Глава 5

– А это вот, посмотрите, самый последний проект герцога Селябского. – Комиссар, махнув рукой, указал на реку, показавшуюся вдалеке справа от дороги. А если точнее, туда, где на противоположном берегу копошилась куча народа. – Там будет возведена дамба и установлены водонапорные электрогенераторы. Это позволит…

– Да-да, я в курсе. Такая станция может обеспечить электричеством целый город.

– Знакомы с этой технологией? – мгновенно заинтересовался толстяк, не обратив внимания на то, что я его нагло перебил.

– Очень отдаленно! – Я активно замотал головой. Не хватало еще, чтоб меня на стройке припахали. Да и чем я там помочь смогу? Все знания в пределах школьной программы, которую я уже наполовину забыл. Лучше с мертвяками разговаривать, дознатчику помогая. Работа непыльная, и положение в обществе какое-никакое. – А что, тепловую станцию с парогенератором не пробовали сделать? Уголь в области есть. Вода есть. Паровую турбину соорудили, и вперед.

– А говорите, отдаленно, – поднял бровки домиком комиссар. – Угадали. Уже построено две пробные котельные. Одна снабжает электричеством дворец, другая – новый механический завод.

– Смотрю, вы времени зря не теряете, – покивав головой, заметил я. – Молодцы. До города, я так понимаю, всего ничего осталось?

– Совершенно верно. Уже через полчаса я познакомлю вас с вашим будущим начальником и его юной очаровательной супругой. Проживать первое время, думаю, у них будете. Так что, зная ваш темперамент и склонность к ночным приключениям, хочу предупредить, – толстяк широко улыбнулся и хитро мне подмигнул, – вы уж там поскромнее как-нибудь. Князь весьма ревнив.

Что ж он, зараза такая, каждый раз меня подкладывать будет?

– Ну, тут уж как пойдет, – ответил я как можно добродушнее и улыбнулся в ответ. В подобных случаях лучше свое смущение с раздражением оппоненту не выказывать. Пусть думает, что мне пофиг. – Если дама действительно хороша, зачем отказывать себе в удовольствии?

Тут господин комиссар и сам малость заволновался:

– Вот это вы, голубчик, зря. Эдакий конфуз ни князю, ни вам не нужен. Не дай Всевышний, дойдет до дуэли, а они в герцогстве под запретом строжайшим. Зачем же одному помирать, а другому на каторгу отправляться?

– Ладно-ладно, не волнуйтесь вы так. – На каторгу я не хотел, помирать тоже не собирался. – Что ж мы, дикие? Можно ведь и просто морды друг другу набить. Разберемся уж как-нибудь без дуэли.

Комиссар недовольно хмыкнул, но промолчал, не решившись развивать тему дальше.

Вскоре и правда вдоль дороги потянулись пригородные домишки с невысокими деревянными заборчиками, огораживающими аккуратные цветники-палисадники. И никаких тебе глухих заборов в человеческий рост с кучами разного хлама перед ними. Все чинно и благородно. А главное, чисто.

Дорога сменилась на мощеную, став более ровной, но не менее трясучей. Еще пара километров – и по обеим сторонам улицы появились более крупные строения. Кирпичные, в два-три этажа, сильно вытянутые в длину многоквартирные дома для среднего класса.

А вот это уже интересно! Навстречу нам катил по мостовой очень необычный самоходный аппарат. Словно в несколько раз увеличенный трехколесный велосипед, на который позади водителя присобачили еще пару мест для пассажиров. Однако водитель, довольно крупный детина, никаких педалей не крутил и даже не нажимал. Сидел себе преспокойненько в кресле, придерживая наклонную баранку, диаметром раза в полтора превосходящую привычный мне руль.

Скорость водитель регулировал с помощью рычага, типа ручного тормоза. Никакого лобового стекла, никаких стенок и дверей. Все открыто для любопытных взглядов и ветров. Только над пассажирскими сиденьями – небольшой навес-козырек. Ну а водителю даже такая защита не полагалась.

В движение эта странная колымага приводилась здоровенным агрегатом, находящимся позади всей конструкции и запрятанным под кожух. Сам агрегат комиссар обозвал «пружинным движителем механической колесницы». И, как я понял, чтобы поехать, требовалось вначале вручную, с помощью торчащей сбоку крутящейся рукояти, взвести возвратную пружину. Этим и обязан был заниматься обслуживающий технику механик-водитель. Еще и в пути мог поупражняться, если завод раньше времени заканчивался. Как я понял, даже несмотря на облегчающую задачу хитрую систему шестеренок, силушку для подобной работы явно требовалось иметь немалую.

