Глава 15. Разведка в «холодной войне»

Незадолго до большевистской революции в ноябре 1917 года состоялись всероссийские выборы делегатов в Учредительное собрание, которое должно было выдвинуть лидеров новой России.

Это были последние и, по-видимому, единственные свободные выборы, которые когда-либо проводились в стране, даже в условиях хаоса, царившего поздней осенью 1917 года в разоренной войной стране, проголосовало около тридцати шести миллионов избирателей, решивших судьбу 707 мест в собрании. В результате большевики поручили всего около одной четверти голосов, которые обеспечили им 175 мест. Будучи не в состоянии ни контролировать, ни запугать собрание, Ленин поступил очень просто: он разогнал его, применив грубую силу. В последующем он отмечал, что роспуск Учредительного собрания означает решительный отказ от демократической идеи в пользу диктатуры.

Так и оказалось на деле. По этому образцу свобода была втоптана в грязь и в других государствах. Ленин доказал, что меньшинство с помощью оружия может полностью подавить большинство, полагающееся лишь на демократические принципы.

Только через тридцать лет коммунизм почувствовал себя настолько сильным, чтобы воспользоваться этой же тактикой за пределами территории России в границах 1914 года. Когда в 1945 году война подошла к концу, коммунизм двинулся в наступление. Он продвинул свои границы до Эльбы, прямо в Западную Европу, а его оккупационные войска рука об руку с карательным аппаратом установили просоветские режимы в Польше, Венгрии, Румынии и Болгарии. Вскоре это произошло и с Чехословакией. Коммунизм вместе с тем стал продвигаться и к Китайскому морю на Дальнем Востоке.

Одно из главных орудий коммунизма в «холодной войне» — тайное разложение свободных народов. Средства, которые он использует, и страны, которые им избираются, держатся в секрете как можно дольше. При этом учитываются тайные слабости и уязвимые моменты. Основное внимание уделяется скрытому внедрению агентуры в армию и службу безопасности того или иного государства.

Я включаю эту проблему, с которой свободный мир в целом и Соединенные Штаты в частности сталкиваются в настоящее время все чаще, в книгу о разведке, поскольку разведслужбы играют здесь весьма важную роль. Подрывные операции, проводимые коммунистами с использованием секретных технических приемов и тайного аппарата, — вот против чего должны быть направлены усилия нашей контрразведки и разведки. Эта задача входит в число главных целей нашей разведывательной деятельности, о которых я уже писал: сбор секретной информации, контрразведывательные меры, координация разведывательных действий и подготовка разведывательных оценок.

Конечно, весь арсенал тактических приемов и средств, используемых коммунистами в «холодной войне», значительно шире, чем тайные акции и подрывные политические операции, с которыми мы сталкивались в Чехословакии и на Кубе. В него входят также: ограниченные войны (в Корее и Северном Вьетнаме), партизанские (в Южном Вьетнаме), гражданские (в Китае); использование собственных войск в зонах «временной» оккупации (в странах Восточной Европы и Северной Корее).

Неудачи, которые потерпели коммунисты, произошли не в последнюю очередь в результате применения специальных средств разведки, и не только нашей, но и наших друзей и союзников. Не нужно забывать и о секретных службах дружественных нам правительств, подвергшихся агрессии коммунистов. Подручные Советов захватили власть в Иране в 1953 году и Гватемале в 1954-м, но были оттуда изгнаны. Они пытались расколоть Филиппины и Малайзию, развязав там партизанскую войну, но потерпели поражение. Они щедро поставляли оружие в Египет, Сирию, Ирак и Индонезию, рассчитывая вовлечь эти страны в коммунистический блок, но пока получили весьма скромные проценты с вложенного капитала.

В целом тем не менее Советы могут с удовлетворением взирать на результаты своей подрывной деятельности, которую они вели два десятка лет с того момента, когда в 1944 году стало ясно, что союзники одержат победу над Гитлером и японскими милитаристами. Здесь уместно напомнить, что уже во время переговоров в Ялте и Потсдаме о послевоенном устройстве мира коммунисты ввели в действие свою глобальную подрывную программу. Следовательно, они думали не о всеобщем мире и справедливости, а о том, каким образом лучше использовать общую победу и свои зоны оккупации для дальнейших завоеваний.

В последние пятнадцать лет наступление Советов значительно замедлилось, но отнюдь не остановилось. Но начиная с 1947 года они постоянно сталкиваются с решительным сопротивлением Соединенных Штатов в Греции, Берлине и Корее, а затем в районе китайских островов и во Вьетнаме.

