот тому опять что-то нужно.
– Рекрут Ливадов!
– Я, сэр!
Шелли уставился на Андрея и смотрел на него дольше, чем на других, кто почему-то были ему интересны. Ливадов мысленно выругался.
Не нравится ему этот интерес.