Что ж, ясно теперь, почему инспектор принял за механика моего погибшего соотечественника, так, кстати, и путешествовавшего вместе с нами в багажнике, наполненном еще с вечера колотым льдом.

Подобных забавных колесниц в городе было мало. Как я головой ни крутил, всего шесть штук насчитал. Слишком дорогое удовольствие – содержать такую игрушку. Остальной транспортный поток составляли разные конные экипажи. От безудержно навороченных и богато разукрашенных карет с запряженными в них парами и даже четверками лошадей до самых обычных, с бортами из необструганных жердин, убогих телег, которые еле тащили понурые клячи, с трудом переставляющие ноги.

Все это вразнобой двигалось по широким улицам без всякого порядка, напоминая Вавилонское столпотворение. Какие уж там светофоры и дорожные знаки – тут даже о помехе справа никто слыхом не слыхивал. Комиссар, управляя лошадьми, просто каким-то чудом умудрялся не столкнуться с другими участниками этого хаотичного движения или не наехать на пешеходов, иногда так и норовивших сунуться под колеса повозки.

Мы несколько раз свернули. Пошли кварталы, застроенные типовыми кирпичными пятиэтажками. Впрочем, ближе к центру вновь выехали на улицы с малоэтажными строениями. Только это уже были не бедняцкие домишки, а вполне солидные особняки из кирпича, а то и обтесанного гранита.

Далеко впереди улица, по которой катился наш экипаж, заканчивалась архитектурной доминантой герцогского дворца, хвастливо упирающегося в небо множеством островерхих башенок. Рассмотреть поподробнее все это великолепие я не успел – комиссар свернул в очередной проулок и через пару домов остановил лошадей.

Что я там говорил про набитую морду? Заработать пару фонарей под глазами, скорее всего, светило именно мне. Встретивший нас возле красивого двухэтажного каменного дома господин коронный дознатчик вид имел довольно внушительный. Что ростом, что шириной плеч этот дядя совсем немного уступал громилам-оркам. Однако более благородные черты лица и самый обычный цвет кожи делали его все же куда симпатичнее.

Наверное, ровесник комиссара – лет на пятнадцать или двадцать старше меня. Высокий лоб, крупный прямой нос, торчащие в стороны усы с забавными завитушками. Квадратный подбородок, гладко выбритый аж до синевы. Темные курчавые волосы, седые на висках. И обрамляющие лицо пышные рыжеватые бакенбарды. Во взгляде серых глаз чувствовалась стальная воля и непоколебимая уверенность в собственных силах.

Одет дознатчик был в длинный бежевый сюртук поверх белоснежной сорочки со стоячим воротником и пышным галстуком-бантом. Светло-серые узкие брюки заправлены в высокие сапоги. Одним словом, весьма щеголеватый тип довольно солидной комплекции.

И вот это за его жену переживал комиссар? Да я на фоне этого товарища выглядел бледной амебой, на которую и не взглянет никто, тем более жена коронного дознатчика. Еще и оказавшаяся пусть не совсем юной, но все же достаточно молодой и неотразимо красивой.

Стоя чуть позади мужа и будучи ростом ему по плечо, молодая женщина являла собой пример сногсшибательного очарования. Голубоглазая блондинка с тонкими изящными чертами лица. Пышные волосы были собраны на затылке и запрятаны под какую-то сетку, украшенную блестящими стразами. Приталенный жакет и брюки бледно-голубого цвета прекрасно подчеркивали стройность фигуры. На ногах – такие же, как у мужа, высокие сапоги, только имеющие более высокий каблук. Не девушка, а леденец на палочке.

Эта парочка на конную прогулку, что ли, собралась? Похоже, вовремя мы их перехватили.

Пока я, выбираясь из повозки, пялился на дознатчика и его жену (если честно, на жену больше), комиссар бодренько спрыгнул на мостовую.

– Ваши высокородия, несказанно рад видеть вас в добром здравии и благостном расположении духа, – с энтузиазмом, но не особо лебезя, поприветствовал он семейную чету и махнул рукой в мою сторону: – Позвольте представить вам господина Владислава Штольца. Того самого иномирца, о котором я сообщил вам в послании.