Благодаря плану Маршалла и другим видам помощи, Европа и Япония начали эффективное возрождение экономики. Хрущев же и Мао Цзэдун все более расходились во мнении, какую тактику целесообразнее всего использовать в борьбе со свободным миром, хотя оба были едины в конечной цели: этот мир они должны похоронить.

В 1961 году советская политика скрытой агрессии, которую Москва предпочитала «горячей» ракетно-ядерной войне и в которой произошли значительные изменения, особенно после смерти Сталина и революции в Венгрии, была вновь провозглашена Хрущевым. В речи, посвященной «освободительным войнам», советский лидер угрожал коммунистической мощью и расхваливал тактику СССР. Он подчеркнул: социализм сегодня идет рука об руку с историей, поскольку основное содержание современного исторического процесса — образование и консолидация социализма в международном масштабе. Недалеко время, когда марксизм-ленинизм овладеет умами большинства населения нашей планеты. Развитие событий за 43 года после славной Октябрьской революции полностью подтверждает научную точность и жизненность ленинской теории о мировой социалистической революции… Колониальная система империализма приближается к полному распаду, а сам империализм находится в состоянии упадка и кризиса.

Далее Хрущев привел события на Кубе как типичный пример восстания против империализма Соединенных Штатов. И добавил: могут ли быть в будущем такие войны? Могут. Могут ли быть такие восстания? Могут. Но именно такие войны и есть народные восстания. Могут ли в других странах создаться условия, когда у народа переполнится чаша терпения и он восстанет с оружием в руках? Могут. Каково отношение марксистов к таким восстаниям? Самое положительное. Народные восстания нельзя отождествлять с войнами между государствами и с локальными конфликтами, потому что, восстав, народ борется за осуществление своего права на самоопределение, за свое социальное и независимое национальное развитие. Эти восстания направлены против прогнивших реакционных режимов, против колонизаторов. Коммунисты целиком и полностью поддерживают подобные справедливые войны и идут в первых рядах народов, поднявшихся на освободительную борьбу…

Затем советский лидер отметил: коммунистические партии функционируют в почти 50 странах Азии, Африки и Латинской Америки. Сфера влияния коммунистического движения расширилась, оно, это движение, приняло поистине всемирный характер. В заключение Хрущев подчеркнул: «Товарищи! В прекрасное время мы живем. Коммунизм стал непобедимой силой нашего века…».

Таково кредо коммунистов, таков их план установления господства во всем мире, в основе которого травля и подрыв свободного сообщества. Наша страна постепенно пришла к пониманию опасности коммунистической тактики, которую в 1961 году четко изложил Хрущев. Начиная с ленинских времен, она, эта тактика, — составная часть программы Компартии. А при Хрущеве она превратилась в основное оружие, которым он пользуется, проводя свою агрессивную внешнюю политику.

В 1947 году президент Трумэн провозгласил доктрину, которая стала носить его имя, в которой он обратил внимание, в частности, на опасность свержения коммунистами правительств в Греции и Турции. Доктрина дала возможность руководителям этих стран почувствовать, что если их свободным институтам и национальному суверенитету угрожает гибель в результате действий коммунистов, то греческие и турецкие лидеры могут обратиться к Америке за помощью и мы выполним их просьбу. Через десять лет те же принципы вновь были подтверждены в доктрине Эйзенхауэра для стран Ближнего и Среднего Востока.

Следует подчеркнуть: обе доктрины вступали в действие лишь в том случае, если соответствующее государство само обратится к нам за помощью. Так было с Грецией в 1947 году, а спустя десятилетие — с Ливаном. В обоих случаях мы оказали поддержку по просьбам дружественных нам правительств. Однако в исключительно сложных и деликатных случаях, когда, например, в каком-либо государстве коммунисты готовы захватить власть, а правительство не взывает о помощи, ни доктрина Трумэна, ни доктрина Эйзенхауэра не дают нам права на вмешательство.

Бывают и такие случаи, когда удар наносится неожиданно, как это было в Чехословакии. Руководители чехословацкой демократии не успели официально попросить нас оказать им помощь. Мы в общем-то знали о существовании такой опасности: более трети чешского парламента и несколько членов кабинета министров придерживались коммунистической ориентации, а во многие местные органы внедрилось много просоветских элементов.

Но федеральное правительство в Праге твердо верило в свою способность выстоять перед надвигающейся угрозой. И ошиблось. Коммунисты в течение буквально нескольких часов захватили власть, не сделав ни одного выстрела.

