Глава 11
Переброска
– Шевелитесь! Свиньи беременные! – подгонял рекрутов комендор-сержант Зак Дюбува.
Красный от злости старший дрилл смотрел на вверенных ему недоумков, из которых еще только предстоит вылепить настоящих морпехов. Он сделает таких солдат, какие нужны корпусу. Но это будет потом, а сейчас Зак Дюбува мог лишь пыхтеть от едва сдерживаемой ярости. Любое назидательное слово для тупых идиотов лишь сожрет драгоценное время, а преподанный урок и вовсе сорвет боевое задание. Но до чего же они медленные! Не будь рядом сержантов Кларкса и Мэда, проторчали бы здесь до завтрашнего утра.
Второй и третий дрилл-инструкторы выдавали рекрутам боекомплект – по десять магазинов к штурмовой «125CN» с тридцать одним патроном в каждом, аптечку, две осколочных гранаты, четыре свето-шумовых и многофункциональный нож. Третий дрилл-инструктор Уолтер Мэд отгружал каждому полный комплект, второй дрилл Боб Кларкс проверял полноту магазинов и правильность снаряжения всех рекрутов – они по одному выходили из оружейной комнаты.
– Быстрей! Быстрей! – торопил Француз. – Банан! Я тебя сейчас очищу и сожру! Чего моргаешь! Смотри на сержанта Мэда и получай все положенное!
Комендор-сержант почти натурально зарычал, свирепо оглядывая рекрутов, которые еще не получили боекомплект и не выскочили из казармы на построение. Снаружи три командира отделения – Русский, Лысый и Волчара. На них можно положиться, но если что-нибудь проморгают, то он, Зак Дюбува, не позавидует никому из них.
– Не разнеси дверь! – заорал комендор-сержант, когда рекрут Морган по прозвищу Столб налетел на дверной косяк. Экзоброня на нем легкая, однако ее мощности хватит, чтобы пробить стеновой щит казармы, а не только дверь вынести. Все из древесной стружки, чтоб ее…
– Да, сэр! Рекрут Морган понял, сэр!
– Вали на построение!
Столб поспешил убраться, пока красный как рак Француз не придумал что-нибудь похлеще бешено таращащихся глаз, рева и разбрызганных слюней. Снаряженный по боевому расписанию Джерри Морган выбежал из казармы учебного взвода и метнулся в строй первого отделения. Он высокий и всегда стоит во второй шеренге – это лучше, чем быть в первой, когда мимо прохаживается дрилл-инструктор.
– Стоим тихо и не дергаемся, – произнес Ливадов и кивнул в сторону офицера, что смотрел на рекрутов от угла казармы. Неспроста он здесь, потому как на офицере тоже общевойсковой комплект легкого снаряжения.
– Кто это?
– Откуда мне знать? – огрызнулся Андрей, – А ты лучше заткнись! Случайных прохожих у нас не бывает.
Вновь завыли сирены. База 73-го полка корпуса морской пехоты мелькала огнями, словно растревоженный муравейник… конечно, это если муравьи смогут включить сирену и начнут таскать все, что светится и мигает.
Ливадов выругался про себя. До сих пор рекрутам ничего не сообщили о происходящем, но только слепой и глухой не поймет, что в ружье поднят весь полк.
Что стряслось-то?
– Лучше бы пожрать дали, – мрачно произнес Майк Боббс. Но он всегда мрачен, упырь упырем. – Время-то к обеду!
– Забудь про обед, – посоветовал Чак Салливан. По никому не известной причине Дюбува дал ему кличку Кореец, но на корейца белобрысый, веснушчатый и голубоглазый Чак не похож, хоть убей.
– Кевин бежит!
Коротышка по прозвищу Пупс был последним из первого отделения. Все восемь рекрутов, включая командира отделения, в сборе – Русский, Столб, Упырь, Кореец, Пупс, Конь, Табло и Красавчик.
Майк Хайнрик стал Конем, потому что ржал над шутками, как конь, и потому что, по словам Француза, морда у него лошадиная. Табло первый во взводе получил по лицу. Комендор-сержант тогда сказал, что ему понравилось бить в табло, и вмазал Джиму Бузимену еще раз. Ну а Крис Рэгдорн, который совсем не тянул на Красавчика из-за рябой физиономии, непропорционально большого носа и растопыренных ушей, был, по заверению комендор-сержанта Зака Дюбува, самым красивым малым в учебном взводе штурмового батальона 73-го полка.