Это когда он успел что-то послать и сообщить? Посыльного, может, вчера отправил с донесением? Не по телеграфу же передал. Я что-то вдоль дороги, пока ехали из станицы, столбов с проводами не наблюдал. Только в городе видел, да и те, кажется, фонарные.

– А это, – комиссар обернулся ко мне и широким жестом указал на хозяев дома, – ее высокородие княгиня Снежина-Карабашская и господин коронный дознатчик князь Снежин.

Я, терзаясь сомнениями, стоит ли выдавать что-нибудь типа «очень приятно» в ответ на представление высокородных особ, молча склонил голову. После чего удостоился легких благосклонных кивков князя и княгини.

Так и не понял, сделал ли я все правильно или же мне великодушно простили оплошность, как не знакомому пока с местными правилами этикета человеку.

Девушка, вопреки моим разыгравшимся комплексам, разглядывала меня с живым интересом. Хотя, скорее всего, это было обычное любопытство, вызванное не моей неотразимой красотой и мужественностью, а всего лишь иномирским происхождением. Не удивлюсь, если ее и вовсе интересовал только мой необычный наряд.

Господин же дознатчик, не выражая никаких особых эмоций, взирал на меня свысока, так, словно просто взглянул на календарь и узнал, какой нынче день недели. Ну пятница и пятница, иномирец и иномирец. Подумаешь, какая ерунда.

Тем не менее князь первым прервал неловкое молчание:

– Рад нашей встрече, господин Штольц. Ваша помощь, о сути которой вам наверняка уже поведал господин уездный комиссар, придется как нельзя кстати.

– Взаимно, – только и успел кивнуть я в ответ. В следующий же момент внимание мое отвлекла открывшаяся дверь и появившийся на крыльце весьма необычный тип.

Ну, понятно теперь. Что может заинтересовать князя во мне, когда его окружают подобные кадры! Это что ж за чудо-юдо такое?! Гоблин? А почему он такой высокий? Ростом с княжну и даже чуть выше. Гоблины вроде мелкими должны быть.

– Князь, княгиня, ваши головные уборы, – как-то гнусаво, но весьма чопорно проскрипел этот странный субъект, протягивая дознатчику и его жене шляпы-цилиндры с нацепленными поверх тулий защитными очками. Как у первых мотоциклистов или летчиков начала прошлого века.

На шляпы, правда, я лишь мельком взглянул. Этот тип, что, скорее всего, выполнял при княжеской чете обязанности слуги или камердинера, был куда необычнее.

Прежде всего бросался в глаза оливково-зеленый окрас странного товарища, имевшего весьма преклонный возраст, если судить по жутко морщинистой коже на лысой голове и костлявых руках.

Грандиозных размеров нос старика загибался книзу, словно орлиный клюв. И чуть ли не дотягивался до острого подбородка, гордо и независимо выдающегося вперед.

Верхняя губа, видимо, из-за отсутствия зубов западала внутрь. Зато неплохо сохранившиеся нижние зубы острыми клинышками выпирали наружу. Еще и глаза абсолютно черные, словно белков в помине нет. Просто жуть какая-то.

Но больше всего поражали непропорционально огромные, слегка обвислые уши, забавными локаторами торчавшие в стороны и жившие своей, казалось, совершенно независимой от хозяина жизнью. Они постоянно шевелились и двигались каждое само по себе, словно пытаясь уловить мельчайшие звуки и шорохи, доносившиеся с улицы.

Длинная серо-зеленая ливрея с жестким воротником-стойкой походила больше на шинель и, застегнутая наглухо, плотно облегала худосочное тело старика. Создавалось впечатление, что именно благодаря этому дедок и держится прямо, даже почти не сутулясь.

– Это наш дворецкий Ян Флипке, – представила мне княгиня эту жуткую помесь Чебурашки и крокодила Гены. – Он проводит вас в ваши покои и покажет дом.

Старик чуть повел головой, скорее обозначив, чем совершив поклон, и неожиданно по-молодецки щелкнул каблуками туфель, очень похожих на комиссарские. Такие же тупые носы и крупные блестящие пряжки.