Мосаддык в Иране и Арбенс в Гватемале пришли к власти нормальным путем, а не в результате государственного переворота, как это случилось в Чехословакии. Поначалу и тот и другой скрывали намерение открыть доступ коммунистам в свои страны. Когда же такие цели стали очевидными, мы оказали поддержку антикоммунистическим элементам в обеих странах. В первом случае — лицам, поддерживавшим шаха, в другом — группе гватемальских патриотов. Все сошло удачно, и коммунистическая опасность была устранена. Правда, правительства, находившиеся у власти в Иране и Гватемале, формально не просили нас о помощи.

Кастро, когда захватил власть на Кубе, не обращался к нам за помощью, чтобы не допустить на остров коммунистов: он сам привел их туда. Подобные кризисы доказывают опасность медленной инфильтрации коммунистов и их сторонников в правительство какой-либо страны, поскольку такой инфицированный кабинет министров конечно же сделает все возможное, чтобы воспрепятствовать внешним силам вмешаться во внутренние дела государства с целью устранить влияние коммунистов.

Что нам нужно было предпринять против тайной, подпольной, крадущейся тактики, что была использована в 1948 году в Чехословакии, а в последние годы — на Кубе? Ведь Кастро в своих пространных, бессвязных и сумбурных выступлениях не раз хвастал о том, что на заре туманной юности увлекся марксистским учением. И наши специалисты, сильные задним умом, стали утверждать, что нам следовало бы уже давно предпринять надлежащие меры. Какие именно, они благоразумно не уточняли, за исключением сторонников открытой военной интервенции. Дело в том, что тысячи талантливых кубинцев — среди них политические лидеры, бизнесмены и военные, — оказывавшие Кастро всестороннюю поддержку, рисковавшие своим будущим и даже жизнью, в то время не подозревали, что способствовали установлению в стране коммунистического режима. Ныне многие из них — в эмиграции или за решеткой кастровских темниц.

Прежде чем я перейду к детальному разбору этих вопросов, хотелось бы сказать несколько слов о факторах, которые способствуют подрывной деятельности Кремля. И чтобы привести эту сложную и многостороннюю тему к максимально простому общему знаменателю, ограничусь лишь примерами из практики советской администрации. Конечно, красный Китай тоже преследует агрессивные цели, но за десять лет с тех пор, как ему удалось укрепить свои позиции на континентальной части страны, у него не было ни времени, ни средств для разработки технических приемов подрывных действий, которые можно было бы сравнить с теми средствами, какими ныне располагает Советский Союз. В этом — одна из причин, почему китайцы придают особое значение неприкрытым военным акциям — вроде тех, к которым они прибегли в Корее, Индии, Тибете и на Тайване. И именно это, возможно, способствовало возникновению политической трещины между Пекином и Москвой. Китайские коммунисты считают, что пока утонченные методы Советов не принесут им пользы, и поэтому стараются побудить русских поддерживать их прямые военные акции. Хрущев полагал политику Пекина опасной, хотя и не был против использования «ядерного шантажа» в качестве угрозы для запугивания других стран. Таким образом советская военная мощь оказывает психологическое давление на страны, расположенные в пределах дальности советских ракет и действия военно-воздушных сил.

К подрывному оружию Кремля невоенного характера относятся в первую очередь множество коммунистических партий, возникших в почти ста государствах. Как заявил в 1963 году сам Хрущев: «Международное коммунистическое движение стало самой влиятельной политической силой нашей эпохи. Если перед Второй мировой войной коммунистические партии имелись в сорока трех странах и насчитывали в своих рядах четыре миллиона двести тысяч членов, то ныне действуют уже девяносто компартий с общим числом членов 42 миллиона».

Большая часть компартий в государствах, не входящих в коммунистический блок, подчиняется главной партии в Москве; меньшая, но к ней добавляются все новые, ориентируется на коммунистическую партию Китая. Следует иметь в виду, что приведенные Хрущевым цифры включают лишь активных членов партии. На выборах за коммунистов голосует гораздо большее число людей, разделяющих коммунистические идеи, но не оформивших свое членство. Наиболее многочисленные компартии за пределами коммунистического блока находятся во Франции, Италии, Индии и Индонезии, однако цифры в данном случае вовсе не отражают истинное положение дел.

Для проведения подрывной деятельности более важным фактором может оказаться наличие прочного ядра преданных делу и дисциплинированных активистов, чем высокая численность партии. Где бы ни имелись организационно оформленные коммунистические партии — а они есть почти во всех важнейших государствах и в большинстве менее важных, — в них, как правило, существуют такие подразделения, которые могут выполнить роль ударных группировок при проведении подрывных акций.