Второе и третье отделения скоро тоже оказались в полном составе, а следом за последним рекрутом из казармы выскочили старший и второй дриллы, Дюбува и Кларкс. Третий инструктор задержался в оружейке, но перед выстроившимся взводом все равно три старших по званию морпеха: к сержантам присоединился незнакомый офицер.
– Взвод! Равняйсь! Смирно! – заорал Дюбува и сам вытянулся в струнку, когда офицер еще подходил к построению.
После короткого доклада комендор-сержант представил учебному взводу второго лейтенанта Ричарда Шелли. Он был в годах, с цепким взглядом матерого волка… в смысле морпеха; и совершенно неясно, почему человек с пятью десятками лет за спиной, большая часть которых отдана корпусу, до сих пор со звездами второго лейтенанта на погонах.
Но не будешь же приставать с расспросами, отчего да почему, если только ты не идиот. Идиотов не осталось, здесь только тупые тупаки – сержантам это хорошо известно.
– Принимаю командование взводом, – сообщил второй лейтенант, – до тех пор, пока меня не убьют, либо до особого распоряжения командира батальона майора Крейпо.
Офицер обвел взором рекрутов. По твердому убеждению Андрея, это было главным отличительным признаком сержантов и офицеров всех времен и армий – окидывать тяжелым взором солдат.
– Уж не знаю, что лучше, – добавил второй лейтенант, оскалившись в подобии улыбки, – сдохнуть или снова читать приказы нашего майора. Но вас, ублюдки, это не касается. Всем ясно?
– Да, сэр! – прогремел хор рекрутов. За три недели насобачились понимать, когда молчать, а когда отвечать всем вместе.
– Хорошо, что поняли, – сказал Шелли. – Довожу до вас следующее. Наш семьдесят третий полк поднят по боевой тревоге! Полк перебрасывается под Новый Вашингтон, где в очередной раз жидко обделался очередной местный губернатор и его копы. Сразу в нескольких районах беспорядки переросли в мятеж. Как любил говаривать мой покойный брат-близнец, фавелы в огне! Доблестным морским пехотинцам приказано зачистить трущобы в стотысячный раз, но нам не привыкать! Скоро и вы, упыри, к этому привыкнете.
Майк Боббс хмыкнул. Он мог себе это позволить; дриллы и новый командир взвода стоят в десятке метров от первого отделения.
– Так вот, ублюдки… – Второй лейтенант демонстративно осекся. – Вы знаете, что я ненавижу рабов-рекрутов и особенно тупых рабов-рекрутов?
Ричард Шелли оглянулся на дрилл-инструкторов, которые тоже поступили под его командование.
– Аналогично, сэр, – ухмыльнулся Зак Дюбува.
Боб Кларкс кивнул, соглашаясь с комендор-сержантом, однако офицер будто не видел второго инструктора. Все его внимание было обращено на Дюбува.
– Рад это слышать, – сказал Шелли. – Надеюсь, Француз, что в этот раз мы с тобой сработаемся.
– Я тоже на это надеюсь, сэр. – Дюбува смотрел на новоявленного командира взвода исподлобья.
Они явно знали друг друга, причем давно, и не испытывали друг к другу никакой симпатии. Однако приказы не обсуждаются. Второй лейтенант Ричард Шелли принимает командование учебным взводом, а комендор-сержант Зак Дюбува остается при должности и выполняет распоряжения офицера, приставленного ко взводу на время боевой операции.
– Мой первый приказ. – Второй лейтенант не смотрел на Дюбува. Он вновь мрачным взглядом оценивал взвод. – Грузи это отребье в «корову»!
– Да, сэр!
Офицер будто перестал существовать для Дюбува. Он и два сержанта, Кларкс и только что подошедший из оружейки Мэд, погнали взвод к транспортным конвертопланам – небольшим и неказистым на вид, пузатым «Лоркус В-170». Над кабиной пилотов у них торчали стволы двух автоматических пушек: справа и слева от верхнего бронестекла, отчего машина действительно напоминала летающую корову.
Предназначенный для переброски учебного взвода конвертоплан стоял левее своих собратьев. По штату данный тип машин поднимал в воздух тридцать человек в грузовом отсеке.
– Бегом! Бегом! – Дриллы по привычке подгоняли рекрутов, хотя до поджидавшего учебный взвод В-170 оставалось не более ста метров.