– К вашим услугам, сударь. – Несмотря на вполне вежливое обращение, не похоже было, что дедуля сильно рад моему появлению в доме. Хотя, возможно, такое ощущение возникало из-за слишком пронзительного колючего взгляда, недобро вперившегося в меня из-под почти безволосых бровей. А возможно, из-за неприятного голоса, своей скрипучестью переплюнувшего даже звук открываемых ворот пристроенного к особняку гаража.

То, что это именно гараж, а не какой-нибудь склад или конюшня, стало ясно по мерному перестуку работающих механизмов и шипению сбрасываемого клапаном пара.

– Господин, ваш пароход, – проскрипел дворецкий, указывая на выкатывающийся из ворот автомобиль.

Вот это агрегат! Все те же три колеса и пассажирские места за креслом водителя. Только позади вместо заводного механизма все то, что положено иметь транспортному средству с паровым двигателем: котел с топкой, поршневая система со всякими шатунами да маховиками и конечно же трубы, куда без них. Одна – нещадно дымящая, идущая от топки, и еще две разной толщины – явно предназначенные для выхода пара.

Управлял автомобилем человек в застегнутом доверху свободном бесформенном плаще, в нахлобученной на голову шляпе-котелке и в нацепленных на нос мотоциклетных очках.

Я разглядывал шофера и управляемую им доисторическую конструкцию с любопытством, а вот физиономия комиссара сияла завистливым восторгом. Еще бы, самая ведь передовая техника. Наверняка этот мастодонт автомобилестроения ценится местными жителями куда выше механических колесниц.

– Вы уж не обессудьте, господа, мы с супругой собирались прокатиться до торговых рядов, – обернувшись к нам с комиссаром, сказал князь, принял из рук дворецкого шляпу и водрузил ее себе на голову. Не похоже было, что он оправдывался. Скорее ставил в известность о своих намерениях. – Много времени это не займет. Буду рад встретиться с вами за обедом. Валяй Силович, вы ведь тоже останетесь отобедать с нами?

Довольное лицо толстяка расплылось в радостной улыбке, и он собрался было что-то ответить, но где-то вдалеке внезапно грохотнуло так, что в окнах домов задребезжали стекла.

– Что это, дорогой? – Княгиня обеспокоенно коснулась локтя мужа.

– Кажется, это в стороне паромеханического, – нахмурившись, не замедлил с ответом тот и, обернувшись к дворецкому, приказал: – Пошли-ка запрос, голубчик.

Ушастый старик скрылся в особняке, а князь с сожалением на лице обратился к супруге:

– Прости, милая, поездку, похоже, придется отменить. Я должен отправиться на завод.

– Дорогой, – княгиня, капризно надув губки, вновь перетянула внимание мужа на себя, – я бы тоже поехала. Нет никакого желания торчать дома, пока ты катаешься по городу. Я бы села за руль. Ты ведь обещал мне дать поуправлять пароходом. Я…

– Сударыня, – жестко оборвал жену дознатчик, – вам там совершенно нечего делать. Это будет отнюдь не увеселительная поездка.

– Взрыв во второй котельной. – Вернувшийся с докладом дворецкий без стеснений перебил княгиню. – Руководство не исключает диверсии. Есть жертвы.

– Вот видишь, милая, там может быть опасно. – И князь как бы с сожалением развел руками. Но мне показалось, на самом деле он только рад появившемуся вескому доводу. – Оставайся все же дома. В следующий раз прокатишься. Господин Штольц, у меня нет выбора. Штатный медиум пропал две недели назад и считается погибшим. Ваше появление здесь – просто подарок судьбы. Воля провидения. Хоть вы официально еще и не приняты в штат сыскного управления, в данных обстоятельствах я просто вынужден привлечь вас к расследованию. Испытаем ваш дар. Кстати, вы умеете обращаться со стрелковым оружием?

Даже так? Об участии в боевых действиях договоренности не было. Но не выставлять же себя бесполезным трусом. Я кивнул, и князь перевел взгляд на толстяка:

– Господин комиссар, вы с нами? За жандармами наверняка уже послали, но, пока они прибудут, мне ваша помощь не помешает.

Толстяк, похоже, не горел желанием отправляться на завод. Но, видимо, ударить в грязь лицом ему, как и мне, тоже не хотелось.

– Конечно, ваше высокородие, – после короткой заминки выдал он. – Можете располагать мной по своему усмотрению.

– Голубчик, – князь кивнул дворецкому, – нам понадобится оружие.