К несчастью, коммунистические партии во многих странах превратились в крупнейшие политические организации, находящиеся в оппозиции к правящим режимам. Поэтому они привлекают к себе — не обязательно в качестве членов, но сочувствующих — массы избирателей, используя как националистические лозунги, так и лозунги движений за трезвость, реформы или же против атомного оружия.

Эти люди вовсе не являются коммунистами, ничего не понимают в марксизме и во всех его теориях и даже не проявляют к ним никакого интереса. Когда начинается предвыборная кампания, аппаратчики компартии собирают под свои знамена всех этих людей и многих других, ожидающих перемен и наивно полагающих, что эти перемены могут быть достигнуты только с помощью коммунистов.

Представители коммунистических партий свободного мира регулярно участвуют в работе партийных съездов в Москве (двадцать второй, например, проведен в 1961. году). Их принимают как почетных гостей и часто проводят специальные инструктажи. На XXI съезде в 1959 году гостям из стран латинской Америки уделили особое внимание. Их собрали вместе и ознакомили с основами и методами подрывных операций. Одновременно, чтобы сбить с толку международную общественность и прежде всего людей в Соединенных Штатах, им было предложено разыграть отказ от марксизма и коммунизма и создать собственные организации, используя националистические лозунги и неприязненное отношение части населения Латинской Америки к США. Все это Кастро намотал себе на ус.

Кремль всегда был готов разрешить местным компартиям проводить отличающуюся от официальной московской линии политику, правда, в определенных рамках. Иногда это делалось по предварительной договоренности с Москвой. С другой стороны, Кремлю надо было считаться с тенденциями к автономии в других компартиях. В последние годы, когда раскол между Китаем и Советами стал увеличиваться, Москве стало труднее контролировать позиции других партий, которые когда-то были ей беспрекословно послушными.

Задачи, поставленные Москвой перед компартиями стран свободного мира, соответствуют возможностям отдельных партий или «фронтов» с учетом местных особенностей и генеральной программы Кремля, где расписана очередность прихода к власти коммунистов. Например, для компартии США, у которой очень мало шансов на приобщение страны к коммунизму в обозримом будущем, определены относительно скромные задачи: вести пропаганду против гонки вооружений и ядерных испытаний, против американской политики в Латинской Америке, против НАТО и других наших союзников и наших заморских военных баз. В Англии примерно то же самое: главный призыв к массам — «Прочь атомную бомбу». Эти пацифистские лозунги используются для маскировки реальных советских намерений и ослабления обороноспособности западного мира. Весной 1963 года движение «Запретить атомную бомбу» достигло пика своей подрывной деятельности: оно спровоцировало сильное возмущение общественности, опубликовав секретные данные о месторасположении убежищ для правительственных ведомств с центрами управления на случай ядерного нападения.

В странах, где коммунизм укоренился сильнее и имеет лучшие перспективы, вместе с претензиями компартий на власть растут и поставленные перед ними цели. Во Франции и Италии коммунисты и их союзники собирают от 20 до 30 процентов голосов избирателей. К великому разочарованию тех, кто рассчитывал, что экономическое оздоровление, скажем, Италии способно ликвидировать или по крайней мере существенно ослабить позиции коммунизма в стране, коммунисты на всеобщих выборах в 1963 году получили более миллиона голосов. Здесь и в некоторых других странах западного полушария, а также в Индонезии и Японии, компартии перешли в наступление. Что же касается Африки, как к северу, так и югу от Сахары, коммунистические операции в основном не достигли своих целей.

Ряд замаскированных коммунистических организаций дополняет деятельность местных партий. Они, эти организации, используются для выполнения особых заданий. Так, коммунисты, захватив Всемирную федерацию профсоюзов и ее филиалы, контролируют крупные профсоюзные организации во многих странах мира — во Франции, Италии и в особенности в Индонезии — и манипулируют профсоюзами в Японии и многих странах западного полушария, а также в некоторых странах Африки и Юго-Восточной Азии, где они находятся в стадии становления. В области трудовых отношений компартии искусно обостряют наболевшие проблемы, извлекая из этого немалую пользу. Иногда им даже не требуется завоевывать большинство в руководстве профорганизаций. Хорошо организованное и активное коммунистическое меньшинство, действуя напористо, может повести за собой массу членов профсоюзов и принудить нерешительное большинство к участию в забастовках и других акциях, что парализует экономику всей страны.

Всемирный конгресс мира, различные молодежные и женские организации и творческие союзы также входят в число замаскированных коммунистических структур. Они пытаются завлечь в свои ряды доверчивых и легковерных, выступая с позиций солидарности и порядочности и используя лозунги «защиты мира» и «запрета на атомную бомбу».