Нужное расстояние преодолели почти мгновенно. Бег в экзокостюме – это нечто! Ливадов пребывал в полном восторге: пробежали до взлетно-посадочной площадки три километра, а даже не запыхались. Любое движение подхватывается и усиливается экзосистемой. Андрей чувствовал себя… суперменом, что ли. Как еще назвать, если чувствуешь, что легко пробежишь хоть полдня и при этом точно выдержишь предложенный дриллами темп.
Взлетно-посадочная площадка гудела. В мельтешении огней и передвижении людей и техники, которую грузили на тяжелые конвертопланы, трудно оценить, какая часть 73-го полка готовится к переброске в столичный Новый Вашингтон для подавления мятежа в фавелах, но, по ощущениям, не меньше двух батальонов. Штурмовой точно есть в числе этих двух – если, конечно, перебрасываются два батальона – и штурмовики должны высадиться первыми. Неужели рекрутов тоже кинут на выполнение боевой задачи? Андрей не мог представить, что учебный взвод бросят на передовую, но рабы-рекруты получили полный боевой комплект, и их тоже гонят к конвертоплану.
– Живей! – кричал Уолтер Мэд по прозвищу Бешеный, когда подошвы ботинок рекрутов уже стучали по выдвижному трапу.
Взвод грузился на В-170 через люк в хвостовой части конвертоплана.
– Рассаживайтесь! – требовал сержант Кларкс. Он и комендор-сержант Дюбува первыми вбежали на борт машины с мигающими огоньками на крыльях. – Да скорей вы! Черепахи!
Андрей проскочил мимо второго дрилл-инструктора, и вдруг не вовремя подумалось, что Кларкс до сих пор без прозвища. Не прикипела к нему никакая кличка. Почему…
– Садись! – перед Ливадовым вырос разъяренный Француз. – Место командира первого отделения вон там!
Ливадов рванулся к одному из пластиковых кресел. Два ряда по пятнадцать штук прикручены к стальным стойкам вдоль правого и левого борта. Андрей рухнул на место, которое указал Француз, с совершенно пустой головой. Ни одной мысли, только осознание, что выполнил распоряжение комендор-сержанта, и это хорошо… Нет, это прекрасно!
– Шевелитесь!
Взвод торопливо, но без лишней суеты погрузился в «корову». Щелкнули замки ремней безопасности на креслах рекрутов и сержантов, которые тоже разместились вдоль бортов. Казалось, что в следующий миг «Лоркус В-170» начнет набирать высоту. Однако выдвижной трап, по которому только что вбегали на борт, не втягивался. Люк в хвосте конвертоплана тоже не сдвинулся.
Из кабины пилотов вышел один из них. В легкой экзоброне, но она отличалась от снаряжения морпехов. Офицер. Успел дать знак старшему дриллу, что доклад и формальности не нужны. Пилот был мрачен, как и полагается офицеру. Он чего-то ждал, и вместе с ним ждал весь учебный взвод штурмового батальона 73-го полка.
Ливадов решил, что ждут нового командира учебного взвода, и не ошибся. Как только тот появился у трапа, пилот вытянул шею, чтобы лучше разглядеть, кто поднимается на борт. Убедившись, что это Ричард Шелли, пилот повернулся к нему спиной и направился в кабину В-170.
– Рад вас видеть, первый лейтенант Каммис! – воскликнул командир рекрутов.
Он обращался к пустоте, потому что пилот уже исчез. Вероятно, не очень-то был рад встрече со вторым лейтенантом Ричардом Шелли. Что же за репутация у него? Андрей покачал головой и уставился на офицера.
Кажется, «радушие» пилота ничуть не смутило командира взвода. Он спокойно прошествовал до кресла рядом с комендор-сержантом Дюбува, и у Ливадова возникло ощущение, что Шелли намеренно задержался, чтобы продемонстрировать взводу, кто отныне главный и без кого ни рекруты, ни сержанты теперь никуда не отправятся. Если так, то у второго лейтенанта это получилось.
– По директиве, взлетаем через две минуты. – Шелли пристегивал ремни, косясь на Зака Дюбува.
– Спасибо, сэр, что разъяснили, – ответил Француз.
– А ты разве не видишь директиву? – Второй лейтенант вскинул бровь с наигранным удивлением на лице.
– Вижу, сэр.
– Это хорошо, комендор-сержант. Гляди в оба!