Время от времени Советы, не скупясь на огромные расходы, устраивают «всемирные фестивали молодежи и студентов», на которые приглашают представителей юного поколения со всего мира. Вначале эти встречи проводились за «железным занавесом» — в Москве, Восточном Берлине и Праге, но в последние годы их устроители осмелели. Последние два фестиваля провели за пределами советского блока — в Вене и Хельсинки. Отношение к ним в этих столицах было столь неблагожелательно, что режиссеры в Москве сейчас раздумывают: стоит им повторять эксперимент?

Всеми этими акциями руководит рука Москвы через сотрудников службы государственной безопасности — КГБ, которые действуют под прикрытием советских посольств и торговых представительств. КГБ в дополнение к своей основной разведывательной функции направляет местный «аппарат», созданный в той или иной стране для проведения подрывной деятельности. Его сотрудники выступают в качестве казначеев, через которых финансируются местные компартии и замаскированные коммунистические организации. Кроме того, они держат Москву в курсе всех важных дел.

Валериан Зорин мастерски руководил из советского посольства государственным переворотом, который коммунисты совершили в 1948 году в Чехословакии. Позднее он был назначен постоянным представителем СССР при ООН.

Посольство Советов в Гаване фактически было также центром, откуда осуществлялось руководство возглавляемым Кастро движением, особенно в его начальной стадии, когда шло проникновение коммунистических элементов во властные кубинские структуры.

В тех случаях, если это представляется возможным, Советы продвигают коммунистов и лиц, им симпатизирующих, на важные должности в правительстве, а затем через них предпринимают попытки внедрить свою агентуру на военные объекты страны и в структуры национальной безопасности, чтобы в конечном итоге взять их под свой контроль.

В союзнических контрольных комиссиях, созданных в восточно-европейских странах, воевавших на стороне нацистской Германии, большая часть советского персонала состояла из сотрудников разведслужб. В то время, когда английские и американские представители — специалисты по военным и гражданским проблемам — пытались установить минимальный порядок и элементарные свободы, возобновить работу учреждений и предприятий, поднять уровень экономики в таких странах, как Румыния и Венгрия, советские «коллеги» по контрольным комиссиям спешили установить контакты с местными коммунистами и организовать заговоры, чтобы привести к власти всевозможные «национальные фронты», в которых доминировали просоветские элементы, и создать структуры политической полиции под эгидой КГБ.

В общем, действует правило: эффективность подобной тактики зависит от обстановки в той или иной стране, в частности, от размаха народных волнений и степени недовольства правящим режимом. Кроме того, существенную роль играют возможности Советского Союза и красного Китая использовать временные слабости правительств и склонить на свою сторону местных политических лидеров. И наконец, нужно учитывать и такой фактор, как влияние и мощь аппарата компартии в данной стране.

В государствах, которые недавно обрели самостоятельность, коммунистические движения стремятся выдать себя за защитников получивших свободу народов от их бывших колониальных властителей. Чтобы подготовить соответствующие кадры для успешного проведения такой линии в будущем, в Москву приглашаются молодые люди — мужчины и женщины — для получения образования и воспитания их в марксистском духе. Из их числа подбирают также подходящие кандидатуры для замещения руководящих лиц коммунистических организаций соответствующих государств. В СССР и страны советского блока командируют способную молодежь и для других целей: обучения разведывательному ремеслу и подрывной деятельности. По окончании учебы такие специалисты зачисляются в аппарат местных компартий.

В рамках этого аппарата Москва активно использует все средства своей пропагандистской машины. По статистике советского Министерства культуры, в СССР только за один год издается около тридцати миллионов экземпляров книг на различных иностранных языках. Эта литература распространяется через книготорговую сеть во многих странах по дешевой цене, ее можно встретить в публичных библиотеках и конечно же в советских информационных и культурных центрах. Во многих странах Советы контролируют газеты, субсидируют большое число «независимых» издательств и имеют широкий доступ на книжный рынок.

Располагая — рядом мощных радиостанций, советское пропагандистское ведомство вещает буквально на весь мир, учитывая особенности различных государств и районов мира.

Советская организация, известная как всесоюзное общество культурных связей с зарубежными странами и выступающая в качестве независимого учреждения, в действительности строго контролируется коммунистической партией. Это общество занимается установлением культурных связей с различными странами, снабжает их советскими кинофильмами и заключает договора на выступления там советских артистов.

Кроме того, в Советском Союзе есть широко известное агентство по распространению новостей — ТАСС. Оно также контролируется государством и имеет свои корреспондентские пункты в более чем тридцати крупных городах свободного мира. Оно соотносит свои «новости» с теми задачами, которые преследуются Советами в каждой конкретной стране. Все эти пропагандистские органы полностью подчиняются «агитпропу» — отделу агитации и пропаганды Коммунистической партии Советского Союза.

Собранные воедино, эти организации могут составить, так сказать, московский «оркестр ниспровержения» существующего в данном государстве строя. Многие его инструменты в отдельности, а иногда и сразу весь оркестр начинают действовать по взмаху дирижерской палочки Москвы, чтобы оказать давление на страну, которая избрана в качестве объекта подрывной деятельности. Такой «оркестр» играет даже в тех государствах, где процесс «захоронения капитализма» предвидится, даже по оценке Кремля, в весьма далеком будущем (например, в Соединенных Штатах).

Так выглядит аппарат подрывных действий, которому мы противостоим ныне в «холодной войне», навязанной нам коммунистами. Я сделал лишь короткий экскурс в недавнее прошлое. Чтобы достойно встретить угрожающую нам опасность, нужно мобилизовать все наши силы и средства и энергично задействовать их на главных направлениях, в наиболее важных пунктах. И сделать это необходимо вовремя — еще до того, как там дело дойдет до государственного переворота, в результате которого будет установлен коммунистический режим. Опыт нас учит: там, где коммунистические службы безопасности и другие исполнительные органы просоветского «аппарата» захватывают власть в свои руки, не будет ни свободных выборов, ни права на протест.

К активным средствам против этой угрозы относится, во-первых, провозглашенная нами внешняя политика, полную ответственность за которую несут государственный департамент и президент. Во-вторых, занимая оборонительную позицию, можно убедить свободный мир, что мы и наши союзники достаточно сильны и готовы решительно ответить на советскую военную угрозу; что мы в состоянии защитить все страны свободного мира и готовы применить силу, если в этом будет необходимость. И в то же время мы окажем им помощь в создании собственных структур безопасности, способных пресечь любые подрывные действия. Если у государств свободного мира возникнет ощущение, что мы слабы в военном отношении и не готовы к решительным действиям, вряд ли они будут стойко обороняться против коммунизма.

Третьим позитивным фактором является вклад, который вносит разведывательная служба. Она должна: 1) своевременно представлять правительству информацию о том, в каких странах коммунисты наметили начать подрывные действия; 2) внедрять агентуру в важнейшие структуры их подрывного аппарата, как только тот приступит к таким действиям, и представлять правительству анализ используемых средств, а также данные о доверенных лицах противника, проникших в соответствующие правительства; 3) помогать странам свободного мира, насколько это возможно, в создании собственных оборонных структур против инфильтрации коммунистов и заблаговременно предупреждать правительства этих стран о характере и размерах угрозы, а также оказывать поддержку их службам безопасности.

Многие из подвергающихся самой серьезной угрозе стран не располагают эффективными полицейскими органами или службой безопасности и поэтому не в состоянии своевременно распознать признаки надвигающегося коммунистического переворота. Они нуждаются в помощи, но получить ее могут лишь от такого государства, как Соединенные Штаты, располагающего необходимыми финансовыми и техническими средствами. Многие правительства в странах, безопасность которых находится под угрозой, приветствуют такую помощь и чувствуют себя уже длительное время уверенно. Однако есть и такие государства, особенно в Южной Америке, где диктатор всецело подчиняет себе службу безопасности, которая изначально была создана для борьбы с коммунистами, и превращает ее в своего рода гестапо — политическую полицию, занимающуюся подавлением его политических противников. Так произошло, например, на Кубе при Батисте.

Слишком часто страны, над которыми нависла коммунистическая угроза, считают, что им не потребуется помощь. Опасность они распознают слишком поздно и быстро попадают под господство тех, кто подготовил захват власти коммунистами. В условиях, когда отсутствует сопротивление и никто не обращается к нам за помощью, трудно что-либо предпринять. Вместе с тем в ряде случаев коммунисты умело и ловко используют демократические процессы, фальсифицируют выборы, организуют прокоммунистические «народные фронты», которые приходят к власти. Затем маскировка отбрасывается, участники коалиции — некоммунисты устраняются, и в стране устанавливается коммунистическая диктатура и режим тотальной слежки тайной полиции. Тогда, конечно, уже поздно принимать какие-либо меры по спасению свободы и демократии. Убедительный пример — Чехословакия, где произошли такие события.