Место командира первого отделения было недалеко, и Андрей все прекрасно слышал. Разумеется, делая вид, что разговоры офицера и сержанта его не касаются. Ливадов и все прочие рекруты сидели с каменными физиономиями, уставившись в пустоту перед собой.
Люк закрылся, и через несколько секунд появилось ощущение полета. «Корова» набирала высоту.
– Слушай меня! – раздался громкий голос Шелли. Он обращался к взводу командным поставленным тоном. – Смотреть тоже сюда! Можете вытянуть свои бараньи головы вперед, чтобы лучше видеть меня.
Рекруты сделали так, как требовал офицер. Сидевшие ближе к хвосту В-170 выглядывали из-за других, чтобы можно было видеть второго лейтенанта Шелли.
– Я уже говорил, – продолжил он, – что ненавижу рабов-рекрутов, но гораздо сильней мне не нравятся потери среди личного состава, и больше всего я ненавижу срыв боевой задачи! Поэтому любое мое слово для вас – это священная заповедь, а приказ – словно поглаживание вашей задницы ладонью Божьей Матери!
Шелл перевел дух.
– Вы рекруты! Вы еще не морские пехотинцы, но уже на настоящем боевом задании. Без шуток! И сейчас я тоже не шучу! С момента назначения командиром этого взвода я получил право пристрелить любого из вас за любое невыполнение приказа и даже при подозрении о возможном неподчинении либо халатности. Я с удовольствием это сделаю, потому что убивать я люблю, а за ваши задницы мне оправдываться не придется. Подтверди, комендор-сержант!
– Что подтвердить, сэр?
– Что я люблю убивать! – Шелли оскалился и зашелся хриплым смехом.
– Подтверждаю! – воскликнул Француз. – Второй лейтенант Шелли любит убивать. Он даже убил своего брата-близнеца.
Смех офицера осекся. Шелли посмотрел на комендор-сержанта потяжелевшим взором.
– Это всем известно в полку, – глухим голосом произнес командир взвода. – А если кто-то не знает, то может спросить. Если не пристрелю после такого вопроса, то обязательно расскажу во всех подробностях. Подтверди, Дюбува!
– Что подтвердить, сэр? – вновь спросил старший дрилл. Он был внешне невозмутим, но Андрею казалось, что он доволен собой. Смог поддеть офицера за живое.
– Подтверди, – рыкнул Шелли, – что в боевых условиях офицер, под началом которого подразделение из рабов-рекрутов, полностью правомочен распоряжаться жизнями рекрутов для выполнения боевой задачи.
– Подтверждаю, сэр, – бесстрастно сообщил Дюбува. – В боевых условиях офицер – командир взвода, состоящего из рабов-рекрутов, правомочен распоряжаться жизнями рекрутов для выполнения боевой задачи. Он вправе пристрелить любого раба-рекрута без дальнейшего пояснения причин.
– Отлично! Надеюсь, все поняли, что шутить я не намерен! – Голос второго лейтенанта зазвучал в динамике шлема. – Опустить визоры!
На утреннем занятии, когда еще не прозвучала сирена и не получили летальные боеприпасы, дриллы успели обучить взвод основам управления экзосистемой. К шлемам вскинулись руки двадцати четырех рекрутов, и через миг их лица закрылись прозрачным визором. Сержанты и офицер управляли системой через нетчип.
– Сержант Кларкс! Активируйте у рекрутов тактическую систему! – приказал Шелли.
– Есть, сэр!
Экран визора вдруг потемнел. Андрею вспомнились ощущения в кинотеатре перед просмотром фильма, и неожиданно он увидел нечто подобное. Видеоряд показывал город небоскребов на берегу ярко-синего океана с широченной полосой многокилометрового песчаного пляжа.
– Вводная информация. – Голос второго лейтенанта Шелли в динамике звучал ровно, словно это говорила машина. – Новый Вашингтон, столица Соединенных Штатов Америки. Предыдущее название города – Рио-де-Жанейро…
Ливадов слушал инструктаж командира взвода и думал, что все-таки увидит воочию бывший Рио-де-Жанейро, а ныне Новый Вашингтон. Но лучше бы их покормили – скоро вечер, а вместо обеда у них переброска и за ней – выполнение боевой задачи. Не сдохнуть бы вместе с придурком вторым лейтенантом Шелли. Новый командир взвода не вызывал доверия и даже наоборот – казался опасным психом. Вдобавок из инструктажа следует, что мятежники хорошо вооружены. Будет весело!