В тех случаях, когда это возможно, мы должны помогать правительствам, попадающим в подобного рода ситуации, и поддерживать их стремление к сопротивлению и уверенность в том, что они смогут выстоять против тоталитаризма. В настоящее время мы уже накопили многолетний опыт борьбы с коммунизмом. Нам известны его методы и приемы, мы знаем по фамилиям немало закулисных руководителей переворотов. Как только нам предоставляется возможность оказать помощь, мы оказываем ее и поддерживаем стремление свободных стран к сопротивлению. И делаем это задолго до того, как коммунисты сумеют проникнуть в правительственные круги и процесс демонтажа демократического строя станет необратимым.

К счастью для свободного мира, вследствие самого характера подрывных действий, в которые вовлечено множество людей, коммунистам трудно обеспечивать секретность операции, соблюдать строгую конспирацию. Я не открою тайны, если скажу: подрывную деятельность ведут множество компартий и замаскированных коммунистических организаций. Нам известны их планы и тайные агенты. Недавно были опубликованы сведения об эффективной операции ФБР по проникновению в компартию Соединенных Штатов и подчиненные ей организации.

Совершенно очевидно, что получать данные о коммунистической деятельности в других районах свободного мира нам значительно труднее. Тем не менее мы нередко добивались неплохих результатов, что помешало коммунистам достичь своей цели. Многие коммунистические заговоры, составленные для свержения дружественных нам правительств, были раскрыты своевременно. Публикации в местной печати на ранней стадии запланированных «путчей» с указанием фамилий заговорщиков и их связей с Москвой или Пекином оказались весьма эффективными. Этот прием был, в частности, успешно использован против мнимых «национальных фронтов», «молодежных» и «мирных» организаций, а также широко рекламируемых съездов и конференций. Свободная печать оказала нам большую помощь в борьбе против подрывных акций коммунистов.

Мощный коммунистический подрывной аппарат не застрахован от разоблачений и не может устоять против энергичных контратак с нашей стороны. Кроме того, коммунисты не в состоянии реализовать свои планы захвата власти одновременно во всех районах земного шара. Поэтому они вынуждены выбирать районы, где, по их мнению, можно наверняка добиться успеха. Но и мы не теряем зря времени и стараемся сделать как можно больше для поддержки слабых стран свободного мира, чтобы они не попали под господство коммунистов. Был случай, когда мы брали инициативу в свои руки и заставляли коммунистов отступить. Конечно же мы не ограничивались лишь удержанием оборонительных позиций и контратаками на коммунистических агрессоров. Следует иметь в виду, что некоторые планы коммунистов не удались в результате внутренних противоречий внутри советского блока. Но верно и то, что многие тщательно спланированные подрывные операции против свободных стран потерпели провал из-за нашего противодействия.

После многих неудач в Центральной Африке Советы, по всей видимости, были вынуждены перегруппировать свои силы и пересмотреть планы. Я уже упоминал о том, что их крупные финансовые и материальные расходы на Ближнем и Среднем Востоке и в Северной Африке не окупились — все закончилось горьким разочарованием. В связи с недостатком опыта у некоторых советских дипломатических представителей и сотрудников и агентов разведки Кремля, а также их неспособностью подрывная деятельность компартий и замаскированных коммунистических организаций во многих случаях провалилась с треском. Например, позорное бегство из Конго в начале шестидесятых годов, которое можно рассматривать, как одну из самых неприятных страниц новейшей истории Советского Союза. Его можно сравнить лишь с бесславным отступлением Советов из Албании.

Коммунистические партии часто буквально разрываются между собственными национальными проблемами и глобальной политической линией коммунизма. Им трудно перестраиваться столь быстро, как это делает Москва. Какое-то время они должны были поклоняться Сталину; потом в один прекрасный день Хрущев заявил: Сталин — кровавый тиран, предавший «идеалы» коммунистической революции. Они проповедуют московские мирные намерения, как вдруг им приходится объяснять причины жестокого подавления венгерских патриотов. Подобные вещи происходили и в прошлом. Авторитет Советов, как крупной антинацистской державы, был внезапно подорван, когда Сталин заключил союз с Гитлером в целях ликвидации Польши, которую Молотов назвал «гадким утенком» Версальского договора.

Пока Хрущев и его последователи продолжают подрывные действия, выдавая их за «освободительные войны», — этим термином они маскируют все открытые или скрытые операции, направленные на свержение некоммунистических режимов, Запад должен быть готов к отражению этой угрозы. Поскольку тактика Советов предусматривает партизанскую войну с использованием банд или регулярных войск (как в Корее, Вьетнаме или Малайе), Запад, со своей стороны, может оказывать соответствующим странам открытую поддержку. Однако западные разведки должны приступать к выполнению своих задач значительно раньше, чем этим займутся военные структуры, то есть когда подрывные акции Советов еще только готовятся, являясь, с юридической точки зрения, заговором. Для того чтобы мы приступили к активным военным действиям, нам необходимо располагать надежными разведывательными данными о заговоре и заговорщиках и иметь под рукой требуемые средства для открытых или скрытых контрмер.

Конечно, все, что предпринимает в этом направлении наша разведка, должно быть санкционировано на высшем политическом уровне, а разведывательные операции следует проводить таким образом, чтобы они не выходили за рамки наших национальных задач.

Наши союзники и мы вместе с ними стоим перед выбором. Либо мы сможем оказать энергичное противодействие коммунистическому плану подрывных действий, предусматривающее проникновение коммунистов в правительство и важные ведомства страны, которая не в состоянии отразить угрозу самостоятельно, либо же будем стоять в стороне и наблюдать, как эта страна пытается сама освободиться от пут агрессора. Гарантировать успех во всех случаях нам, конечно, затруднительно. На Кубе, в Северном Вьетнаме и других местах мы терпели неудачи, но во многих случаях, в гораздо больших, чем об этом публиковалось, фортуна была на нашей стороне. Впрочем, воздержусь от большой рекламы, как и от перечисления тех ресурсов, которые были при этом использованы.

Если коммунизму удалось, пусть на короткий срок, установить контроль над правительственным аппаратом таких стран, как Иран и Гватемала, и удерживать его до сих пор на Кубе и в Чехословакии, в Восточной Германии, Польше и других восточно-европейских сателлитах, а также в Северном Вьетнаме и Северной Корее, должны ли мы, как великая держава, стыдливо уклоняться от ответственности за восстановление свободы и демократии в тех государствах, где этого хотят сами народы? Неужели мы опасаемся, как бы нас не обвинили в том, что мы, вроде Хрущева, проводим собственную политику «освободительных войн»?

Отвечая на эти два вопроса, хотел бы подчеркнуть, что обсуждаемая проблема, очень важная для нашего выживания, навязана нам Советами, их конкретными действиями. Ставя в международных отношениях силу выше права, коммунисты вынуждают нас принимать меры к отражению их агрессивных акций, где затрагиваются наши жизненные интересы. Обращения к их разуму и заклинания соблюдать принципы международного права на коммунистов не действуют. А мы не можем чувствовать себя в безопасности, если позволим Советам и их сателлитам использовать тактику «салями», широко разрекламированную Ракоши в Венгрии, когда у свободного мира отбирают одну небольшую часть территории за другой, словно аккуратно нарезая колбасу на тонкие кусочки. Более того, мы не можем согласиться с мыслью о том, что в случае «освобождения» коммунистами по советскому рецепту какой-либо территории она навечно останется за пределами свободного мира и потеряет возможность когда-нибудь вырваться из коммунистической империи.

Если же народ какой-то страны по своей доброй воле, путем общенародного голосования или референдума, примет коммунистическую форму правления, то ситуация будет совершенно иной. Но такое в истории пока не случалось. Ни сама Россия, ни континентальный Китай не стали добровольно на коммунистический путь. То же самое можно сказать и в отношении всего советского блока.

Конечно, во внешней политике даже самая мощная держава вынуждена придерживаться определенных рамок. Стратегия и тактика государства на международной арене должны определяться дальнозоркой политикой, учитывающей в первую очередь коренные национальные интересы, а не абстрактные принципы, какие высокие цели они бы ни преследовали. Ни одна страна не может провозгласить главной целью своей политики гарантию свободы всем народам, проживающим ныне в условиях коммунистической либо какой-нибудь иной диктатуры. И мы не можем, подобно сэру Галахаду, скакавшему повсюду на своем боевом белом коне, избавить весь мир от всех зол.

С другой стороны, нам нельзя ограничивать свои контрмеры против коммунистической стратегии захвата власти лишь теми случаями, когда соответствующие правительства сами обратятся за помощью к Соединенным Штатам, или же мы сами убедимся — это бывает, к сожалению, слишком поздно, — что жертва агрессии полностью исчерпала свои возможности в борьбе с коммунистическими захватчиками.

Мы сами должны определить, когда, где и каким образом нам действовать, по возможности, вместе с другими ведущими государствами свободного мира, готовыми оказать такую поддержку. Вместе с тем мы не должны ни на мгновение упускать из виду вопросы нашей собственной безопасности.

Когда же решение принято и спланированы наши меры по противодействию коварной коммунистической агрессии, в дело вступают наши разведслужбы, которые играют важную, а иногда решающую роль в обеспечении успеха всего предприятия.